Contra Omnia

Контра в составе Эйдена, Тома и Грега ввалилась, ощетинившись оружием, в конференц-зал на третьем этаже. Миссия затягивалась, все шло не так, как было запланировано, но им требовалось перевести дух. Грег был серьезно ранен. Несмотря на регенерацию, дюжина пуль в теле жутко мешали жить. Том взялся за ставшую привычной работу — вытаскивать из тела любовника свинец, а Эйден встал на страже. Внезапно он сдавленно вскрикнул. — Босс! Смотрите! Грег подошел. За окном, на навесе в метре под ними, лежал мужчина. Он был еще жив. Он ловил воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег, и держался за сердце. — Это Декслер! — крикнул подбежавший Мартин и принялся искать, как открыть окно. Но то ли механизм был скрыт… — Учись! — Эйден с размаху ударил прикладом по стеклу, оно пошло трещинами. Грег и Том сразу сообразили, стали помогать вытаскивать треугольные осколки и кидать их на пол позади себя. — А может, оставим его там? — спросил Том у киллера. Спасение человека — дело, конечно, благородное, но именно Декслер был человеком паршивым. Единственная его польза сейчас заключалась в помощи с экспериментами. — Кольцо снимем и всё? — Нет, — неожиданно жестко сказал Эйден Брук и прыгнул в образовавшуюся дыру. — Я и не знал, что он у тебя псих, — удивленно произнес Том и продолжил неблагодарное занятие. Эйден, поминутно рискуя сорваться, полз по наклонному, шаткому навесу. — Держись, — шептал он. — Продержись еще немного. Он знал, что не в падении дело — Брайан не мог существовать снаружи Трибьюта, и теперь жизнь уходила из него. — Дай мне руку! — крикнул он задыхающемуся мужчине. Декслер перевел на него взгляд, спокойно и обреченно, ожидая увидеть очередную ловушку, мерзавца, который добьёт его, тем самым сделав милость — избавив его от агонии. Лицо подобравшегося к нему, его силуэт, расплывались, словно в испорченном головизоре, но, кажется, у него имелся автомат, и форма была армейская. — Убей… — прохрипел Брайан, снова закрывая глаза. Схватка с Райлой и падение с высоты доконали его. После такого не выживают. — Даже не думай, — прошептал Эйден, глядя в полные муки светлые глаза. Вытянувшись, как на дыбе, он схватил Брайана за шиворот и изо всех сил подтянул к себе. — Держись за меня, — сказал он, плотно прижав к себе гендира. Тот трясся крупной дрожью, но сумел ухватиться, обняв Эйдена за шею. Они ввалились внутрь, так и не расцепившись. — О, — Мартин озадаченно поскрёб бровь ногтем, — кажется, мне нашли замену. Грег, посмотри, у меня рога не пробиваются? Он и сам не понимал, как можно быть таким циником, но внутри здания из-за платы муж уже не умрёт, если только от потери крови. Том мысленно отругал себя и сразу бросился помогать. Быть врачом стало его второй профессией. Или третьей. Брайан открыл глаза. Он все еще лежал, плотно обняв спасшего его парня руками и ногами. Тот не отстранялся. — Ты спас меня, — прошептал он, не глядя на опустившегося рядом Тома. — Как тебя зовут? — Эйден Брук, сэр, — ответил парень, от небольшого экстрима его сердце колотилось о рёбра. — Вам лучше не говорить. Вы в безопасности. Том закатил глаза, потом посмотрел на Грега, усмехнувшись, кивнул на сиамских близнецов, протянул руку за остатками аптечки. *** — Том, — через час Декслер уже смог встать, опираясь на Эйдена. — Ты разрушил Трибьют. Ты доволен? Политик не понял наезда: — Слушай, Декслер! Ты так до конца своей долбаной жизни и будешь вешать всех собак на меня?! Я тебя просил помочь мне по-хорошему? Что ты мне ответил: «Приди и возьми». Так я пришёл и взял! А Трибьют твой никуда не делся, из-за одного здания заныл? Корпорация-то цела, и по всем Штатам филиалов ещё до хрена. — Не думаю, что тебя это волнует, но жить я могу только здесь, в главном офисе, — заметил Декслер. — Ты пришел, что дальше? — Шагаем в лабораторию. Ты прав, Декслер, меня это не волнует. Если б ты хотел, ты б давно воссоздал — или изобрёл — любую технологию и избавился от своей поганой платы, но ты просто сидел в этом дворце, как барсук в норе, и боялся выходить в свет. Боялся, что я всё вспомню и тебе морду начищу. — Боялся? — вытаращил глаза невозмутимый Брайан. Казалось, он едва сдерживает ярость. — Ладно, идем, — кивнул он собранно, когда успокоился. На этот раз им почти никто не попался по пути. Грег безуспешно звал Микки. — Северин, — передал он, отчаявшись дозваться, — у тебя остались люди снаружи? — Дюжина, не больше. Нужна помощь? — Прошу, проверь темно-серый Форд, припаркованный в квартале дальше по улице. Там должен быть Микаэль, координатор. Я высылал тебе его фото. При необходимости — окажите помощь. Еще интересует статус обоих Флэксов. Их нужно найти. — Окей, будет сделано, — военачальник дал отбой и сразу связался с командиром патрулирующего территорию отряда, дал указания. Потом снова связался с киллером. — Уайт, К Форду отправились, а вот Флэксов в здании нет. Сигнала их маячков не обнаружили. — Значит, они снаружи, — сказал Грегор. — Найдите их, они не отвечают в рацию. Они на частоте сто тридцать семь двести двадцать пять, четвертый канал, субтон ноль. — Поищем, — пообещал Северин, но в успех не верил — в такой неразберихе лишиться двух десятков — не заметишь, а уж двоих человек и подавно. *** Сет дотащился до изрешечённой машины, осторожно заглянул внутрь. Никого. Отлично. Но потом он заметил парня между передним и задним рядами кресел. Так. Теперь на его душу еще один раненый. Зачем он вообще потащил с собой Брауна? Сет глядел на изможденное, бледное лицо своего… кого? Врага? Насильника? Любовника? Опомнившись, он набрал номер своего знакомого доктора. В прошлом через него Сет доставал кровь. Тот не задавал вопросов, предпочитая толстые пачки ничем не пахнувших наличных. — Куда приехать?! — завопил в трубку Тим Баттон. — В Трибьют? Да вас по всем каналам показывают! Туда даже спецназ соваться не смеет, ждут! Сет назвал сумму, добавил еще такую же премию за каждого спасенного, плюс несомненная материальная благодарность от выздоровевшего миллиардера Брауна. Баттон пожевал губами, просчитал риски, и доллары победили страх. Сет облегчённо выдохнул, убрал телефон. Заглянул в машину — парень дышал. Молодой, латинос. — Папа! Сет подпрыгнул, обернулся. Вся в подпалинах, на сломанных каблуках, к нему ковыляла Линда. Сет, разом забыв про обоих раненых, рванулся к дочери. Прижал к себе, машинально снял пиджак, накинул на плечи своей девочке. — Ты жива. Боже, ты жива… — шептал он, и слезы лились из его глаз. Линда уткнулась ему в плечо, размазывая по рубашке тушь и копоть, слёзы невольно покатились из глаз. Она всхлипнула, шмыгнула носом, ей хотелось спрятаться, найти защиту у всегда сильного отца, но потом она оттолкнула его и кинулась к машине. — Что с Микки? Быстро открыла заднюю дверь и, втиснувшись с салон, разрыдалась. — Он жив, — успокоил Сет. — Врач едет. — А что здесь делает Фрэнк? Он… он ведь… — Линда подбирала слова, — тварь, которая всю жизнь играла против тебя. — Всё очень сложно, Лин, — Флэкс не собирался ей докладывать о двойственных чувствах, которые испытывал к полумёртвому уроду. — Бросить человека в беде недостойно. — Ты прав, — кивнула девушка, не переставая сжимать прохладные пальцы Микки в ладони. — Что с остальными? Моя рация… я ее потеряла. — С Грегом должен быть относительный порядок, когда я его последний раз видел, он был жив. Ранен, но ты ведь знаешь… Сету вообще было странно, что дочь прижимается и ласкается к непримечательному подручному и только для проформы интересуется любовью всей своей жизни Грегом и вообще не спрашивает о любовнике Декслере. Ее сердце покорил безвестный голодранец? Красивый, конечно, надувший Трибьют на бабки, но всё равно без роду без племени. Женщины, их не поймёшь. Сет взглянул поверх Форда и с неимоверным облегчением заметил, что с опустевшего перекрестка выруливает автомобиль одного знакомого доктора… *** До лаборатории пришлось добираться под прикрытием группы армейцев. Тома по руке царапнула пуля, Грег поймал еще две или три. Но у двери бункера стало тихо, как в морге, чистота была такой же стерильной. Если б перевертыш привел Мартина в такую же ухоженную западню, тот бы ничего не заподозрил. — Давай своё кольцо, — поторопил Декслер. — Или ты его выкинул из принципа? — С удовольствием бы это сделал, малыш, — спаясничал Том, — да боялся, ты расплачешься. Он стянул с пальца ободок синего металла, подкинул, отдавая хозяину лаборатории. Брайан еле заметно нахмурился. Взял оба кольца большими и указательными пальцами обеих рук и вдавил в тонкие щели в стене. Раздался тихий, мощный гул, и кусок монолитной металлической стены поехал вверх. Декслер зашел в ярко освещенное помещение с чистым и очень сухим воздухом. — Давай, Том. Ты ведь сюда рвался. — Тогда, может, оставишь меня одного и дашь похимичить? — Томас ещё язвил, но в следующий момент уже стал серьёзным — наступила кульминация всего его долгого побега из особняка в Билокси. Столько воды утекло с тех пор, что… казалось, три разных жизни прожил. Он бросил быстрый взгляд на Грега и прошёл вглубь лаборатории. Зачем он вообще сюда припёрся? Ничего ведь не помнит. Какие-то обрывки знаний в сфере генетики — за трибуной перед городским советом выступать естественнее и понятнее. Белая стерильность и, несомненно, самое современное оборудование, способное воплотить любое последнее слово биоинженерной мысли… Ладно, начать надо с малого — вымыть руки. Он нашёл взглядом дверцу с рисунком душа на маленькой табличке и пошел туда. Остальные пусть разбираются, как хотят. Брайан, дождавшись, пока супруг закончит, сделал то же самое. Затем переоделся в белый халат, положил на видное место две пары перчаток и очков. Включил проектор. — Механизм прививки таков, — начал он негромко и мягко, надеясь настроить Тома на рабочий лад, — мы внедряем в кровь и стволовые клетки состав, содержащий самореплицирующуюся РНК с мутацией. Сам набор вариантов мутаций конечен. После массового открытия абилок изобрести новые удалось только дважды. Результаты — я и Грегор Уайт. Остальные абилки можно повторить, если иммунная система реципиента окажется толерантной… Том пытался удержать свой язык и вникнуть в проводимый ликбез, но, какого чёрта! — Значит, для меня у тебя ничего особенного не нашлось? — сказал он, переодеваясь в стерильные вещи. — Только для себя? Эгоизм всегда был твоей отличительной чертой? А, да, извини, — ещё для Грегора постарался. Его ты уже тогда делал, как моего убийцу? Не думал ведь, что он станет моим любовником? Или думал? Томас по мере монолога следил за реакцией Декслера. Грег же остался за дверью в охране и не мог слышать. Высказавшись, Мартин почувствовал себя готовым для серьёзной работы. — Грега прививал Сет, — отозвался Брайан, чуть хмурясь. — Мутацию изобрел тоже он. Я сам до сих пор не способен понять, как он это сделал. Грег противоречит законам термодинамики, а старый змей утверждает, что это получилось у него случайно. Декслер вывел на экран проектора список открытых мутаций с указанием состава прививок. — Эту часть тебе слил Сет, — кивнул он. — Теперь, что касается платы… — Плата тесно связана с бонусом только на этапе привития, потом же от неё можно избавиться отдельно, но вы предпочли об этом умолчать. Только не говори, что ты не проводил опыты по лечению повреждённых участков цепочки, я не поверю. Не у всех пациентов, но у многих можно избавиться от последствий. Том решил не продолжать больше разговора на личные темы. Он перемешался по лаборатории, изучая оборудование и читая надписи на разных склянках и герметичных контейнерах, подошёл к компьютеру, залез в базу. Требовалось больше информации. Ответ вертелся где-то на кончике языка, но ускользал. И наблюдавший за ним Декслер отвлекал: эмоции мешали работе, всё время думалось, какими были их отношения «до». — Ты сохранил мой биоматериал, взятый до прививки? Декслер сразу понял, к чему этот вопрос. — Я не позволю тебе экспериментировать на себе, — заявил он. Том повернул голову, поднял на него взгляд прямо из той позы, в которой стоял — согнувшись над столом, опираясь о него одной рукой, вторую держа на мышке. — А кто тебя спрашивает? Командовать своей солдатнёй будешь. Запасов у тебя тут, как в мечтах у сумасшедшего алхимика, поэтому мне нужна моя проба костного мозга и катализатор. Ты мне его назовёшь? — Увы, Томми. Его знал только ты. Поэтому тебя так невзлюбили. Мартин осмотрел его с ног до головы. — Что-то мне подсказывает, что ты и не хотел этого знать. Трус. Дорожил своей шкурой. Ладно, я просто проверял твою лояльность. Из твоего архива я давно понял, что катализатором является вирус. — Да, но какой? Это должно быть что-то настолько обычное… — Обычный вирус… герпеса! — закончили они одновременно. — Первого либо второго типа, — продолжил Мартин. Девяносто пять процентов людей носит его в себе, даже не подозревая. Чтобы достичь результата, надо лишь модифицировать вирус, чтоб он вклинивался не только в ДНК нервных клеток, а вообще всех, и перестраивал их на прежний допрививочный уровень. Скажи, что я не прав. — Вот образцы, — Брайан тем временем подошел к одному из холодильников, закрытых пуленепробиваемым стеклом. — Однако, я вынужден повторить: я не дам тебе тестировать коктейль на себе. Даже и не думай. Заботливый нашёлся, подумал Томас, ничего, однако, не говоря вслух. Он оставил компьютер, приблизился к холодильнику, притормозил, намекая Декслеру о необходимости отойти и освободить дорогу. Тот понял, сделал несколько шагов назад. Том потерял к нему интерес и устремил нетерпеливый взгляд на контейнеры в холодильнике — наконец-то, он достиг того, к чему стремился долгих семь лет. Осталось совсем чуть-чуть, и он избавится от бонуса, станет простым смертным. Хотя, что врать, привык к обаятельности, она здорово помогает в жизни. Формула оказалась простой донельзя, контейнер для проб со своим именем Том тоже обнаружил на верхней полке. На приготовление коктейля уйдёт не больше получаса. — Ты мне поможешь? …Все это заняло чуть больше времени, чем рассчитывал Том, но в итоге нужная скорость реакции была достигнута, и экспериментальные образцы обратной прививки, адаптированные для него и, как ни странно, Декслера, засияли во всей красе в большой треугольной колбе. — И что дальше? — Брайан подошел резко и очень близко, вырывая из рук Тома распечатку с данными по фармадинамике. — Подождём, пока реакция завершится, — ответил Том, забирая распечатку обратно. — Можешь пойти проветриться, ты мне больше не нужен. — Ты всегда был дерзким, — ухмыльнулся Декслер и обхватил сильными, длинными пальцами запястья Мартина. — Особенно в постели. И мне это нравилось, заметь. — Погоди немного, и я вспомню, — процедил Том, пытаясь вырваться из захвата. — А сейчас прости: я не свободен. Он понимал, чего надо бывшему мужу — исполнения супружеских обязанностей, но Декслер не вызывал у него никаких эмоций, кроме отторжения. Красив, настойчив, сексуален, только это ничего не давало. На него не вставал. Особенно раздражала его борзость, чувство превосходства. Жаль, что он не подвержен обаянию. Иначе, его можно было бы попросить свалить отсюда нахер. Директор Трибьюта был силен, очень силен. Он без видимых усилий удерживал дергающегося Тома, а потом резко завел его руки ему за спину, тем самым прижимая к себе. Перехватил, удерживая теперь одной рукой с той же легкостью, что и ранее двумя. Притянул освободившейся рукой к себе за шею и начал жестко целовать. Тому это всё не понравилось. Он не давал Декслеру права так собственнически обращаться с собой. Начхать, что было раньше, их история начала новый отсчёт времени с момента прививки. Чужой язык проник в его рот. Том замычал, изворачиваясь, но захват был слишком крепким, а он измотался за день. Их тела тесно соприкасались, от Декслера несло похотью, и поцелуй оказался умелым — дразнящим и требовательным, как он предпочитал. Декслеру всё-таки удалось добраться до его языка… Сукин сын. Чёрт, и предательское тело… оно реагировало на вероятность интима. Но нет! Мартину удалось убрать голову, или это гендир уже наигрался. — Не вздумай, — предупредил Том, губы припухли от укусов, и дыхание сбилось. — А то что? — издевательски протянул Брайан. Он, легко продолжая удерживать Тома, быстро расстегнул на нем белый халат. Нагло, демонстративно потерся бедрами о бедра и довольно хмыкнул, ощутив длинный, задранный вверх ствол. Том закусил губу. Отрицать очевидное было бессмысленно. — Это всего лишь физиология, — сообщил он, не отстраняясь, тоном, говорившим, что возникший стояк — ещё не повод пускаться во все тяжкие, словно текущая сучка. К тому же, его на протяжении всех прошедших с момента приоткрытия тайн их брака терзал вопрос, как уживались вместе два актива? С Грегом они всё выяснили путём мордобития, угроз и наглого шантажа, но Том был уверен, что дал зайти к себе сзади впервые, ну, а Декслер не был похож на того, кто часто подставляет зад. — Твое тело знает меня, — сообщил Брайан. — Помнит меня. Твои соски уже встали торчком, яйца поджались, а еще, ты чувствуешь покалывание внутри, не так ли? — он провел пальцем вдоль между ягодиц Тома. — Ты ждешь меня там. — Ты слишком много мнишь о себе, Декслер, — повторил Мартин, стараясь дышать ровно, чтобы в голосе не чувствовались волнение и охвативший трепет. Всё, о чем говорил якобы муж, происходило с его организмом, но только не с разумом. Он опять попытался оттолкнуть гендиректора. Вместо ответа Брайан резко развернул Тома спиной и перегнул через стол. От этого движения огнем вспыхнули все раны, нанесенные Райлой, но от последних воспоминаний о ней член только окреп. Скользкое, подтекающее нутро и стальная хватка… Как это не похоже на то, что ожидает его сейчас. Не сразу, но Том вспомнит и покорится. Декслер повозился со штанами мужа, расстегнул и стянул их, оставив болтаться на коленях. Потерся о его задницу через трусы, имитируя плотные, основательные фрикции. Мартин просто охреневал: неужели этот комнатный уродец воображает, что может вот так, насилием, искупить вину и вернуть доверие? Или от сидения в башне спермотоксикоз замучил? Так у него блондинистая шлюшка Флэкс была под рукой. И частенько на члене. Гомосексуал хренов. Однако движения Декслера отзывались сладким томлением, заставляющим член каменеть до предела, и желанием немедленно кому-нибудь присунуть, хоть тому же Декслеру. Но поза не оставляла сомнений, только помогать Том ему не собирался. — Хоть бы для начала дал вакцину вколоть, шансов на взаимность было бы больше. — Вакцине нужно время, а вот я больше ждать не намерен, — прошипел Декслер, пачкая смазкой чужое белье. Он знакомым движением, вызвавшим у него стон, нащупал в трусах чужой член. Размазал большим пальцем влагу по головке, ногтем поддел уздечку. Он сам не осознавал, что им движет. Похоть? Желание вернуть прошлое? Обида на невзаимность? Он не знал, что чувствует к Тому, но знал, как это выяснить. Когда он, оставив в покое на время ствол Тома, потер пальцем сухой еще вход, Том дернулся и отрывисто вскрикнул в его руках. Физиология. Влечение. Либидо. Том как мантру перечислял оправдания себе. Хоть козни дьявола, блять! Он уже с трудом мог противиться нуждам своего тела, а оно хотело толстого члена в себе. Порочной заполненности живой трепещущей плотью. Том сглотнул образовавшийся в горле комок, осознавая, как прямо на глазах учащается пульс. Конечно, это всё из-за экспериментов с Грегом. С Грегом, который стоит где-то рядом на часах. Том утёрся удобнее ладонями в стол, закрыл глаза и, подавив укор совести, подался назад, на пальцы Декслера. — Вот так, — прошептал Брай, не глядя нащупал контактный гель для УЗИ, щедро выдавил Тому прямо в ложбинку между ягодиц. Прохладное ощущение на коже казалось таким порочным. Декслер втиснул головку, замер, потом скользко проник почти на всю длину. Том по-мужски хладнокровно вытерпел эту болезненную процедуру, старался сдерживать рвущиеся из груди вскрики, напоминал себе, что секс всего лишь дань человеческой природе, как и еда. По мере продвижения члена вглубь томный зуд внутри немного утихал. Хотя, нет — наверное, возрастал. — Ещё… Чёёёрт!!! Он сказал это вслух?.. Член Тома болезненно тёрся о стол, от чего стал слишком чувствительным. Но вот Брайан поднял его, прижал спиной к груди, отчего член внутри провернулся и толкнулся именно туда, где уже так давно чувствовалось голодное покалывание. Он получил еще. Дробную серию жестких толчков-ударов прямо по простате, впившиеся добела пальцы, короткие стоны Брая, отчаянно теряющего контроль, а с ним и самообладание, его хриплое дыхание в шею… Боже, в которого я не верю, прости меня… Том не стал дольше противиться и отпустил себя во власть греха. Прижался плотнее к Брайану, не сознавая, что делает, на полнейшем автопилоте, взял его руки, опустил к своему жаждущему члену. …Смех… Заливистый смех, поцелуи и стоны… игры на огромной кровати с белым пушистым покрывалом… Им так хорошо вместе… Том вбивался в его скользкие пальцы, сжимающие член, сохраняя единый ритм. Стонал. Пот струился по вискам, шее, спине. Прохладная лаборатория стала невыносимо жаркой, а этот секс — лучшим в его жизни. Мартин, с полуопущенными от блаженства веками, чуть обернулся, поднял руку и обхватил его шею, чтобы ещё сильнее прижать желанное тело с горячей липкой кожей к себе. Коснулся губами его щеки у самого уголка рта… …Колбы… люминесцентный свет… Брайан, ну что ты смеёшься? Ты сейчас взорвёшь всю лабораторию… Это смелое решение, новый взгляд… Мы перевернём весь мир, вместе… Перед глазами Тома веерно мелькали воспоминания о другой лаборатории, гораздо менее крутой, чем эта, но все равно богатой — лабораторном комплексе факультета биофизики Стэнфорда. Их задумки, опережающие время, их вечера в халатах и масках, плечом к плечу, их первый раз — такой же, на столе, чуть менее умелый, но острый, очень острый. Голова закружилась от мощно хлынувших в мозг, словно плотину электростанции сорвало, картинок. И не только образы — чувства. Пылкая страсть. Том отстранился, снимаясь с члена, повернулся лицом и сделал шаг назад, опускаясь на стол, увлекая Брайана за собой. Дикая смесь впечатлений и от последних семи лет, и от вновь обретённых предыдущих семи… Он хотел всё наверстать, прямо сейчас, пока настаивается вакцина. Пока им кто-нибудь не помешал. Мартин обнял мужа, заставляя наклониться над собой, вовлёк в поцелуй. Скользкий ствол Декслера снова вошёл в него. Ох, ещё минутка и он кончит. Брайан рвано двигал… …бёдрами… Тот же яркий свет над головой, медицинское кресло для прививок… Толчки по простате… Томми, может не надо?.. Что, Брай, боишься делить меня с толпами очарованных поклонников?.. Смех… Эйфория… Всё скоро забудет… Ладно, давай сюда руку, Том… Игла в вене, член в за… Оглушительный оргазм… Томас кончил даже без прикосновения рук. От одних воспоминаний. Декслер привил его во время секса, его оргазм совпал с началом трансформации. Он сам просил мужа привить его ради их безопасности и, возможно, ради этого дня, когда они снова смогут быть вместе. — Готово, — донесся до Тома голос Декслера. Тот очнулся от марева кайфа и воспоминаний, непонимающе посмотрел. — Вакцина готова. Политик сразу подскочил, сел — не терпелось уже смешать антибонус со своей кровью, пустить гулять по своим венам. Притормозили липкие ощущения на коже, жуткий зуд и дискомфорт. Да, выглядел он не очень — без штанов, с перепачканными ногами, животом и футболкой. В лаборатории бы вообще не мешало прибраться, да и проветрить. Но ждать нельзя, иначе ему не дадут это сделать. Хотя, держать что ли будут? Грегор всё равно за дверью. Том поднял медицинский халат, наспех вытерся, надел плавки и побежал за дозой спасительно препарата. Декслер опередил его. Заслонил стол с колбой собой. Он тоже был растрёпан, но полностью одет, даже в халате. Высокий, властный. — Нет, Том, нет, — гендир выставил руку вперёд, не давая приблизиться. — Но, Брайан… — Мартин вдруг понял, что смотрит на него совсем по-другому, без враждебности, как на лучшего приятеля, любовника и друга. Понял, что вспомнил каждую мелочь, и это осталось с ним, не ушло в небытие, словно сон после пробуждения. А тело ещё хранило все ощущения только что завершившегося полового акта, секса, который в последние минуты из вынужденного стал жарким. Единственный с Декслером, и амнезия ушла сама по себе, как по мановению волшебной палочки. Давно надо было лечь под него… — Мы должны уходить, — прервал его прострацию Брайан. — Мы и так потратили уйму времени, власти не будут ждать слишком долго, постараются нейтрализовать террористов. Грегор Уайт не сможет удерживать подступы слишком долго. Грегор… Точно. Стоит за дверью и ждёт. Хорошо, что дверь толстая, через неё не проникают звуки. Но Том хотел, чтоб киллер поревновал. По двум причинам — это укажет на его неравнодушие и послужит ещё одним доказательством, что и его плата разрушается. — Одевайся! — поторопил Декслер. Том счёл его доводы весомыми. В конце концов, обаяние может ещё пригодиться, в том числе, для окончательного избавления Грега от бесчувственности. Блять, и что теперь делать с двумя любовниками? Втроём жить? — Хорошо, — он стал собирать свои вещи, в спешке надевать. — Зачем тебе вакцина, Том? — генеральный директор снимал белый халат, забирал приготовленный образец и еще какие-то контейнеры. — Тебе же нравилась твоя неотразимость, ты был прямо… волшебником. — Мне она и сейчас нравится. На тебя только не действует. Это плохо. — Почему? Мартин промолчал, сказал другое, что его больше всего сейчас волновало: — Уходить надо за пределы здания, а как же ты, Брай? Декслер поймал мужа за руку, притянул к себе, собственнически поцеловал, Том нервничал, отвечал на поцелуй неохотно. — Не переживай за меня, Томми. Как-нибудь выкрутимся. — Не называй меня Томми, — предупредил политик, в способность выкрутиться он верил. Брайан ухмыльнулся. Том отвернулся, отвлёкся на сборы. Когда опять посмотрел на мужа, едва дара речи от ужаса не лишился. — Брай, что ты делаешь?! Нет! Декслер стоял со шприцом, тонкая игла медленно входила ему в вену. — Это очевидно, правда? — нахмурившись, тоном ментора ответил Декслер. — Я не позволил бы тебе проводить тесты на себе, плюс мне нужно выйти. Если эксперимент пройдет успешно, то можешь колоть. Но ведь память и так начала возвращаться, я прав? — Она… — Том встал рядом с ним, с сожалением глядя, как вакцина из шприца перекочёвывает в кровь, — она вернулась… Полностью или почти… По крайней мере, я вспомнил наш проект. И то, как мы над ним работали. И как я получил бонус. — Тогда можешь вообще не колоть, — отмахнулся Брайан. — Всеобщая любовь полезна, не так ли? Без нее ты бы не добрался до меня. Декслер слабел, но самоуверенную тонкую улыбку не смывало даже это. Он опустился на кушетку прежде, чем его скрутило первой судорогой. — Возможен… кратковременный кататонический синдром, — проговорил он с усилием, когда его отпустило. — Просто вколешь спазмалитик, ясно? — Хорошо, — ответил Том, надеясь, что осложнения не произойдёт и, помогая мужу устроиться удобнее, положил под его голову свёрнутую одежду. — Ты прав, обаятельность иногда чертовски полезная и… приятная способность. И я сомневаюсь, что непременно хочу от неё избавиться. Но ведь я на каждом углу орал, что ненавижу тебя и бонусы, что меня привили насильно! — А ты меня, и правда, ненавидишь? — впервые в глазах Декслера загорелся интерес. — Что ты на самом деле чувствуешь, Том? — Конечно, ненавижу, — сгримасничал Мартин. — Кто тебе позволял хватать меня и трахать? Я, между прочим, этого никому не позволял! Ладно, Брай, я… я вспомнил, что любил тебя, вспомнил, чувства и ощущения, которые испытывал, находясь рядом с тобой — радость, влечение, жажду прикосновений, много чего, — Том протянул руку, коснулся его холодных, подрагивающих пальцев. — Вспомнил, что нам было весело вместе. И ты старался быть главным в паре. — Я и сейчас главный, — ухмыльнулся Декслер, и его тут же снова скрутило, будто в наказание. — Только вот пары больше нет.  — Чего ты хочешь? — спросил он через несколько секунд тяжёлого дыхания и спазмов. — Ты о чём, Брай? Тебе надо лежать и не дёргаться, а ты пару ищешь! Если формула верна, ты через полчаса в меня втюришься и тебе будет казаться, что я божество. А я сейчас дезориентирован, прости. В мозгу всё двоится, накладывается друг на друга. Я и тебя вроде как люблю, и… — Том замолчал. С Декслером он не хотел говорить о Греге. — И моего наемника, да? — гендир слабо улыбнулся. — Убил бы его, да это не поможет. Наверное… я и сам понимаю, что «мы» закончились семь лет назад. От фразы «мой наёмник» в Томе вспыхнула ревность. И ненависть. И дело было не в том, что Брайан подсылал к нему убийцу. Просто всемогущий глава Трибьюта устанавливал свою власть и над Грегом. Нет, Грег не подчиняется никому. Они с Грегом не подчиняются ни одной твари в этом мире, они сами — сила. Хотя, кому он врал? — Да. Закончились. Я люблю Грега. — Вот и хорошо. Упакуй все, что тебе понадобится, и валим, — Брайан более не смотрел на мужа. Закончился его иммунитет? Или он… просто скрывал свою боль. — Поспешим, — сказал он через секунду, взял приготовленную сумку. Они пошли на выход.