Лунный цветок

Ближе к границе…       Насколько именно, никто из них не знал, но вся троица, состоящая из Редфокса, Леви и Эльзы, медленно продвигалась по горному хребту, покрытому снегом, который местами запорошил сплошной слой льда. — Где мы? — запыхавшись и тяжело выдохнув, спросила Эльза, щурясь от яркого солнечного света. Снег на солнце слепил и больно резал глаза, казалось, такого яркого света она еще не видела. Даже там, в городе-призраке, солнце было не таким ярким… «Не таким жестоким», — мелькнуло в ее голове, но девушка не восприняла эти мысли всерьез, лишь продолжила шагать вперед, поглядывая на наследника железной крови, что смотрел тем временем на юную ведьму, которая шла впереди всех. Она вела их этой еле заметной со дна ущелья тропой уже несколько дней, это была не та дорога, по которой Эльза, Гажил и Странник пришли в город Грез, она была более узкой и более опасной…       Словно змея, тропа вилась среди гор и острых скал, что теперь не возвышались над равниной, полной зелени и красоты. Этой равнины не было вовсе. За два дня пути девушка не видела ее, хотя была уверена, что обратно они, несомненно, пройдут тут же, мимо прекрасной, как она ее называла для себя, жемчужины среди края, полного лишь снега и холода, никогда не знавшего настоящего летнего или хотя бы по-настоящему весеннего тепла. «Почему нет жемчужины? И тем ли путем мы идем? И куда мы идем?» — эти вопросы мучили сознание Титании, словно укусы зловредных насекомых, которыми кишел ее родной край в период весны. — Мы скоро доберемся к тропе, что выведет нас отсюда, — отрешено произнесла Леви и ускорила шаг. Эльзе уже не нравилась затея выступить против Всадника и толпы нежити. Конечно, Гажил был прав, они обречены… либо умереть в снегах, либо быть уничтоженными Всадником… Титания предпочла бы смерть в бою, но было ли у нее право обрекать на подобную смерть еще и этих двоих, было ли? — Куда мы идем? — неожиданно для себя самой она задала этот нелепый вопрос. Все трое вздрогнули и встали, словно до этого они не знали, куда им следовало идти. И стоит ли? «Может, нам стоит развернуться и вернуться, каждому к себе домой?» — этот вопрос, словно бумеранг, пролетел в голове каждого из них. И каждый захотел вернуться… но Эльза знала, что ей возвращаться, возможно, уже некуда. «Если только Локки жив… нет, он точно жив», — Эльза пыталась себя убедить и гнала прочь мрачные мысли. — Мы идем драться, — произнесла она и затем добавила: — вы можете не идти за мной. Ведь все же вы не обязаны… — Эльза, — рука Гажила, легла на плечо девушки, — мы с тобой до конца, — произнес он совсем тихо, но Леви все же услышала его слова, и лишь сильней сжав жезл в своей тоненькой худой руке, ведьма продолжила свой путь. Она не обернулась и не посмотрела на этих двоих, ей было достаточно тех слов, что она услышала. «Нужно поскорее добраться до хижины, до Обители… там учитель, она подскажет, что делать, а когда я ей сообщу новость о гибели старшей ученицы, уверена, она захочет отомстить, и так нас станет четверо…»

***

      Охотник устало брел по лесу, что временами редел, открывая взору умелого бойца вид на побелевшую под знойным солнцем степь. Она подкралась к лесу как бы сзади. Обходя его и незаметно отгрызая у него частицу земли, покрывая ее выцветавшей травой. «Бесплодные земли», — подумал про себя Лексус, и его взгляд бегло пробежался по трем отдалённым верхушкам заснеженных гор. «Уже скоро я найду и убью тебя, Странник, Жерар, или лучше тебя называть фальшивый тринадцатый Хранитель?» — он не знал, чему верить, но то, что очень скоро он убьет его, этого последнего и столь любимого его дедом ученика, знал точно. Его рука не дрогнет, будь Жерар демоном или же обычным неудачником. Одно Лексус знал наверняка. «Предатель», — вертелось у него на языке, и это слово, его значение не давали ему покоя, вот только охотник еще не знал, что той встрече не суждено состояться, потому что кое-кто уже наблюдал за ним и жаждал его крови не меньше, чем охотник жаждал крови фальшивого хранителя.

***

      Миднайт, вернувшись в убежище, немедленно отправился в ту часть пещеры, где находилось всевидящее Око, и каково было его разочарование, когда темный маг понял, что его забрал с собой Зереф. И все же он не отчаялся, у него еще было достаточно сил и опыта, чтобы выследить Жерара и без этой дурацкой побрякушки. — А, это ты, — голос Эрика заставил бывшего хранителя вздрогнуть. — Где отец? У меня для него хорошие новости, — на лице Миднайта появилась зловещая улыбка. — Мастер готовится к церемонии, Всадник начал действовать вопреки нашей воле, и это его сильно беспокоит, владыка тоже еще не вернулся, поэтому я подозреваю, что скоро мы начнем действовать. Сейчас Мастер у себя и просил никого к нему не пускать. — И все же я пройду, — с наглой усмешкой произнес Миднайт и пошел в сторону покоев Нулевого. Новость о том, что Зереф призвал еще одного демона, королеву проклятых, противоположность Амилы, Айлу, самую сильную из призраков, или, как ее еще называли, Королеву Банши, вызвала в Нулевом целую цепь из эмоций и подозрений. — Он действует без нашего ведома… нехорошо, он решил, наверное, что мы ему больше не нужны, ненужные пешки, и жертвенные места нам уже расставил, наверное… нехорошо, — снова повторил Нулевой, измеряя комнату широкими шагами. — Мы должны выступить против него, — наконец заключил Нулевой и сам испугался собственных слов. А смогут ли они выступить против Зерефа? Хватит ли сил и смелости? — Против кого? — неуверенно спросил Миднайт, внимательно изучая лицо отца. Напряжение и нерешительность, некая трусость вперемешку с легким проступившим наружу гневом. Вот, что сейчас мог прочесть темный хранитель на лице главы темного культа и отца. — Против Зерефа? Отец, ты в своем уме? Зереф… он же наш владыка! Как ты можешь нести эту чушь? — Миднайт сам не понимал, радоваться этой новости или возмущаться и продолжать верой и правдой боготворить того, кто так и не хотел принять его жертву и сделать его частью себя. «Я так хотел стать для него сосудом. Доказать всем, что я этого стою, но Зереф… но владыка… чертов Жерар, гореть тебе в Аду, дай только доберусь до тебя!» — Я собираюсь убить Жерара, — тихо произнес он и сам не заметил, как его слова повлияли на Нулевого. «Убить двенадцатого, нет даже не так, убить печать, будущее тело. Да, это вариант, это ослабит его, и мы сможем, как и раньше, контролировать его!» — Отлично, — произнес Нулевой и в первый раз в жизни похлопал сына по плечу, — я тебе в этом помогу.