Лунный цветок

      Гажил и Леви крались, обходя открытые места, пытаясь как можно тише передвигаться, чтобы не наткнуться на Банши и призраков. Наследник драконьей крови частенько посматривал в сторону ведьмы, пытаясь понять, кто именно послал ее выполнять столь сложное и опасное задание, а еще, на чьей она стороне. Стоило ему завести разговор о ее госпоже, как Леви терялась и отводила взгляд в сторону, стараясь не отвечать на вопросы мужчины прямо. — Эта твоя госпожа Дождия, ее тоже убили в этом городе? — вопрос оказался для девушки сложным. Она не могла сказать, что на самом деле ее прислала вовсе не Дождия, а ее учитель, что сама Прекрасная целительница спит сном мертвых в подземелье под замком ледяного повелителя, и лишь убив Всадника, чары можно будет развеять и спасти юную деву. Возможно, знай она его чуточку больше и лучше, не подозревала бы как одного из шпионов Всадника и не лгала бы ему насчет того, кто именно послал ее и с какой миссией. Сейчас, снова отводя взгляд в сторону, она собиралась солгать. — Моя госпожа, она была приближенной принца и королевы, а когда проклятие Зерефа взяло гору над принцем Греем, все, кто был в городе, стали жертвами чар Всадника. Он всех обратил в лед, — печаль, которую Леви пыталась изобразить на своем лице, стерла последние капли недоверия в душе Редфокса, и вместе они продолжили пробираться в лагерь.

***

      Танец нежити был практически окончен. Большая часть восставших и призраков уже ушла. На это время Титания вместе с хранителем затаились в домике, ожидая тишины и конца метели. Когда пурга кончилась, и снег практически перестал идти, Эльза сумела развести костер. Теперь, когда хранитель очнулся, ей полегчало на душе. Он был все также бледен, а его татуировка на правом глазу уже не казалась девушке столь зловещей и отталкивающей, как раньше. Титания была очень рада тому, что с вампиром все хорошо. Тем более, она не могла забыть тот неловкий момент, когда юноша отпил ее крови. И поэтому, стоило их взглядам встретиться, ее щеки начинали пылать и покрывались румянцем. — Тебе надо поспать, уверен, пока я был без сознания, ты не отходила от меня, не так ли? — Эльза молчала. Она и без слов Жерара знала, что он прав, и ей действительно нужен отдых, но сейчас было неподходящее время. — Я очень благодарен тебе… — начал было Фернандес, но тут же осекся, пытаясь подобрать нужные слова, кончики пальцев молодого человека, коснулись собственных губ, вампир словно вновь ощутил пряный привкус крови девушки, и мурашки пробежали по всему телу, обдав жаром где-то внизу, — за тот дар, твоя кровь, ты спасла меня, дав мне ее.       Эльзе стало неловко от слов хранителя, и, поднявшись на ноги, она решила отправиться за хворостом, но вампир остановил ее и, поймав за руку, продолжил. — И все же, я настаиваю на том, что тебе стоит отдохнуть… — его взгляд все также был направлен на огонь, в котором потихоньку гасли языки пламени. — Тем более, — добавил, он, — я уже не при смерти, могу и сам сходить. Там все еще опасно, — он снова посмотрел на девушку уже серьезным, полным решимости взглядом, — лучше я схожу…       Он одарил девушку улыбкой с оттенком легкой печали, встав с земли, поправил ножны и отправился в лес. Стоило их лагерю скрыться из виду, как парень, облокотившись спиной об первый ствол дерева, стиснул зубы и правой рукой схватился за левое плечо. Боль была невыносимой. Пусть он и очнулся, но проклятие делало свое дело, ослабляя его с каждой секундой все больше. Если так и продолжится, то он не сможет вскоре даже держать меч. — Что же делать? — Разве непонятно… — голос, что послышался за спиной, вызвал в юноше приступ паники и страха. — Ты должен сдаться… — восседая на одной из веток, темное Божество со скучающим взглядом взирало на страдания вампира. — Твое тело уже не выдерживает таких нагрузок, и все, что тебе остается, — это смириться. — Я не стану твоей марионеткой! — зашипел Жерар, вглядываясь в лицо Зерефа. — Давай сделаем так. Если ты сможешь противостоять моей темной ауре и частичке меня, что теперь живет внутри тебя, я отступлю, а если нет, и проклятие сломит тебя, ты станешь мои сосудом, — мальчишка с легкостью спрыгнул с ветки на землю и, отряхнувшись, посмотрел на вампира безразличным взглядом. — Я не буду заключать с тобой сделку! — тяжело дыша ответил хранитель, но его бледность и выступивший на лбу пот показывали, что он на грани. — А если я пообещаю не трогать ее, что отступлю и даже исчезну, если получу, то, что желаю… как тебе такое предложение? Подумай хорошенько, Жерар, — боль в плече усилилась настолько, что хранитель сильно зажмурил глаза, голос Зерефа звучал уже над головой хранителя, а само Божество исчезло.