***
Пещера разрушалась на глазах. Быстро поднявшись на ноги, Гажил с легкостью смог подхватить Эльзу и бегом устремился к Леви, что продолжала быть без сознания неподалеку от гроба Дождии. Схватив и ее, наследник железной крови устремился к выходу. Выбраться наружу теперь задача не из легких: проход к ледяному гроту, по которому они смогли добраться сюда, был завален огромными глыбами льда, и юноше ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к древней магии драконов. За его спиной выросли стальные тёмного-серого цвета крылья, и взмахнув ими пару раз, он смог с легкостью оторваться от земли. До этого Редфокс мало летал, поэтому, поднимаясь выше, он боялся, что не сможет вытащить их из ловушки. Но все обошлось и, выбравшись из пасти ледяной крепости, которую полностью завалило льдом и припорошило сверху снегом, все трое почувствовали облегчение. Наследнику железной крови пришлось слегка отклониться на юго-восток от расщелины, что теперь зияла посреди белого поля. Опустив на землю девушек, Редфокс рухнул в холодный пушистый снег, пролетев всего несколько метров. Крылья исчезли, и цвет кожи молодого человека стал прежним. Леви потихоньку стала приходить в себя. Девушка застонала, а ее правая рука медленно потянулась ко лбу. — И что теперь? — прохрипел Гажил, поднимаясь с холодной промерзшей земли на ноги. — Теперь… — прошептала Эльза. Она сидела на снегу, поджав ноги под себя, и смотрела куда-то вдаль. Ее доспехи блестели на солнце, а меч отца, что висел на поясе, несмотря на внушительный размер, со стороны казался не больше швейной иглы. — Мы должны остановить Всадника! Мы должны хоть что-то предпринять. Хоть что-нибудь! — ее речь была полна отчаяния и боли. — И как ты себе представляешь это? Нас трое. Оглянись, девочка, у нас нет армии, мы не можем ему противостоять! — Гажил надрывал голосовые связки, пытаясь достучаться до упертой девчонки. И зачем только он спас ее тогда? Зачем вообще во все это ввязался? — Вы как хотите, а я пойду и догоню его. Он погубит все живое и доберётся до твоей любимой пещеры! — выкрикнула Эльза и посмотрела в глаза Редфоксу, словно бросая ему вызов. Она поднялась на ноги и, поправив кожаный ремешок на своем боку, что держал ножны для отцовского меча, гордо зашагала вперед. — Она не одна, я тоже пойду, мой учитель… я призову его, и нас будет трое, — на лице Леви играла нескрываемая ненависть вперемешку с презрением, — а ты можешь и дальше прятаться по своим пещерам. Возвращайся в берлогу, откуда вылез, ты не достоин зваться наследником железной крови. Уверена: дракон, что передал тебе свои способности, никогда не считал тебя трусом, а, увидев сейчас, очень сильно пожалел бы о том, что передал свою силу такому трусу, как ты! — после этих слов девушка поправила свой темно-фиолетовый плащ и пошла следом за Титанией.***
Практически догнав своего врага, Мебиус остановилась, в ее сердце и полном безумия сознании закрался маленький червячок сомнения. А не подстроено ли все это теми, кто ее пробудил? Не стоят ли феи и тот маг из совета за битвой, что предстоит? И, может, их обоих просто стравливают друг с другом? Но даже если это так, Драгнил заслуживает смерти в любом случае. Даже если это просто прихоть смертных — узреть еще раз битву двух Богов — она сразит Зерефа. Ей это ничего не стоит, ведь она сильнее и всегда была сильнее. Стоило бывшей Богине подумать о том, как ее враг будет валяться в луже собственной крови, с небес полилась вода. Ливень был настолько сильным, что на расстоянии вытянутой руки нечего не было видно, но сама Богиня осталась сухой. Стихия, словно опасаясь ее силы, обошла обезумевшую стороной. Сделав еще пару шагов, Мебиус заметила, что открытая местность заканчивается и снова начинается лес. «Где-то здесь. Он где-то совсем рядом…» — мелькнуло в голове Богини. От предвкушения ее руки затряслись, но ей удалось не подать виду и унять нервную дрожь в теле. С невозмутимым видом она вошла в чашу леса и очень скоро скрылась за тенью толстых стволов деревьев.***
В это время всего в нескольких километрах от начала лесной чащи на поляне Зереф стоял рядом с Айлой — новым призванным демоном из книги. От тома темной магии исходил черный дым. Сам маг тяжело дышал и стоял на коленях перед новым творением. «Она поможет Всаднику или, на худой конец, заменит, если того постигнет неудача», — он думал так, чувствуя, что конец близок. «Это тело, оно больше не может вмещать столь большую мощь», — в знак доказательства собственных слов темный маг внимательно посмотрел на свою левую руку, что больше не была молодой, а больше напоминала ссохшийся стручок гороха, покрытый все возможными язвами и проказами. Стоило пошевелить кистью, как невообразимая боль отдалась эхом во всей руке. Медленно поднимаясь все выше к предплечью, она нарастала, стараясь поразить все тело. Драгнил тяжело дышал, капли пота на его лице медленно стекали на сероватого цвета пыль. Он смотрел на это, чувствуя, что Мевис где-то рядом, и понимал: «Мне не уйти… не уйти… это конец? Мой конец?!» — он не верил, что все вот так может закончиться, что его постигнет столь быстрая смерть, ведь он не успел сделать то, ради чего выбрался из темницы, — «Я не вернусь туда, не вернусь», — паника охватила мальчишку, в его глазах словно была мольба, обращенная к той, что вот-вот должна появиться из-за могучих столбов дуба и забрать его жизнь. «Нет, Мебиус, все будет не так», — он собрался с силами и встал с колен. Его тело содрогнулось от истерического смеха, что больше напоминал плач. Он не умрет здесь, нет, не умрет, это она погибнет, считая себя лучше, сильней его. Именно это погубит ее, ведь у него, в отличие от нее, есть те, кто ему служат, те, кто его боготворят… призванный демон с любопытством смотрел на своего повелителя, не понимая, отчего в нем столько перемен, и все же… той, чье тело и чью душу он использовал для призыва демона Айлы, удалось уцелеть.***
Сейчас Лисанна, чувствовала, что ее окружает тьма, страшная зловещая тьма, повсюду холод. Ей никогда не было еще так холодно и страшно. «Оно поглотило меня? Теперь оно внутри меня или я внутри него?» — у девушки противно засосало под ложечкой, противное липкое чувство страха сковало ее всю, словно ее тело было зажато в тиски. — Нет, я не сдамся… ради него… я воспользуюсь силой демона и воскрешу его. — Кто ты? — послышался грубоватый хриплый голос из тьмы, — Ты та, что стала моим домом? Та, чье лицо мне придется носить? — слова существа казались очень странными, но целительница прекрасно понимала, о ком или о чем говорит с ней существо. «Оно боится, как и я…» — Лисанна чувствовала страх демона и его несвойственную робость. — Айла, — произнесла она вслух имя и тут же прикрыла рот своими ладонями, но существо не подало признаков, не вышло к ней в тот тонкий луч света, что все еще оставался над ее головой в этой непроглядной тьме. — Айла, — повторила она с таким же трепетом, что и раньше. Но в этот раз в ее голосе слышалось немного уверенности. И даже бесстрашия. — Айла! — повторила девушка уже более чётко и более громко, чем до этого. И демон услышал ее… из тьмы послышался ответ, это был голос, полный боли и отчаяния, он спрашивал целительницу: — Зачем ты зовёшь меня? Что тебе нужно? Ты ведь давно должна умереть, исчезнуть из этого тела, почему бы тебе просто не сдаться мне? Лисанна здрогнула, нечто холодное коснулось ее тыльной стороны ладони, и от этого прикосновения девушка почувствовала холод уже внутри себя. — Мы похожи, — произнесло существо, оно было бесполой тенью, словно дым от сгорающего факела. Она протянула девушке свою полупрозрачную темную руку и позволила себя коснуться. Оно ощущало тепло, исходящее от девушки, и то, что она все же чем-то напоминала ее еще до того, как Зереф заставил служить себе. Айла решила дать шанс и спасти того, ради кого девушка пожертвовала собой.***
Войска давно уже были готовы к походу, и оставалось сделать всего несколько последних приготовлений, прежде чем выступить в столь опасный и, возможно, последний для детей ночи поход. — Все готово, граф… — от голоса одного из командиров Фернандес вздрогнул. Страннику было не по себе от титула и тех привилегий, что он получил теперь, спустя столько лет отсутствия, и все благодаря, той, кого он большую часть времени считал своим заклятым врагом, а теперь… а теперь они любовники. Но прошлой ночью страннику удалось воздержаться от манящих и обещающих столь сильное наслаждение ласк Алии. Эта девушка в последнее время стала для него бальзамом от старых ран, и можно даже сказать, что заменила саму Минерву. «Они очень похожи. Она, как и я, Истинная, а значит, в ней, как и во мне, течет кровь проклятой королевы…» — Будут ли еще какие-то пожелания перед отъездом, милорд? — сладкий голос командира отряда снова вывел Жерар из воспоминаний. — Нет, ничего, — как бы не поняв вопроса быстро ответил он, даже не смотря на вампира, что обращался к нему. Будь он в другой ситуации, не будь судьба к нему столь благосклонна, он бы корчился от боли в одной из многочисленный камер пыток в той же темнице, но все обернулось как никогда лучше для него, и все благодаря опять-таки женщине. Эльза, Минерва, а теперь еще и Алия. Сколько их будет? Тех, кто полюбит его от всего сердца и готов будет пойти за ним на край света или в сам Ад? Странник странно усмехнулся собственным мыслям. Он вспоминал прошлую ночь. Каких усилий ему стоило отказать Алии… он даже не заметил, как она покинула его, как ушла, растворяясь в ночи, оставляя за собой лишь приятный тонкий аромат своего тела и унося с собой свою жажду. Им, Истинным, было довольно сложно насытиться, но все же, если испить крови друг друга, должно было хватить надолго, так почему же ей не хватило его крови с прошлого раза? Неужели ее жажда настолько велика, или же он просто… не Истинный? «Нет, что за чушь, ведь Минерва сама обратила меня, дала испить своей крови, ведь это была она. Она?!» — он словно с мольбой спрашивал самого себя, ведь уже не был уверен даже в том, что его гениальный план сработает, что их сил хватит остановить Всадника, и он прибудет к границам Земель Вечности и фей вовремя. Войска выстроились в ровные ряды. Первый воин каждого из отрядов, что шел рядом с командиром, нес с собой знамя, отличающее один отряд от другого. Их темные, как сама мать-ночь, доспехи сияли в тусклом свете луны. Стояло тихое утро, сопровождающееся пением ночных птиц: в основном это были колибри, ночные маленькие птички, что населяли эту часть местности. Во внутреннем дворе дворца ночью становилось оживлённо: вампиры и знать вместе с советом, выбрались на улицу, дабы провести воинов в долгий и опасный поход. Кто-то из солдат прощался со своей семьей. «У них у всех есть семьи, один ты лишь нужен всем и одновременно не нужен никому», — эта мысль показалась Жерару странной, и он попытался поскорее прогнать ее прочь. Он не думал о том, что ждало его там, за стенами дворца, ведь знал одно: он ехал спасать любимую, ту, ради которой он живет, дышит и, возможно, он даже не увидит ее. «Может, он уже убил ее, я ведь могу опоздать, я могу не успеть, и что тогда? Зачем тогда все это?» — он снова не мог понять самого себя, словно внутри него сейчас жило два человека, два Странника, одного из которых одолевали сомнения, а второй был полон уверенности в победе и в том, что добро победит зло. И все же ему казалось, что он не вернётся с этого похода, его ждала смерть. «Наверное, каждый хранитель чувствовал это, когда шел на смерть», — и снова ему было не по себе от мыслей, что посещали его голову, он словно вел беседу с неизвестным ему одному «Я», которое существовало доселе, но не подавало признаков жизни, а сейчас пробудилось и мучило сознание юного графа столь нелепыми мыслями и вопросами. — Пора в путь, Ваше сиятельство. — Да-да, — ответил Жерар, сам не понимая и не слыша вопроса или обращения. Он был полностью поглощен собственными мыслями, которых за время заточения, проведенного на родине, накопилось столь много, что уместить их все в одной голове просто не представлялось возможным. Он был чем-то сильно встревожен, пение колибри теперь не успокаивало, а действовало на нервы. Толпа приближенных ко двору вампиров и чиновники из совета, старейшины, что желали им легкого похода и скорой победы, — все это казалось ему столь фальшивым и плоским, что Странника воротило от одной мысли, что все это устроено в его честь. — Ненавижу знать, — проговорил он совсем тихо и, пришпорив коня, мелкой рысью выехал за пределы замка. За ним следом двинулось все войско.