***
На следующий день Нифа зашла за мной после обеда. Я удостоверилась, что таракану Евстахию оставлены крошки в углу, и вместе с разведчицей направилась навстречу свершениям. Когда мы подошли, Ханжи спешно раздавала указания Моблиту и Кейджи. На вопрос о том, можно ли мне потыкать Сонни, Зоэ махнула рукой, пробормотала что-то близкое к «чем бы дитя не тешилось, пусть тыкает, кого хочет» и вдохновенно умотала по направлению к конюшням. — Бедный Эрен!.. — драматично вздохнула я и с ангельской улыбкой поинтересовалась у Кейджи: — Так можно мне копьё? …Чудную палочку забрали буквально через пять минут, когда Нифа надоумила меня потыкать орудием в попу дядю-полицейского. Оказывается, это был какой-то очень важный проверяющий, в тот момент серьёзно отчитывающий гарнизонцев из оцепления. «Ну Ханжи же сама сказала, пусть тыкает, кого хочет!» — возмущалась я, пока Моблит, полный праведного гнева, волок меня за ухо на выход. Нифа в итоге уговорила его проявить милосердие, и меня усадили к костру, на котором кипятили чай. Пригрозив, если сдвинусь с места, запереть в склепе на ближайшие три дня. Без ведра. И таракана Евстахия. В общем, угроза была существенная. После ужина Моблита сменил мужчина в очках, который оказался архивом по удивительным случаям из жизни Разведки, так что в палатку Бина, которую разведчик мониторил, набилась чуть ли не половина караула. Ребята из Гарнизона тоже делились воспоминаниями, и я, глядя на лица, серьёзно-грустные, с отчётливым отпечатком недавней трагедии, с восторгом наблюдала, как их глаза светлеют на весёлых моментах. Нифа, которая должна была сурово бдить надо мной, благополучно задрыхла на моём же плече, намертво вцепившись в руку, я же стоически дожила до пяти утра, когда на смену снова пришёл Моблит. Собрание разошлось на утренний чаёк, Моблит полусонно прочитал нотацию Нифе, оценил моё состояние бодренькой амёбы и вызвался после чая проводить до склепа. Ну, безапелляционно заявил, что хватит мне тут болтаться. Но я не собиралась так быстро расставаться со свободой! Поэтому оперативно эволюционировала до бодренького многоклеточного и принялась разносить чай по постам. Под конец решила, что лучший способ спрятаться от Моблита, чтобы тот не затащил в склеп, но и по шее не надавал, — спрятаться под носом. У титана. Так что, налив себе чаю, я неприметно прошмыгнула к пустующей палатке. — Бин, а я вернулась! — порадовала я титана, запахивая за собой полог. В темноте что-то метнулось. Я застыла, лихорадочно бегая взглядом по сдерживающим тросам — не мог же семиметровый гигант вырваться так тихо?! И не было это похоже на… В темноте мелькнула тёмная фигура. Человеческая. Я хотела распахнуть полог обратно, чтобы палатку осветило, но спохватилась поздно — человек летел прямо на меня, издавая какое-то странное шуршащее жужжание. Сдавленно запищав от ужаса, я вскинула руки, пытаясь закрыться от нападающего. Раздался металлический звон, на пальцы прилетело несколько горячих капель. Открыв глаза, я успела увидеть только капюшон и край меча, который явно держали как-то необычно, будто ударить меня пытались рукоятью, а не лезвием. С криком, больше похожим на стон удушаемого, фигура исчезла в темноте. Что-то металлически взвизгнуло, мерзко чвякнуло. Кажется, человек перелетел через Бина и упал за ним. Я бросилась вперёд, но в лицо дохнуло паром. В ногах звякнула пустая кружка, и я, не удержав равновесия и отбив о посудину все лодыжки, растянулась прямо перед смутно угадывающимся лицом Бина. Темноту рассекло — ткань над головой разошлась на две половины. Фигура скрылась из виду. — Какого… — послышалось где-то сзади. — Вашу ж мать! Кто?.. Эй, ты! Я переползла в сидячее положение и оглянулась. Пустая кружка отлетела почти к самому выходу, но лужи из-под чая не наблюдалось. Повернувшись, я уставилась прямо в лицо Бина, будто поеденное кислотой — титан постепенно испарялся, открывались мышечные ткани. Это ведь было. Как раз после суда над Эреном… Грёбаная память решетом! — Что произошло?! — вздёргивая меня на ноги, требовательно спросила Нифа. — Здесь… был человек, — невнятно ответила я, плавно погружаясь обратно в состояние амёбы. — Где? Кто-нибудь его видел?! — оглядываясь, крикнула Нифа. Послышался ропот — гарнизонцы-охранники со своей задачей явно не справились. Стоящий за Нифой Моблит медленно осмотрел обоих титанов, от души пнул крепление навеса и пошёл к выходу. — Надо передать Ханжи. — Да куда по темноте… — окликнула его Нифа, но Моблит только махнул рукой, срываясь на бег. — Уже светлеет. Доеду. Я кое-как выпуталась из рук Нифы, всё ещё держащих меня весьма крепко, будто та ожидала побега, и почесала пальцы — обожглась. Стоп, секундочку. — Нифа! — накрыло меня озарением. — Человек жужжал! — Че-го? — Ну так типа «жур-жур-жур»! Он же был на приводе! Это мог быть солдат. И я выплеснула ему на лицо чай! Кипяток! Ой… Я выплеснула ему на лицо кипяток. — Вы же можете найти по таким ранам… — заключила наконец я. — Ты не ранена? — дёргая меня за рассечённый рукав, спросила Нифа. Я оценила ущерб и пришла к выводу, что это меня случайно зацепило, когда человек отлетел после столкновения с кружкой. Да уж, а ведь таким клинком при неудачном раскладе мне и пол руки бы отсекло даже на отлёте! Весело тут. Мама, мама… А так всё хорошо начиналось!***
Дикий вопль разнёсся по улице, надорвался и рассеялся в небесах. У меня задёргалось правое веко, но чудодейственный недосып позволял флегматично наблюдать за ситуацией, не обращая внимания на оглушительные звуковые атаки Ханжи. Толпа, собравшаяся на бывшем испытательном пятачке, невнятно гудела. У меня внутри бродило раздражение — пришли, посмотрели, вон, от титанов ни черта не осталось, чего теперь пялятся, как Зоэ убивается? Я б тоже убивалась, если бы такой ценный материал пропал! Помимо раздражения тихо повякивало на заднем плане мрачное удовлетворение, что лицо-то я виновному наверняка подпортила своей паникёрской чайной атакой. Тут же в ответ голосила совесть: «А ты предста-а-авь, насколько этому человеку надо было убить тех титанов, если он с кипятком на лице добил Бина, а потом ещё и до Сонни добрался!». Вроде и злость, но при попытке встать на место того человека аж зубы сводит. «Надо выпить, — заключила я. — Чаю». И направилась искать дежурных, по пути недовольно рассуждая: — Вот ведь… Люди… во всём виноваты люди!.. Даже здесь — вроде титаны. А в итоге… люди… вот во всех бедах людей… — Я ткнулась в кого-то лбом, по инерции договаривая: — виноваты сами люди! О, командор! — Я округлила глаза, отпрыгнула, порывнулась козырнуть рукой, но вовремя передумала. — Наш свидетель, — на полном серьёзе поприветствовал меня тот. — Веди себя осмотрительно. Ты понимаешь, почему убили титанов? Я неопределённо пожала плечами, в целом идеи имея весьма сомнительные, но нервная обстановка развязала мне язык, и я затараторила: — Да тут с десяток версий намотать можно. От религиозных фанатиков, которые, похоже, у вас имеются, до государственного заговора о недопущении исследования титанов… у людей фантазия богатая, чего только не придумают… Эрвин возражать не стал, а я вжала голову в плечи и спрятала руки в карманы. — Видимо, если это секта, отлавливающая ваши образцы для экспериментов, то и про меня пронюхать могут. И порешить за компанию. Вы об этом говорили «Веди себя осмотрительно»? — Об этом. — Тогда я сама осмотрительность. Меня тут заодно чуть не пришибли, что ж будет, если целенаправленно попытаются… Найти что ли провожатого в склеп… — ускакала я уже в свою степь. Эрвин кивнул, мол, «давай-давай, не шатайся тут», и пошёл… куда шёл. Я проводила его взглядом и бочком-бочком завертелась в толпе, пробираясь к тому месту, где ночью был костёр. Удивительно, но чаю мне досталось. Захватив кружку, я запетляла к краю площадки, чтобы по-царски усесться на мешках с песком, но по пути уловила среди ног солдат кое-что интересное — серое, хвостатое и несколько облезлое. — Что это у нас тут? Антидепрессняк! — автоматически начиная преследование, обрадовалась я. — А ну-ка кис-кис-кис… Кошка остановилась, дёрнула ушами в мою сторону и припустила к выходу с такой скоростью, что я едва её не потеряла. — А ну стоять, мелочь ушастая! — воскликнула я (на меня ошалело обернулся какой-то мужчина с немного оттопыренными ушами) и, подключив всю свою врождённую неповоротливость, рванула сквозь толпу. …О словах Эрвина «Веди себя осмотрительно» я вспомнила только тогда, когда осознала, что заблудилась в нижних коридорах Тростовского военного штаба. С кружкой чая в руках. — И все будто вымерли, — вздохнула я, не обнаружив за пять минут спонтанных блужданий ни одной души. Нет, понятно, что вышка принимает и пишет отчёты, а у рядовых в городе дел по горло (ага, глазеют на страдающую Ханжи), но хоть кто-то же должен здесь быть! Видимо, мироздание решило меня пожалеть — впереди слышались отзвуки разговора. Даже перепалки, скорее. Решив, что выбора у меня всё равно нет, я пошла на голоса и вскоре заметила впереди ответвление коридора, где отношения и выясняли. Раз уж мне всё лучше слышались голоса, я решила заявить о себе сразу, чтобы не заподозрили в подслушивании, и поспешила туда почти бегом и очень громко. Навстречу из-за поворота вылетела невысокая девчонка. Точнее, решительно вышла, а я на неё налетела, чуть не облив подостывшим чаем. Но та резким чётким движением ушла в сторону, предоставив в качестве жертвы чаю серую стену, и посмотрела на меня взглядом, который я, при всей своей фантазии, не смогла бы описать иначе как «Whatʼs the fuck?». Минуточку, я помню этот нос! Да и взгляд, если уж на то пошло. Девчонка оказалась вполне себе девушкой, даже старше меня по виду. Просто ростом метра полтора. Не миниатюрная, с плотной фигурой. Как же её… Энни. С ноги хорошо укладывала Эрена. И ушла потом в полицию. А до того места, где я остановила просмотр, больше и не мелькала. Я подумала, что девушка забьёт на наше почти столкновение и просто пройдёт мимо, но она почему-то так и продолжала смотреть на меня. — Что ты здесь делаешь? — Кошку… ищу… серенькая такая. С хвостом. Облезлым. Не видела? Видимо, ответ Энни не очень понравился. Я затопталась, пытаясь унять скрежещущее чувство в районе желудка. Долго молчание не продлилось — к нам вышел некий парень-шкаф. За поворотом не очень отчётливо послышались шаги ещё одного человека, но раз он решил не показываться, я сделала вид, что не услышала. — Вы тут что-то обсуждали, а я вам помешала? — спохватилась я, заметив вопросительные взгляды. — Не волнуйтесь, я не подслушивала. — Да я сама убедительность… — Извините, просто там была кошка, серая такая, с хвостом… — Вот дался мне этот хвост! — Я за ней побежала, но плохо ещё тут ориентируюсь и поэтому заблудилась. Если вы мне скажете, как выйти к внутренней площадке, я буду очень признательна. — Ты гражданская что ли? — скептично оглядывая мой странноватый прикид, спросил парень-шкаф. Выглядел он явно доброжелательней Энни. — Типа того, — закивала я. — Не солдат, вот и теряюсь в штабе! — Энни, — проникновенно обратился к девушке всё тот же шкафище. — Ты у нас теперь полицейская, а полицейские помогают гражданским. Проводи девочку. — Да совсем не обязательно! — заметив, какой загробный «энтузиазм» отразился на лице у Энни, попыталась отказаться я, но девушка уже развернулась ко мне спиной и пошла вперёд по коридору. — Спасибо! — бросившись вдогонку, крикнула я через плечо оставшемуся стоять парню-шкафу. В темноте коридора смутно угадывалась ещё одна фигура, но раз они секретничают, то чего мне лезть? Похоже, не самая у них там приятная беседа была. Моих поползновений ещё не хватает, ага. — Тебе туда, где титанов держат? — Энни совсем немного повернула голову, глядя на меня через плечо. Взгляд на секунду опустился к кружке — похоже, с ней я выглядела реально по-идиотски. — Да. — Разве туда пускают гражданских? — Ну я не совсем гражданская… — обстоятельно отозвалась я. В голове метался одинокий таракан, вопящий: «Обоснуй, обоснуй, обоснуй!», но в качестве оправданий лезло только хромающее на логику «Короче, полы мою», и следом тут же всплывала картинка: я, одетая в халат школьной уборщицы, ползаю вокруг останков Сонни с тряпкой и ругаюсь, что «натоптали-то, натоптали, всё ходют и ходют!». Энни шла вперёд и терпеливо ждала ответа. Что-то мне подсказывало, что затягивать и так долгую паузу не стоит. Но, к счастью, злополучный обоснуй так и не потребовался. — …Это же та самая кошка! — на последнем слове уже срываясь в погоню, воскликнула я. — Эй, куда… — окликнула меня Энни, но серая бестия нырнула в какую-то приоткрытую дверь, и я в неё сразу же вцепилась. — О!.. Ух ты! — вырвалось у меня. — А это что? — Кажется, ты хотела выйти отсюда, — напомнила Энни, приближаясь и заглядывая в зал, где скрылась кошка. — Тренировочный. Сейчас солдатам не до рукопашной, вот и пустует. Идём. — А что это за мешки на ножках? — Я ухватила Энни за рукав и поволокла за собой. Девушка то ли слишком удивилась такой наглости, то ли не была настроена на препирательства, но сопротивления поначалу не оказала. — Я тебе тут экскурсии проводить не нанималась. — А ты можешь показать что-нибудь из рукопашной? Ты же солдат? — Ты меня слышишь? — Ага. — Я постаралась не тушеваться под этим взглядом. Потяжелее надгробной плиты, что тут скажешь! — Просто я потом уже не смогу посмотреть. А тут всё так интересно! Несколько секунд Энни ещё пыталась меня зрительно похоронить, потом вздохнула, подошла к одному из «мешков на ножках», встала в какую-то замысловатую стойку с поднятыми руками и основательно так припечатала мешок с ноги. Сделано всё было будто механически, без усилий. — Ого, да ты так череп можешь проломить человеку выше тебя! — отчасти восторженно ужаснулась я. — Может быть, — не стала возражать Энни, глядя уже не совсем по-похоронному, хотя всё так же равнодушно-скучающе. — Довольна? Уходим. Лимит экскурсовода на этом себя исчерпал. Больше на мои вопросы Энни не реагировала, просто шла вперёд. Чтобы поспевать за ней, приходилось чуть ли не бежать. Интересно, меня там наверху не потеряли? Хотя вряд ли — Ханжи убивается, Моблит её успокаивает, Нифа поамёбней меня будет, а оставшиеся двое отсыпаются. Эрвин меня уже видел. Да и пропадаю я всего полчаса от силы… — О, отсюда я дойду! — оглядевшись, заметила я. — Спасибо! Энни кивнула и сразу развернулась в другую сторону, посчитав, вероятно, свой долг полицейского выполненным и даже перевыполненным. Я весёлыми подскоками двинулась в нужном направлении, свернула, вылетая на опоясывающую двор открытую галерею и… похоже, за то время, пока я шаталась по штабу, всех успели разогнать. Заграждения ещё стояли, но людей я не видела — возможно, кто-то и остался внутри, но… — Вот она! — послышался крик сбоку. Я опешила, увидев бегущего ко мне незнакомого человека, пару секунд потупила и инстинктивно бросилась бежать, запустив себе за спину всё ещё полной чая кружкой. Позади издали какой-то звук, смутно похожий на «Твою же мать», и стук сапожных каблуков о пол участился. «Ох не зря я готовилась сдавать к ГТО!» — подумалось мне на втором круге по галерее. Преследователь ругался, что-то кричал, но догнать не мог. «Ох зря я вообще эти догонялки затеяла…» — подумалось мне на третьем круге, потому что дыхалка начинала планомерно помирать, а вот преследователь — нет. «Ох и дура же я…» — пронеслось тоскливо в голове на четвёртом круге, потому что до меня наконец дошло, что мужчина был вообще-то в форме Легиона Разведки. — Перекур… — простонала я, тормозя и разворачиваясь. Почти догнавший меня разведчик — молодой, светловолосый, смутно знакомый на лицо и облитый чаем — остановиться не успел. «Из отряда капрала Леви что ли?..» — меланхолично рассуждала я в процессе падения на пол. Разведчик, заземлившийся чуть в стороне, некоторое время рассматривал меня, тщательно изображающую морскую звезду, познавшую всю тщетность бытия, потом глянул куда-то поверх моей головы, и торжествующе произнёс: — А Ханжи говорила — незачем тут оставлять кого-нибудь! Я повернула голову… И поняла, что почти уткнулась носом в чьи-то ноги. Прямые такие ноги. Прямее моих, во всяком случае. Ц-мда. Я оперативно вскочила и прежде, чем капрал успел что-либо сказать, с милейшей улыбкой протараторила: — Простите. Виновата. Создала видимость побега. Но заметьте — вернулась! Не ругайте меня. Пожа-алуйста… Меня не ругали — некогда было. Но следующие два дня в склепе я сидела безвылазно.