***
Никогда не думала, что обчищать склад может быть так авантюрно и захватывающе! Но лучше бы оно так не было, вот честно. Видимо, у празднующих в столовой закончилось всё, ибо шастать по кладовкам они начали с пугающей регулярностью — мы едва успевали притворяться тёмными углами. Спустя минут десять сборов продукции для весёлого рекрутского вечера я отдавила Конни все ноги, успела трижды случайно пнуть Сашу и чуть не переломала себе все кости, когда мы теперь уже вчетвером прятались за одной дверью. Один ящик преобразовался в два: чуть-чуть взяли из того мешка, чуть-чуть оттуда, чуть-чуть отсюда, чтобы незаметно… и как-то целый ящичек и набрался. План Мина моментально переработала: они с Сашей идут впереди, проверяя обстановку в коридорах, следом Конни с двумя ящиками, а на случай сбоя с «разведкой» за ним иду я с видом «Давай, работай, маленький раб». Сбой действительно произошёл из-за одного дежурного, но я моментально заговорила ему зубы витиеватыми объяснениями об экспериментах Ханжи и чем-то вроде «Ах, все там веселятся, а вы тут скучаете, хотите, я вам что-нибудь принесу со склада…». Но поскольку на посту пить нельзя, меня с Конни пропустили дальше, даже пожелав «Спокойной ночи». Потом на лестнице один из ящиков чуть не улетел на пол и я сочла логичным забрать его от греха подальше, а то столько стараний ещё окажутся на ступеньках, и благополучно дотащилась до спальни, где весь кипишь разводить и собирались. Самое интересное, что дверь захлопнулась сразу за Конни — как раз передо мной. Хоть ящик бы забрали. Фыркнув, я толкнула дверь ногой и уже во второй раз за вечер попала по кому-то живому. Но, не смутившись и сделав стандартно-невинное лицо, осторожно зашла в комнату. — Маша? — Кто-то перехватил у меня ящик. — Эрен? — удивилась я, глядя на парня с быстро исчезающей ссадиной на лбу. — А что ты тут делаешь? — удивился в ответ Эрен. — Я принесла ящик, — пояснила я, чувствуя себя героиней «Грязных танцев». Та правда арбуз тащила… Но что-то похоже. Больная фантазия тут же подкинула занимательную картину: новобранцы разведки прямо в тесной спальне начинают танцевать грязные танцы… в очень тесной спальне… очень много новобранцев… кто-нибудь, дайте мне дверью в лоб. В комнате царило оживление: девчонки в одиночку и с большим энтузиазмом принялись за рассортировку ящиков, пока парни были очень заняты игрой в карты. Судя по тому, что все, кроме Армина (вот что значит высший балл по теории!), были в какой-то мере без одежды — на раздевание. Ну, собственно, иной валюты, скорее всего, банально не было. — Чувствую себя так, будто снова зашла в мужской душ, — пробормотала я, глядя на Жана, который уже одним одеялом прикрывался. Эрен, видимо, вспомнил недавний случай с «помощью-убийством-изнасилованием» и хотел было что-то на эту тему сказать, но у него из-за плеча возникла Криста. — Привет! Эрен, вы знакомы с ней? Ты же на кухне работаешь, да? Спасибо, что с этим всем помогла! — Это Маша, — представил меня Эрен. — Над ней, кажется, Ханжи ставит опыты?.. На этот раз дверь впечаталась ему в затылок. Я всё с тем же невиннейшим лицом поддержала чуть не упавший ящик, оказавшись в очень удобном положении, чтобы сказать парню почти на ухо: — Эрен, душенька, Ханжи вроде просила придержать распространение информации о моём предназначении, тебя не предупреждали?.. — Кхм, кхм… Наверно, со стороны это выглядело так, будто я с ним заигрываю. Но Эрену подобная мысль в голову не пришла, поэтому он даже не сделал попыток исправить положение. Так что, замерев по две стороны от ящика, мы просто синхронно повернули головы к Микасе. — Кто это? Я отпрыгнула от Эрена метра этак на полтора и тут же попалась в загребущие лапки Мины. — Ты почему это мне не рассказала занимательную историю о том, как вас с Армином заперли в душе, а?! — весьма громко возмутилась девушка, потряхивая открытой бутылкой. — Слушай, ш-ш-шикарное вино… Шествующая мимо Микаса с отобранным у Эрена ящиком на словах об Армине споткнулась. Я красноречиво посмотрела на Мину — алё, можно не скидывать мою репутацию неприступной надсмотрщицы над дежурными на дно Байкала? — Не веришь? — изумилась Мина, как-то не так распознав взгляд. — Так попробуй! — и ткнула мне в лицо горлышком бутылки. Я отпрыгнула метра на полтора теперь от неё, споткнулась обо что-то и свалилась как раз между отставленных в сторону ящиков. Там, изрядно приложившись головой, и осталась. …Трудно сказать, в какой конкретно момент всем стало плевать на то, что на пирушке осталась и я. Все очень быстро, как любил говорить мой отец, «знатно прикинулись, что нахрюкались». А я вот, дегустируя вино из стоящего рядом ящичка — не прикинулась, а нахрюкалась просто. И, пожалуй, знатно тоже, потому что вышло на голодный желудок — закуски надо было нести больше раза в три. Вообще-то в свои почти пятнадцать я совершенно не имела опыта в молодёжных пьянках. Поэтому очень и очень скоро мне стало тепло, хорошо и немного смешно. Перед глазами при ходьбе плыло, поэтому я сидела себе на полу, прислонившись спиной к кровати, и критично наблюдала за тем, как проигравшийся в пух и прах Жан пытается изобразить на подоконнике стриптиз. Поскольку и до этого он ходил несильно одетый, да и ребята за время кадетства видели уже всё и так, я была единственным более-менее заинтересованным зрителем, но и мне это скоро наскучило. Рядом со мной сидел то ли Армин, то ли Криста — разобрать я даже не пыталась, наблюдая краем глаза светлую шевелюру. — Ты знаешь… кто такой Брежнев? — кое-как выговорила я, глядя в меняющую из-за теней оттенки стену. Вопрос мне показался бесконечно осмысленным. — М-м? — ответили мне. — А знаешь, как целуется Брежнев? — и этот вопрос почему-то был для меня весьма и весьма значимым. — Чего? — уже удивился… или удивилась? Нет, вроде Армин, они ж не похожи совсем, но кто из них кто, ёёёпрст. — Кто целуется? Я трагично покачала головой. Бедняга, он не знает, как целуется Брежнев? Хотя минутку… я сама понятия не имею… ну так, слышала что-то… — А кто это? — немного сонно, но с некоторым вниманием спросил Армин. Или Криста? А-а, твою ж мать! — Почему он… э-э… Так, раз я начала эту тему, то должна её закончить, нельзя не оправдывать ожиданий слушателя! — Щ-щщ-ща-ас покажу! — вдохновенно заявила я и, притянув парня к себе, решительно поцеловала… э-э, немного промахнулась, но в целом попала… вроде… если только это не была ножка кровати… — Как-то так! — пояснила я, отодвигаясь. Армин — точно он! — удивлённо хлопнул ресницами, будто соображая, не показалось ли ему. — Что, не усвоил опыт? Давай ещё раз покажу! — воодушевлённо предложила я. Армин как-то неопределённо то ли кивнул, то ли поборол желание завалиться спать… Хорошая мысль — спать. Махнув рукой, я завалилась под кровать.***
Утром я познакомилась с лучшим другом алкоголя — похмельем. Спасибо тебе, господи, с чужим! Проснулась я почему-то растянувшись чёрт знает как: головой на Мине, грудью на Кирштайне, ногами на кровати, притом лодыжка моя оказалась неудобно зажата между Эреном и Армином. Те в лучших дружеских традициях спали чуть ли не в обнимку. Подорвалась я самая первая, поэтому выползать стала осторожно, чтобы никого не разбудить. Это у меня почти получилось, но стоило коснуться ручки двери, как она сама распахнулась мне в лицо (вот оно, возмездие за вчерашних Сашу и Эрена! Карма, карма!). Как следствие, я шарахнулась на всех вышеупомянутых, персонально Жану — своей тощей задницей на живот, а Эрену — локтем прицельно между ног (ай, да ладно, у него регенерация, и вообще он на титанах помешан, до нескорой свадьбы заживёт). Просыпаясь, мы все произвели такую шумиху, что если кто-то из рекрутов ещё и спал, то сон их был жесточайшим образом нарушен. В процессе подъёма оказалось, что я уснула ещё в весьма удобной позе по сравнению с той же Сашей, которая задрыхла на узком подоконнике. — О! — пошатываясь и цепляясь рукой за открытую дверь, возрадовался Несс, послуживший прямой причиной моего падения. — Вы тут тоже вчера повеселились? Теперь я зна-аю, кто будет готовить всем завтрак! Ребятки, а вам наряд-дик вне очереди! А ну бегом на кухню!***
— Что ж, — делая глубокий вдох, потом выдох, сдержанно изрекла я, — один-единственный вопрос: где Генри? Дитер и Стеф, стоящие передо мной с видом великомучеников, синхронно пожали плечами. — У него вроде как… отгул. Вовремя. — Тогда у меня ещё один вопрос: кто умеет готовить? — обернулась я. — Стоп. Секундочку. Вас же больше было! Мина, Криста, Имир, Микаса. Вон Сашин зад из мешка с овсянкой торчит. — Эрена капрал забрал. Бедняга. — Эх, закончилась, — грустно заключила Саша, откидывая пустой мешок. — А мальчиков ещё в коридоре перехватили и отправили что-то разгребать… кажется, вчера пол в душах проломили. Я фыркнула — вот уж неудивительно, учитывая, какой он там прогнивший. И, кажется, не в первый раз уже такое. А вот где ещё овсянку искать, я ума не приложу. Генри, ты смотался очень, очень не вовремя. В моём распоряжении что ли только спящие на ходу юнцы и парочка раздолбаев навеселе с утра пораньше? …Страдающую похмельем Разведку мы кормили подгоревшей переваренной картошкой.***
К обеду подкатили мальчики, затасканные, аки ломовые лошади. Я повздыхала и решила, что готовить придётся в любом случае, и затаскала их ещё больше. Но какой они сварганили суп! — Чёрт, да я такого супа не ела с тех пор, как попала на здешнюю кухню! — весело болтая ногами, пламенно восторгалась я. Даже аппетит проснулся, вот серьёзно! — Да-а, мы быстро смекнули, что по нашему Бертольду можно не только погоду определять, но и почаще сплавлять кухонные дежурства во имя общего блага! — отозвалась Имир, быстрее всех прикончившая свою порцию. Не считая Саши, которая доедала третью добавку и останавливаться, раз случай подвернулся, не собиралась. — Пользуйся, пока можешь! Я хитро покосилась на Бертольда. Интересно, если я похожу хвостом за Нессом денёк-другой, не поменяет ли он Хуберу пару дежурств в конюшне на кухонные? Судя по ответному взгляду Бертольда, он бы лучше остался на конюшне. Это я такой эффект произвожу? — Эй, ты тарелку сейчас уронишь! — спохватилась Саша. «От грусти поди», — мысленно хмыкнула я, со всей серьёзностью заверила её, что впредь так рисковать едой не буду, и принялась дальше уплетать замечательный суп. — Готовить умеешь… отечеству верно служишь… — потянуло меня на размышления. — Слу-ушай, а у тебя невеста есть? Дальше произошло что-то странное, потому что хронологию событий я уловила с трудом. То ли у Бертольда стало такое лицо, что я подавилась, закашлялась и опрокинула на него тарелку, то ли это уже из-за горячего супа, попавшего на штаны, у него такое выражение стало… а может, вообще была виновата Мина, которая шла за добавкой и так удивилась моему заявлению, что снесла стоящую рядом пирамиду из кастрюль. Те разлетелись по всему коридорчику между плитами и столами, подбивая обедающих под колени. Это, наверно, был самый неудачный подкат за всю историю существования стен. Хотя нет. Жан с Микасой больше зафейлился. Будем надеяться.***
На вечернюю кухонную смену новобранцы не попали. Пришёл Несс и угнал их на тренировку. Глядя вслед удаляющимся ребятам, я решила, что больше их алкоголем спонсировать точно не буду. На ужин были остатки обеденной роскоши и мытьё посуды, которым мы занимались в составе всего трёх человек. Кто не пришёл на дежурство, я не знала — за этим следил Генри. Ломиться же в кабинет к Эрвину с вопросами, кто сегодня должен мыть посуду, я стеснялась. Но хотя бы Дитер и Стеф имелись. — А вы за что отбываете? — обмахиваясь полотенцем, поинтересовалась я после ударного захода на грязные кастрюли. — Мы не отбываем, — слегка обиженно ответил Дитер. — Куда б записать… — фыркнула я. На моей памяти парни впервые кантовались на кухне не в наказание, а по законному дежурству. — Нас Генри попросил проследить, чтобы ты всё тут в его отсутствие не спалила. Или «не сожрала никого живьём», как он выразился. Я, решившая попить водички, подавилась и едва не опрокинула ковшик, разлив воду по всему столу. — Хотя живьём тут ест только он… — пробурчал Стеф. Если мне захочется человечины, Генри в очереди первый. Слишком много знает. Слишком часто напоминает. Слишком жук въедливый. — Проследить, значит, оставил. Вас. Ну-ну. — Судя по лицам парней, мои безобидные размышления в некоторой степени нашли отражение на лице. — А вы с ним неплохо знакомы, я заметила. — Из одного корпуса с его младшей сестрой, — перекидывая мне ящик с грязными приборами, пояснил Стеф. — Сестрой? — удивилась я. Выходит, я тут ещё не всех знаю? Да как она могла выпасть из поля зрения — сестра-то? Лицо Дитера было красноречивее любых пояснений. Я стушевалась. — Он сегодня к ней поехал. Джерлинд Геровит. Я еле удержала вилки, которые складывала в мойку. Занятная у неё фамилия. — Она погибла в этот день — Генри каждый год ездит куда-то. Вероятно, к месту, где похоронена семья, хотя тел его сестёр там нет. В этот день. — С-сестёр, — замедленно повторила я. — Флёр и Джер. Он тебе не рассказывал? То есть, вы не родственники? Вы с Джер похожи, — заметил Стеф. — Не очень, — возразил Дитер, но Стеф только закатил глаза. Быстро тут слухи ползут! Мы это вчера вечером только обсуждали! — Мы не… не совсем. Слишком далёкая связь, чтобы можно было точно определить, кем я ему прихожусь. Что-то вроде далёкой племянницы, — постаралась кое-как выкрутиться я. — После падения Марии… разбросало. Я только краем знаю, что у него вся семья погибла. Но он не рассказывал про сестёр. Стеф, кажется, вопросительно посмотрел на Дитера. Тот фыркнул и передёрнул плечами. — Флёр Геровит была капитаном Легиона Разведки и погибла во время эвакуации поселений после падения Марии, — пояснил Стеф. — Если я правильно помню, Генри повредил руку за несколько дней до операции, хотя должен был быть в отряде Флёр. — А с кем вы меня спутали тогда, в первый день? — уточнила я. — Говорю же — ты похожа на Джерлинд, младшую сестру Генри. Лицом, правда, не совсем один в один, но со спины или в профиль да по пьяни… легко перепутать, — слегка оправдывающимся тоном пояснил Стеф. — Она погибла четыре вылазки назад. Это был очередной случай, когда я невольно складывала в особый уголок в голове детали о людях из Легиона Разведки. Многие, включая Генри, упоминая какой-то момент из прошлого, говорили не «два-три месяца назад», а, к примеру, «пару вылазок назад». Если их спрашивали о более конкретном временном промежутке, то они по вылазкам начинали высчитывать, когда же это случилось. Будто они живут по особому календарю, «От вылазки до вылазки». — А что за Иван? Ты, когда в первый раз меня увидел… — О нет, — Стеф прикрыл лицо ладонью. — …на коленях умолял меня простить за него… — по инерции договорила я. Дитер поднял одну бровь с таким выражением, будто на секунду захотел кинуть вилкой в лицо Стефу. Как я заметила, ко мне он относился не то, чтобы с раздражением, но без особого дружелюбия. Когда Стеф начинал приветливо трещать обо всём подряд, вплоть до того, как навернулся в душе, потому что пол там не меняли с тех пор, как Развед-отряд обитал в замке последний раз (лет шесть назад), Дитер просто закатывал глаза и стоял с видом «Мой друг идиот», а если мы сталкивались в коридоре, то чаще просто игнорировал. Не здоровался даже, бука такая. Нет, ну я не претендую на всеобщую любовь! Я на любовь как бы вообще не претендую, мне тут немножко не до дел амурных. Прежде чем эти дела закручивать, надо разобраться, что у них в этом мире со СПИДом, сифилисом, контрацепцией, медициной, связанной с родами… лучше уж я буду занудой, но хоть здоровой занудой без внезапных детей!.. Из размышлений о суровых реалиях половой жизни меня вырвал Стеф, пощёлкав пальцами перед глазами. — Ау! Уснула что ль? Я тут для кого распинаюсь? — А, прости, — спохватилась я. — Что ты там… — Говорю, Иван с нами в одном корпусе был. Кадетском. Погиб на прошлой экспедиции. — Стеф сказал это достаточно просто, хотя с грустью, но было понятно — он смирился. А вот у Дитера глаза будто остекленели на несколько секунд. Я сглотнула, собралась было завести волынку про то, что это не моё дело и мне очень жаль, но Стеф продолжил: — Мы уже возвращались, когда появился этот титан. А Иван приказ передавал. Самое досадное, что рядом было много опытных солдат. Петра Рал всё видела… Они просто не успели. А нас двоих в другой отряд распределили. Петра. Много опытных солдат. Ханжи, например, да? Мне хватило ума молча осесть на пол. — Эй, тебе чего, плохо? — послышался растерянный голос Стефа. Хруст костей между пальцев. Молодой парень. Кровь во рту. Ну да. Выходит же. Я его и убила. — Погоди-погоди, у Генри тут есть средство на все случаи жизни! — расторопно принялся разыскивать первую помощь Стеф. Что-то загремело, послышалось от Дитера «Ну ты совсем дурак?», и мне под нос ткнулось нечто, бьющее спиртягой по всему, чему только можно — глазам, носу, мозгам… — Т-ты совсем дурак?! — невольно повторила я за Дитером. — Пей-пей, полегчает! — Да какое… — Стеф, отстань ты от неё… — Пе-е-ей! Мне так адски обжигало горло, только когда я полоскала его горячей водкой при болезни. Минуты через три отпаивания меня отпустило — я заползла на стул и по-хозяйски прихватизировала кружку со спиртягой. — Так и что, Генри поехал куда-то там… на кладбище? — с не особо правдоподобной заинтересованностью спросила я. — Вернётся завтра. — Ну тогда нагоняя на ночь можно не бояться. Выпьем ещё разок? — предложила я, отсалютовав кружкой и немного расслабляя нервы. Никаких Иванов. Никаких титанов. Всё просто. Не-ду-мать. И о Генри. И о его семье тоже. Мы разошлись быстро: ребятам я подпортила настроение, себе тоже не особо подняла. По пути до комнаты меня буквально цепляли, вздёргивали мысли о произошедшем в этом мире пять лет назад. Это боль не одной семьи. Не думать. Что было, то прошло. Таких семей были сотни. Людей, что остались одни, как Генри, тысячи. Это трагедия целого народа. Чш-ш-ш, я же не хочу опять расстраиваться, так ведь? Этого только не хватало. Кто увидел смерть своих родных точно так же, как Эрен? Много ли было таких детей? Их сотни. Нельзя грустить. Грусть — это плохо, особенно когда сейчас всё хорошо. А скольким удалось спастись, как Эрену и Микасе? Едва ли — многим. Сначала они познали всю многогранность потерь, а потом канули в бездну, задыхаясь от бессилия. О господи, тысячи, тысячи людей. Понимая, что спасения нет. Он не спас их. Он заточил их в клетку, из которой нет выхода. Я удивлённо моргнула, понимая, что в задумчивости ушла куда-то не туда. Передо мной была короткая лесенка в четыре ступеньки и дверь. Я осмотрелась, пришла к выводу, что приключения ждут меня, и поднялась. Оказалось, меня принесло на одну из башен. Поскольку поста на ней не было — точно дальнюю от дороги к Тросту. В горло толкнулась смутно знакомая мелодия. Я точно её слышала, но никак не могла вспомнить слова. Прокручивала мотив, вспоминала потенциально подходящие песни, почти цепляла уходящие строчки, но всё равно не могла выдрать из памяти. Завлечённая мелодией, я заползла в бойницу, а потом — на более высокую часть стены рядом. А падать-то вниз — огого. Трезвая я сюда бы не полезла. По жизни высота меня не особо пугала, но чувствовала я себя неуютно вот так — без опоры для рук и обдуваемая всеми ветрами. Навязчивая песня никак не вылетала из головы, засев в голосовых связках и вырываясь на волю нечёткими отрывками. Я перепрыгнула пролёт-бойницу, встала на соседнем выступе стены. Потом ещё пару пролётов. Таким же макаром прошла практически половину окружности башни. С этой стороны вид был на весь замок-штаб, пастбища для лошадей и уходящую дорогу к Тросту. На башне у ворот мелькнул огонёк. Чётко разглядеть дозорных я не смогла, но по свисту и паре криков поняла, что надо слезать. Да, давно пора. Я помахала рукой дозорным и бодро перепрыгнула сразу два пролёта, решив сделать полный круг. Всё равно ещё немного — скроюсь за дозорной будкой и не буду мозолить им глаза. План мой вполне удался — я ни разу не пошатнулась в сторону земли, пропрыгав так ещё пролётов двенадцать. И уже собиралась красивенько как-нибудь, бабочкой, спрыгнуть обратно на пол площадки… — Но почему он оставил нас? — Он был трусом. Я даже не поняла, что произошло. Поздновато мелькнула мысль, что я сейчас кувырнусь вниз… Допрыгалась, бабочка. …но меня ухватили за вскинутую вперёд руку. Колено оцарапало о край бойницы, плечо сильно потянуло, вторая нога попала самым носком на выступ в стене. Инстинктивно я рванулась вперёд, второй рукой ухватываясь за своего спасителя, и буквально на нём повисла. В голове гудело. Тупо и ровно. Я начала нормально дышать и вспомнила, что по жизни лучше ещё и думать. — Повязка, — пролепетала я. — Что это? Звезда на повязке? На улицу нельзя без повязки! — меня окатило холодом при мысли, что я вышла на улицу без повязки… Стоп. Повязки. Что за… — Ты хоть кто? — запоздало удивилась я, переставая отчаянно душить объятиями спасшего меня человека. — Ого! Я впервые видела краснеющего парня. Краснеющего двухметрового парня. Хотя, похоже, это просто удушье, м-да. — Э-э, ты в порядке? — осторожно отцепляя мои пальцы от своего запястья, спросил Бертольд. — Ага. Только я гном, — меланхолично заключила я. Раньше я как-то не замечала, что Бертольд та-аа-акой высоченный — он то летал, то сидел, то лежал, то в поле зрения не попадал, то я просто была трезвая. Вообще-то для своего возраста я имела вполне съедобный рост: метр шестьдесят плюс-минус сантиметра два в зависимости от моего желания выпрямлять спину во время измерения. Конечно, на многих приходилось смотреть снизу вверх. В штабе Развед отряда на этот счёт мало что изменилось. Периодически возникающему Эрвину Смиту «бровястому шкафу» я могла посмотреть в лицо, только хорошо откинув голову, а в случае с Генри «шкафом мохнатым медведем» я вообще разговаривала только с его грудью, потому что у меня уже шея хрустела из-за частых переговоров на кухне. — Ты, наверно, до самых верхних полок у нас на кухне достанешь, — подумалось мне. Я приподнялась на носочки и с видом школьного военрука прошлась вокруг замершего Бертольда, снова сравнивая наш рост. — Хм-м, прико-о-ольно. — Ты что, пьяная? — послышалось за спиной. Настрой военрука с меня моментально слетел — я обернулась с воплем блондинки из американского ужастика. Видимо, я очень пьяна, если не заметила Райнера. Он же такой незаметный, ага. — А-ааа-а… — дошло до меня. — Вы тут, наверно, поболтать в тишине хотели? — Я искренне понадеялась, что от спиртовой бадяги во мне не пробудится яойщица. Не при парнях, хотя бы. — Здесь хорошее место. Да-да. А я пойду. Странно, но пошла я не к двери, а к ближайшей бойнице. — Не туда, — аккуратно перенаправил меня Бертольд, придержав за плечи. — Ты уверена, что дойдёшь до своей комнаты? — Вообще не уверена! — уверенно ответила я. — Но куда-нибудь дойду. Меня направили на путь истинный — к лестнице вниз. Я бодро прошествовала мимо Райнера, сразу прикрывшего за мной дверь. …И тут в голову стукнула мысль о верхних полках. Я постояла в размышлениях, развернулась и выглянула на площадку. — Пс-с-с, парень! Оба обернулись. Пока ещё не раздражённо, но с настойчивым пожеланием идти спать. — Ты прикольный, приходи ко мне на склад доставать до верхних полок! — заговорщески прошелестела я. Наверно, звучало это странно (со стороны, поскольку мне фраза казалась совершенно нормальной). Бертольд явно смутился, хотя и не покраснел. — Я не… — Спокойной ночи! — кивнула я, разворачиваясь обратно на лестницу. Всё равно никуда не денется — дежурство рано или поздно снова выпадет. И тогда я точно его припашу стянуть те проклятые мешки с мукой на пару полок пониже — Генри, жука такого, не допросишься! — Ах вот ты где! Издав нечто похожее на вопль полоумной чайки, я едва не рванула обратно наверх, но быстро распознала в источнике голоса Каролайн. — Вот где я, а-ах… — вырвалось как-то само собой весьма богемным тоном. — Ты зачем по крышам шляешься? — Ой, да с чего ты взяла? — замахала руками я, обворожительно улыбаясь. — Дежурные обсуждали «полоумную девицу, прыгающую по заброшенному посту», — складывая руки на груди, елейно уведомила меня Мина. «И ведь обо мне же почему-то подумала!» — почти с… гордостью?.. подумалось мне. Каролайн тем же мягким-мягким тоном поинтересовалась: — Жить надоело? Наверно, будь я адекватной, меня б насторожили её интонации. Но я только пробормотала, вздохнув: — Ну вот только не заливай мне, что повода прыгать с башни нет! — и невинно-вопросительно посмотрела на Мину. Та, словно подстёгнутая этим взглядом, резко подалась вперёд и, ухватив меня за ворот рубашки, прижала спиной к стене. Я и вякнуть не успела, и уже почти повиснув над полом, выдавила нечто смешанное из «охренеть» и «всё-таки стошнит». Мина подержала меня на весу, активно пытаясь пробурить взглядом дыру в черепе, покачала головой и опустила. — У тебя есть крыша, еда и друзья. Тук-тук, не зажрались ли вы, милочка, прыгать с башни? Я прокашлялась и, приложив руку к сердцу, ответила: — Не прыгала! Вот честно. Просто гуляла. — По краю башни? — А чего такого? — Действительно… Чего напилась-то? — принюхалась Мина. Притом с выражением скорее «Чего меня-то не позвала?». — Помнишь двух парней, Стефа и Дитера? Вечно на кухне крутятся, — начиная шаткое продвижение по коридору, сказала я. — Такие, на парочку похожи? Заметив мой дикий взгляд, Мина довольно усмехнулась, перекинула мою руку себе через плечо, поскольку я чуть не вошла от переизбытка чувств в стену, и серьёзней продолжила: — С Генри дружат. Помню. Они даже в аниме мелькали. — Где это? — удивилась я. — Ты до туда не досмотрела. Я махнула рукой, чуть не сползла с Мининого плеча и дальновидно уцепилась покрепче. — Я съела их лучшего друга. Мина встала. Я невнимательно сделала ещё пару шагов и опрокинулась носом в пол, внезапно ставший разноцветным. — Ты чего сделала?! — донеслось сверху. — Съела их лучшего друга. — Как его звали? — Ваня-яяя-я… — грустно провыла я. Мина присела рядом со мной на корточки. — Тебя вообще к канону подпускать нельзя… — Слы-ышь! — возмутилась я, пытаясь заползти на четвереньки, но руки и ноги почему-то разъезжались. Что-то поздновато эта спиртяга срабатывает, не? — Блястительница канона нашлась, э-э! Мина невнятно выругалась и снова принялась затаскивать мою руку себе на плечо. Я почему-то почувствовала себя пальто без петельки, которое пытаются нацепить на вешалку. Аналогия показалась мне невероятно весёлой — я захихикала. — Просто сдвинешь что-нибудь не то и пролетим мы где-нибудь… прямиком на тот свет. Я грустненько вздохнула. — А ещё тут девушка была… ну, прямо вот была, нет её. Говорят, на меня была похожа. Или я на неё… ну, короче, и фамилия похожая. Такая… имеющая одни древние корни, во! Понима-аешь? — И чего? — не впечатлилась Мина. — Она умерла в мой День Рождения. Кстати! — Я встала столбом. — Ты не нагнетаешь? — дёрнула меня Мина. — Как ты вообще тут до своего Дня Рождения подсчитала? Я издала нечленораздельное мычание и замолчала. — Эй, я вопрос задала, — снова дёрнула меня Каролайн. Я погрузилась в размышления — а не нагнетаю ли? — Ну хотя знаешь… это не первая моя фамилия. Первую вообще не знаю! — поведала я. — А чего так? — уже более заинтересованно повернулась ко мне Мина. — Да я мелкая была, папа с мамой за-и-иэ-э! — спохватилась я. — Так мы не про то говорили! Что ты про эту Джерлинд Геровит-то думаешь? — Это кто вообще? — тяжко вздохнула Мина. — Ну девчонка та с фамилией похожей… — Я не мастер рассуждений, но знаешь… думаю, миров реально — толпень. И все они находят отражения друг в друге. Типа пришло вот в голову Исаяме… — Кто это? — Мангака. — Кто это? — Мангу рисует. — А-а-а, комиксы такие… Мина сбросила меня на пол. — Короче, миры находят отражения в сознании… ну, жителей другого мира. Может, здесь кому лет через триста внезапно придёт в голову описать нашу Вторую Мировую. — Сложна-а-а… — пробормотала я. — Физмат? — Ну? — По тебе видно. Я сделала вид, что оскорбилась. Но на самом деле до профильного разделения у нас в школе ещё не дошло. И вообще у меня все предметы нормально шли. Мина опять начала аттракцион «Затащи на себя ведро костей по имени Маша». — Возвращаясь к твоему цирку в башне… — тихо произнесла Мина. — Я понимаю, что напилась ты не от пристрастия к алкоголю. Скучаешь по семье, да? — Мм-г-мм, — ровно ответила я. — …прогибаешься под тяжестью нового мира — это очевидно, — лирично продолжала Мина, «мисс тактичность всея Разведки». Хотя мне особо без разницы было, я всё ещё была пальто без петельки. — Но не смей уходить в это, поняла меня? Ты здесь единственная, кто действительно способен понять мои настоящие мысли, и терять я тебя не собираюсь! Мне, блин, страшно. И одной остаться вообще не улыбается. Не делай глупостей. Пожалуйста. Я не хочу тебя терять. — Звучит, как признание в любви, — критично заметила я, зевнув. Мы неделю знакомы-то… — Я серьёзно. Мне нужен кто-то. Хоть кто-нибудь. — Да успокойся. Здесь я, здесь. А я ведь так, на кухне работаю. А ей в экспедицию меньше, чем через пару недель. В чужом теле. «Единственная, кто способен понять». Я ведь способна, но не пыталась. А Мине действительно хуже, чем мне. Да и какое право я имею становиться тленной размазнёй, если я не одна? У меня-то всё хорошо. Хорошо. Да. — Можешь на меня положиться… — добавила я. — Сейчас ты на мне почти лежишь, — фыркнула Каролайн. — Эй! Я тут, собравшись с силами, пытаюсь найти положительные стороны пребывания в этом чёртовом мире!.. — Давай-давай, только ногами двигай. Я насупилась и принялась рассуждать вслух: — Люди здесь постоянно умирают — это плохо. Значит, надо сделать так, чтобы они не умирали. Окей. У нас есть цель! Слышишь? — Господи, с такими рассуждениями лучше молчи! — застонала Мина. Я погрузилась в глубины собственного разума, пытаясь нарыть что-нибудь менее отдающее юношеским максимализмом. — О, я нашла конкретный такой плюс! — обрадованно объявила я почти у дверей исследовательского отдела. — Вот найду я себе парня… не смотри так, уж когда-нибудь точно найду!.. Не смотри так, я сказала! Так вот найду… А ноги брить не надо, тут это в моду ещё не вошло!