Продиктованный мир

***

Лодка шла медленно. Течение реки Колорадо было хоть и не сильно быстрым, но этого было достаточно, чтобы дать сопротивление. Берег был еле виден, утренний туман покрывал реку, словно белой пеленой. В лодке находились двое людей: мужчина и женщина, одетые в простые костюмы торговцев. У женщины через плечо висел туго завязанный мешок, видно наполненный какими-то вещами. Вместе они гребли довольно усердно, поэтому лишь изредка перебрасывались словами. Женщина все время смотрела в сторону берега, игнорируя внимательный взгляд своего партнера, время от времени направленный на нее. Еще какое-то время спустя, они все же начали разговор: - Ты сегодня выглядишь напряженной. Давай говори, что не так, - сказал мужчина ей прямо. - Может причалим около Нельсона, а не в Коттонвуд-Коув, - беспристрастно, продолжая смотреть на берег, сказала она. - Это не отменяет моего вопроса, - напомнил он. - Ты не задавал вопроса. Тяжело вздохнув, мужчина поддался: - Около Нельсона много разведки НКР. Как только мы выйдем из города, нас встретят и допросят. Будь я один - я бы выкрутился, но ты можешь все испортить. - Хочешь сказать, что плохо учил меня? - возразила женщина. - Хочу сказать, Юлия, что как бы я тебя не учил, настоящей практики у тебя еще не было. И я не хочу, чтобы она была сегодня, - он посмотрел на нее более мягким взглядом и добавил, - Да и потом, к чему такая спешка? Мы не срежем особо, если выйдем в Нельсоне, в любом случае. - Если пойти по Проходу Примм... - Я не собираюсь идти с тобой по этому проходу, - быстро отрезал он, и глаза Юлии загорелись и девушка наконец посмотрела на партнера. Она не упустила возможности подколоть его: - Что, лучший фрументарий Легиона боится парочки гигантских радскорпионов и когтей смерти? - язвительно спросила она. - К твоему сведению, лучший фрументарий не обязан обладать сверхчеловеческой силой, - легионер еле смог побороть злость. - Я хочу лишь быстрее закончить наше дело и вернуться домой, - промолвила Юлия спокойно, - Извини. - Ну да. Я, честно говоря, удивился, когда ты разбудила меня так рано. Мне казалось, что мы договаривались выходить после рассвета. Цезарь знает об этом изменении? Юлия занервничала, но не показала этого. Воистину, учения Вульпеса помогали с каждым днем все больше и больше, настолько, что она и сама удивлялась, как такое возможно. Ирония же заключалась в том, что они подумать не могли, что их сила однажды направится против них самих. Спустя мгновение, она непринужденно ответила: - Мне не терпелось уже отправляться, а Эдвард еще спал… Не хотелось будить его ради своей прихоти, - она рефлекторно потеребила свой мешок, крепко сжав его пальцами. Это не ускользнуло от внимания легионера, но он решил умолчать об этом. - Тебе нужно научиться терпению. Жаль, что я так поздно это заметил. - Лучше поздно, чем никогда, - все так же задумчиво ответила Юлия. Ее мысли были где-то далеко от этой лодки и этого человека. Сей день она планировала уже три месяца, а может даже и больше, еще до того как пересекла эту реку в первый раз. Слишком многое уже поставлено на кон, чтобы сейчас не думать об этом. Назад пути нет. В каком-то смысле ей было жаль покидать свой новый дом, но оставаться она не могла, а выходить за пределы Форта ей не разрешал Цезарь. В каком-то смысле, она будет скучать и по нему. Все же люди за пределами реки Колорадо слишком мало знали о нем. Эдвард вырос в окружении Последователей Апокалипсиса, помогал людям, любил читать всякие довоенные книги об истории Того Мира. Попутно изучал различные языки и диалекты. На самом деле, он был обычным человеком, с чувствами, переживаниями и эмоциями. Это первый человек, который дал потерявшей память девушке имя. Остальные только просили от нее что-то, иногда даже требовали и не говорили элементарного "спасибо" после завершенного дела. Им было плевать на нее как личность, а ему - нет. Жестокий диктатор, в глазах окружающих, помог ей стать той, кем она являлась и сейчас. Научил разделять эмоции и поступки, привил веру в себя и унес в бездну все ее страхи, переживания и другие, мешающие достижению цели, чувства. Даже любовь. Женщина была легко обучаема, даже слишком. Такое чувство, что когда-то она уже умела исполнять все секретные приемы Легиона, но Цезарь знал, что она точно не могла быть здешней. Всего за три месяца они с Вульпесом сделали из нее оружие, у которого не бывает осечек. И, как любое другое оружие, однажды оно выстрелило. Они снова смотрели куда-то в сторону: то на берег, то на завораживающие волны, которые образовывались от весел, то просто себе под ноги. Юлия, время от времени, оглядывалась назад, постоянно ожидая увидеть там погоню. Но ее не было. Коттонвуд-Коув был уже близко, и они начали двигаться в сторону берега. Девушка увидела несколько человек у причала. Один из них смотрел в бинокль и что-то говорил остальным, а потом они удалились и остался только легионер с биноклем. "Что, не ждали меня тут, ублюдки?" - с яростью подумала Юлия, зная, как легионеры, служащие вне Форта, ненавидят ее. Мало кто из рядовых признавал ее статуса, долгие годы им внушали, что все женщины должны носить рабские ошейники и подчиняться мужчинам. Но кто бы мог подумать - даже Цезарь, как оказалось, уже долгое время искал жену. Нашел, на свою голову. Как бы там ни было, Вульпес был, можно сказать, ее лучшим другом среди легионеров, если у них вообще есть такое понятие как "дружба". Наконец они уже могли выйти из лодки. Стараясь не промочить ног, Юлия резко выпрыгнула на песок и отошла в сторону, кинув "Аве" в сторону легионера с биноклем. Судя по одежде, это был Центурион. Наблюдая за тем, как Вульпес с мужчиной вытаскивают лодку на берег, она не переставала теребить свою сумку, словно на-ощупь проверяя ее содержимое. Через минуту они уже стояли втроем. - Что она тут делает, Вульпес? - спросил центурион, - Цезарь говорил, что не будет выпускать ее за пределы форта. - Спокойнее, - начал говорить фрументарий своим обычным тоном, - Вас, в Коттонвуд-Коув, видимо еще не предупредили. Цезарь отправил нас на специальную операцию по захвату Гудспрингс. Не насильственным путем. Видишь ли, Юлия хорошо знает этих людей и методы давления на них. Люди добровольно отдадут нам позиции в своем городе. Нам не помешает база практически в тылу у НКР. Все пройдет тихо и никакой крови не будет. Центуриону явно не понравилась идея с дипломатией, но он вынужден был принять приказ Цезаря. - Хорошо, - сказал он нехотя, - Но на твоем месте, я бы держал ее на поводке или в наручниках. А лучше - и то, и другое. - Спасибо, я учту, - с сарказмом произнес Вульпес и они пошли дальше. От распятых тел перед входом в поселок ужасно воняло, поэтому они прибавили шаг, чтобы скорее пройти это место. Внимательно всматриваясь в ближайшие скалы, пытаясь найти снайперов, они шли молча еще несколько миль. - Вроде путь чист, - констатировала Юлия, - основные позиции НКР мы уже прошли. - Не нужно расслабляться, - напомнил Вульпес, - Но имей ввиду: мы всего лишь торговцы и не стоит палить во все стороны при виде солдат. - Может ты забыл, но мне и не чем. Вульпес искренне удивился. - И ты только сейчас мне это говоришь? - он в тот же момент протянул ей свой старый 10-мм ПП, которым он все равно не часто пользовался. Она приняла оружие и зацепила его за ремень. - Я не привыкла, что ты доверяешь мне, - удивлено сказала она, - Мне казалось ты не разрешишь взять с собой оружие, когда мы будем вдвоем. - Я успею среагировать, когда пойму, что ты решишь предать меня, не переживай. "Поспорим?" - подумалось девушке и она улыбнулась. Солнце поднялось выше и становилось все жарче и жарче. Юлия уже и забыла, каково на Пустошах. Время от времени она отпивала по малому глотку воды, но понимала, что этого не хватит. Ее периодически тошнило, то ли от жары, то ли от волнения. Она взяла с собой все, что только могла унести, кроме воды. Как можно было быть настолько неосмотрительной? Возможно у Вульпеса было больше… Надеяться приходилось только на это. Потребовалось обходить лагерь Серчлайт, чтобы не попасть в зону радиации, исходящую из этого места. Юлия прикидывала, сколько там может быть ценных вещей. Вульпес рассказывал, что легионеры напали на них внезапно и вряд ли кто-то приходил сюда в антирадиационных костюмах за барахлом, которое ждало своего нового хозяина. Когда она покончит с легионерами, обязательно вернется за сокровищами. Юлия обожала собирать всякий хлам: ее привлекали довоенные вещицы, используемые в быту, предметы украшения интерьера, разная одежда, которую носили в древние времена, довоенные деньги и, конечно же, уникальное оружие, сделанное мастерами на заказ. Естественно, она не упустила возможности прихватить с собой из Форта несколько динариев на память и еще парочку ценностей. Цезарь рассказывал, что до того как упали бомбы, на территории Легиона был монетный двор, откуда они и взяли свою новую валюту. Снова свернув на дорогу, они пошли вдоль небольших брошенных ферм, возле которых до сих пор собирались брамины и толстороги. Животные не обращали внимания на проходящих мимо людей, но если начать к ним подходить, то обычно они предупредительно рычали, а потом мчались на противника. А такое стадо могло и затоптать. - Впереди, справа у скал, какие-то люди, - предупредительно заявил Вульпес. Он посмотрел по сторонам, ища прикрытие, но вокруг была только пустая дорога. Раздосадованный этим фактом, он спешно достал свой карманный бинокль и посмотрел в сторону силуэтов, - Похоже, что это подрывники, четверо. Нет, пятеро. Они тоже увидели нас. - Как думаешь, они дружелюбны? - спросила Юлия, но сама не могла определиться, какой именно ответ ее удовлетворит. - Не знаю. Они неуравновешенные - от этих психов можно ждать чего угодно, - он снова посмотрел в свой бинокль и сказал, - двое с пистолетами, остальные с оружием ближнего боя. У одного…ЛОЖИСЬ! - он силой толкнул Юлию и они вместе упали на расколотый асфальт. Метрах в трех от них взорвалась только что брошенная осколочная граната, и они, немного оглушенные, валялись уже в ссадинах от осколков, в пыли и грязи, которыми их накрыло. Подрывники теперь стремительно бежали на них. Послышался свист пуль рядом, и Вульпес, быстро среагировав, достал с кармана дымовую шашку и кинул по направлению к ним. Уже через несколько секунд легкий ветер уносил ее содержимое, на удачу, в сторону врагов, скрывая практически беспросветным серо-черным облаком клубящегося дыма всех их. Прикрывая воротниками дыхательные пути, пригнувшись, они ринулись навстречу недоброжелателям, которые растеряно смотрели по сторонам, ища друг друга в облаке. Прогремели выстрелы 10-мм ПП, кто-то закричал от боли. Подрывник с пистолетом увидел резко двигающийся к нему силуэт и всю обойму спустил в ту сторону. Силуэт упал и подрывник смог с ужасом разглядеть лицо своего друга. - Майкл! - прокричал он, - Прости меня, Майкл! - он встал на колени и прижал окровавленную голову второго подрывника к себе. Струйки крови побежали по рукам убийцы и он пожалел о том, что они затеяли весь этот захват тюрьмы. У них не было союзников, потому каждая вылазка за пределы исправительного учреждения заканчивалась кровопролитием. В тот же момент его горло пронзил нож Вульпеса и несчастный подрывник навалился на своего друга. Откуда не возьмись, на легионера сзади напал четвертый и стал душить его. Тот сделал маневр уклонения и ему удалось опрокинуть подрывника на лопатки. Они вцепились друг в друга. Вульпес пытался всадить ему нож в грудь, но подрывник оказался физически сильнее и больше, что позволило перевернуть легионера и вырвать из его руки нож. Он вдавил Вульпеса в землю с силой супермутанта, и тот не мог даже дотянуться до запасного своего ножа, лишь только похрипывая, пытаясь сделать вдох. Подрывник вдруг замер. Его взгляд устремился в пустоту, а руки ослабили хватку. И только Вульпес решил воспользоваться положением, как увидел, что на него уже стекает кровь противника. Из шеи сбежавшего преступника торчал нож, застрявший в пятом позвонке; легионер наконец смог дышать. Сквозь густой дым он видел бесчувственные глаза Юлии, смотрящие куда-то в пространство. - Ты там живой еще? - спросила она, переведя взгляд в сторону фрументария. Тот скинул с себя большое тело подрывника, не переставая жадно вбирать в себя воздух и утвердительно кивнул. - Где пятый? - хриплым голосом спросил он. - Он убит. Как и остальные, - беззаботно ответила Юлия и посмотрела на встроенный компас в пип-бое, - Надо выйти из дыма на запад, чтобы сразу скрыться между фермами. Возможно сюда уже идут их дружки, увидевшие наше облако. Вульпес лишь снова кивнул, и они уже шли в предложенном направлении. Потихоньку рассеивающийся дым разъедал глаза, было трудно сконцентрироваться, а шум в ушах после взрыва гранаты никак не унимался. Все тело болело, но он старался не показывать этого, возможно он был ранен, возможно не был. Не мог понять. Они вышли из облака дыма и перебежали к амбарам. Не привлекая внимания животных, легионеры забрались на второй этаж, откуда был хороший вид на дорогу и на пустошь в целом, ферма стояла на холме. Вульпес снова достал свой карманный бинокль и смотрел в окно в сторону облака и чуть дальше. - Вроде никого не видно, - облегченно произнес он и завалился на пол, облокотившись о стену. Сделав глубокий вдох, он взялся обеими руками за голову и стал массировать ее, пытаясь унять головную боль. Чуть помедлив, Юлия уселась рядом, достала флягу и выпила все оставшееся содержимое. Вульпес сделал тоже самое и девушка смогла заметить, что у него самого не так много запасов. Взгляд легионера был слегка безумен, но потихоньку он приходил в себя. - Спасибо... что спасла меня, - еле выдавил легионер, не привыкший благодарить кого либо. - Не за что, - ответила она и задумалась. - Честно говоря... - он сомневался, но все же сказал, - Я не доверял твоим благим намерениям, в плане путешествия со мной, - на этом он хотел замолчать, но опять продолжил, - Я думал ты затеяла этот план с Гудспрингсом... чтобы сбежать. У тебя была такая возможность в дымах, но ты ее не использовала, - он потряс головой, стараясь избавиться от шума в ушах, чтобы четче услышать ее голос, но не вышло. Юлия сглотнула, но пустой взгляд ее не поменялся. "Неужели это конец?" - с каждым словом Вульпеса, она все больше сомневалась в своей цели. Он казался таким беспомощным сейчас, что в ее душе словно смычком провели по струнам. Какая-то спящая сила оживала внутри нее и она решила воспользоваться этим чувством, хоть это было очень нелегко. Она понимала, что снова и снова ей придется бороться с этими струнами, потому как они предательски всегда играли в самый не подходящий момент и за это девушка ненавидела их. Суровая реальность не терпела слабости. Ей хотелось, чтобы этот легионер отказался от своего статуса прямо сейчас, чтобы она рассказала ему, что совершила и он не осудил ее, а поддержал, дал совет, как обычно это бывало в Форте. Единственный человек, не считая Цезаря, который говорил искренне, указывал на ошибки и всеми силами старался помочь. Она знала, что он скорее всего убьет ее или сдаст обратно в лагерь, где ей придется быть уже не женой полководца, а рабыней. Он не доверял ей и был прав... А теперь, после его слов, она чувствовала себя чудовищем - настоящим предателем. Лучше бы она и правда сбежала тогда или просто дала подрывнику убить легионера, на крайний случай, она сама могла убить его. Но сейчас у нее уже не было выбора. Теперь в ее душе играл целый оркестр. И он играл Рок. - Оказывается, с меня не такой уж и хороший фрументарий, как все говорят, - увидев, что Юлия не торопится отвечать, пытался продолжать разговор он. Вульпес был в растерянности и расстройстве от своего безрассудства и был очень озлоблен на себя за это. Прошла еще минута молчания и Юлия заговорила таким голосом, которого легионер не слышал от нее ранее: - Вульпес, - начала она. Оживленный и, практически, щебечущий голос... он заворожил легионера. Тот смотрел ей в глаза, стараясь не упустить ни слова, шум в ушах стих и он слушал только ее, - Я боялась все это время сказать тебе... зачем я затеяла это все. Наш поход на другую сторону Мохаве. Это не просто так. Я знаю, что вела себя странно все это время. Давала тебе повод не доверять мне. Я просто не знала как сказать, а теперь... ты сам об этом заговорил и у меня не будет другого шанса, понимаешь. Юлия выдержала паузу, пытаясь понять реакцию легионера. Глаза его светились, чего девушка боялась увидеть больше всего, но все же справилась и с этим страхом. Она медленно подвинулась ближе, повернувшись всем телом к Вульпесу и ее рука потянулась к его лицу. Нежным движением Юлия погрузила руку в его слегка отросшие волосы и уже поглаживала его, смотря прямо в глаза. Он продолжал наблюдать за происходящим, не думая ни о чем. Даже о Цезаре, которого он предаст, если позволит девушке продолжить. Сердце его колотилось как у рейдера, перебравшим с Психо. Легионер никогда не был так близок с женщиной и был готов пойти на казнь, лишь бы слушать этот голос до конца жизни. Он тоже повернулся и наклонился навстречу, притянул ближе к себе и поцеловал ее. А тем временем Рок играл кульминацию. - Я люблю тебя, Вульпес, - сказала она и обхватила его за шею. - te amo, - ответил легионер, не заметив даже, что говорит на латыни и продолжал целовать девушку. Она оторвалась от его губ, чтобы сказать все тем же нежным голосом: - Ты был не прав, когда сомневался в себе. Ты самый лучший фрументарий. - следующим движением она вырвала у себя из рукава заранее припрятанную, тонкую, но достаточно длинную иглу с быстродействующем ядом и резко воткнула ее в плечо легионера, - А еще ты превосходный учитель, - добавила она, наблюдая, как парализованный Вульпес пытается что-то ей сказать. Впервые в жизни она увидела на его лице Страх. Это было странно и пугающе, потому что легионеров с детства воспитывали как воинов, которые не боятся смерти. Все три месяца Юлию заставляли наблюдать, как предатели подвергаются пыткам и казни, но ни у кого из них не было такого лица. Фрументарий упал прямо ей в руки. Проиграл финальный аккорд и музыка стихла, вернув Юлии обычный для нее безразличный взгляд. Она еще какое-то время сидела, словно в трансе, держа на себе тело легионера. Затем вынула из его плеча иглу и внимательно посмотрела на нее. Лицо ее приняло еще больше задумчивый вид и этой же рукой она вынула вторую иглу у себя из рукава и сравнительно осматривая их уже вместе. Иглы были абсолютно одинаковы. “Черт, - подумала она ошеломленно, - я не помню. Я не помню, какая из них смертельная! Вдруг я перепутала… и он еще может выжить...”. Юлия снова в растерянности посмотрела на безжизненное тело Вульпеса. Она не знала, чего хотела больше: чтобы он проснулся или нет. Девушка наклонилась к нему, чтобы проверить пульс. Непонятно. Ей казалось, что иногда что-то постукивает, но потом поняла, что все же нет. Юлия принялась обыскивать его. Сначала вода. У легионера было еще три компактных фляги, одна из которых была уже почти допита - хватило бы полтора дня, нужно будет раздобыть еще где-нибудь. Возможно стоит вернуться к телам подрывников, у них тоже должно быть хоть что-то с собой. Она начала осматривать его карманы и ремни: несколько динариев, бинокль, колбочки с ядом, биттер, мешочки с целебным порошком из цветка брока, свисающие с пояса, набор маленьких метательных ножей на ремне, скрытые одеждой, и листок с чернильной ручкой. Ручка сразу привлекла ее внимание. Очень хорошо сохранилась. Чернила, видимо, добавлялись уже самодельные, но это было и не важно. Она была сделана из чистого золота и поэтому была тяжелая для своего размера. По всей длине ручка была украшена гравировкой, напоминающей кору дерева, а сверху колпачка красовался большой зеленый камень - изумруд, а вокруг него мелким шрифтом была нанесена надпись - “Ars longa, vita brevis”, что означало на латыни “Искусство долговечно, а жизнь коротка”. Как много было смысла в этой работе. Скорее всего, ее сделали уже перед самой войной, когда люди представляли, что их ждет. Посмотрев на перо, Юлия увидела рисунок с незнакомым ей музыкальным инструментом, по форме напоминающий вазу, но со струнами. Она представляла, как он мог выглядеть в реальной жизни. Инструмент был украшен завивающимся узором, напоминающим лавровые ветви. Символ неимоверной красоты творения человека. Это было прекрасно. Налюбовавшись находкой, девушка достала листок и приготовилась что-то писать на нем. Ручка оказалась заправленной, и Юлия решила написать записку легионеру, на случай, если он проснется. Ничего не шло в голову, не было фраз, коротко описавших ситуацию, не было ей оправдания для влюбившегося легионера, ей хотелось заплакать прямо сейчас, но она уже не умела этого делать. Кто-то опять затронул смычком ее душевную скрипку и она написала в три строчки: “Тебе некуда больше идти” “Тебе не к кому больше возвращаться” “Прости меня” Дважды завернув листок, она положила его в карман Вульпеса вместе с его биноклем. Снова посмотрев на его лицо, девушка заметила золотую цепочку, выглядывавшую из воротника легионера. С интересом, Юлия достала кулон в форме лисьей головы, как странно, что он ни разу не показывал ни ручки, ни кулона. Видимо эти вещи много для него значили, но уверенная в его смерти Юлия, все же забрала их себе в мешок на память. Чуть помешкав, она обратно достала кулон и надела его себе на шею. Он был небольшого размера, смотрелся аккуратно и изысканно. Ножи и медикаменты, а также недопитую флягу, она решила оставить при хозяине. Наконец, девушка встала и выглянула из окна на дорогу. Никого не было видно и Юлия решила спускаться и продолжать свой путь. Нужно быстрее добраться до Гудспрингса и сообщить, что туда могут направляться войска Легиона. Девушку до сих пор слегка тошнило и, на всякий случай, она глотнула пару таблеток “Рад-х”, хотя встроенный в Пип-бой дозиметр не показывал отметок, превышающих норму. Уже идя по Пустоши, она снова достала две иглы и разглядывала их. “Нет. Я не могла ошибиться. Он мертв.” - Что это такое? - За спиной послышался голос Буна, выбивший девушку из воспоминаний, но Курьер не повернулась, чтобы поприветствовать его. - Иглы с ядом, - ответила она тихо, - одна с усыпляющим, другая со смертельным. - И как ты определяешь, на какой из них тебе нужный яд? - снайпер обошел ее и пригнулся, с интересом приподняв рукой свои солнцезащитные очки, чтобы лучше рассмотреть оружие, - Они же одинаковы. - Никак. Судьба решает, - она выглядела так, будто ее мысли обитают в прошлом, а мозг отдает ответы Буну автоматически, - Но воспользоваться ими мне пришлось только два раза, но только исход одного я знаю наверняка, - она наконец посмотрела на снайпера, спрятав свое секретное оружие обратно под потайное место в рукаве, и специально перевела тему - Так ты все же решился идти со мной? - Я думал, что у меня нет выбора, - ответил снайпер и поправил очки. - А он у тебя есть? - Нет. Сам запутавшись в своих словах, он злобно посмотрел на нее и направился в сторону ворот лагеря. - Пойдем уже, - добавил он. Курьер поднялась и пошла вслед за Буном. С утра не получилось выйти, снайпер еще спал и девушке пришлось подождать его два часа. Хоть выдвигаться в самую жару было не самым привлекательным занятием, но Курьеру было все равно. Никому из них не привыкать. Единственным ее тяжелым грузом был шлем, который кое-как помещался в небольшом рюкзаке. Она с нетерпением ждала момента, когда сможет выложить его, чтобы освободить место. По сути, от шлема этой брони было больше проблем, чем пользы. Было конечно несколько вещей, которые нравились ей в нем: внешний вид и встроенный ПНВ - незаменимая вещь в путешествии по ночам. А вот днем его было просто невозможно носить. Система вентиляции была намного хуже, чем в броне T-51b, поэтому было очень жарко. Они вышли за пределы лагеря, и Бун удивился тому, как было тихо. Нигде не горели покрышки с местной свалки, куда-то делись все черепа, насаженные на колья, которые торчали, то тут, то там, в руинах Саут-Вегаса. Было даже как-то слишком чисто и по-людски. - Так Черти больше не водятся в этих краях? - спросил он, когда они проходили чрез руины. - У них есть парочка лагерей на окраине города, но они теперь хоть не нападают на местных. Без лидеров им живется не так весело. В убежище 3, да и вообще во всем Саут-Вегасе, теперь хозяйствуют НКР, типа великодушно приглашая всех. Очередной политический ход, много новых солдат было рекрутировано благодаря этому. Что бы они вот только делали без меня, - Курьер практически всегда смотрела вперед, лишь иногда переводила взгляд на собеседника. Буну, от части, это нравилось. Он тоже любил такой стиль ведения разговора, а от части, он наконец понял, что чувствуют другие люди, говоря с ним. - И ты их всех убила одна? - не мог не спросить снайпер. - Да. Они еще тупее, чем кажутся. Обдолбанных наркотой не так уж сложно взять хитростью. С Мотогонщиком, кончено, были некоторые проблемы, но, как видишь, я в порядке. - Тебя хорошо понатаскали в Легионе, - Бун заметил, как она немного вздрогнула, при этом упоминании, - Но я не особо понимаю, что ты делаешь тут, в таком случае. Если ты думаешь, что я позволю тебе... Курьер резким движением вырвала из ножен под плащом тот самый меч из рассказа солдата, и его лезвие уже угрожающе смотрело Буну в шею. Тот особо не пошевелился, хотя явно не ожидал такой реакции. Глаза Курьера светились яростью. “Если бы хотела убить, уже убила бы” - успокаивал он себя. - Не смей говорить, что я собираюсь предать тебя! Не смей! Мне не нужно убивать тебя! - из ее взгляда будто лилось безумие. - Спокойно. Я не собирался говорить ничего такого, - хотя это была ложь, но ничего лучшего он не придумал. Ее рука дрогнула, будто в это же мгновение вернулось сознание, Курьер спешно вонзила офицерский меч обратно в ножны. Еще минуту она простояла, смотря в пол, видимо собираясь с мыслями. Ее плащ развивался на ветру, издавая характерный трепыхающийся звук, который делал эту сцену еще более затянутой. Бун не знал, что сказать, поэтому он просто ждал, пока Курьер приведет свои эмоции в порядок. - Извини, - спустя еще минуту выдавила она, - Обычно я так не срываюсь. Просто… - она помедлила, а затем добавила, - Это просто отголосок прошлого. Обещаю держать себя в руках. - Наверное не стоит развивать дальше эту тему, - Бун посмотрел на нее с сожалением, но через очки этого не было видно, - Пойдем дальше? Курьер кивнула и они снова двинули вперед по разрушенной улице. - Ты сегодня выглядишь бодрее, чем вчера, - заметила Курьер, не переставая думать о том, что только что произошло. - Первую ночь за долго время меня не мучили кошмары, - Бун и правда был очень рад этому. Может быть он наконец-то отвлечется в этом путешествии, как и хотел. - Это хорошо. Хотя мне вообще не снятся сны, - Курьер раньше не задумывалась об этом. Говорят, что в снах проявляется моменты, связанные с прошлым, которые люди могут даже не помнить. Ей не дано даже такого ничтожного шанса что-то узнать о себе и о том, что происходило с ней раньше, каким она видела мир, настоящий мир, а не этот - продиктованный двумя воинствующими сторонами, не давая ей покоя, - Можешь спрашивать теперь что угодно. Возможно мне станет легче, если я хоть кому-то расскажу о себе. У снайпера вертелось очень много вопросов в голове, не зная с чего начать, он спросил лишь: - Где ты взяла форму рейнджера? Девушка ожидала вопроса посерьезнее, но глубоко вздохнув, без всякой скромности ответила: - Сняла с мертвого рейнджера в лагере Серчлайт. Мне потребовалось много воды, разбавленной с “Антирадином”, чтобы она перестала так дико фонить. Хорошо, что я не страдаю нехваткой крышек. Настороженно, Бун спросил: - Что тебя занесло в Серчлайт? Там ведь смертельные дозы радиации после нападения легионеров. - У меня был самый крутой антирадиационный костюм, много “Рад-х” и “Антирадина”, - девушка говорила это с гордостью и удовлетворением, - Я готовилась к этому походу несколько недель. На удивление, там все неплохо сохранилось, - она шла и уже чаще поглядывала на Буна, а тот не переставал рассматривать дома вокруг. Они уже практически подошли к Фрисайду. - Я - старатель с особой формой фанатизма, - улыбнувшись сказала она после паузы и Бун понял, откуда у нее могут быть крышки, - Но для большинства я просто курьер, - добавила она и снова приняла свой обычный вид. - Этот меч ты тоже там нашла? - Бун жестом указал на место, где под плащом были ножны. - Это совсем другая история... - в ее тоне слышались новые для Буна нотки. Подумать только, сколько у женщины может быть оттенков! - Меч неизвестного китайского офицера, - продолжала она, - единственное, что у меня осталось с прошлой жизни. И единственное, что действительно заставляет меня жить. Бун был поражен ответом Курьера. Посмотрев на нее, он ждал продолжения истории. - Давай я тебе позже расскажу об этом, когда мы дойдем, - поймав любопытный взгляд сказала Курьер, - У меня много знакомых во Фрисайде, они не дадут нам спокойно пройтись. Это тебе не Стрип - тут есть хорошие люди. Перед ними были ворота в город. Охрана сразу узнала Курьера и они прошли без проблем. На улицах города через динамики играла задорная довоенная музыка, под которую не хотелось танцевать только мертвому. Архитектура была максимально отреставрирована, но лишь в центре - а по периметру можно было встретить и вовсе разрушенные дома. Это место было насыщено жителями. Хоть Бун был тут и не раз, он всегда удивлялся здешней атмосфере. В броне тут ходили либо пришедшие с Пустоши, либо телохранители. Обычные жители были в относительной безопасности. Время от времени, в городе образовывались банды головорезов. Хоть город был максимально приближен к Стрипу, живущие тут люди были такими же бедными, как и в остальных городках. Исключением были Ван Граффы, торгующие энергетическим оружием, и владельцы казино "Атомный ковбой", по понятным причинам. Однако, головорезов быстро вычищали охранники Короля - внегласного правителя Фрисайда - так что они не доставляли особых хлопот. Короля же интересовали такие вещи, как политика, взаимоотношения с НКР и Последователями Апокалипсиса, база которых также находилась в городе. У фрисайдовцев было больше преимуществ, чем у остальных обитателей Пустоши, но они все равно хотели чувствовать себя "стриповцами" и это Буну совсем не нравилось в них. Они прошли несколько метров от ворот и уже был виден старый мормонский форт - островок добродетели в постапокалиптическом мире. Там никогда не отказывали в помощи, хоть и сами имели мало. Ворота отворились и оттуда вышел блондин в белом халате и в очках. Увидев знакомое лицо, он с улыбкой направился в сторону Курьера. Заметив это она шепнула Буну что-то вроде "Ну я же говорила" и снайпер обреченно вздохнул. Уж что-что, а болтать с первыми встречными в его планы не входило. - Аве, Курьер! - радостно воскликнул блондин. - Аве, Аркейд, - с искренней улыбкой на лице, ответила она и они дружески обнялись, похлопывая друг друга по плечу. - Он что, легионер? - насторожился снайпер. - Хах, Тесла упаси! Нет, - поторопился с ответом Аркейд, он произносил слова быстро, но при этом четко и с иронией, - Что ты. Таких как я там не любят. Бун продолжал вопросительно смотреть на блондина, но тут вмешалась Курьер, усмирив его любопытство: - В медицинских терминах много латинских слов, поэтому все Последователи обязаны изучать латынь. К Легиону они никакого отношения не имеют. Они перекинулись еще парой фраз на незнакомом Буну языке, а затем засмеялись. Смех Курьера был наигран, по крайней мере, снайпер это заметил и дал понять, что ему эта затея не нравится. - Не будем мучить твоего телохранителя. Лучше скажи, что ты тут делаешь на этот раз? - Аркейд словил на себе разозлившейся взгляд Буна и понял, что сказал что-то не то. Но его опять опередила девушка: - Я не нуждаюсь в телохранителе, - напомнила блондину Курьер, - Его зовут Крейг Бун и он мой новый напарник. - Ах, вот оно как, - Аркейд с серьезным видом оценивающе осмотрел снайпера, - Ну ничего такой. Ты знаешь толк в мужчинах. - Ты неисправим, - насмешливо сказала она и продолжила, - Мы идем на Стрип. Монорельс из Маккарана пока не в рабочем состоянии из-за недавнего нападения, поэтому приходится идти пешком. - Нам бы тут тоже помощь не помешала, - с грустью сказал он, - критически не хватает лекарств. - Извини, Аркейд. У меня слишком много дел, - она говорила это с как можно более сожалеющим взглядом. - Готовишься к битве за Дамбу? - спросил он не без интереса и взгляд его был уже не такой радостный. - В какой-то мере и это тоже, - не вдаваясь в подробности сказала Курьер и Аркейд понял, что больше ему знать ничего не нужно, - Но, возможно... мне твоя помощь тоже будет нужна. Но только более серьезная, чем поиск лекарств. - Ясно. Ты знаешь, где меня искать, - блондин поправил очки и посмотрел на обоих с еле заметной улыбкой, - Не буду вас больше задерживать. Удачного пропития крышек на Стрипе. - И тебе пока, - сказала Курьер и они снова обнялись. Как только они окончательно распрощались, а Аркейд пошел дальше по своим делам, лицо девушки снова стало каменным. Они двинулись по направлению ко второй части города и Бун спросил у нее: - У тебя вообще бывают настоящие эмоции? - Да, - как обычно смотря вдаль ответила девушка, - Например, сегодня, в Саут-Вегасе. А что, это так заметно? - Людям, которые тебя не знали раньше - нет. - Никто уже не знает, какой я была раньше, Бун. Даже я сама, - она посмотрела на него и продолжила, - Я обыскала административное здание Мохаве-Экспресс. Там нет никакого упоминания о курьере номер шесть. Ни имени, ни города. Будто меня не существовало, - увидев, что до следующих ворот еще далеко, она начала свой рассказ: - Однажды, бродя по Пустоши, около ветровой электростанции, что недалеко от Новака, ко мне подбежал старик, с криками "Наконец-то судьба свела нас вновь!". Судорожно он стал осматривать меня со всех сторон, дотрагивался, говорил "Как же ты изменилась". Я не понимающе смотрела на него, но он не обращал внимания. Его глаза блестели от радости. Спешно, дрожащими от волнения руками, он протянул мне этот красивый меч в ножнах и сказал: "Я думал, что никогда больше не верну его тебе. Но я обещал и все это время искал тебя, чтобы сдержать обещание и вернуть тебя домой. Как же я счастлив, девочка, что ты жива! Вся эта история с посылкой вымотала тебя, такой большой путь преодолеть! Но ничего, теперь нам пора возвращаться, надеюсь, что еще есть на чем". Я стояла, как вкопанная, пытаясь переварить его слова и надо было сразу спросить, где мой дом... Он крепко обнял меня и потянулся к своей дорожной сумке и... - Курьер проглотила комок, образовавшийся в горле, а затем продолжила, - ...И в него прилетела пуля со стороны гор. Прямо в голову. Тут же выстрелили и в меня, но промахнулись, раскрыв тем самым свою засаду. Я спряталась за камень, доставая винтовку из своего арсенала. Посмотрев в прицел, я увидела двух легионеров. Они используют ружья без оптики, потому у меня было преимущество. Два выстрела - два трупа. Посмотрев по сторонам, я ринулась к телам, больше никого не было поблизости и надо было поскорее осмотреть их. Я сразу узнала этих ребят. Они были из лагеря в Нельсоне. После того, как я взяла с них все необходимое, пошла к старику. У того ничего не оказалось, кроме продуктов и старого 10-мм пистолета. Но было еще кое-что. Две карты: одна из них - дорожная карта штатов, а вторая - карта Мохаве с отметками. Я покажу тебе их, когда мы доберемся до номера. После смерти старика я мало, что помню из того дня. Единственное, что я могла - это идти и убивать. Всех. Не знаю, каким образом, но я перебила в одиночку весь Нельсон. А потом пришли НКР... Теперь я для них что-то вроде легенды. - Даже я слышал эту историю про Нельсон, - решив, что Курьер закончила, сказал Бун и она тяжело вздохнула. "Если есть на чем, - повторил про себя Бун слова старика из рассказа девушки, - средство передвижения?" Он ни разу не видел, чтобы в здешних краях кто-то передвигался на транспорте, и эта перспектива показалась ему заманчивой. Перед ними стояли роботы-охранники ворот на Стрип. Один из них сканировал девушку и прогремел своим электронным голосом "проходите", а затем принялся сканировать Буна. На его корпусе зажглось две красные лампочки и он произнес "В доступе отказано. Предъявите паспорт или внесите одноразовый платеж в сумме тысячи крышек". Бун посмотрел на Курьера и та поняла, что у него нет ни пропуска, ни денег. Она достала из своего рюкзака две деревяшки, которые использовались для хранения фишек в казино, но вместо них там были компактно уложены крышки. По всей видимости, по пятьсот в каждой. Хорошо придумано. Буна всегда раздражало, что они занимают слишком много места в сумке. Он был за идею НКР вернуться к довоенным бумажным деньгам, но пока это было нереально осуществить. Курьер передала деревяшки Буну и тот протянул их роботу. Секьюритрон просканировал содержимое и высыпал в специальный автомат стоящий рядом. Затем снова повернулся к снайперу и сказал: "проходите". Бун, забрал дощечки и передал их владелице. В тот же момент перед ними растворились ворота и они вошли. На Стрипе тоже играла музыка, но она была не такая добрая как во Фрисайде. Под нее сразу хотелось напиться и проиграть все сбережения в казино. Управляющие этим местом знают толк в психологии. - Извини, - сказал Бун девушке, немного неловко, что за него пришлось заплатить, - Я тебе отдам как-нибудь. - Не надо, это пустяки, - ответила Курьер, - Говорю же, у меня много крышек. Да и для тебя мне не жалко. Бун хотел возразить, но передумал. У него и правда было лишь двести в сумке и появиться больше им там было неоткуда. Отвлекаясь от этих мыслей, он смотрел как ярко переливаются на солнце окружающие его казино. Маленький островок довоенной атмосферы. Даже асфальт под ногами был целый, без трещин и ям. Не удивительно, что сюда слеталась вся Мохаве, от этого места веяло надеждой. Окружение дурманило похлеще любых наркотиков, хотелось встать посередине дороги, расправить руки и кружиться, кружиться, смотря на небо, пока не упадешь. Тут все было прекрасно, словно в сказочном мире. Но на Стрипе не было ничего, кроме казино и это омрачало всю сказку. Словно яблоко, которое было красиво внешне, оно было гнилое внутри. Невкусное. Противное. Опомнившись от своих фантазий, Бун увидел, что они направляются в "Лаки 38" и одернул Курьера, спросив: - Эй, мы что, идем в эту башню? - он опустил очки ниже по носу, чтобы посмотреть ей прямо в глаза и девушке понравился этот жест. - Да, я тут проживаю. Да, я единственный человек на памяти Стрипа, заходивший в это здание. Да, Мистер Хаус жив и он в курсе, что я там хожу. И да, мне нравится там находиться, - она говорила заученно и немного раздраженно, будто в сотый раз повторяя одно и то же, - Ты не первый, кто удивлен этому. Есть еще вопросы? - Никак нет, - сказал он необычно повышенным, даже немного обиженным тоном. - Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя довольно привлекательный взгляд? - стараясь смягчить злобу снайпера, кокетливо спросила она. Бун знал, что это опять всего наигранные слова, потому не ответил, а лишь только поправил свои очки, когда они вошли внутрь. Секьюритроны не отреагировали на Буна, что ему показалось странным. Весь Стрип смотрел на то, как они заходят. Женщины сплетничали и тихо завидовали девушке, которая не только живет в самом прекрасном казино, но теперь еще и ходит вместе с таким красавчиком в красном берете! То тут, то там были слышны возмущенные возгласы: "И куда только смотрит Хаус?" "Да эта девица превратит Лаки 38 в публичный дом!" "А раньше лучше без нее было, да-да!" "Я слышала, что она служит НКР! А вдруг Хаус уже мертв?" "Может и нам можно пройти? Там, наверное дико красиво! Мой Том сказал, что когда-нибудь у нас будет свой номер! Эта выскочка не достойна проживания там, даже одевается не по-нашему. И откуда она только выползла?" Лишь только один невысокий мужчина смотрел на эту картину в окно своего специально заказанного номера в казино Гоморра, что было напротив, и молча улыбался, держа в руках бокал красного вина. Двери "Лаки 38" закрылись, и Стрип снова закрутился в своей вечной рулетке, делая ставки на "зеро" в судьбах людей.