Вспомни

      Младшая сестра субъективно считала меня добрейшим человеком на свете. Поэтому думать весь вечер напролёт: «Этот человек должен был умереть» мне казалось почти кощунственным по отношению к её радужным представлениям о моей личности.       Но как так-то? Девочка с хвостиками, которую точно должен был сожрать титан в Тросте, дежурила вместе со мной!       Как там её звали? Каролина?       — Маша, сейчас вылетит нож, — предостерегающе произнёс Генри, когда я рассеянно прошла мимо нужной плиты в третий раз. — Ты чего весь день где-то летаешь? Не выспалась?       Вообще-то спать я могла немного — натренировалась за бытие школьником. Просто на выходных долго, часов по пятнадцать, отсыпалась, копируя Добрыню Никитича, которого до рассвета и пушкой не разбудишь. В чужом мире система тоже прокатывала, учитывая, что в строгие рамки по подъёму-отбою меня не ставили, потому что исследовательский отдел всегда бодрствовал — кто-то, как адекватные люди, по ночам спал, занимаясь делами днём; кто-то, как работяга Моблит, будто бы не спал никогда; а кто-то, как Ханжи, в отделе почти жил.       — Я сейчас сосредоточусь и всё уберу… — постаралась убедительно сказать я, но взгляд как-то автоматически уплыл к Каролине, помогающей Жану вытирать тарелки. Дежурство уже подходило к концу: посуду намыли, с продуктами разобрались, оставалось только расставить всё по местам и кое-где дотереть столы.       Ну не могло же моё появление в этом мире так сильно сместить какие-нибудь там пространственно-временные связи!       Генри без лишних слов залепил мне влажным полотенцем по голове, несколько припечатав по лицу, и развернул к засыпанному крошками столу. Я стащила тряпку с себя и принялась за работу, пытаясь отвлечься напеванием себе под нос какой-нибудь привычной мелодии. Вспоминалось в основном то, что мама любила играть на фортепиано — известная токката Баха в ре-миноре, прелюдии Рахманинова, «Танец рыцарей» Прокофьева. Она ещё джаз любила, но три сыгранных произведения я чаще всего слышала как одно и уж тем более не запоминала. Воспоминания о тех редких часах, когда мама сидела и играла, а я лежала на кровати, закинув ноги на стену, приносили если не спокойствие, то хотя бы отвлечённость.       — Эта мелодия, — вдруг притормозила рядом загруженная комом мокрых полотенец Каролина, заставив меня отвлечься от протирания дырки в столешнице. — Я её слышала…       — Да, её много кто знает, — неудивлённо ответила я. — Бетховен. Симфония… не помню номер. «Как судьба стучится в дверь».       Глаза девушки расширились. Серьёзно так — будто я ей про строение адронного коллайдера рассказала.       Ну да.       Судьбе надо было не в дверь стучать, а мне по голове. С размаху. Чем-нибудь тяжёлым.       Другая же реальность! Здесь Бетховена никогда и не существовало, равно как и коллайдера! И пишут ли симфонии — тот ещё вопрос.       — Знаешь, да я часто всякий бред несу, ты меня не слушай. — Я совершенно ненатурально захихикала, аккуратненько отступая с целью ретироваться куда подальше.       — Подожди. — Каролина выглядела такой растерянной, что я невольно приостановилась. Мама, мама, спасибо тебе за музыкальную просвещённость… Ёшкин кот, во что я вляпалась?!       — Я знаю, кто такой Бетховен, — наконец едва слышно продолжила девушка. — Это пятая симфония. Но в этом мире её не существует, так ведь?       Наверно, со стороны я выглядела глубоко задумавшейся и активно анализирующей ситуацию, но на самом деле у меня в голове бегал одинокий таракан Евстахий и нервно причитал: «Ой, мамочки, что делать-то, что делать?». Я бы много всего сказала в порыве чувств, но между нами пролетел нож — мы обе обернулись к стоящему неподалёку Генри.       — Милочки, вы так друг на друга смотрите, будто встретили любовь всей своей жизни, — с проскальзывающей задорной едкостью отозвался тот. — Любовь любовью, а порядок в кухне — святое. Мы друг друга поняли.       Я отскочила от Каролины и начала протирать дырку в другом столе.       — После отбоя. В угловой башне, третий этаж — там пересекаются коридоры солдатских комнат, — тихо прилетело мне в спину.       Я коротко кивнула, едва не ободрав костяшки об столешницу.

***

      Угловая башня, третий этаж…       Но у замка четыре угла (в лучшем случае), а переходы по этажам имеют весьма странную схему лабиринта. Ещё и пересечения каких-то солдатских комнат…       Разыскивая место встречи, я три раза встретила Петру, два — Эрена, по разу — отряд исследователей в полном составе, Несса и ещё с десяток разведчиков. И это после отбоя.       Самое интересное, что на просьбу указать нужное направление все отсылали в разные концы замка. Петра на третий раз вздохнула и посоветовала идти уже спать, раз всё настолько плохо.       В конце концов я смирилась со своим топографическим кретинизмом и спустилась на кухню взять себе в комнату воды — чтобы утром умыться и не идти в душевые. Но планам сбыться было не суждено — Генри вручил мне мешок с крупой и отправил относить на склад. Я смиренно поволоклась, но до продовольственного склада не дошла и свернула пораньше в алкогольный — всё равно ведь завтра утром я же понесу обратно.       Стоило мне с чувством выполненного долга повернуться к двери, как та открылась навстречу. На пороге стояла Каролина с таким же мешком, как и у меня.       — О, — одновременно и очень содержательно вырвалось у нас. Предполагаемая «Каролина» сощурилась: — Я уже час тебя ищу.       — У замка четыре угла, — решила я кое-как оправдать своё состояние человека, навернувшего по штабу три круга.       Брови Каролины вопросительно-удивлённо приподнялись вверх.       — Мне казалось, ты тут уже затесалась в Развед-отряд…       — А это излечивает от топографического кретинизма? — Я фыркнула и привалилась к стене. — Что ты здесь-то забыла?       — Решила проверить — вдруг ты ещё на кухне работаешь, — сваливая свой мешок в угол, пояснила Каролина. — А меня твой начальник припахал… Ну что, другой мир, любительница Бетховена?       Я хотела ответить, но дверь на склад открылась, удачно скрывая нас в тени. Тусклый прямоугольник коридорного света обрисовал мужскую фигуру, которая тут же направилась к ящикам у дальней стены, снова канув в темноту. Послышалось бряцание стекла.       — Герг, придурок… Приспичило, чтоб тебя… — донеслось из коридора. — Долго ты там греметь будешь?       Я не понимаю, зачем вообще давать сигнал отбоя, если его игнорируют буквально все?       — Да ладно тебе, Рене. — Мужчина достал какую-то бутылку и зачем-то её встряхнул.       — Прошу прощения, — произнесла я самым дежурным тоном, который только был у меня в арсенале. Бутыль навернула лихой кульбит, но пола не достигла.       — Т-твою титанью бабушку! — рявкнул Герг, прижимая бутылку к себе аки Мадонна младенца.       — Ну что вы, не оскорбляйте мою бабушку, — резонно пожурила я, выглядывая за дверь на Рене. — Вы из отряда Майка Закариуса, если я не ошибаюсь. А раз опустошаете продовольственный склад, у вас наверняка есть разрешение от командора?       — Кхм…       — Или от командира отряда?..       — Кхм-кхм.       — От Генри на худой конец?.. — не теряла надежды я.       — Ну, кхм…       — Будьте добры, поставьте бутылочку, не портите себе печень.       Что-то недовольно бурча, солдат удалился. Послышался тихий смех его подруги. Дверь закрылась.       — Да-да, другой мир… — ответила я Каролине, когда звук шагов совсем затих. — Я Маша, — постаралась я состроить нечто менее дежурное, чем улыбка «кухонного надсмотрщика». — А тебя, честно говоря, не очень помню.       — Мина Каролайн. Имя той девушки, в которую меня забросило. Мы здесь сможем нормально поговорить? — Мина присела на свой сложенный мешок.       — Не посреди коридора же такое обсуждать, — развела руками я. — У тебя места на примете не было?       — Было, но там наши сейчас в карты играют…       — Тогда здесь сойдёт. В конце концов, здесь только алкоголь, да и стены некую приватность обеспечивают…       Дверь лихо распахнулась и почти сразу аккуратненько прикрылась обратно.       — Так, кажется, ящик с личным запасом Генри был где-то подальше к стене. — Совершенно не смущаясь почти полной темени, две фигуры принялись исследовать содержимое кладовки. Некоторое время слышался только тихий перезвон бутылок в сдвигаемых ящиках…       — Немного правее, — услужливо подсказала я, когда один из парней подобрался особенно близко к ящику со сливянкой Генри.       — Т-твою т-титанью проматерь! — в два голоса долбануло по ушам. Наверно, так орут, когда пугаются до чёртиков, потом вспоминают про титанов и понимают, что все не так плохо, но всё равно пугаются.       — Вряд ли проматерь титанов и моя мать… — скептично отозвалась я. Если про бабушку ещё варианты были, то с матерью я была уверена на все сто процентов. — Дитер, Стеф, дорогие мои, у вас есть разрешение от Генри?       — Разрешение? Какое разрешение? Да мы так… заблудились, — бочком отступая к двери, зачастил Стеф, улыбаясь так, что зубы сияли даже в темноте. Дитер кинул тоскливый взгляд на ящик (с таким взглядом платочком машут, провожая мужей) и поплёлся следом за собратом.       — Только Генри не говори! — дверь захлопнулась.       Мы некоторое время молчали.       — А ты, похоже, неплохо устроилась, — заметила Мина. — Давно здесь?       — С Троста. Чуть больше недели.       — А меня раньше перекинуло. Очнулась утром переезда из кадетского корпуса в Трост, побежала на улицу и удивилась так, что навернулась с лестницы. Потеряла сознание, да и вообще, — девушка оттянула рукав — в темноте немного просматривались пятна на предплечье, — прилично приложилась. Попала в лазарет. Следующие дни вместо обороны города от титанов провалялась в бреду, пытаясь примириться с ещё одним сознанием в голове.       — И как? — неуверенно спросила я.       — Оно было угасающим. Настоящая Мина Каролайн практически исчезла после запечатки Троста. Много чего, конечно, осталось…       — Жесть какая, — пробормотала я.       — Да нет, нормально, — пожала плечами Мина… э-э, то есть не Мина… — Именем меня называй этим. На моё, в принципе, похоже. Да и это тело к нему привыкло.       Я призадумалась, пытаясь вспомнить первые дни, и негромко ответила:       — А меня сюда занесло в моём теле. Только… я ведь тоже очнулась на самом деле раньше Троста. Дня за два. За стеной Роза. Внутри титана.       Мина подозрительно долго молчала.       — Ч-чего?! — начала было она…       Но насчёт приватности я промахнулась конкретно — долбаная дверь заскрипела и приоткрылась снова!       Что-то бормоча под нос, заместитель Ханжи Зоэ собственной персоной тихонько прошествовал к дальнему углу и со знанием дела наклонился к какому-то ящику…       — Моблит, уважаемый мой, не соизволите ли вы объяснить, что делаете в столь поздний час на алкогольном складе? — елейно протянула я, раздражённо постукивая носком ботинка по полу.       — Твою. Титанью. Задницу. — Моблит отчеканил это таким голосом, будто параллельно со словами седел. — Мари, это ты?       — Здесь я не Мари, здесь я младший надсмотрщик. И задница у меня не титанья, все наоборот говорят, что тощая. Бутылку на место, — безапелляционно скомандовала я.       — Спать иди, титаны по ночам тихо лежат и не возникают. Я вообще-то за спиртом, чтобы шприцы и инструменты протирать.       Я скептично посопела и кивнула на дверь. Моблит демонстративно потряс бутылкой, показывая прозрачность жидкости, и деловито удалился. Я вот не вникаю, тот милый парень, который носится за Ханжи, и это раздражительное нечто, которое прямым текстом посылает меня… спать… это разные люди?       — Внутри титана… — тихо повторила Мина. — Ты перевёртыш?       — Как Эрен? — удивилась я. — Да нет, конечно. В тупом титане меня нашли. Он сам себя разорвал, а внутри была я. Но с этим всякие непонятки остались. Я не в курсе. Во всяком случае, не регенерирую, людей не ем, нормальную пищу употребляю. Так что чёрт его знает…       — Ты всю вышедшую мангу читала? — перебила Каролайн.       — Читала? — искренне удивилась я. Мангу? Кто — я? Да меня на аниме мама еле подбила!       — Смотрела?       — Ага. Параллельно с сочинением по литературе… — чуть ли не виновато улыбнулась я.       По-видимому, все дороги в штабе Разведки ведут на алкогольный склад. Потому что сюда снова кто-то припёрся.       Мужчина далеко не пошёл — достал бутылку из ящика у самой двери и покрутил, выставив на тусклый отсвет из коридора. Я, предчувствуя очередной повод шугануть нарушителя порядка, с ловкостью ниндзя подкралась к нему со спины и невозмутимо произнесла:       — Замечательный выбор. Говорят, из столицы привезли.       — Знаю, сам партию заказывал, — повернулся ко мне командор Эрвин.       «Твою титанью задницу титаньей проматери!» — отскочила я назад. — Вы-то что тут забыли?!       — Столичное вино, — очевидным тоном ответил Эрвин. — К вам тот же вопрос, Мэри. Очень надеюсь, что вы не за вином.       — Как бы… я тут… у меня тут… — невнятно забормотала я, растерявшись. — Свидание у меня здесь!       Эрвин перевёл взгляд мне за спину — видимо, на стоически пытающуюся не ржать Мину — я слышала её потуги задушить хихиканье.       — В любом случае, спасибо, что шугаете рядовых, — не изменившись лицом, добавил командор, направляясь к двери. — Может, так и на месяц хватит запасов…       — Хорошо-о-о устроилась! — затянула Мина, когда Эрвин ушёл. — Уже с командором на «ты»!       — На «вы» вроде, — смутилась я, поскольку Эрвина побаивалась даже больше, чем капрала.       — А что они тебя все разными именами называют?       — Да у них и спроси, — вздохнула я. — Не вставать же мне на стул посреди обеда с объявлением, что я Маша. Мария же, тут как угодно сокращай… да даже пусть Клиптомея...       — Ясно. — Мина пошуршала мешком, устраиваясь поудобней. — Значит, ты только аниме смотрела.       — И то не полностью.       — Вот как, — мне показалось, что Мина сказала это с облегчением, но лица я не видела, так что делать выводы не рискнула.       — А… — я постаралась составить вопрос подипломатичней, — ты в состоянии там… солдатом быть?       — Ты про экспедицию? — немного сдавленно поинтересовалась Мина. — Будь я в своём теле, близко бы к армии не подошла. Но Каролайн-то отучилась. Свалю — словят за дезертирство.       — Так что ж ты в Гарнизон не пошла?       Мина заелозила.       — Ступила, скажем так. И настоящая Мина Каролайн этого слишком хотела — я тогда ещё не совсем делила её и себя. У меня, в принципе, остались навыки — я держусь на приводе. Остаётся надеяться, что попаду на ту сторону, куда… — дальше последовало невнятное бормотание.       — Ты про Женскую Особь? Типа, чтобы не с Армином на одну сторону?       — Угум, — кивнула Мина. — Ладно, — вдруг как-то спешно подскочила она. — Вопросов нет?       — Нет вроде, — помотала головой я.       — Вот как, — нет, она точно сказала это с облегчением! — Ну и замечательно. Ты же мне дружескую поддержку, если что, окажешь, соотечественник?       Я подзависла на несколько секунд от её странного поведения и сквозь паузу спохватилась, закивав:       — Конечно, конечно. Если там жилетка поплакаться… просто поговорить — на склад меня утаскивай, я всегда на кухне почти!       В конце концов, экспедиция — это, наверно, даже хуже, чем экзамены.       — Ладно, тогда я побегу в душ, пока там вода есть, и спать… завтра с утра тренировка. — Мина махнула рукой и резво выскочила в коридор.       Я постояла, размышляя, что мы толком-то и не поговорили. Хотя о чём? Знакомы и чёрт с ним…       Дверь открылась. И если судить по тени, это точно не Мина такая широкоплечая вернулась.       — Да вы издеваетесь?! — возмутилась я, под прекрасным ракурсом пиная дверь со своей боковой позиции навстречу новоприбывшему.       Та отрекошетила и едва не съездила мне по лицу. Не одна я, видимо, здесь умела пинаться.       — Ты что тут забыла? — проходя в глубь кладовой и поворачиваясь ко мне, осведомился капрал.       Я испуганно вытянулась по стойке смирно, но честь отдавать не стала и просто заложила руки за спину:       — Гоняю! Рядовых! По приказу! Командора! Эрвина! — помнится, таким же голосом я орала на строевой подготовке «Здравия желаю, товарищ подполковник!».       Леви поморщился, будто такая бодрость духа дала ему по слуху, и недовольно вздохнул:       — Давно он тут был?       Я набрала воздуха, чтобы зачем-то отрапортовать всё тем же дурацким голосом, но капрал вскинул руку.       — Нормально отвечай.       Я сдулась и невнятно пробормотала:       — Нав-врно недавно, х-хтя я не берусь-кхм-кхм утв-вр-кхм-ждать однозначно…       — Ты нормально вообще разговаривать можешь? — почти безнадёжно уточнил Леви.       — Ага, — сказала я… и замолчала.       Капрал несколько секунд ещё ждал, пока я соберусь со здравым смыслом воедино, но в итоге так и не дождался и ушёл. Я выдохнула и осела на мешок. Нет уж, надо нам с Миной придумывать другое место для плача в жилетку!