Его собственность

Мира лежала в кровати и смотрела в стену. Ей было ужасно скучно. Мало того, что после ее первого раза низ живота до сих пор болел, так еще и ее разбудили чуть ли не в семь утра, накормили ее нелюбимой кашей и заперли в комнате. Не так она представляла замужнюю жизнь, ой не так. Вздохнув, девушка начала кататься по кровати, пока случайно не упала с нее, уронив на себя серебряный поднос. На грохот тут же прибежали слуги, поднимая ту с пола, спрашивая девушку о ее самочувствие, а в дверном проеме она краем глаза заметила своего ненаглядного. Сжав кулачки, она кинула поднос, который пролетел в паре сантиметров от его уха, ударившись о стену и скатившись на пол. Парень вспылил, а его спокойный взгляд налился злобой. Подойдя, он отогнал слуг и, подняв девушку за воротник, отвесил ей пощечину, случайно разбив ее губу.  — Ты охренела?! Бешеная сука! — рыкнул русоволосый, отшвырнув ее, подобно кукле, на кровать. Не осознавшая произошедшего, она потянулась рукой к горящей щеке, проведя языком по разбитой губе. В глазах начали понемногу скапливаться слезы, девушка обняла себя руками вздрагивая от всхлипов.  — Еще раз такое выкинешь, и я тебя сдам куда надо, — скрипнул зубами Алекс и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Весь день он к Райк не заходил и светловолосая по-детски верила в то, что ему просто стыдно. Верила ровно до того момента, пока в коридоре не раздался женский заливистый смех, заставивший Миру выглянуть в коридор. Это было ее ошибкой, ведь в следующую секунду на ее глаза вновь навернулись слезы. «Сука! Ах, ты так решил?! Ну ладно, мразь, посмотрим, кто играет интереснее!» — пронеслось в ее светлой головке, в то время как она спускала с окна простыню. Слезла девушка почти без приключений, только в конце пути неприятно шлепнулась на пятую точку, но следом поднялась, уходя и потирая ее. Перед глазами был уже, обалдевший от пропажи девушки, взгляд Алекса. Пыхтя и дуясь, светловолосая шла по ночному лесу. И шла ровно до того момента, пока до нее не дошло, что она просто заблудилась. Трассы как таковой не было видно, хотя прошла Мира, по ее расчетам, уже километра два. Со всех сторон Райк окружал дремучий лес. А для пущего эффекта полного абзаца, вдали, а может и не очень вдали, послышалось завывание волков. Мира села у ближайшего дерева и вздохнула.  — Я конечно знал, что ты придурочная, но не думал, что настолько, — послышался голос справа и девушка тут же подскочила, встав в боевую стойку. — Успокойся и выпрямись, недоношенная ты моя.  — Как ты меня нашел, черт возьми?! — шикнула девушка хмурясь. — Чертов ты демон!  — Да тут демоном не надо быть, чтобы услышать то, с каким ты матом упала на жопу под балконом. По правде говоря, я даже таких слов еще не знал. Ты мне лучше скажи, с чего это ты вдруг решила прикинуться каскадером? Жить надоело с целыми конечностями? — он плюхнулся под дерево и достал пачку сигарет, закуривая.  — Ты привел какую-то бабу в дом, смеялся с ней, обнимал ее! — сказала она и отвернулась.  — Боже, дуреха ты моя, это сестра моя двоюродная и она уже ушла. У нее, между прочим, трое детей, и муж есть, — он засмеялся, а докурив, потушил окурок и поднялся. — Идем домой. Наказывать тебя сегодня не буду. Придя домой, они перекусили, а после разошлись по комнатам. Ничего не предвещало беды, впрочем, как всегда, но она все же нагрянула. И звали ее Антонина Инокентьева. Нагрянула она рано и неожиданно — в семь утра. Высокий, немолодой слуга, прибывший с ней, одетый с иголочки, по ее взгляду, обращенному в свою сторону, тут же достал небольшую трубу, проиграв на ней мелодию. На сигнал спустился сын, сонно зевая, еле передвигая ногами в одних спальных штанах. Женщина лишь окинула того строгим взглядом, решая не комментировать, однако следом за ее ненаглядным сыночком вниз спустилась сонная, умытая блондинка, будучи одетой только в верх от пижамы ее сына, да нижнее белье. Девушка доползла до дивана и легла на него, прижимая коленки к груди и погружаясь в сон, однако она была бессовестно скинута слугой матери своего мужа. Так Мира и поняла, что отношения с женщиной у нее не заладятся.