Пора разобраться кто птица кто клетка

      Осенний мерзкий вторник, был, пожалуй, даже хуже вчерашнего осеннего мерзкого понедельника, тот же унылый пейзаж, те же вызывающие приступ острой головной боли строения и люди, люди… особенно они. Человек, который сегодня не взывал у Даршавина тошноту, впрочем, как ни странно, он никогда не вызывал у него каких-либо неприятных ощущений, являлся его собственным заданием, поступившим в полное его распоряжение несколько месяцев назад.       Лукас сидит на стуле посередине комнаты, руки в наручниках, заведены за спину, голова опущена, но Олег чувствует, как цепкий взгляд англичанина следит за ним из-под спутанной челки.       С целью получения информации к заключенному в течение некоторого времени применялось, как бы это помягче, целенаправленное причинение мучений как физического, так и психологического характера.       Но учитывая, что главным международным актом в области борьбы с пытками, а именно Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой аж в 1984 году Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в отношении пыток была установлена так называемая универсальная юрисдикция, то есть это означает, что виновные в применении пыток могут уголовно преследоваться властями любого государства, независимо от гражданства виновных и места совершения ими деяния, соответственно, исходя из данного обстоятельства, к заключенному Лукасу Норту ничего похожего применено быть не могло, а синяки, выбитые суставы, сломанные ребра, кровоподтеки по всему телу были ни что иное как результат неуклюжести данного персонажа и постоянной склонности к членовредительству.       Сам Олег предпочитал про себя называть то, что происходило за закрытыми дверями допросной или в одиночке, куда Лукаса помещали для обдумывания своего плохого поведения и не слишком активного сотрудничества, экспериментальными или альтернативными видами допроса.       Надо отметить, что следователь Даршавин вовсе не был садистом, он, к примеру, очень любил свою собаку, большого рыже-белого алабая Грина, который приехал с ним «на повышение». Просто обстоятельства жизни, которые в последнее время Олежку совершенно не радовали, волей или не волей отражались на всем и вся, в том числе и на враге российского народа, подлом шпионе – Лукасе Норте. И, собственно, с какой такой стати подданные ее величества возомнили себя королями мира, имеющими право вот, так вот запросто являться на широты нашей необъятной и совать вот этот длинный острый нос куда не положено.       Как когда-то сказал английский историк и политик лорд Джон Актон, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Считается, что данное утверждение верно и может быть доказано биологически. Ощущение власти оказывает на мозг тот же эффект, что и кокаин, увеличивая уровни тестостерона и его побочный продукт андростендиол-3 как у мужчин, так и у женщин. Это приводит к повышению уровня дофамина, являющегося резервной системой мозга, так называемого центра удовольствия, что может вызывать сильное привыкание.       Олегу Даршавину, получившему в свое почти полное распоряжение заключенного Лукаса Норта, представлялась возможность, как говорится, на собственной шкуре испытать крепость и устойчивость собственной личности, сформированной здоровым советским обществом, предположительно не склонной к разного рода девиациям, свойственным представителям разлагающегося забугорного капитализма. А именно, добыть необходимую информацию…, «даже смешно, неужели за 4 года допросов и других упражнений, которым наверняка этот английский перец подвергался у старших товарищей, ему еще есть чем поделиться, ну.., тем не менее вопрос о предоставлении информации с повестки дня не снят…», так вот добыть информацию и превратить английского шпиона в двойного агента.       Для решения поставленной задачи с разрешения Москвы к заключенному можно применять все, что придет в голову, но в разумных количествах без фанатизма, нужно чтобы пациент был жив и имел товарный вид когда придет время. А время, как говорится, терпит.       О Лукасе Норте информации было немного, да и английские коллеги о нем говорили неохотно. Из полученной скудной информации от тамошних осведомителей было известно, что он является старшим офицером британской разведки, имеет очень хорошее образование, специализировался по советскому и постсоветскому направлению, обладает высоким интеллектом, хорошей приспосабливаемостью, нестандартным мышлением. Во время первого года отсидки совершил покушение на охрану, без оружия в наручниках вывел из строя двух тренированных оперативников, за последующие 3 года совершил 2 побега, которые, впрочем, завершились неудачей. При аресте отрицал, что является английским подданным и уж тем более агентом британской разведки, но после представления неопровержимых улик отпираться перестал.       Годы в тюрьме сгладили и, как бы растушевали весь его образ, он утратил уверенность в обязательном возвращении на родину. Где-то внутри него зрела убежденность в том, что им пожертвовали, чтобы прикрыть чей-то высокопоставленный чиновничий зад, и вопрос сейчас стоял не в том, стоит ли продаваться, а в том, чтобы дождаться правильного предложения, которое даст ему возможность с лихвой заплатить по счетам.