Жизнь - река

POV Роза Секунды превращались в минуты, а минуты растягивались до бесконечности, более не происходило ничего, я по-прежнему стояла на коленях на светлом ламинате в коридоре уютной трехкомнатной квартиры Виктории, лбом прижимаясь к ступням Дмитрия, обнимая его руками за ноги и роняя соленые слезы на кожу стража, сам же дампир не шевелился, не отталкивая меня, но, вероятно, и не находя моральных сил простить меня, идиотку, перешедшую грань и напрочь изгадившую ему настроение, прости меня, родной мой, прости дуру, прости, умоляю. Не знаю, сколько прошло времени, пять минут, пятнадцать или все тридцать, прежде чем до меня, словно далекое эхо, долетели негромкие слова моего единственного мужчины. - Встань, Роза… В первое мгновение мне показалось, что мне послышалось, и я просто выдаю желаемое за действительное, некая слуховая галлюцинация, и потому я осталась в своем коленно-преклонном положении, не смотря на всю безрадостность ситуации, приносящем мне эмоциональное наслаждение от ощущения тотальной покорности моему дорогому мужчине, но когда Беликов еще раз повторил слово «Встань» уже с хорошо различимыми твердыми властными нотками в низком голосе, я поняла, что изначально мне вовсе не послышалось, и нужно повиноваться. Выполняя волю моего заботливого господина, которая для меня не подлежит сомнению и обсуждению, я отпустила его ноги, подняла голову и сменила положение тела, теперь просто стоя на коленях в шелковом вечернем платье цвета бордо без трусиков под ним, слегка запрокинув голову назад, и смотря своими заплаканными, наверняка покрасневшими глазами, из каких продолжали катиться горькие горячие слезы, снизу вверх, что ощущалось таким правильным и настолько естественным, прямо в темные очи моего неповторимого мужчины. - Тебе действительно нужно мое прощение, Роза? – вопрос стража прозвучал холодным, лишенным эмоций тоном в обрамлении все той же ядовитой горечи, на что я как-то слишком резко кивнула головой, подобно гуттаперчевой кукле, которую умелый кукловод дергает за веревочки, вынуждая шевелить руками и ногами, и охрипшим от слез голосом выдохнула одно единственное слово. - Да… Только сейчас я почувствовала, что у меня побаливают колени, видимо, простояла я на них все-таки достаточно продолжительное время, но это не имело для меня даже маломальского значения, как и несколько неприятный шум в голове от резкого изменения позы, все это проходящее и пустое, лишь получить прощения хозяина всего моего бытия, вот что действительно важно, больше ничего. - Я прощаю тебя, Роза, прощаю… Только не забывай, посеешь ветер, пожнешь бурю… Поднимайся и собирайся… Нам пора идти… - вездесущая горечь никуда не делась из бархатного голоса милостивого повелителя всей моей жизни с легким русским акцентом, но в противовес его предыдущей фразе эта прозвучала в разы мягче и даже можно представить, что ласковее, но это уже мои фантазии, ибо никакой ласки в низком тембре стража, увы, не было. Я хорошо осознавала, что это прощение далось Дмитрию нелегко, ибо я слишком сильно перешла допустимую грань, я посеяла в душе моего обожаемого мужчины холодный северный ветер, и он принес с собой такую бурю, что разбудила спящих в самых отдаленных и темных углах демонов прошлого, отравляющие воспоминания, они подняли из серого пепла прошедшего времени свои уродливые морды с горящими углями-глазами и закружились в дьявольском вальсе, изрыгая из своего черного нутра все грязь и мерзость, что копились годами, казалось, вечного сна, анабиоза, а оказалось просто временного муторного забытья. По своей собственной дурости и к большой радости этих потаенных в душе моего заботливого господина чудовищ я разбудила их ото сна, и драконы темной стороны отравили своим токсичным ядом весь внутренний мир моего неповторимого человека, окрасили его в черный цвет, горечью затопили все хорошее и светлое в его мироздании, однако мой мужчина нашел в себе силы простить меня неразумную, за что я была благодарна ему безмерно. - Спасибо, спасибо, спасибо… - бесконечно шептала я, покрывая нежными поцелуями руки моего золотого человека, его красивые длинные пальцы несостоявшегося пианиста с чистыми аккуратными ногтями, ладони и тыльную сторону кистей, невольно всхлипывая и орошая их своими солеными слезами, теперь это были уже слезы эмоционального облегчения и тихой внутренней радости, робко распускающейся в моей душе, и не было в этот миг для меня большего счастья, чем быть прощенной Беликовым. - Я хочу загладить свою вину, доставить тебе удовольствие, подарить приятные эмоции… Позволь мне сделать тебе минет, отсосать твой член… Прошу тебя… Пожалуйста… - хриплым от слез шепотом выдала я, хватаясь своими тонкими пальчиками за руки дампира, словно за единственный оплот, что мог удержать меня в этом мире, и глядя в его источающие печаль и горечь кофейные глаза, мои любимые глаза. В самом деле я сейчас безумно хотела отсосать большой красивый член стража с нежно-розовой открытой головкой, просвечивающими синеватыми венками и аккуратными яичками, подарить сексуальную радость ему и одновременно удовольствие себе, эмоциональное и физическое, я стояла на коленях перед моим удивительным мужчиной, что ой как люблю, и минет стал бы вполне логичным продолжением ситуации, по крайней мере по моему скромному мнению. - Во-первых, нет времени, я не страдаю преждевременной эякуляцией и не кончу за пять минут, как бы ты ни старалась. Во-вторых, у меня нет желания. А в-третьих, скажи мне, Роза, разве ты сейчас заслуживаешь, чтобы я позволил тебе сосать свой член? Мягко вытягивая свои руки из нежной хватки моих пальцев и тем самым разрывая тактильный контакт между нами, отозвался мой заботливый господин с по-прежнему явственно ощутимой горечью в низком голосе, он не хочет, не желает моих ласк, а я еще раз наглядно убедилась, и в сексе, и в наших отношениях вообще будет не так, как хочу я, будет так, как пожелает мой мужчина, и я безропотно принимаю его волю, принимаю. - Ты прав… Не заслуживаю… - несколько растягивая слова, невольно всхлипнув, тихо и грустно произнесла я, наклоняя голову чуть вправо и не отрывая взора от такого печального лица стража, что у меня защемило сердце, он знает, какое нескончаемое наслаждение для меня, стоять на коленях и сосать его член, мыча от удовольствия, эмоциональной и физической природы сразу, возбуждаясь и намокая между ног, а после проглатывать его вкуснейшее теплое солоноватое семя без малейшей горечи. И этого наслаждения в данный момент я действительно не заслуживаю, ты прав, мой родной, как всегда прав, а я просто самая обычная дура, безмерно любящая тебя дура. - Вот и ответ на все вопросы сразу. Подъем, - делая соответствующий знак правой рукой, вроде бы уже ровным, спокойным и почти благожелательным тоном, но все с той же горькой начинкой проговорил Дмитрий, в этот раз не протягивая мне руки, как обычно, чтобы помочь подняться на ноги, а велев встать самостоятельно, и я не собиралась перечить его воле, так, значит так, не заслужила ты, Роуз, тепла и ласки, не заслужила, твой мужчина прав, не тебе обижаться. Я уже собиралась подняться, как мой взгляд зацепился за черный достаточно широкий ремень дампира на брюках из гладкой кожи с пряжкой из светлого металла, и мои следующие слова вылетели быстрее, чем я успела их даже полностью осмыслить и осознать, проклятое неумение держать язык за зубами и думать прежде, чем говорить, хотя в глубине души я совсем не жалела о них, с моим заботливым господином я могу говорить о чем угодно, только момент сейчас не совсем удачный, но что поделать, сказанного не воротишь. - Удары ремня по голой попе ведь могут приносить удовольствие, а не только боль, правда? В темно-карих глазах стража на долю секунды вспыхнуло удивление, ну хоть какая-то эмоция кроме ненавистной мне горечи, уже неплохо, моего неповторимого человека удивил мой вопрос в контексте данной ситуации, и он даже слегка улыбнулся уголками тонких губ, я вот так нечаянно смогла развеселить тебя, мой дорогой, если так, то я просто счастлива, искренне рада всей душой, ибо твои положительные эмоции – это высшее счастье для меня, любящей тебя женщины, Твоей Женщины. - Правда, все зависит от того, с какой силой и с какой целью их наносить. Удары ремня по ягодицам могут быть приятно обжигающими кожу с послевкусием легкой возбуждающей боли в контексте игры и доставления наслаждения, а могут быть реально болезненными, причиняющими сильную физическую боль и страдания, вынуждающими кричать и плакать, в контексте наказания. Ты знаешь, я не наказываю мою женщину ни физически, ни морально, ни сексуально. Наказания недопустимы, женщин и детей наказывать нельзя. Однако проделывать с тобой на практике мы сейчас этого не будем, Роза. Во-первых, нет времени, во-вторых, ты не заслуживаешь удовольствия от меня. Улыбка Беликова, увы, увяла также моментально, как и появилась, однако к горечи в его бархатном тембре тихо и незаметно примешалась мягкость, мой бесценный мужчина действительно простил меня, и я это чувствовала всем своим существом, только настроение его, как по взмаху волшебной палочки, от этого лучше, к сожалению, не стало. - Большинство предметов отнюдь не однонаправленные, девочка моя. Удары ремня могут приносить удовольствие и причинять боль, шелковой лентой можно завязать партнерше глаза или связать кисти, тем самым дав ощутить эмоциональное наслаждение от связанности и чувства принадлежности мужчине, а можно затянуть ее на шее и задушить, лишить жизни. Кухонным ножом можно красиво порезать овощи для вкусного салатика с оливковым маслицем, а можно убить, перерезать горло. Да, даже наши руки могут гладить и ласкать, а могут сворачивать шеи и забирать жизни. Все зависит от наших целей и желаний. Если честно, я не ожидала продолжения монолога от моего любимого человека, но он решил продолжить свою мысль и довести ее до логического завершения, а я лишь молча внимательно слушала, находясь на коленях перед стражем и более чем комфортно чувствуя себя в коленно-преклонном положении, люблю я стоять на коленях перед моим заботливым господином и всем тут, не могу ничего с собой поделать и не хочу, ответ на свой спонтанный вопрос я в любом случае получила. Не хотя, я поднялась на ноги самостоятельно, рук мне дампир так и не протянул, кто виноват, тот не жалуется, Роуз, отчетливо чувствуя боль в коленях, продолжительное нахождение на коленках на жестком ламинате принесло свои плоды, но меня это не ничуть волновало, а вот неприятный шум в голове к счастью прекратился, разум стал чистым и ясным. И со всей ясностью я осознавала, что прощение моего единственного мужчины вовсе не равно его вновь теплому и ласковому отношению ко мне, нужно переключение с отрицательных эмоций на положительные, и когда оно произойдет, учитывая склонность моего заботливого господина к резким перепадам настроения, я могла только гадать, вот бы поскорее, но это уже голос моей эгоистичной части, будь она не ладна. Мне же наоборот безумно хотелось тепла и ласки от полновластного хозяина всего моего бытия прямо сейчас, каким бы странным и иррациональным ни казалось это желание, а потому я просто подошла вплотную к по-прежнему стоящему на одном месте Дмитрию, расстегивающему пуговицы на своей белой рубашке с длинными рукавами и параллельно наблюдающему за мной, его глупой женщиной с заплаканным лицом, на коем благо не имелось и следов макияжа, а то быть мне похожей на грустного циркового клоуна Пьеро с застывшими черными слезинками на щеках, и просто обняла его, прижимаясь всей своей женственной фигуркой к сильному в меру накаченному телу стража. Слезы из глаз покатились с новой силой, и я невольно как-то жалобно всхлипнула, комкая в пальцах ткань рубашки дампира на спине, первые несколько секунд мой драгоценный человек не прикасался ко мне в ответ, но уже спустя мгновение, я ощутила его крепкие бережные объятия и нежный долгий поцелуй в макушку, от чего с ощутимым внутри облегчением я выдохнула, прижимаясь теснее к моему любимейшему мужчине, а губы сами расплылись в счастливой улыбке, тепло его тела согревало меня не только физически, но и душевно, в заботливых руках моего господина я потихоньку расслаблялась и успокаивалась. - Девочка моя… - полушепотом выдохнул страж мне в волосы, ласково гладя меня по плечам, спине, пояснице и попе, касания его горячих рук с легкостью проникали через шелк платья и приятно опаляли мою кожу, пуская тысячи мягких электрических импульсов, рассыпающихся теплых искорок, согревающих снаружи и изнутри, горечь и печаль никуда не делись из бархатистого тембра моего дорогого человека, но они перемежались с мягкими и теплыми оттенками ласки и заботы. Подобно лучам солнца, проходящим через стену проливного дождя и рождающим прекрасную разноцветную радугу на небе, мои слезы, мой посыл, моя энергия, моя любовь в какой-то степени смогли проникнуть через черную завесу из горечи и печали, всех отрицательных эмоций, окрашивающих мир моего неповторимого мужчины в темные тона, и добраться до его сердца, где есть маленькое местечко и для меня, по крайней мере мне очень хочется в это верить. - Твоя, Дмитрий… Твоя… Люблю тебя… Люблю… Люблю… Люблю… - почти неслышно шептала я в ответ одними губами, слушая ровное спокойное сердцебиение господина моей души, просто лучшую музыку в мире для меня, безмерно любящей его женщины, но я знаю, страж все отлично расслышал, обостренный слух дампиров, доставшийся нам в наследство от живых вампиров, в разы острее человеческого, я просто млела и таяла в его жарких объятиях, уплывая из реальности и улетая куда-то на небеса, и пусть этот миг длится вечно. - Хочешь, я тебя раздену? – негромкий голос моего обожаемого мужчины с очаровательным русским акцентом вернул меня с небес на землю, ибо ничто на свете не может длиться вечно, даже параллельные прямые и те когда-нибудь пересекутся в звездной дали, в прозвучавшем вопросе не имелось и капли сексуального контекста, скорее это были слова заботливого отца, Беликов с легкостью мог переходить из одной роли в другую, ведя за собой меня. Вообще я воспринимаю моего любимого человека очень разнопланово, он и мой обожаемый мужчина, умелый любовник, властный и ласковый, с каким мне безмерно хорошо в постели, которому я хочу подчиняться и получать удовольствие от чувства тотальной покорности, заполняющей все мое существо, кончать после его разрешения, распадаться на мельчайшие частицы и тонуть в сладком экстазе, и мой самый близкий друг, от коего у меня нет тайн и секретов, и самый близкий и родной человек на всей земле, моя душа и мое сердце, все он, и в то же время заботливый отец, любящий и жалеющий свою доченьку. И вот как раз сейчас я в полной мере ощутила себя его доченькой, в психологическом плане Дмитрий для меня куда больше порой заботливый, а порой и строгий папочка, чем мой биологический отец Ибрагим Мазур, с каким у нас по прошествии времени сложились вполне хорошие, но все же достаточно прохладные отношения, нет той самой эмоциональной близости, как и с матерью Джанин Хэзевей, а вот со стражем эта самая близость душ, незримая связь есть, и она очень крепка, хотя все равно неуловимые нити скрытого сексуального притяжения присутствуют всегда, в любой роли, без этого никак. - Хочу… - с улыбкой откликнулась я, поднимая голову, встречаясь взглядом с печальными кофейными очами моего заботливого господина с горечью на их периферии и в следующую секунду получая долгий нежный поцелуй в лоб, далее без слов дампир разомкнул объятия, плавно развернул меня спиной к себе, медленно расстегнул молнию шелкового вечернего платья на спине, спуская его по моим плечам и рукам, позволяя гладкой ткани соскользнуть по моим округлым бедрам и упасть мне под ноги, оставляя меня в одном кружевном лифчике телесного цвета, ибо трусиков на мне уже не имелось. Рассмеявшись, я переступила атласное бордовое платье, после чего страж также плавно развернул меня к себе лицом, лифчик снимать с меня он не стал, нет смысла, все равно мне сейчас одеваться вновь, только уже в другую одежду, и наконец, на мое тело вернутся трусики, не то что бы мне не понравилось ходить без них, очень даже понравилось, если честно, но когда ты в длинном платье это одно, тебе комфортно и удобно, а вот в брюках, я думаю, будет совсем другой коленкор, и мне бы не хотелось, чтобы моя пися соприкасалась со швами на них. - Знаешь, а мне понравилось ходить без трусиков. Жаль только, что мы не использовали этого обстоятельства в сексуальном контексте, - честно призналась я, с улыбкой глядя на моего непревзойденного мужчину, рассматривающего меня таким взглядом, словно видит обнаженной в первый раз, но мне любые взоры моего золотого человека приятны, что скрывать, я отлично знала причину именно такого завершения ситуации, и кто виноват в ее создании в принципе, я сама виновата, и нечего теперь жаловаться, но все равно решила высказать свои мысли вслух. - Посеешь ветер, пожнешь бурю, Роза. А теперь иди умойся, высморкайся и одевайся, - вновь повторив уже сказанную недавно им же фразу без малейшей злости и раздражения, а лишь с горечью и печалью, страж отправил меня в ванную комнату, и я послушно пошла, не смея перечить, я твоя послушная девочка, твоя покорная женщина, родной мой, я исправлюсь, я хорошо выучила урок, теперь я буду приносить тебе только радость, больше не расстрою, не огорчу, по крайней мере я буду очень стараться. Уже в ванне в большом овальном зеркале над раковиной я смогла в полной мере оценить свой внешний вид с заплаканным лицом и покрасневшими несколько опухшими глазами, я умылась прохладной водичкой, высморкалась и стала выглядеть более-менее нормально, только глаза выдавали мои недавние слезы, но меня это обстоятельство нисколько не беспокоило, я живой человек, могу смеяться, могу плакать, могу стонать от удовольствия во время секса и мешать соседям по гостиничному номеру, и мне абсолютно все равно, что обо мне подумают окружающие, просто плевать с самой высокой колокольни, я такая, какая есть, и другой становиться не собираюсь. А вернувшись обратно в длинный коридор уютной трешки на высоком этаже, я узрела, что Беликов уже сменил белую рубашку на привычную моему глазу черную и вешает первую в шкаф, но я просто-напросто не могла этого допустить. - Подари мне эту рубашку. Пожалуйста… - мягко попросила я, подойдя к моему любимейшему мужчине со спины и обнимая его, вплотную прижимаясь к телу стража, кладя свои миниатюрные руки на его пресс и ощущая под пальцами твердые накаченные мышцы, а в следующее мгновение чувствуя большую горячую ладонь моего дорогого человека, накрывшую мои кисти. - Зачем она тебе, девочка моя? – прозвучал вполне резонный вопрос от моего заботливого господина, как же тебе объяснить, родной мой, чтобы вкратце, просто скажи, как есть, Роуз, вот и все, он поймет, он всегда понимает даже без слов, порой лучше тебя самой, он не станет смеяться и глумиться, да, мне нечего стыдиться, мой любимый мужчина избавил меня от любых проявлений этого неблаговидного чувства, хочу надевать его рубашку и мастурбировать, так и скажу. - Я надену твою рубашку, закрою глаза, вдохну твой запах, прикоснусь к своей писе и представлю, что это ты касаешься меня, что это ты ласкаешь и гладишь мою щелочку, и буду неспешно массировать клитор, пока не кончу с твоим именем на устах. Вот зачем мне твоя рубашка, - негромко и притом совершенно бесстыдно проговорила я, милостивый повелитель моего сердца отучил меня стесняться и смущаться, вот я и не стесняюсь, я просто люблю, всем сердцем, всей душой люблю, и хочу, всем своим женским существом желаю моего единственного мужчину. Причем этот внезапный прилив сексуального желания я ощутила в сию минуту, что очень даже не вовремя, ибо, во-первых, у нас не так много свободного времени, а во-вторых, не заслуживаю я в данный момент ласки от моего заботливого господина, и сексуального удовольствия он мне сейчас не подарит, вот только все эти здравые доводы разума крайне мало волновали мое тело, я отчетливо чувствовала, что между ног стало влажно, мысли о будущей мастурбации возбудили меня, и я потекла. Дампир высвободился из моих объятий, плавно развернулся ко мне лицом, без слов надел белоснежную рубашку с длинными рукавами на мои голые плечи и моментально уловил изменения в моем состоянии, стоило ему только взглянуть на мое лицо, посмотреть в мои глаза, наверняка, с расширенными зрачками, демонстрирующими мое возбуждение, услышать мое участившееся дыхание, говорящее о сильном сексуальном желании. - Дмитрий… - жалобно прошептала я, кладя руки на широкую грудь стража, глядя прямо в его кофейные глаза, мне нисколько не было стыдно попросить моего мужчину погладить и приласкать меня, позволить мне кончить, но я прекрасно понимала, что вышеперечисленное не имеет смысла, мой дорогой человек просто не станет этого делать, он не будет дарить мне сексуальное удовольствие, да и не заслуживаю я его в эту минуту совершенно, если честно, и ведь я понимаю это, а все равно хочу. - Я не буду прикасаться к тебе, Роза, нет. Но ты можешь прикоснуться к себе. Я разрешаю. Сделай это прямо сейчас… - мой любимый мужчина все понял без слов, мне и говорить ничего не пришлось, впрочем, как обычно, я уже даже привыкла, и в тот же миг меня буквально затопила волна искренней благодарности к моему заботливому господину, прошептав «Спасибо…», я вновь опустилась на колени, поочередно любовно поцеловала кисти его благословенных рук, а следом, сдвинувшись назад и наклонившись вперед, оставила нежные поцелуи с касанием кончика языка на подъемах его ступней. Лбом прижавшись к ступням моего обожаемого мужчины, левой рукой я обняла его за ноги, а правой скользнула к своей мокрой ждущей ласк промежности, нахождение в этой позе, по сути на четвереньках, только ближе к полу, у ног моего драгоценного человека, понравилось мне еще минут двадцать назад, и сейчас ощущение полной покорности и тотального подчинения моему заботливому господину вновь накрыло меня мощной волной, сносящей все на своем пути и дарующей мне близкий к экстатическому эмоциональный кайф, дополняющийся физическим блаженством от медленной и чувственной стимуляции моего сладкого местечка подушечками пальцев. Мое тяжелое рваное дыхание и развратные громкие стоны заполнили пространство, плотно сомкнув веки, я ничего не видела, в этот миг мне не нужно смотреть, я чувствовала, ощущала, и ощущения эти были невероятно сильными, прошивающими мое тело насквозь. Еле уловимый запах от рубашки Дмитрия на мне проникал в мои легкие и возбуждал меня еще сильнее, это был не аромат парфюма, мой единственный мужчина не пользуется парфюмерией, просто не признает ее, даже не отголоски его лосьона после бритья, нет, это был естественный запах чистого тела, донельзя приятный аромат собственной кожи стража, молекулы которого словно впитывались в мою кожу, отлично улавливаемые моим обостренным обонянием и идентифицирующиеся им как сильнейший феромон, мой личный сексуальный наркотик, распаляющий страсть, будящий во мне желание, рождающий самые непристойные мысли и фантазии. Этот запах, нахождение на четвереньках у ног моего заботливого господина, мои пальцы, неспешно кружащие по набухшему клитору, чувственно массирующие мою горошину, все это медленно, но верно подводило меня к неотвратимому оргазму, я тяжело дышала, беспорядочно хватая воздух открытым ртом, и совершенно бесстыдно громко и развратно стонала, как самая последняя шлюха, текущая лишь от одного прикосновения к ее интимным местам. Мои пальцы, танцующие танец страсти на моей же чувствительной бусинке, были насквозь мокрыми от естественной смазки, в избытке выделяемой влагалищем, я вся вспотела, тонкая ткань рубашки Беликова прилипла к мокрой спине, мои довольные сладострастные стоны, хаотично вылетающие изо рта, заполнили собой пространство, а всю меня просто переполняло горячее, сладчайшее, томное наслаждение, оно переливалось через край, мне было нестерпимо жарко и дико хорошо, и в какой-то момент я отчетливо почувствовала, что вот-вот кончу, до разрядки осталось совсем чуть-чуть, но я не могла этого сделать, не могла кончить без разрешения моего заботливого господина, только моему мужчине решать, когда мне кончать, лишь ему одному, а вовсе не мне. - Можно мне кончить?.. Пожалуйста… Прошу тебя… - мой тихий и хриплый умоляющий голос, практически полушепот, прерываемый в противовес громкими протяжными стонами от волнами накатывающего сильнейшего удовольствия, угрожающего снести меня в пропасть, во всей этой атмосфере дичайшего блаженства прозвучал так естественно, как само собой разумеющееся, он был предвестником сильнейшего оргазма, вот только мне нужно, жизненно необходимо, разрешение на этот оргазм от господина моей души и тела, без него никак. - Кончай. Кончи для меня, девочка моя… - негромкий голос дампира с легким русским акцентом и явственно ощутимыми властными нотками, льющийся сверху, его разрешение на оргазм, стали той самой последней каплей, плотину прорвало, меня всю затрясло мелкой дрожью, ноги заходили ходуном, выгнув спину колесом по-кошачьи и вцепившись пальцами в ткань брюк моего мужчины, чувствуя впившиеся в ладонь свои же недлинные ногти, я громко, протяжно и хрипло простонала с закрытыми глазами, плотно прижимая пальцы к пульсирующему клитору и кончая, проваливаясь в блаженный экстаз. Ощущение сладкого кайфа, бегущего по венам, накрыло с головой, то чувство, что ты поднялась до небес и теперь стремительно летишь вниз, не осознавая границ собственного тела, их попросту нет, есть только неоспоримое блаженство, доступное избранным, ты словно распадаешься на мельчайшие пиксели и тонешь в океане оргазмического эфира, погружаясь на самое дно, вокруг тебя кружат золотистые искорки, касаясь твоей кожи, они гаснут, даруя тебе свое ласковое тепло. - Хорошая девочка… Хорошо кончила… Мне понравилось… - низкий бархатистый голос моего заботливого господина с такими сексуальными властными нотками прорвался сквозь толщу моих постепенно угасающих ощущений, мягко возвращая меня в реальность, а уже в следующий миг я ощутила легкое прикосновение его горячих пальцев к моей спине в районе поясницы, тонкая ткань рубашки, ставшая влажной от моего пота, не могла воспрепятствовать проникновению жара благословенных рук моего любимого человека, у моего мужчины всегда горячие руки, как и кровь тоже горячая. «Хорошая девочка», мой единственный мужчина назвал меня «хорошей девочкой», и волна эмоционального наслаждения тут же омыла меня с головы до ног, забирая в свой сладкий плен, как же я люблю, когда хозяин всего моего бытия называет меня своей «хорошей девочкой», ибо я и есть его послушная девочка, его покорная женщина, любящая его больше собственной жизни. Открыв глаза, все еще немного затуманенные пеленой удовольствия от пережитого сильнейшего, просто оглушительного оргазма, я увидела, что страж привстал на носочки, и догадалась, что он просто присел на корточки на до мной, в то же мгновение отпуская из своих тонких пальчиков ткань его черных брюк и все также стоя на четвереньках в непосредственной близости к полу, не поднимая головы, я чувствовала горячие пальцы дампира, неспешно движущиеся по моей спине вдоль позвоночника к шее, вырисовывая только ему одному ведомые узоры на ткани своей собственной рубашки на моем теле, что было безмерно приятно. Достигнув своей цели, моей шеи, мой драгоценный мужчина буквально на секунду прервал тактильный контакт, и уже в следующую положил свои большие горячие ладони мне на плечи и без слов плавно поднял мое туловище от пола, чтобы я оказалась перед ним на коленях, а после этого медленно поднялся на ноги сам, увлекая меня за собой, голова немного кружилась, колени ощутимо болели, вся мокрая от пота, кончившая и дико довольная я вплотную прижалась к моему дорогому человеку, обнимая его руками за спину и шепча «Спасибо…», благодаря его за разрешение на мастурбацию, за милостивое позволение кончить. Спустя пару мгновений, Беликов мягко отстранился от меня на шаг, и я послушно осталась стоять на месте, с легкой полуулыбкой на привлекательном лице кончиками своих горячих пальцев он ласково прошелся по моим приоткрытым губам, немного погружая пальцы мне в рот и касаясь подушечками моего языка, по подбородку, шее, ключице, обогнул мои полные груди, сдвигая вниз тонкую кружевную ткань моего лифчика и игриво касаясь сосков, прогулялся по плоскому животику, а после опустил пальцы мне между ног, ласково касаясь моей теплой мокрой писи, приятно погладил мои большие и малые половые губки, уже не настолько чувствительный клитор и ввел два пальца в мое влажное лоно, от чего я невольно простонала и встала чуть шире, давая моему мужчине свободный доступ к моему сокровенному местечку. После нескольких неторопливых возвратно-поступательных движений в моем влагалище, что ощущалось моим телом очень даже положительно, и оно вполне было готово к продолжению, например к вагинальному сексу, которого, правда, сегодня не предвидится, страж вынул свои пальцы из меня, мокрые и блестящие от моих соков, и совершенно спокойно погрузил себе в рот, с нескрываемым удовольствием облизывая их, никакими комплексами мой золотой человек не страдает, от слова совсем. - Какая же ты вкусная, девочка моя… - вынув пальцы изо рта и вновь введя их в мое лоно, негромко вполне довольным тоном произнес мой любимейший мужчина, медленно и чувственно трахая меня своими пальцами в мокрую писю, прикрыв глаза и тихонько постанывая, я благодарно принимала его ласку, прекрасно понимая, что это всего лишь приятная ласка, второго оргазма сегодня мне мой заботливый господин не дарует, и одного с меня более чем достаточно, учитывая мое далеко не самое благоразумное поведение. Вновь вынув мокрые от моей смазки пальцы из моего же влагалища, дампир поднес их уже к моим приоткрытым губам, и я тут же открыла рот шире, мне хотелось облизать пальцы моего неповторимого мужчины в своих соках, даже очень, и он позволил мне это сделать, медленно погружая их мне в рот на все три фаланги, я с огромным удовольствием тщательно облизала пальцы стража, слизывая свои солоноватые выделения, ощущая вкус своего оргазма, спасибо, мой дорогой, спасибо тебе. Освободив свои пальцы из влажного плена моего рта, и услышав от меня тихое искреннее «Спасибо…», Дмитрий обратно подошел ко мне на шаг, оказываясь вплотную, аккуратно приподнял мой подбородок, коснулся своими тонкими теплыми губами моего лба, запечатлев на моей коже долгий нежный поцелуй, легонько поцеловал в носик, что вызвало мою невольную улыбку, и наконец, в губы, проникая своим умелым гладким языком в мой рот, дразня и лаская мой язычок, доставляя мне невообразимое удовольствие. Обнимая моего непревзойденного мужчину и прижимаясь к его сексуальному в меру накаченному телу всей своей женственной трепещущей фигуркой, я бесстыдно простонала прямо ему в рот, как же хорошо, этот поцелуй, долгий, глубокий, проникновенный, такой эротичный и сладкий, наполненный близостью и связью, со специфическим солоноватым вкусом моего оргазма, он и стал финальной точкой, лучше просто быть не может. Нежась в крепких бережных объятиях моего заботливого господина, будучи в его же рубашке, и положив голову на широкую грудь стража, слушая музыку его сердца, спокойные равномерные удары, я чувствовала себя самой счастливой женщиной на всей земле, колени все еще побаливали, но это было так неважно, ощущение того самого Тихого Бабского Счастья разливалось внутри, затопляя все мое существо, какой же это рай, принадлежать тебе, родной мой, в меру мягкому, в меру жесткому, сильному уверенному мужчине, настоящему мужчине, единственному и неповторимому, самому лучшему на всей земле, моему Любимому Мужчине. - А говорил, не будешь ко мне прикасаться, - мягко и шутливо, проговорила я, чуть отстраняясь и немного запрокидывая голову назад, чтобы смотреть в темные глаза дампира, я чувствовала, что сейчас можно, к тому же мне хотелось немного развеселить его, ибо горечь и печаль никуда не делись из кофейных очей моего дорогого человека, они все еще плескались на их периферии, окрашивая эмоциональное состояние милостивого повелителя моей души мрачными тонами. - Я буду прикасаться к моей женщине, где захочу и когда захочу. Иди пописай и одевайся, нам действительно пора выходить, а то опоздаешь на свой рейс, - спокойным ровным тоном без малейшей сексуальной подоплеки, но с отлично ощутимыми властными нотками в мягком низком тембре негромко отозвался страж, не было сексуального желания и в его кофейных глазах, также не ощущала я своим животом и эрекцию моего первого и единственного мужчины. Моя мастурбация, мой возбужденный вид у его ног, мои стоны, мой оргазм не вызвали у моего дорогого человека прилива сексуального влечения, просто не то эмоциональное состояние, я это прекрасно понимала и нисколько не удивлялась, да и не визуал Дмитрий, нет, он кинестетик. - А ты пойдешь со мной? Пожалуйста… - по-прежнему греясь душой и телом в крепких объятиях моего заботливого господина, с расслабленной улыбкой на лице бесстыдно попросила я, небольшую потребность в мочеиспускании я действительно ощущала, но мне ужасно хотелось пописать на глазах у моего мужчины, чтобы сверху вниз он смотрел своими темно-карими задумчивыми очами, в данный момент, правда, еще и печальными, как я писаю, вот прямо дико хотелось, и я нисколько не стеснялась этого своего желания, вполне возможно кому-то кажущегося странным, но только не мне и не моему драгоценному человеку. - Хочешь пописать при мне? Хочешь, чтобы я смотрел, Роза? – озвучив вслух мои невысказанные мысли практически слово в слово, как же хорошо ты меня чувствуешь на всех уровнях, родной мой, своим донельзя приятным слуху низким тембром, посылающим по коже мурашки, задал свои незамысловатые вопросы дампир, слегка улыбнувшись уголками тонких губ, по сути, значение имели не фразы, произнесенные Беликовым, а тот посыл, что в них вложен, очень правильный посыл, мой золотой человек понимает меня, как никто другой. - Очень хочу…. – на выдохе прошептала я, после чего мы разомкнули объятия и направились в санузел, где страж включил свет, щелкнув выключателем, а я опустилась на пластиковое сиденье унитаза, уж простите, но называю вещи своими именами, как есть, трусиков мне снимать нужды не было, ибо на мне их и не имелось, испытывая необъяснимое логически удовольствие эмоциональной природы, с улыбкой снизу вверх я смотрела на моего заботливого господина и писала, а он без слов взирал на меня, только уже сверху вниз, и тоже улыбался мне уголками губ, я чувствовала, что моему мужчине нравится смотреть, как я писаю, и это осознание принесло мне новую дозу эмоционального кайфа. - Зря я что ли пришел? – получила я ответ моего дорогого человека, на свою просьбу подать мне салфетки для интимной гигиены, лежащие на небольшой полочке на стене, туалетной бумагой я не пользуюсь, мне чисто физически неприятно ее прикосновение к моей писе, на мой взгляд, полочка размещалась как-то далековато от унитаза, чтобы до нее дотянуться, нужно было встать в полный рост, но это не мой дом и соответственно не мне решать, и далеко не все такие капризные, как я в этом аспекте, ибо тот самый рулон с туалетной бумагой был как раз под рукой на другой стене, вот только мне он без надобности. Жестом руки мой обожаемый мужчина велел мне подняться, что я естественно тут же сделала, вынул из практически полной пачки влажную салфетку, поднес руку к моей промежности и стал мягко и так ласково стирать с моей писи капельки мочи и, конечно же, смазку, в избытке выделившуюся во время мастурбации и оргазма, что я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь процессом и испытывая сильнейшее эмоциональное наслаждение, попросту балдея, как же это здорово, когда твой любимый человек бережно вытирает твою щелочку после того, как ты пописала на его глазах, просто не передать словами. Использованная салфетка отправилась в мусорный бак, а следующей дампир протер мою ягодичную складку, соответственно коснувшись и ануса, что мое тело отметило, как весьма приятный момент, после чего и она полетела в ведро, Дмитрий полностью принимает меня на уровне физики, этого невозможно не заметить, относится к моему телу и к его естественным проявлениям без малейшей брезгливости, рядом с моим заботливым господином мне даже банально пописать приятно на уровне эмоций, и никакого смущения или глупого стеснения я не чувствую в принципе. - Спасибо… - благодарно прошептала я, приподнимаясь на цыпочки и нежно целуя моего неповторимого мужчину в шею, на что услышала тихое «Пожалуйста…», вот теперь я ощутила внутреннюю завершенность ситуации, вот теперь действительно можно одеваться и ехать в аэропорт, и мой дорогой человек был полностью согласен со мной, это согласие выражали его темные глаза, смотрящие на меня одновременно и с неподдельной лаской, и с печальной горечью. Санузел мы, разумеется, покинули, естественно выключив свет и следом вымыв руки с жидким мылом в соседней с ним ванной комнате, под пристальным взором наблюдающего за мной Беликова я, наконец, надела ажурные трусики-стринги также телесного цвета, даже под обычной будничной одеждой люблю носить красивое нижнее белье, сама не знаю почему, просто мне так нравится, белую рубашку с длинными рукавами и прямые черные брюки из моей формы стража, за эти несколько дней в России я даже успела немного от нее отвыкнуть, смешно. В свою небольшую дорожную сумку я убрала вечернее платье, миниатюрную сумочку-клатч и бежевые туфли на высокой тонкой шпильке, предварительно завернутые в пакет, сейчас мыть их некогда, вымою по прилету в Штаты, туда же перекочевали и всяческие баночки и бутылочки с кремами и шампунями из косметического набора, выигранного мной в одном из конкурсов на свадьбе Виктории и Николая, и, конечно же, белоснежная рубашка моего любимейшего мужчины, аккуратно сложенная мной, его подарок мне, а вот большой блестящий подарочный пакет я оставила, зачем он мне сдался. Прозрачный бальзам с едва уловимым фруктовым ароматом на губы, одно нажатие на распылитель моего любимого парфюма от Кензо, легкого, нежного и ненавязчивого, также полученного мной в дар здесь в Новосибирске от моего заботливого господина, длинные серебряные четки с идеально ровными гладкими бусинами и «хвостом» в виде тяжелого крупного креста с распятием вернулись на его левую руку, намотанные в несколько рядов на красивые длинные пальцы стража, и мы покидаем уютную трешку на высоком этаже. Дампир закрывает дверь на ключ, вызывает лифт, мы входим в кабину и плавно спускаемся вниз, в какой-то момент Дмитрий кладет свои большие тяжелые горячие ладони мне на плечи, привлекая меня к себе, и мне даже в голову не приходит противиться, я же не полная идиотка, и, глядя своими чарующими очами цвета горького кофе прямо мне в глаза, задает самый неожиданный для меня вопрос, по крайней мере, в контексте этой ситуации. - Тебе, правда, удобно ходить в стрингах, Роза? – мягкий низкий голос стража звучит спокойно и вполне серьезно, он не шутит, хотя у моего мужчины вообще отсутствует чувство юмора, как таковое, не его это, и все тут, мой драгоценный человек хочет получить ответ на свой вопрос, и я не собираюсь отмалчиваться, я готова ответить на любой твой вопрос, родной мой. - Нормально, я привыкла, ношу их лет с четырнадцати, наверное, - несколько рассеянно произнесла я, невольно вновь улыбаясь, тебе не нравятся трусики-стринги на твоей женщине или на женском теле в принципе, мой дорогой, просто подавляющему большинству представителей сильного пола как раз импонирует этот предмет нижнего белья на наших телах, скажи, любимый, я вся внимание. - Так «нормально» и «привыкла» или удобно? – уточнил дампир, не переставая внимательным пронизывающим взором вглядываться в мое лицо и, казалось, в мою душу, да дались тебе мои трусики, родной мой, чего они так тебя заинтересовали. - Чего ты от меня хочешь, Дмитрий? – напрямую спросила я, пытаясь понять истинные мотивы такого пристального интереса моего мужчины к моему же нижнему белью, что не так, любимый, я не понимаю, честно. - Правды, Роза, правды. Вы, женщины, начиная с подросткового возраста, носите стринги, потому что это считается модным, сексуальным и по устоявшемуся стереотипу вроде как нравится мужчинам. А твоему телу то комфортно? Задай себе этот вопрос и ответь на него, предварительно послушав свое тело и свои физические ощущения. Ответом всех моих женщин в итоге было, что не слишком то и удобно, просто привыкли. А что скажешь мне ты? Мой дорогой, ты назвал себя скучным, нудным и старомодным, ты ошибся, скучно мне не будет с тобой никогда, только тебя на полном серьезе мог заинтересовать этот вопрос, в твоем незаурядном характере тысяча граней, у тебя сотня лиц, в хорошем смысле этих слов, и все их мне, наверное, не познать никогда, и это на самом деле прекрасно, ты всегда сможешь меня удивить, вот и мне хотелось бы каждый день удивлять и радовать тебя, любимый, да только, увы, не судьба. «Аэропорт, я улетаю, сердце мое на половины, я не отдам, я потеряю в белых снегах своей души», не дословно, но вроде бы как-то так пелось в песне, звучащей в ресторане на свадьбе твоей младшей сестры, родной мой, уже совсем скоро я потеряю тебя навсегда, и это неминуемое обстоятельство причиняет мне сильнейшую эмоциональную боль, мое безмерно любящее тебя сердце разрывается на части, я так не хочу отдавать, но я теряю и замерзаю в холодных белах снегах своей замерзающей от хронического одиночества души. - Ты прав, скорее просто привыкла, - уже без улыбки невеселым шепотом выдала я, мое эмоциональное состояние резко изменилось, скакнув вниз, такой эмоциональный спад, будь он не ладен, в обычных трусиках я хожу только во время месячных, так повелось, хотя прокладками не пользуюсь, лишь тампонами, но если внимательно прислушаться к телу, то да, в трусиках без тесемки между ягодиц все же комфортнее, чем в стрингах. - Слушай свое тело, а не окружающий мир, люби свое тело, не предавай его, как не предавай и свою душу, девочка моя. Внешнее – это пустота, лишь внутреннее имеет значение. Мир вокруг – всего лишь иллюзия, истина внутри нас, в нашей душе, в нашем сердце. Помни об этом, - тихо и печально изрек страж, нежно целуя меня в лоб, а в следующее мгновение как-то совсем не вовремя кабина лифта с мягким толчком остановилась, ее створки плавно разъехались в стороны и выпустили нас наружу, в тот самый большой мир, который, по мнению моего заботливого господина, только иллюзия, и не более того, и я начинаю склоняться к мысли, что он прав. *** - Я смотрю, вы никуда не торопитесь, - недовольным тоном заявила естественно на русском полноватая тетечка с короткой стрижкой лет пятидесяти, уж простите, никак не могу назвать ее женщиной, просто язык не поворачивается, и дело вовсе не в ее возрасте, а в моем личном восприятии, когда Дмитрий пропустил перед нами без очереди девушку, взявшую в магазине лишь упаковку сухой детской смеси, куда мы заехали по пути в аэропорт. Мой мужчина решил купить минеральной воды, и если бы я наверняка взяла воду в пластиковой бутылке, хотя сто раз слышала о вредных веществах, выделяемых пластиком при нагревании, а при каких условиях эта водица хранилась на складе и транспортировалась неизвестно, то страж выбрал воду в стеклянной таре, даже в таких мелочах ты просто идеальный, родной мой, и я так тебя люблю, больше собственной жизни люблю. - А куда торопиться, все там будем, - тяжелым мрачным голосом промолвил милостивый повелитель моего сердца в ответ на эту невоспитанную реплику, настроение у дампира сейчас далеко не лучшее, я испортила, моя вина, так что лучше не лезьте, и безупречная воспитанность Беликова имеет свои пределы, да, и где именно «там» было понятно без дополнительных пояснений, на том свете. «Псих», пробормотала эта невоспитанная мадам в возрасте себе под нос, стоящая в очереди в супермаркете прямо за нами, но я своим обостренным дампирским слухом услышала, и мой драгоценный человек, конечно, тоже, на что лишь беззвучно горько усмехнулся, не посчитав нужным отвечать этой хамоватой клуше в летах, а я вот просто не могла смолчать, и все тут, не такой у меня характер, знаю, ты не любишь, когда я с кем-то ругаюсь, любимый, и совсем не одобряешь это, так что заранее прости. Кто она такая, чтобы судить моего любимейшего мужчину, вещать на него ярлыки, она не проживала того, что пришлось прожить стражу, превращение в не – мертвого монстра стригоя и возвращение обратно в ипостась дампира с осознанием всех злодеяний и грехов бессмертного чудовища без души и последующее шестимесячное нахождение в тюремной камере с металлическими наручниками на запястьях, ежедневно видя лишь прутья решетки перед собой, когда все остальные видят в тебе опасного зверя, шарахаются в сторону и презирают, все это породило глубокую депрессию у моего дорогого человека, увы, переросшую в хроническую, от которой он так и не смог излечиться. Никому другому этого не пришлось пережить, лишь моему обожаемому мужчине, и после всего этого он еще смог научиться жить нормальной человеческой жизнью и двигаться вперед, пусть и с извечной спутницей, хронической депрессией, а потому ни у какой убогой клуши нет и не может быть никакого морального права судить Дмитрия, кто она такая, пустое место, а ее глупые слова просто пшик в воздух. Я уже собралась развернуться на сто восемьдесят градусов и в противовес тихому вяканью себе под нос этой невоспитанной матроны, по своему скудоумию позволившей себе судить, заявить громко и отчетливо, чтобы без сомнения расслышали все в довольно длинной очереди, какую мы с Беликовым честно отстояли, хотя одновременно работало несколько касс, что-то наподобие «Псих – ваш муж, который живет с таким убожеством, как вы. Интересно, у него вообще на вас встает?», ибо на безымянном пальце ее правой руки имелось тонкое изрядно поцарапанное обручальной кольцо, чтобы задеть эту тетечку посильнее, побольнее уколоть, дабы больше не открывала свой рот и не оскорбляла незнакомых людей. Но сделать мне этого не удалось, словно прочитав мое намерение по лицу, мой заботливый господин резко приподнял мой подбородок вверх и, наклонившись ко мне, поцеловал меня прямо в губы, прижимаясь своими теплыми тонкими губами к моим в меру пухлым, замерев от неожиданности на долю секунды, я тут же расслабилась, приоткрывая рот, но страж не стал углублять поцелуй, он вышел нежным, сладким и таким долгим, что до меня стали доноситься шепотки из очереди, на какие мне было плевать с самой высокой колокольни. - Не надо, не опускайся до нее, не пачкайся в этой грязи… - чуть отстранившись после поцелуя от моего лица, уже на английском едва различимо прошептал мне прямо в рот мой любимый мужчина, опаляя мою кожу своим теплым свежим дыханием и касаясь своими губами моих, чтобы расслышать могла только я и больше никто, а после вновь ласково поцеловал опять же в губы, второй рукой обнимая за талию, и это было так приятно, более чем, ты стал таким свободным в своих проявлениях, родной мой, и это прекрасно, и ты знаешь, как меня остановить и заставить промолчать, тебе даже слова не нужны. «Срам, совсем стыд потеряли», донеслось до меня тихое недовольное бормотание все той же нелепой тетечки за моей спиной, а кто-то из молоденьких девушек, стоящих дальше прошептал, «Какой мужчина, мне бы такого», и мой обостренный дампирский слух в отличии от человеческого смог это уловить, когда страж выпустил меня из своих объятий, и в этот момент как раз подошла наша очередь, русоволосая девушка перед нами рассчиталась и, еще раз поблагодарив моего неповторимого человека, пошла прочь, а он сам расплатился банковской картой, приложив ее к окошку терминала, после чего и мы покинули магазин. Грязь, хозяин всего моего бытия считает таких вот несуразных невоспитанных людей грязью, и он, безусловно, прав, кто они такие, чтобы судить, вешать ярлыки и оскорблять, не более чем грязь под его благословенными ногами. *** Следующей нашей остановкой стала аптека, куда Дмитрий заехал купить таблеток от головной боли, и здесь нас тоже ждала довольно длинная очередь, хотя параллельно работали сразу три кассы, да, везет же нам сегодня на очереди, но ничего не поделаешь, придется стоять, но нужно признать, мне даже просто стоять рядышком с моим заботливым господином приятно. Я бесцельно бродила глазами по многочисленным стеклянным витринам с лекарствами с абсолютно неизвестными мне названиями за ними, ибо у нас, дампиров, отличное физическое здоровье и хороший иммунитет, доставшиеся нам от живых вампиров, так что мы практически не болеем, только что голова может болеть у всех, и у мороев, и у людей, и у дампиров, и мой драгоценный человек не исключение, и тут мой взгляд остановился на невысокой полноватой неухоженной женщине лет тридцати с грязными засаленными волосами, связанными в короткий крысиный хвостик, в спортивных штанах в катышках, которая покупала в соседней кассе, вы не поверите, смазку с охлаждающим эффектом для долгого скольжения. - Неужели таких кто-то трахает? – на привычном мне английском шепотом вслух изумилась я, при этом не обращаясь конкретно к моему дорогому человеку, я просто, как ни старалась, ну никак не могла представить мужчину, у которого может встать вот на такую немытую непривлекательную зачуханку. - И таких трахают, девочка моя, поверь. Бог не гуляет, пару ровняет, кто шел, тот и встретился. У этой, назовем ее так, женщины, и мужчина соответственного уровня, - тем не менее услышала я тихий ответ также на своем родном языке от моего обожаемого мужчины, чему, если честно, даже немного удивилась, настроение моего заботливого господина по-прежнему оставалось плохим, а в его кофейных глазах клубился мрак, а вот мой собственный эмоциональный настрой как-то сам собой стал лучше, но я обычно и не страдаю резкими перепадами настроения. - И видать, этот ее мужчина страдает преждевременной эякуляцией, - сама не знаю зачем, также шепотом продолжила я диалог об этой «женщине», тот факт, что я сама никогда не пользовалась никакими интимными смазками, мне просто не с кем было, не означает моего незнания, что лубриканты с охлаждающим эффектом используют для продления полового акта. - Возможно, но не факт. Такую смазку еще можно использовать при анальном сексе для притупления неприятных и болезненных ощущений у женщины. Хотя вообще при подготовленных и в достаточной степени растянутых мышцах ануса дискомфорта при анальном проникновении не будет. Я пробовал лубрикант «с холодком», занимаясь анальным сексом, мне не понравилось, такие несколько странные, не совсем физиологичные ощущения. Мне, наоборот, во время анального контакта с моими женщинами нравится использовать смазку с согревающим эффектом, с ней еще приятнее. И моим женщинам тоже нравится. Вообще не ожидая какого-либо ответа от стража, я его получила, притом в развернутой форме, твоим женщинам нравится, мой дорогой, значит, и в правду у тебя сейчас отношения не с одной женщиной, но я тебя не осуждаю, ни в коем случае, это твоя жизнь и твой выбор, родной мой, я просто тебя люблю, больше собственной жизни люблю. И мне, если честно, тоже хочется заняться с тобой анальным сексом, любимый, чтобы ты взял и оттрахал меня в попу, уверена, ты все сделаешь правильно, и мне непременно понравится, иначе и быть не может, жаль, у нас нет на это времени, у нас уже ни на что времени не осталось, оно стремительно убегает, как песок сквозь пальцы. - Я бы хотела, чтобы ты взял меня в попу… - шепотом выдохнула я, как же здорово, оказывается, знать другой язык, ты можешь говорить, о чем пожелаешь, и никто из окружающих ничего не поймет, а «женщина», купившая смазку, в эти минуты удалилась из аптеки, вероятно направляясь к своему кавалеру, опробовать в деле ее приобретение. - Девочка моя… - ласково и печально с горчинкой в бархатном баритоне промолвил милостивый повелитель моего сердца, бережно обнимая меня за талию, притягивая ближе к себе и целуя в макушку, как же хорошо, что я просто не могла тихонько не промурлыкать в ответ, «Твоя… Люблю тебя…». Следующие минут пять мы простояли молча, очередь продвигалась вперед со скоростью улитки, вот серьезно, толи фармацевты уже просто устали от наплыва посетителей и явно не быстро отпускали покупателей, толи сегодня был день каких-то скидок, что в аптеку пришло столько народу, но когда мой заботливый господин заговорил вновь, его тон значительно изменился, горечь исчезла из мягкого низкого голоса моего любимейшего мужчины, мрак растаял в его темно-карих глазах, произошло то самое переключение эмоций, какого я так ждала. - Знаешь, я только что понял, чего не умею, прожив тридцать три года. Надевать презерватив. Никогда ими не пользовался, даже в юности. Не признаю презервативы как средство контрацепции, называется, если не порвался, тебе повезло. Куда эффективнее и спокойнее женщине принимать противозачаточные таблетки, если она не хочет забеременеть. Хотя, если моя женщина принципиально не желает иметь от меня ребенка, то моя ли она женщина. Принимает ли она меня? Скорее всего, нет. Благо, с моими женщинами у нас не возникало таких проблем, и потому контрацепция нам не нужна. Ребенок – это величайший дар Всевышнего, благословенье Божье. Иметь детей – счастье. Насколько я знала, у моего обожаемого мужчины нет детей, хотя вполне возможно, что чего-то я и не знала, но раз не сказал, значит, не посчитал нужным, а хотела бы я иметь ребенка от Беликова, если бы это было возможным, с одной стороны, конечно же, да, ведь этот малыш был бы от самого любимого для меня человека на всей земле, но с другой стороны нет, потому что я буду просто ужасной матерью, мой сын или дочь будут расти в Академии вдали от меня, как когда-то выросла и я сама без матери рядом. Вся моя жизнь заключена в Лиссе, моей любимой принцессе, и я не могу оставить мою единственную подругу, практически сестру, даже ради своего ребенка, я – ее «поцелованная Тьмой», наши жизни связаны до самого конца, и «связь» эту может разорвать только смерть. - Сомнительный талант – умение надевать презерватив… - тихонько рассмеялась я, кладя голову на широкую грудь Беликова, слушая сильное спокойное размеренное биение его сердца, самую прекрасную музыку на свете для меня, любящей женщины, и в этом расслабленном состоянии провела ближайшие минут десять, пока не подошла наша очередь, и дампир ни купил те самые таблетки от головной боли, за какими мы сюда и зашли. *** Пунктуальный до мозга костей Дмитрий не хотел опоздать в аэропорт, и когда мы туда приехали за час с небольшим до моего вылета, выяснилось, что рейс по неизвестным нам причинам перенесли на три часа, чему, если быть предельно искренней, я была безмерно рада, еще несколько часов я смогу провести с господином моей души и тела в нашем общем пространстве. - Что не так? – спросила я, переведя взор с разношерстной людской толпы, где каждый торопится по своему маршруту в большом светлом современном здание аэропорта в Новосибирске, на вмиг без какой-либо определенной причины помрачневшее лицо моего любимого мужчины, тебя расстроило то обстоятельство, что рейс перенесли, или что-то иное, скажи мне, родной мой. - Какое-то плохое предчувствие. А оно, увы, редко меня обманывает, - негромко невесело отозвался страж, вновь обнимая меня за талию и крепко прижимая к себе, словно не хотел никому на всем белом свете отдавать, я и так твоя, мой дорогой, телом и душой, сердцем и мыслями принадлежу лишь тебе одному, мой заботливый господин, будь моя воля, осталась бы с тобой навсегда, но, к великому сожалению, это невозможно, я улечу в Америку к Лиссе, а ты останешься в России, жить дальше своей жизнью без меня. - Пусть сегодня будет тот редкий случай, - как можно позитивнее произнесла я, чтобы самой поверить в свои же слова и дабы в них поверил и милостивый повелитель моей души, пусть эти три часа впереди станут лишь нашим временем, временем для нас двоих, нашим раем, и пусть все негативные предчувствия пройдут стороной, я желаю этого всем сердцем, и прошу у вселенной быть благосклонной к нам в наши последние часы вдвоем. - Пусть будет… - на выдохе своим низким мягким бархатистым баритоном с легким очаровательным русским акцентом изрек мой золотой человек без особой веры, и мы направились в зал ожидания, мою небольшую дорожную сумку нес, конечно же, Дмитрий, а я шла рядом с пустыми руками. Даже не верится, что я вижу хозяина всего моего бытия последние часы, что слышу голос моего любимейшего мужчины последние убегающие минуты, точнее я попросту не хочу в это верить.