Лунный цветок

      Она дрожала, а ее сердцебиение было слышно за много шагов. Она испытывала страх, но старалась не показывать этого при нем… он медленно приблизился к ней, смотря ей прямо в глаза. Она отвела взгляд в сторону, но он взял ее лицо за подбородок и заставил смотреть в глаза. Такие зеленые, манящие, словно в них разлился океан зеленовато-болотистого оттенка.       Ее губы задрожали, а кожа на руках и плечах очень быстро покрылась мурашками… ей стало не по себе от столь пристального взгляда. Ответа на его вопрос она не знала. Точнее, Алия не хотела его говорить, не хотела признавать, что уже давно питает столь нежные и теплые чувства к этому вампиру. Жерар рассматривал девушку без тени смущения, стараясь понять, что именно сейчас она испытывает к нему. — Почему? — его голос был спокойным, да и по его взгляду не было видно, чтобы он испытывал слишком сильные душевные или же физически муки после применения снадобья. А вот его взгляд… он выдавал все эмоции: боль печаль, ненависть и даже скорбь. «Неужели ему больно? От чего? И какая это боль: физическая или же душевная?» — Я… — она уже набралась смелости и хотела ответить, но Фернандес приставил указательный палец к ее пухлым губам, заставив тем самым замолчать. — Ты могла отомстить уже столько раз, так почему же не отомстила? Совет мог легко дать согласие на мою казнь от твоей руки? Почему, Алия? — в глазах вампирши он прочел смятение и нерешительность. Что именно заставило ее ждать столько времени? Почему именно этот метод наказания избрал для него совет, и совет ли? Как много вопросов, и вряд ли ответы на них он получит сегодня. Слегка нагнувшись вперед, он коснулся своими губами ее, делая поцелуй очень робким и нерешительным. Если это поможет ему выбраться отсюда, если то, что сейчас он делает, — единственный выход, то Странник пойдет на все, даже на столь гнусный и низкий поступок. Не время задумываться о благородстве, когда столько жизней стоит на кону. Очень многое сейчас зависит от него. И если это единственный путь, его шанс выйти из темницы он воспользуется им.       Поначалу девушка даже не подала виду, стараясь выглядеть как можно хладнокровнее и безразличнее, но ее сердцебиение и страх в глазах не укрылись от взора Странника.       Больше она не стала сдерживаться. Ее руки очень быстро обвили его шею, а губы, дрожащие то ли от волнения, то ли от страха, теперь сами стремились поцеловать молодого человека, при этом девушка пыталась углубить поцелуй. Сильные мужские руки сомкнулись кольцом на ее талии, а сам вампир целовал девушку, очень искусно орудуя языком и слегка покусывая ее и без того пухлые губы. Ей хотелось большего, хотелось, чтобы этот момент длился вечность. С истерзанных губ сорвался короткий стон, когда вампир спустился своими губами ниже, целуя уже шею и предплечье. — Я люблю тебя… — эти слова, пусть и прерывисто, но все же слетели с уст девушки, а за ней последовал очередной стон.       Напряжение внизу живота тихонько нарастало, как и само возбуждение. Она больше не могла сдержать жажду. Отойдя к стенке, она с легкостью обвила его торс своими длинными ногам, позволив Ферннадесу облокотиться спиной об стену. Поддерживая руками ноги девушки, Фернандес позволил ей впиться в шею и отпить немного его крови. Сдерживать жажду, что проснулась в Алиии вместе с возбуждением, было довольно-таки трудно. Тем более, Жерар сам чуть ли не терял рассудок от запаха собственной крови и не прочь был испить крови вампирши. Но пока он ждал подходящего момента, чтобы не напугать девушку, ждал ее согласия, которое прочел по глазам, когда она потянула его за собой на холодный бетонный пол камеры. Девушка оказалась под ним, тяжело дыша и ожидая, когда он перейдет от прелюдии к более решительным действиям. Ночь обещала быть долгой.       Лаская грудь девушки и спускаясь все ниже к паху, оставляя за собой влажную дорожку из поцелуев, Жерар пытался быть с ней нежным, пытаясь представить на ее месте Минерву, но в голову лез совсем другой образ, образ Эльзы. Титания представлялась ему слегка взмокшей и возбужденной, ее карие глаза, смотрели на юношу не отрываясь, и она тихонько постанывала прогибаясь под ним когда он, наконец, вошел в нее. Ноги девушки все так же крепко обнимали его торс, позволяя ускорить движение. Алия, дала ему полную свободу действий пытаясь оценить и понять, что испытывала госпожа, когда занималась любовью со Странником.       Так же нежен он был с ней, или же это она властвовала над ним, заставив испытывать возбуждение и жуткую жажду? Клыки удлинились, стоило лишь подумать о крови и поэтому, быстро сменив положение, девушка уже оказалась сверху двигаясь в ритм заданный самим Жераром. Не устояв перед запахом крови, что исходил из аккуратной раны на его шее, девушка вновь припала к его груди, проникая клыками в ту же рану. — Эльза, — еле слышно сорвалось с губ юноши. Он все еще представлял ее на месте Алии и даже жалел о том, что это не она пьет его кровь.       Услышав незнакомое имя, Алия остановилась. Как и думал Странник, девушка с непониманием посмотрела на него, а после — полностью слезла с него, вставая на ноги и отходя подальше. — Ты… кто она такая? — сейчас она пыталась прочесть его мысли, а он, понимая, что сам все испортил, не решался встать на ноги, а продолжал лежать на полу, смотря уже на серый потолок камеры и ожидая расправы или наказания со стороны самой верной из слуг Минервы. — Это та, ради которой я готов отдать жизнь не колеблясь, та из-за которой, я рискнул вернуться сюда, не боясь смерти, та, ради которой я стал вампиром и та, ради которой я стал печатью. Эльза — это дочь Богини, она же Лунный цветок, — его речь была спокойной, словно он ее репетировал перед тем, как сказать, и каждое слово он проговаривал с гордостью, совсем уже не боясь ничего из того, что могло произойти. — Зереф ожил, и единственный, кто может его остановить — это я. Я больше не позволю ему убивать невинных и творить зло, я как тринадцатый хранитель и печать больше не позволю ей умирать за нас всех и каждый раз возрождаться.       Поднявшись на ноги, он стал медленно подходить к ней, а та отступала на шаг или же два, и ее медленно стал окутывать липкий и до боли неприятный страх. — Теперь ты знаешь все, Алия, и тебе решать: убить меня или помочь. — Помочь в чем? — девушка все еще была растеряна и слега напугана, мысли путались в голове, ей казалось, что он сейчас готов даже убить ее во имя этой Эльзы. Но все стало ясно, когда он протянул ей кинжал с серебряной рукояткой, украшенный своеобразным рисунком и рубинами, и встав перед ней на колени, произнес: — Ты вольна убить меня прямо сейчас, но когда его армия демонов прибудет и наполнит город, ты вспомнишь мои слова. Решать тебе, Алия, — после этих слов он раскинул руки и встал перед ней на колени, готовый принять удар кинжалом прямо в сердце или же услышать те слова, которые нашептывала ему сама надежда.