Without

Ёнгук судорожно вздохнул. Нос забило от запаха альфы. Возбужденного, властного и полного опасности. Он инстинктивно сжался, напрягая каждый мускул. Химчан выпрямился и посмотрел в глаза Ёнгуку. Его непроницаемо чёрные глаза были затянуты мутной плёнкой, а губы крепко сжаты. По телу Ёнгука пробежала волна мелкой дрожи, обнажая страх перед альфой, который парень всеми силами давил в себе. Химчан резко подтянул Ёнгука ещё ближе к себе за пряжку штанов, быстро обхватывая сильными пальцами его ягодицы и до боли сжимая. Ёнгук охнул и по инерции подался вперёд, жмуря глаза, за что получил звонкую пощёчину. Химчан не любил, когда от него прятали глаза. Он за ягодицы приподнял Ёнгука вверх, вновь вдыхая его запах, тихо рыча. Ёнгук чувствовал, что его тело полностью окаменело, и это, кажется, сильно злило альфу. Химчан зарычал значительно громче. Схватив Ёнгука за волосы, он быстро потащил того к кровати. Ёнгук не удержался от резкого рывка, запнулся и упал на одно колено, больно приложившись об пол. Но альфа не обратил на это внимания, продолжая тащить его за собой. Ёнгук кое-как успел подскочить на ноги. Химчан затормозил лишь около большой кровати и швырнул на неё Ёнгука. Тот не успел перевернуться на спину, и сильная рука альфы вдавила его голову в матрац, через мгновение он почувствовал на себе тяжесть чужого тела. Свободной рукой Химчан сдёрнул с него джинсы и нижнее белье к коленям и сразу вошёл в Ёнгука до конца, начав быстро вбиваться в парня. Никакой растяжки, ласки или подобия прелюдии. Это не входило в планы Химчана, больше не сдерживающего себя рядом с этим странным омегой. Ёнгук дёрнул головой вверх, болезненно вскрикивая, но вновь был уткнут головой в кровать. В Ким Химчане не было ни капли пощады. Только первобытная звериная сила и ярость. Такой невообразимо сумасшедше тянущий к себе запах Ёнгука пробудил в нём настоящее безумие. Он вдалбливался в омегу в каком-то подобии ярости, пытаясь проникнуть как можно глубже. Ёнгук под ним хрипел, впившись зубами в покрывало, и за него же цепляясь побелевшими пальцами. Через пять минут Ёнгук уже сдавленно всхлипывал, ещё сильнее сжимая зубы. Внутри него мышцы будто бы тёрли наждачной бумагой, и всё горело от невыносимой боли. Даже почувствовав запах крови, смешавшийся с ароматом течки, пота и дорогого одеколона, Химчан не остановился. Нет, ещё рано. Он не полностью насладился этим парнем, ещё не до конца надышался им. Разрядка пришла неожиданно, пробежав по телу обжигающей волной. Химчан глухо застонал-зарычал и кончил в Ёнгука, лишь после этого вытаскивая член. Он поднялся с кровати, подходя к столу и доставая пару бумажных салфеток из коробки на столе. Вытерев себя от спермы, смешавшейся с кровью, Химчан расстегнул и сбросил на пол промокшую от пота рубашку. Он долил себе в стакан виски и закурил, сев в кресло за столом, наблюдая за Ёнгуком и смакуя алкоголь. Омега лежал, не двигаясь. Он лишь позволил себе повернуть голову в противоположную сторону от того места, где сидел альфа, пытаясь отдышаться и унять слёзы, которые безостановочно текли из глаз от боли и унижения. Химчан слышал его тяжёлое дыхание и сдавленные всхлипы. Допив, Химчан поднялся с кресла, прикуривая новую сигарету, и, подхватив со стола бутылку, вновь подошёл к кровати. Поставив виски на пол, он с лёгкостью перевернул Ёнгука на спину одной рукой. Лицо парня было красное и мокрое от слёз, он сразу отвел глаза. После секса с этим воришкой Химчан был на взводе, и непослушание взбесило его в одно мгновение. Он подтащил Ёнгука за щиколотку к себе, сжимая стальной хваткой пальцев его горло. – Не смей прятать глаза! – прорычал он. Ёнгук захрипел и испуганно посмотрел на Химчана, пытаясь своими пальцами отодрать его руку от горла. Химчан сам убрал руку. – Подержи-ка, – он воткнул в губы Ёнгука недокуренную сигарету. По одному Химчан стянул с парня носки, сдёрнул спущенные джинсы и нижнее белье. Потом навис над ним, расстегивая пуговицы на рубашке. Ёнгук не дёргался и послушно приподнялся, позволяя снять с себя рубашку и майку. Химчан без всякого смущения рассматривал обнаженного парня, который был в его полной власти. Снова хотелось оказаться в нём. Сигарету он докурил в одну затяжку, стряхивая пепел на кровать и туша окурок о стекло дорогих наручных часов, отбрасывая его куда-то в сторону. Подняв с пола бутылку с виски, Химчан сделал несколько больших глотков. Перехватил запястье Ёнгука и дёрнул на себя, заставив сесть. Ёнгук тихо охнул от боли. Но Химчану было всё равно. Горло бутылки вжалось в губы Ёнгука. – Открой рот, – приказал альфа. Одной рукой он жал Ёнгуку на затылок, а второй наклонял бутылку все сильнее, силой вливая виски в глотку омеги, который не успевал глотать всё. Он давился, кашлял, выталкивая языком часть выпивки наружу. Алкоголь теперь стекал по его подбородку на шею к ключицам и вдоль груди, застревая во впадине пупка и теряясь узкой струйкой между ног. Бутылка опустела, и Химчан отбросил её в сторону. Ёнгук спустил по горлу последний глоток, пропуская тот момент, когда Химчан сильно раздвинул его ноги. Его мутило от боли, алкоголя и запаха альфы, который вызывал внутреннее желание, смешанное с отвращением. Резкая боль выдернула Ёнгука обратно в реальный мир. Химчан не собирался удовлетвориться только одним разом за ночь. Теперь его глаза смотрели прямо в глаза Ёнгука, словно проникая внутрь него своей тьмой. Ёнгук очень хотел закрыть глаза, но лишь крепче сжимал зубы и комкал одеяло под собой в пальцах. – Упрямый, да? – тихо выдохнул ему в лицо Химчан, усмехнувшись. Ёнгук промолчал. Если бы он расцепил сейчас зубы, то закричал бы от непрекращающегося ощущения чудовищной боли. Когда Химчан оставил омегу в покое и исчез за какой-то дверью, Ёнгук больше не чувствовал себя кем-то живым. Если бы это была только одна ночь… Ёнгук быстро проваливался в бессознательное состояние, успев зацепиться мысленно за слабую надежду, что этому чудовищу он надоест достаточно быстро, и тот позволит вернуть деньги тем путем, о котором Ёнгук просил. Химчан застегнул последнюю пуговицу на рубашке, накидывая сверху тёмно-синий пиджак. Комнату затопили первые утренние лучи, покрывшие паутиной смуглую спину лежавшего в постели парня. Химчан внимательно скользил глазами по линии позвоночника, по совершенно чистой коже. Спина спящего едва заметно поднималась и опускалась от размеренного дыхания. С улицы донесся звук подъехавшей машины. Химчан развернулся и быстро зашагал к выходу, скрываясь за дверью спальни. Работу никто не отменял, хотя сейчас он был в меньшей степени озабочен какими-то делами, нежели этим вездесущим фантомным запахом Ёнгука. *** Химчан сидел в своем «офисе» в том самом казино, где впервые увидел троих парней, обокравших его банк. Он закинул ноги на стол и вертел в руках тонкую трость с красивой рукояткой в виде дракона. Легко постукивая рукоятью по ладони, Дон Ким надолго погрузился в мысли. Бад терпеливо сидел в кресле напротив. Наконец-то тот глубоко вздохнул, возвращаясь в реальность. – Значит, его отец был за рулем машины, в которой и погиб вместе с его оммой, – Бад кивнул. – А выжил только брат отца, но сильно пострадал, и для лечения ему и потребовались большие деньги, – снова кивок. – Теперь его дядя инвалид, у которого остался маленький ребенок на попечении, – очередной кивок. – Ясно, как такого пай-мальчика занесло в грабители, и почему он не сбежал из города. Ты хотел меня этим разжалобить? – Босс, я только хочу вернуть больше денег назад, – пожал плечами верзила. – Я лучше всех знаю, что такими историями вас не разжалобить, – Химчан усмехнулся. – Зачем этот омега вам в дальнейшем? Химчан снова задумался. В общем-то, незачем. – Я слышал ещё от деда байки, что раньше альфа выбирал себе омегу по запаху. Какому-то особенному запаху, который привлекал раз и навсегда. А потом люди слишком погрязли в подавлении инстинктов всякими таблетками и медикаментами, что это притупило обоняние у альф, и феромоны у омег, – медленно проговорил он. – Мой дед тоже рассказывал такие истории, что ещё его дед именно так выбрал себе омегу, – задумчиво покачал головой Бад. – Но я ничего такого у себя не припоминаю. – У меня аллергия на большинство лекарств, – вновь заговорил Химчан. – Это как-то относится к делу? – удивленно спросил Бад. – Да, – рукоять замерла в его сжатых пальцах. – От этого парня исходит какой-то безумный запах. – Босс, от всех омег исходит запах, который усиливается во время течки. – Заткнись! Без тебя знаю, – раздражено отмахнулся Химчан. – Этот запах другой. Так пахнет не просто очередной течный омега. Бад лишь устало вздохнул, спорить с Ким Химчаном себе дороже. Упрямый, как чёрт с рогами. Ничего особенного от Ёнгука он сам не чувствовал. Лёгкое возбуждение, когда он вёз того к Боссу вчера вечером, но не более. За окном медленно садилось солнце. Химчан по-прежнему вертел в руке трость. Сегодня он был на удивление молчалив и задумчив.