"И это телепроект Клон-2,где одинокие клоны ищут друга друга!"

      Данте всё так же лежал в постели. Настроения выходить на улицу не было абсолютно, тем более, кажется, что небо резко посерело. Перевернувшись на другой бок, философ уставился в стену. Он вновь думал о чём-то своём, глядя в пустоту.       Его размышления прервал звук открывшейся двери. Посмотрев в сторону, откуда раздался шум, Данте замер на несколько секунд. В дверном проёме стоял Габриэль. Слегка наклонив голову, он принялся внимательно рассматривать тушку Данте, что расположилась на кровати.       – Тебе что-то нужно, Габриэль? – голос философа вывел эльфа из ступора.       – Тебя Ниджу-сан звала...       – Скажи, что я умер, – Данте с абсолютно безразличным видом повернулся к стене.       – Но... Ты ведь живой! – Габриэль искренне не догонял, что происходит и что от него хотят.       – Габриэль, просто скажи, что я не приду, – Данте мельком взглянул на эльфа.       – Почему?       – Потому что.       – Но почему?       — Потому, что я так хочу.       – Почему?       – Потому, что мне не хочется туда идти.       – Почему? – после этой фразы терпение Данте уже было на исходе. Габриэль всё также пристально смотрел на него. Философ знал это, ибо буквально спиной чувствовал на себе взгляд карих глаз.       – Габриэль, уходи. Просто уходи.       – Эм... Чего-чего? Уйти? Ладно... Скажу Ниджу-сан, что ты не в себе... – послышался скрип закрывающейся двери.       Данте сейчас было абсолютно похуй на ведущих, на остальных участников и на этот чёртов дом.       Ему было похуй на всё и вся, кроме Габри, которого, он, возможно, обидел.       – Да-а-а, весело... – протянул Данте, прежде чем провалиться в сон.       Тем временем Габриэль вернулся к остальным участникам на стройплощадку. Сев на мягкую траву, он стал наблюдать за Вару и Феликсом, которые, вооружившись газонокосилками, расчищали площадку от травы и сорняков.       – Эй, остроухий! – к Габри подбежала Ниджу-сан, – Где этот твой... Ну, который философствует постоянно?       – Вы имеете в виду Данте?       – Ага. Где он?       – Ему плохо...       – Что с ним? – Ниджу занервничала. Не хватало ещё, чтобы кто-то из них заболел.       – Не знаю...       – Окей, пусть проспится.       Дождь начался внезапно, и всё сильнее нарастал, с каждой минутой принося всё больше воды.       – Бегом в дом, сундучата! – Ниджу залетела в свой домик, в который за ней же залетели Федорчита и Рик.       Участники же бегом бросились к большому дому и попрятались по комнатам. Габриэль зашёл в свою комнату. А жил он в той же, в которой и Данте.       – Данте, – он тихонько позвал своего соседа, – ты спишь?       – Нет, – мгновенный ответ. Философ перевернулся на бок и посмотрел на своего соседа по комнате. А ведь действительно, всё в нём привлекало: красивые карие глаза, в которые хотелось смотреть не отрываясь хоть целую вечность, остроконечные ушки, которые иногда так мило дёргаются, когда ты внезапно прикасаешься к его плечу, красивая шея, выпирающие ключицы, безупречный торс. А главное – красивая попка, которую Данте мог лицезреть каждое утро. Они живут в одной комнате всего два дня, но этот мальчик уже смог завоевать особое положение у философа. Даже его тупизна иногда казалась милой.       – Данте, там дождь пошёл... – Габриэль сделал такое выражение лица, будто бы только что изобрёл лекарство от рака.       – Я знаю, – Данте действительно знал. Пока все были на улице, он лежал и вслушивался в тишину. Не было ни шума воды в трубах, ни тиканья часов. Ни-че-го. Абсолютно. Эту идиллию разрушил лишь внезапно начавшийся дождь и крики Ниджу, которые донеслись из приоткрытого ранее окна. За то время, пока Данте размышлял, Габриэль уже успел скрыться в душе.       – Пока не буду ему ничего говорить... – полухрип-полустон, и вот Данте уже встал в кровати, и, шлёпая босыми ногами по полу, зашагал по направлению на кухню, дабы заварить себе крепкого чаю.