Without

Ещё неделю назад Ёнгук был уверен, что из университета всё же придётся уйти окончательно. Каково же было его удивление, когда босс мафии сказал ему возвращаться домой до следующей течки. Ёнгук выждал пока все явные синяки, раны и ушибы заживут и только после этого осмелился появиться в стенах альма-матер. Почему-то ужасно хотелось прятать глаза. От стыда. Его отец всегда говорил, что учёба - это важно. Возможно, после смерти родителей он просто хотел закончить университет, как прощальный подарок, или же это только лишь причина, чтобы как-то двигаться дальше. Просторные коридоры центрального корпуса были заполнены студентами: шумными, спешащими, успевающими поздороваться со всеми знакомыми, уставшими, задумавшимися, читающими на ходу, плачущими, ругающимися – всеми подвидами и разновидностями типичных представителей любого учебного заведения. Ёнгук молча маневрировал между людьми, ускользая от знакомых, усердно делая вид, что никого и ничего не замечает, и нацепив на себя маску отрешённости и полного погружения в себя. Он вернул на место немного съехавшие наушники из-за случайного столкновения с писклявым омегой-первогодкой, поправил капюшон и заскочил в аудиторию. Любимое место на последней парте ещё не было занято. Ёнгук вытащил из рюкзака потрёпанную тетрадь для лекций, открыв её и бессмысленно листая. Когда рядом началась возня, только тогда он словно вышел из гипноза движущихся листов, исписанных некрупным, но не слишком аккуратным почерком. Его приятели по факультету, зевая, рассаживались рядом. – Воу! Ёнгук, какими судьбами и даже к первой паре? – прозевавшись, спросил Вондук. Будучи более правдоподобным омегой, чем Ёнгук, Вондук тщательно следил за своей одеждой, внешностью и даже движениями. Губы были покрыты тинтом, брови в идеальном порядке, кожа выровнена ВВ-кремом, а в дополнение к стильной одежде прилагались маленькие, но продуманные аксессуары. Сейчас он зевал так беспощадно, сразу выдавая тот факт, что, чтобы успеть к первой паре, ему пришлось встать в пять утра. Просто без тщательного образа и идеального макияжа Вондук на улицу не выходил. – Давно тебя видно не было, – повернулся в их сторону Инхо, который занял место перед Ёнгуком. В отличие от Ёнгука и Вондука, Инхо был типичным бетой. Спокойный, рассудительный, с приятным характером. Ёнгук ни разу не видел его злящимся. Хотя он и сам был довольно замкнутым, неконфликтным и без лишней истеричности в характере, поэтому все остальные однокурсники больше воспринимали Ёнгука бетой, чем омегой. Не был он похож на омегу, особенно в таком сильном контрасте с Вондуком. Ёнгук промямлил что-то обыденное, что не мог прийти раньше, что-то про работу и прочую ахинею. О том, что это за работа, знать никому не следовало, и он сильнее погрузился в капюшон, опуская голову. С некоторых пор смотреть в глаза другим стало невыносимо и противно. Парни пожали плечами и занялись своими делами. Инхо разбирал сделанные конспекты, Вондук разглядывал себя на фронтальной камере смартфона. – Чёрт, Ёнгук, я даже не понял, что это ты, – удивлённо протянул однокурсник-альфа Чонмин. Друзьями они не были, практически никогда не разговаривали, но зачем-то альфа подсел к их группе и даже обратился к Ёнгуку. – Ты странно пахнешь, – вдруг добавил он, пристально всматриваясь в спрятавшегося от мира в капюшоне парня. – Как-то по-другому, – Ёнгук молча пожал плечами, прикрываясь тетрадью. Он мысленно радовался, что никто вокруг не может унюхать от рядом стоящего ничего более, чем его классовую принадлежность и наступившую течку у омег. Не хватало ещё того, чтобы альфы могли чувствовать, трахает ли кто-то рядом находящуюся омегу или не трахает. А всему виной то, что Химчан запретил ему когда-либо пить какие-либо блокираторы для омег. Максимум лекарства от различных недомоганий – список разрешённого был любезно выслан на его электронную почту, – и ни в коем случае ничего из того, что способно повлиять на омегу в плане течки и инстинктов. Лекции тянулись медленно, но неизменно достигли конца. Ёнгук отказался идти с друзьями на поиски новой пары идеальных джинсов для Вондука и поторопился быстрее затеряться на улицах города. К последней паре их курса университет уже практически полностью опустел, некоторые коридоры затонули в вечернем полумраке, а за окнами скалилась проступающая луна. Ёнгук шёл быстро, опустив голову, снова погрузившись в свои мысли. Оторванный от реальности, он слишком поздно заметил выскочившего из смежного коридора парня. – Чёрт, какого хре… О, Ёнгук! – старшекурсник расплылся в улыбке. – Давно не виделись. А ты подрос. – Здравствуй, Сынхун! – сухо поздоровался Ёнгук, мечтая, чтобы тот провалился под землю и поджарился в ядре планеты. Что этот тип вообще забыл в этом университете? Он сделал шаг в сторону, чтобы продолжить свой путь к выходу. – Какой ты неприветливый, – Сынхун перехватил его за руку. – Всё ещё не можешь меня простить? – Я тороплюсь, – отрезал Ёнгук. – Ты сам тогда согласился, – чуть жёстче произнёс альфа. – Я не соглашался на то, что в итоге сделал ты, – прошипел Ёнгук, вырывая свою руку и чуть ли не бегом удаляясь к главной лестнице, ведущей в общий холл корпуса. Вот это невезение, встретиться спустя столько лет и именно сейчас! Ёнгук чертыхнулся от досады. – Сука! – прорычал сквозь зубы Сынхун, осознавая, что запах Ёнгука едва уловимо изменился. Запах был точно таким же, как после первой течки, когда Ёнгук ещё плотно не сидел на таблетках и блокираторах. Родители тогда заперли парня на весь период течки и выпустили только через определённый период стабилизации. Чёрт, этот запах разбередил старые воспоминания. Ведь когда начался самый первый цикл Ёнгука, омега как раз был с ним, Сынхуном, в школьном музыкальном клубе, помогая настроить старое пианино. Такой неприкрытый, практически осязаемый на ощупь запах течки врезался в память Сынхуна намертво. Он два года потом обхаживал Ёнгука, прежде чем тот согласился на секс. – Вот же сука, – снова прорычал Сынхун. – Подумаешь, перегнул немного палку в первый раз. Как он вообще смеет разговаривать со мной в таком тоне? – альфа хмурился, плотно сжав зубы. – Оппа! – сзади раздал звонкий голос первокурсника. Сынхун поморщился. У него пропало настроение на флирт с малолетками. Сейчас ему хотелось выебать какого-нибудь проститутку в особо жёсткой форме, это будет стоить ему всего на пару сотен больше обычной цены. *** Химчан отбросил в сторону окурок сигареты, щуря глаза и потирая виски. Голова уже раскалывалась от истошных криков, медленно сходящих в тишину. Вскоре стали слышаться только глухие удары и тяжёлое дыхание уставших подчинённых, методично избивающих несколько лежащих людей чуть поодаль от Дона. – Хватит впустую махать, – скомандовал Химчан. – Отрежьте у них пару пальцев и вышлите клану Чхвэ с открыткой от меня, чтобы эта падаль в следующий раз лучше за своими шавками присматривала. Он развернулся, уверенно шагая в сторону ожидающей снаружи машины. За спиной завозились с телами. Звякнули ножи, выскальзывающие из ножен. Химчан не обернулся, для него это была ещё одна обычная рабочая ночь. Сколько уже подобных людей испустили дух внутри пустого склада, никто точно не знал. Он подставил лицо свежему ветру, глубоко вдохнул влажного воздуха, но ноющая боль в голове не отступала, а раздражение только усилилось. Химчан уже не раз ловил себя на мысли, что считает дни до начала течки Ёнгука. И это его бесило. Какого чёрта он должен париться из-за одного-единственного омеги, который даже на лицо так себе?! Но ему до судорог в паху хотелось снова трахать именно этого парня. Его голод не могли унять самые элитные из его мотыльков, что доводило Химчана до приступов ярости. Конечно, это не проблема сказать Баду притащить ему мальчишку, но всё будет не то, без того самого запаха во время течки. Без течки Ёнгук просто безвкусный омега, который не умеет ровным счетом ничего в постели. Химчан даже сомневался, был ли у того кто-то раньше. – Сука, – прошипел Химчан и с силой ударил ногой по колесу машины. – Босс не в настроении? – усмехнулся курящий рядом Бад. – Заткнись, – рявкнул Химчан. – Может быть, просто вызвать того пацана? Ну так, для пробы. Может, он и без течки сгодится? Чем чёрт не шутит, – Бад как всегда особо не отреагировал на вспыльчивость своего Босса. Химчан замер, обдумывая предложение. – Может быть, – по слогам произнес Химчан, уже планируя что-то в своей голове. – Завтра вечером мне нужно будет посетить ту выставку новоявленного гения кисти. Позвони Ёнгуку и скажи ему, что он пойдет со мной, но перед тем, как тащить этот мусор ко мне, завези его к Кенди. Я не могу появиться на людях с ширпотребом. – Будет сделано, Босс, – весело проговорил Бад, закрывая за севшим в машину Химчаном дверцу. Машина плавно тронулась с места, растворяясь среди неосвещённого лабиринта старых складов. *** Ёнгук пытался собрать мысли в кучу после завершённого телефонного разговора с Бадом. Прошло всего две недели после течки, а до новой было ещё столько же, но ему было приказано завтра встретиться с Химчаном. Да ещё и на выставке знаменитого Леонардо, где будет в основном элита города. На часах было пять утра, за ним заедут через шесть часов. Можно было бы ещё поспать пару часов, но сон подло испарился. Как и всё спокойствие Ёнгука. Он планировал потратить день на подготовку к послезавтрашнему тесту, но теперь об этом не могло быть и речи. Однако, надеясь на то, что после выставки и, скорее всего, последующего грубого траха, альфа его отпустит, и он успеет добраться до университета на тест, Ёнгук заставил себя выползти из кровати и сесть за зубрежку. За час до назначенного времени он оторвался от учебников, быстро принял душ, выбрился и едва успел поесть, как в дверь раздался требовательный звонок. Кенди сонно зевал и был как-то не в духе, ругаясь матом на Бада. Хотя к Ёнгуку что в первый раз, что сейчас он обращался очень приветливо и мягко. Это немного успокаивало. Кенди внимательно снова осмотрел омегу, покачал головой, но тут же расплылся в улыбке. – У нас времени до девяти вечера, поэтому сделаем-ка тебе кое-что весёленькое с телом. Странно, что ты вроде омега, а сам этим не озаботился, – весело проговорил Кенди. – Что? – опешил Ёнгук, мысленно представляя себе самые отвратительные варианты. – Будешь у нас гладенький до конца жизни, – ещё шире заулыбался тот. – Двигайся быстрее, это не больно, – он потащил Ёнгука куда-то вниз. Бад топал сзади с полным безразличием на лице. – Да не стесняйся ты, современные технологии позволяют удалять лишние волосы очень быстро и почти не больно, ну разве что капельку. – Мне это не нужно, – попытался возразить немного пришедший в себя Ёнгук. – Разве у тебя есть право выбора? – охладил его пыл Бад. Больше Ёнгук не возражал. Через какое-то время Ёнгук удивлённо смотрел на свои совершенно безволосые руки, словно это были чужие части тела. Ещё несколько часов ушло на приведение в порядок его лица. Кенди был беспощаден. Только час он кропотливо обрабатывал брови, корректировал, красил и что-то там ещё. Посмотрев на себя в зеркало, Ёнгук испугался. Он всё больше начинал походить на Вондука и ему подобных парней. Какое-то время после Бад и Ёнгук терпели нытье и мучения Кенди над волосами омеги. Они были по-прежнему слишком короткими. Пределом стал начес челки вверх и фиксация её лаком. Кенди хотел вытащить бриллиантовый гвоздик-серёжку из мочки Ёнгука и заменить на парные серьги, но он и Бад одновременно протестующе замахали руками. Пришлось стилисту смириться. Оставалась ещё пара часов для подбора одежды и подгона её под фигуру, но управились гораздо быстрее. Гадать было особо не над чем. Поскольку мероприятие предстояло светское, то никаких вариантов кроме вечернего костюма для Кенди быть не могло, разве что позволялась игра цвета. Стилист уже передал личному ассистенту Дона выбранный для него комплект одежды, поэтому Ёнгуку подобрали костюм, близкий к тому, во что оденется на вечер Химчан – узкие плотные брюки тёмно-зелёного, почти чёрного оттенка, заправленная в них хлопковая рубашка цвета молока, и тёмно-синий приталенный пиджак длиной до середины бедра с лацканами из кожи оттенка горького шоколада. В тон лацканам пиджака шли мужские оксфорды на низком широком каблуке. Бад аплодировал маэстро, пока тот вертел послушного Ёнгука из стороны в сторону, цепко рассматривая завершенный образ. – Какой же я гений! – всплеснул руками Кенди и победно рассмеялся. – Могу я сходить в туалет? – тихо спросил измученный Ёнгук, он хоть и готов был терпеть любые издевательства над собой, лишь бы не трогали его семью, но всё же не был роботом или куклой. Ему разрешили. Когда Ёнгук вернулся, то ещё издалека узнал в высоком парне Химчана. На альфе были тёмно-синие брюки, классические чёрные монки, светло-голубая рубашка и приталенный чёрный пиджак без каких-либо кожаных вставок. Светлые волосы вопреки всему не были зачёсаны наверх и уложены в привычную формовую укладку. Чёлка была сдвинута немного вбок, оголяя левую бровь, первые пряди лежали идеально ровно перед ушами, а основная масса наоборот пряталась за ними. Ёнгук бы никогда не подумал, что этот действительно красивый парень на самом деле босс мафии, если бы столкнулся с ним при других обстоятельствах. Химчан его заметил. Ёнгук подошёл к переговаривающейся компании и остановился чуть поодаль. Холодные чёрные глаза беззастенчиво ощупывали каждый миллиметр Ёнгука, проникая под одежду. – Кенди, я думаю, мне стоит прибавить тебе зарплату, – наконец, проговорил Химчан, ухмыляясь. – Ты умудряешься из грязи выплавить хрусталь, – Ёнгука внутри передёрнуло из-за обидных слов, так едко брошенных в него, но внешне он не дрогнул ни одним мускулом на лице. – Нам пора, – Химчан обратился к Баду, тот кивнул и пошёл первым, проверить, подъехала ли нужная машина. Ёнгуку он не сказал ни слова, выходя из комнаты вслед за помощником. Ёнгук наскоро попрощался с пребывающим в своей эйфории Кенди и поспешил за альфой. В машине они также не обменялись ни единым словом. Автомобиль пронёсся мимо огромного выставочного центра, плавно ныряя в поворот на дорогу, ведущую к подземной парковке. Едва водитель заглушил двигатель, как Химчан выпрыгнул из салона. Ёнгук медлил. Но когда Бад открыл дверцу с его стороны, он глубокого вдохнул ворвавшегося в салон свежего воздуха, унимая дрожь внутри, и опустил ногу на бетонный пол подземного этажа, выскальзывая из машины.