***
Гажил и Леви прибыли в лагерь. Наследник драконьей крови был сильно удивлен, застав вампира уже во здравии и на приветствие Жерар лишь буркнул: — Какой живучий гад! Самого же Фернандеса ни чуточку не волновало то, что о нем думает Редфокс, хранителя занимали другие мысли. Стало ясно, что Всадник объявил войну всему живому, значит, сюда очень скоро прибудут и другие хранители, и они уж точно узнают в Эльзе дочь богини, а значит, расскажут ей правду о том, кто она и о ее предназначении. Жерар не хотел, чтобы она узнала об этом от кого-то другого, поэтому решил рассказать все сам. Сейчас не было времени на это: кроме этой проблемы, были еще куда более важные дела, он все еще не знал, насколько глубоко Проклятие успело засесть в его теле, пока он был без сознания. И насколько он теперь сам представляет угрозу для окружающих, включая саму Эльзу. Ребята решили покинуть лагерь с первыми сумерками, а пока они все еще были в этом временном убежище, Фернандес решил придумать способ, как обезопасить их от себя самого. «Если крепость разрушили, то душа Мастера, как и всех, должна быть неподалеку, вряд ли Грей отказал бы себе в дополнительной подпитке от душ тех, кто пал, сражаясь с ним в крепости». Накинув плащ и убедившись, что на него сейчас никто внимания не обращает, хранитель воспользовался моментом, чтобы покинуть лагерь, и побрел в поисках места, где можно было бы провести ритуал для призвания души мастера. «Я должен отойти от укрытия как можно дальше, чтобы поймали только меня. Сейчас я рискую, но знаю, на что иду, и даже если меня и поймают, я буду нужен им живым, ведь Зереф нацелился на меня. Мое тело, он хочет заполучить его, моя же задача сделать все, чтобы Эльза, не пострадала от меня самого, рано или поздно проклятие возьмет верх, и тогда мне лучше быть подальше от нее и тех, кто мне дорог. Раз уж темный Бог меня пометил, то мне придется поступить так, как учила меня Минерва, ведь я не зря согласился на обращение, от меня должна быть хоть какая-то польза». Но уйти незамеченным ему все же не дали. Стоило сделать еще пару шагов в сторону дороги, как его окликнули. — Куда Вы собрались идти в таком состоянии? Вы только недавно пришли в себя, а уже покидаете нас. Это все из-за того, что началась война, да? — девушка сделала пару неуверенных шагов в сторону Жерара. — Вы уже поняли, что нам не выстоять, и бросаете меня и этих двоих на произвол судьбы? Так? — губы девушки стали слегка подрагивать от злости на себя и на вампира. — Тогда скажите мне, зачем я спасала вас! Лучше бы вы умерли тогда! Будьте Вы прокляты, — ее голос дрожал, выкрикивая всякие проклятия в адрес вампира, но Жерар продолжал стоять к ней спиной не в силах даже пошевелиться, не то, чтобы показать те эмоции, что сейчас бушевали в его душе. Прикрыв глаза на минуту и сжав кулаки, он продолжал стоять и слушать, как проклятия сыпятся в его адрес, повернуться и, тем более, посмотреть он был не в силах, да и не в праве. Зная, на что со стороны похож его поступок, он решил, что лучше будет оставить все как есть. Уж лучше пусть в глазах Эльзы он будет предателем, чем она пострадает от той силы, что с момента ранения поселилась в нем. Он уже чувствовал, как проклятие медленно берет под контроль его тело, как магическая светлая сила идет на убыль, покидая его, а ей на смену приходит темная, холодная энергия, что, несомненно, принадлежала Зерефу. — Что же Вы застыли? Ответьте мне, каковы наши шансы? Вы ведь поэтому уходите, а еще хранитель называется! Он больше не мог это слушать, резко развернувшись и притянув девушку к себе, он впился в ее губы без всяких объяснений, в поцелуй он вложил всю нежность и любовь, что хранил до этого времени. Как же объяснить ей, как сказать, что он сейчас сам представляет для нее и окружающих опасность? Если начнет все рассказывать, придется ей рассказать и про нее саму, а стоит ли? У нее появился шанс прожить нормальную жизнь, не быть втянутой в эту бесконечную войну добра и зла, но судьба опять медленно втягивает ее в этот водоворот, не оставляя шанса на спасение. Поначалу она сопротивлялась, пытаясь вырваться из его крепких объятий, но под конец сдалась, просто позволив этому случиться. Ее дыхание, ее пульс, сейчас она как никогда была живой, была с ним рядом, и он был счастлив. Он не будет жалеть о выборе, каким бы он ни был, не станет противиться судьбе, если она отнимет его жизнь. Но ее он не хочет втягивать во все это. Но стоило их поцелую прерваться, как девушка оттолкнула его от себя и, обнажив меч, приготовилась к обороне, она со страхом смотрела на Фернандеса. — Не подходи ко мне! — обтерев губы и стараясь не сводить взгляда с него, она дрожащей рукой держала меч, направленный на него. Эльза начала медленно отступать. Посмотрев на нее и улыбнувшись очень печальной, почти прощальной улыбкой, он произнес всего одно слово: «Прости», после чего, применив ускорение, оказался позади нее и вырубил. Не дав ей упасть, вампир еще раз посмотрел на нее, пытаясь запомнить каждую линию, каждый изгиб ее тела каждую из черт ее лица, словно он смотрел на нее в последний раз, после чего он отнес ее в место неподалеку от лагеря и специально наступил на ветку, что лежала неподалеку, зная, что Гажил точно услышит это и пойдет проверить, в чем дело, а значит, найдет ее здесь. — Прости меня, но у меня нет другого выхода, я не хочу, чтобы ты снова умирала… — он аккуратно положил Эльзу под ближайший куст можжевельника, а сам скрылся в вечерних сумерках.Глава 6
15 мая 2016 г. в 08:32
Войска Всадника вплотную подошли к границе Ледяных земель и земель Фиора. Ледяной окинул взглядом раскинувшиеся перед ним земли и усмехнулся. Ему хотелось поскорее все утопить в крови, заморозить и превратить эти места в такие же бесплодные пустыни, полные снега и холода, льда. Слезула ехала рядом. Она до сих пор не могла поверить в то, что она сама ничем не отличается от Грея и, как и он, является нежитью. Пусть и мертвое, но все же бьющееся сердце бывшей хранительницы сжалось от боли, стоит ей представить, что она будет драться со своими товарищами. Особенно мысль о том, что, возможно, она вновь увидит Жерара… слезы сами наворачивались на глаза.
— Почему ты плачешь? — грубый, почти демонический голос Всадника отвлек ее от грустных мыслей и светлых воспоминаний о прошлом. Она утерла слезу, и снова ее лицо стало прежним, словно высеченное из белого мрамора, не выражающее ни единой эмоции. Она не стала отвечать, хотя Всаднику и без ее слов было все понятно. Она была поражена тем, что уже давно мертва. — Не волнуйся, приказ Зерефа не изменился. Я не стану убивать твоих драгоценных хранителей. Они нужны ему живыми.
— Значит, будем брать в плен? Это будет даже сложнее, чем просто убить их, и я не расстраиваюсь. Как ты и говорил, стоит принять свою судьбу. Возврата к прошлому нет, стоит забыть о нем и отпустить.