Кое-что подороже

15. Усталый, хромающий, всюду грязь, а на правом боку пони – еще след от пришедшегося вскользь удара: в Торина словно драконьи когти впились в тот момент, когда стало понятно, что с Бильбо случилась беда. Он даже присел на лавку, чтоб отдышаться от этих когтей. И именно этот момент выбрал Фродо, чтоб прибежать с криком, что папочка вернулся. Прибежал, сцапал сухарь (для гуляющего по двору Резвого) и, оглядываясь по сторонам, недоверчиво спросил: - А папочка где? И, кажется, понял все тоже без слов, отчаянно и громко заревев. Он ревел все время, пока Торин поспешно и деловито собирался в дорогу и пока седлал смирную Пятнашку. Он ревел, пока Торин за руку вел его до норы тетки (правда, прерывался на то, чтоб попытаться вырваться или пнуть, и даже ощутимо достал гнома по колену); Фродо продолжал реветь и в качестве аккомпанемента для гномской версии происходящего: - С вашим кузеном, кажется, случилась неприятность, Любелия, – присмотрите немного за мальчиком, пока я доеду до Бри? Кузина Бильбо Бэггинса, к которой в любом другом случае Торин бы близко ребенка не подпустил, памятуя "эльфского приблудка", и сам бы не подошел поздороваться, оказалась на редкость неприятной хоббитянкой. - Опять он хрен знает с кем и во что ввязался, - прокомментировала она сложившуюся ситуацию. – Сгинет рано или поздно, вечно его тянуло на всякое отребье… Любелия сердито зыркнула на Торина, занятого теперь тем, чтоб отцепить спохватившегося Фродо от своего рукава. - Да еще и сопляка своего подкинет, а если совсем сгинет – так корми еще и его… От такого доброго предположения Фродо разошелся еще сильнее, однако сил сладить с Торином ему все же не хватило, и Король-Под-Горой передал мальчишку хмурой неприветливой родственнице. Едва удержавшись при этом от напутствия не распускать ни языка, ни рук – потому что очень легко можно оборвать и то, и другое. Уже отъезжая, Торин краем глаза успел заметить, что Фродо исхитрился цапнуть недобрую тетку за руку. Что неприятность с Бильбо случилась неспроста, и что самого Торина тоже неприятности ждали, гном понял часа через два, когда, снова давая отдохнуть, пустил шагом старуху кобылу: стало понятно, что за ним погоня. Гнавшиеся, сколько бы их ни было, даже и не думали скрываться – конский топот, лязг оружия и доспехов… К тому времени совсем уже стемнело – и Торин просто свернул с дороги под сень рощицы, через которую вела дорога: он бы, не раздумывая, дождался преследователей и поговорил с ними по-своему, когда б не собирался выручать Бильбо и когда бы не оставил за своей спиной ребенка… Торин мягко спрыгнул на землю, доставая клинок: кажется, противников будет не так много… может, даже всего один… А потом плюнул, вспоминая все те слова, которые при этом самом ребенке вспоминать не следовало. Опоясанный мечом и одетый в кольчугу, на Резвом без седла мчался Фродо! - Я тебя прибью, - устало пообещал гном. – Точно прибью когда-нибудь. - Опять подраться захотел? – спросил принц и наследник так, словно все предыдущие поединки не научили его ровным счетом ничему. - Ты почему меня не послушался и у тетки не остался?! - А ты мне ничего и не говорил! Тетке говорил, а мне – нет! А тетка – она жаба, жаба! - И что мне теперь с тобой делать? Назад возвращать? - А я опять через окно сбегу и папочку спасать поеду! - Фродо Бэггинс, твоим девизом будет… …наверно, как девизом тех, кто несколько лет назад решил отбить Эребор у спавшего на золоте дракона, как самого Торина в частности… - …твоим девизом когда-нибудь будет "Слабоумие и отвага!". Если, конечно, до герба и девиза ты вообще доживешь. И дальше они ехали вместе. Изрядное испытание на прочность для домашнего мальчика Фродо, ведь поворачивать обратно Торин не собирался, а путь до города предстоял еще долгий… И, надо сказать, что прочности у Фродо оказался изряднейший запас: клевать носом он стал только под утро; и тогда Торину все-таки пришлось взять его к себе на спину Пятнашки. Резвый, даром что весьма убеганный за последнее время, попытался игриво щипнуть старушку за бок, но получил от Торина по спине и угомонился, просто верно идя рядом. По второму разу почудиться такое не могло, да и, кроме Фродо, уже успешно догнавшего, было преследовать точно некому. После развилки, когда Торин двинулся напрямик, не заезжая в оставшийся по левую руку поселок, их снова кто-то стал нагонять. Едва свернули, Фродо проснулся: - Холодно почему-то… зачем остановились, нашелся? Но, видимо, быстро сообразил, почему холодно и почему пришлось притормозить. - Быстро за деревья и не показывайся, пока не позову! – приказал Торин, оставшись на виду. Пусть думают, что один… Но это снова оказался ни разу не преследователь, а кто-то из местных. Хоббит - надо сказать, изрядно струхнувший при виде вооруженного до зубов гнома, но, тем не менее, подъехавший к Торину почти вплотную. - Вы - господин Дубощит? Меня господин Бильбо предупреждал, что могу встретить вас дорогой, но не думал, что уже сейчас… - Что с ним? - Он у хозяина… эй, вы что, с ума сошли, отпустите меня! - Кто твой хозяин?! Говори, тварь! - Рыжий Ник! Эй, отпустите, говорю! Господин Бэггинс покалечился… - Что?.. Хоббит, выпущенный из медвежьей хватки гнома, плюхнулся на задницу и даже попытался отползти спиной вперед - подальше от безумного горного жителя. - Он покалечился, когда упал, а покалечила его хозяйская пони, вот он у хозяина и остался, и переживал очень, что его собственный пони убежал и паники дома наделает… - Он уже наделал. Куда ехать? Из-за кустов опасливо выглянул Фродо с мечом в руках: - С папочкой все в порядке, да? А он расшибся просто? И широко зевнул: - А у вас можно будет поесть и погреться немного? 16. В Бри они все-таки доехали. Более того – до больницы, где остались Бетула и Пассифлора, и даже видели саму Пасси – правда, только через дверное стекло заразного крыла. Все еще немного под дурманом, Пасси спала, и на шее у нее, словно странный воротник, красовалась толстая повязка, но у нее не было уже и прежнего жара, и руки и лицо были скорее розовыми, чем синеватыми, как два дня тому назад. Фродо, правда, утверждал, что Пассифлора ненадолго проснулась и помахала ему рукой, но он же, Фродо, перед этим долго рассказывал ей сквозь дверь, как по пути вместе с Торином освободил папочку из плена коварных орков и лично снес голову огромному волку – так что запросто мог немного приврать и здесь… Здесь же была и мама Пасси. Торин только порадовался, что потихоньку сунул Бильбо на разные непредвиденные дорожные расходы свой кошелек и что Бильбо сообразил устроить так, чтоб Бетуле приносили из ближнего трактира хорошую еду и заверяли, что потом путешественниц отправят домой как королев, на отдельной телеге… - Это наш с папочкой гном! – не то похвастался, не то снова предупредил на крайний случай суровый хоббитенок. Торину ничего не оставалось, кроме как самодовольно усмехнуться: дело-то шло на лад! Глядишь, Фродо и дальше перестанет скандалить и плохо спать ночами, ведь каким хорошим средством от кошмаров оказался добрый меч! И в спальню родительскую ломиться так рьяно перестанет, а значит… Увы, пока что это "значит" на неопределенный срок откладывалось, потому что в больницу они приехали в первую очередь не для того, чтоб навестить Пассифлору. Бильбо нынче щеголял толстым слоем бинта и лубками на правой ноге, а на расспросы только ругался: - Каков хозяин – таков и конь! Я думал, не поеду один, а со знакомыми, ну, посидели еще немного, потом поехали - так Резвому приспичило к кобыле… Оглянулся на Фродо. - …пристать с ухаживаниями! А она не будь дура с двух ног по нему ударила – то есть, чуть-чуть по нему и как следует – по мне, хотя я то-то здесь не при чем ни разу. - Больно было? – Фродо колупнул край бинта на родительской ноге. - Аж искры из глаз. Да еще и упал… - Наверно, валялся там, как дохлый орк! - Фродо, откуда… Торин! - Это он сам откуда-то! – торопливо соврал Торин. Коляска Бильбо так и оставалась все это время под навесом около больницы – вот и пригодилась теперь: Король-Под-Горой донес своего хоббита до нее на руках. Весу-то в нем было даже вместе с бинтом и костылями – всего ничего… Ладно, не совсем ничего, но когда и кого оно останавливало. А потом они ехали домой по теплым летним сумеркам, полным стрекотания кузнечиков и низких золотых лучей сквозь деревья у дороги. Резвый и Пятнашка сами шли, где рысцой, где скорым шагом, и никто их не торопил. Они ехали – гном, хоббит и неуемный детеныш, успевший уже и пробежаться пешком, и остановиться, чтоб проверить ближний малинник, и наврать про целую армию орков на пути к Бри… Когда совсем стемнело, этот детеныш уже не просто зевал, а зевал во все горло, но заехать никуда не требовал, как не требовал ни сказок, ни пирожков-сока-конфет… Правда, от эльфийской песни перед сном не отступился, заявив, что может спеть и сам, и затянул: Пусть вечерняя звезда взойдёт над тобой, Может быть, при свете дня ты будешь другой, Но сейчас твой дом далёк, и твой путь так одинок… Эльфы и гномы вообще-то так и не могли решить, чье здесь авторство, а кто просто удачно перевел. В любом случае, получилось очень даже подходяще для дороги. Голос у Фродо был по-детски высоким, и интонации были иногда комично-серьезными – потому что серьезными чересчур. А Торин – вот незадача - представил, как лет через двадцать-тридцать мальчишка вытянется не хуже Кили, как огрубеют его голос, лицо и руки, и мечом будет обороняться не только от ночных страхов… Он, Король-Под-Горой, будет теперь видеть, как Фродо растет. Будет видеть, как из мальчика превращается во взрослого… А где – это уже дело десятое. На крайний случай, Фили умный мальчик, и раз справляется с Эребором в его, Торина, отсутствие теперь – справится и дальше. Народ не бедствует и даже вполне себе процветает – справятся… И почему-то забыл съязвить про эльфийские уши. И опять приходит тьма, Но верь, и ты пройдёшь свой путь, Но не вечно правит тьма Надежда вновь жива с тобой… Целое королевство – это, конечно, неплохо, но если Торин нашел себе кое-что подороже? Бильбо был совсем не в курсе творящихся судьбоносных решений. И, кажется, сам тоже собирался придремать, вытянув больную ногу на соседнее сиденье. - Спит. Укатал он тебя совсем, а? - Эй, я еще не сплю! А ну не смейте обниматься! А то от вашей любви у вас кто-то новый появится, а Пасси говорила, что когда новый ребеночек, то старый должен умереть! Дружный хохот спугнул стаю каких-то ночующих в кустах пичуг. - Хорошо, сынок, мы ведем себя прилично! Это "сынок" так легко соскочило с языка, что разве удивляться приходилось - будто только и ждало своего часа. - Ага. Так я и поверил, - скептически хмыкнул Фродо и уснул теперь уже по-настоящему крепко. - А это, кстати, неплохая мысль. Помнится, Фили с Кили отлично могли сами развлечь друг друга – только присмотреть иногда приходилось, чтоб совсем не поубивали… - Щас! Разбежался! Типун тебе на язык, паршивый гном, еще раз такое удумаешь – и ночуй один до скончания веков! Для устрашения хоббит даже попытался стукнуть Торина кулаком – как было не поймать такого за руку и не начать целовать и тискать! Теплого, мягкого, с запахом сдобы и какой-то полевой травы. Тихо, чтоб не тревожить повязки и не разбудить Фродо…