***
Минерва вспоминала этот момент, разглядывая лицо Фернандеса. В лунном свете он был еще прекраснее. «Мой милый граф, если бы ты только знал, что я испытываю к тебе…» Она вплотную приблизилась к его лицу, убирая непослушные пряди челки. Жар и лихорадка уже отступили, но именно в этот момент он пришел в себя, и это заставило вещунью отстраниться. Он всё ещё не верил в то, что его создатель здесь, рядом с ним. Да, видеть Минерву хранителю было неприятно. Он ненавидел её, и всё же была та связь, что образовалась у них после его обращения, и с этим он ничего поделать не мог. — Ты должен выпить крови, — Минерва провела большим пальцем по бледным губам Жерара. Хранитель делал вид, что рядом никого нет, игнорируя всё, о чём ему говорил создатель. Минерву сильно задевало его отношение, поэтому она решила действовать настойчивее. — Я очень беспокоюсь о тебе, — он молча, встает с кровати и подходит к балкону. Её слова для Жерара — пустой звук. Единственное чувство, что он испытывает к ней, — это ненависть. Это чувство грызёт его изнутри, оно пробуждает в нём самое тёмное. — Жерар, — вампирша подходит к нему сзади и опускает свои руки на его плечи. Ей хочется понимания… прощения. Он отходит в сторону, отталкивая ее. — Зачем ты приехала? Какова твоя настоящая цель? Чего ты добиваешься, Минерва? — Я… я увидела, что с тобой приключилась беда, и не могла просто стоять в стороне. — Не могла стоять в стороне… не могла! — сжимая кулаки до хруста костей, Фернандес пытается сдержаться, чтобы не ударить её по лицу. — Прошу тебя, не отвергай мою помощь. Ты ведь сам должен понимать, если сейчас не примешь ее… — Заткнись! — он больше не может держать в себе ту злость, что копилась годами. Хранитель хватает вещунью за запястья и притягивает к себе, глядя в её испуганные глаза взглядом полным ярости и гнева. — Раньше я всё время задавался вопросом: «Почему ты так поступила со мной?» Теперь я знаю ответ. Скажи мне, если я не прав, — после чего он притянул вампиршу к себе вплотную и впился в ее губы. Этот поцелуй ввел девушку в ещё большее заблуждение. Фернандес не пытался вызвать в ней какие-то чувства. Всё это он делал ей назло. — Ну что, тебе нравится? — со злорадностью в голосе спросил хранитель. Минерва пыталась вырваться, но было поздно. Жерар не собирался так быстро отпускать её, он схватил вещунью за запястье и силой бросил на постель. — Прошу, Жерар, прекрати! — на глазах девушки выступили слезы. — Что такое? Ты же хотела получить моё внимание и любовь. Сегодня насладишься этим сполна! — вампирша попыталась отползти подальше от графа, казалось, Жерар обезумел, полностью лишившись рассудка. — Нет, я прошу тебя, я не хочу этого. — Нет, ты хочешь, я знаю это, — он схватил её за волосы и притянул к себе, заставляя смотреть в глаза. — Прошу, Жерар, не делай этого, — в глазах вещуньи была мольба. — А разве не этого ты хотела? — он притянул вампиршу к себе вплотную, но на этот раз она смотрела на дверь. Жерар стоял позади нее, а его руки заскользили по платью вдоль корсета, вниз. Сердце вампирши пропустило удар, сказать, что она была напугана поведением своего приемника, значит не сказать ничего. Ей было страшно, ведь сейчас она была полностью в его власти. — Прошу, остановись, — теперь его руки скользили по ее пышной груди, что сильно выступа из-за суженого корсета. — Но ты ведь хочешь сейчас этого. — его голос в какой-то момент стал нежным, от движений его рук Минерва словно таяла. Он оставил влажную дорожку из поцелуев на шее девушки, после чего резко прокусил её клыками, он пил кровь так жадно, что голова закружилась… оба упали на кровать. Вещунья оказалась прижата вампиром к шелковой ткани покрывала, которое в этот момент казалось ей холодным, как лед. — Нет, прошу не надо, — за очередную попытку вырваться граф лишь сильнее схватил её за запястье и скрутил руку за спину. Минерва зажмурилась, ожидая самого страшного. Корсет лопнул, подобно переспевшему фрукту, стоило заточенному кинжалу хранителя перерезать его шнуровку, обнажая красивую девичью спину. Кожа бледного мраморного цвета и черные локоны, с что спадали на спину. Лёгкие касания рук, от которых по телу вещуньи пробежал холодок и куча мурашек. — Я прошу прощения, — тихо прошептала она, надеясь на помилование. Слезы сами скользили по бледным щекам девушки. — Помнится, я тоже тебя умолял отпустить меня, но ты игнорировала мои просьбы, смеялась, нанося новые шрамы на мое тело. Разве не так? — Пожалуйста, умоляю, не надо! — всхлипы усилились, теперь она уже не сдерживала тех рыданий, что давно просились наружу. Фернандес остановился. Его рука дрогнула. Не этого он хотел. — Ненавижу себя, — проговорил он, отойдя от девушки в самый дальний угол. Граф облокотился об стену, тихонько оседая на мраморный пол. Закрыв лицо руками, он тяжело вздохнул и произнес. — Прости, я не этого хотел, я сорвался, я… Минерва быстро оделась и посмотрела на своего приемника. Ей стало жаль его, ведь по её вине Фернандес остался один, а ведь он любил, по-настоящему любил Лунный цветок. — Ты не виноват, это моя вина. Я должна просить у тебя прощения за свою гордыню. За то, что сделала из тебя дитя луны, я знаю, как тебе плохо, ведь ты еще и перенял от меня дар к видениям, — она подошла к нему совсем близко и присела на корточки. — Это я должна просить прощения и у тебя, и у неё… не знаю, на что я рассчитывала в тот момент… мне казалось, сделай я тебя одним из нас, ты забудешь её и будешь моим. Я действительно поступила с тобой подло, задержала тебя, и она погибла, в этом вся моя вина, и, если ты хочешь, можешь мстить и даже убить меня, я не стану сопротивляться. Если моя смерть успокоит твоё израненное сердце и потушит тот огонь ненависти и мести, что пылает в твоей душе, я с радостью отдам тебе свою жизнь и кровь до последней капли. Прости меня, Жерар, — она тихонько убрала его руки от лица и посмотрела юноше в глаза. — Забери мою жизнь, если тебе от этого станет легче… — она откинула темные пряди волос и оголила шею. — Нет, не станет. Прекрати, я не стану этого делать, иначе я стану настоящим монстром. Он собирался уже встать, как вдруг Минерва потянулась к нему сама и поцеловала. Поцелуй был легким и невесомым, но всё же Фернандес почувствовал его. Сам того не понимая, он стал отвечать. За всё то короткое время, что она ухаживала за ним, они сблизились как никогда ранее. Очередной поцелуй, легкий вздох Минервы, губы Жерара скользят по шее, оставляя дорожку из поцелуев. Местами кожу вампирши слегка царапают его клыки, но это не приносит ей слишком сильной боли, наоборот, ещё больше возбуждает. — Мы должны остановиться, — он отодвигается от неё, тяжело дыша, пытаясь ещё как-то здраво мыслить. — Зачем? — она же, наоборот, старается прижаться к нему всем телом, даря юноше всё новые и новые ласки. — Минерва, это неправильно, это то же самое, что соблазни я собственную мать. — Ты не знаешь наших законов, — шепчет она ему на ухо и легонько покусывает мочку. Её дыхание, близость её тела, все это… сводит его с ума. Как давно у него не было женщины? Он уже не помнит, когда последний раз у него были не то что отношения, а даже легкие поцелуи с кем-то. Он замкнулся в себе, отстранился от мира, скитаясь и убивая монстров. Он знал кодекс. Кодекс рыцаря, он знал клятву… но границы между добром и злом, плохим и хорошим давно стёрлись в его памяти. Также и сейчас — он совершал безумный поступок, совсем не задумываясь о последствиях. Он просто знал, что ему сейчас это необходимо. Хоть рассудок и здравый смысл еще не покинули его окончательно, твердя, что так нельзя, так не правильно. Сопротивляться соблазну хранитель уже не мог, слишком сильно было влечение, подталкивающее его к Минерве и подкрепляющее их страсть еще и связью, что крепко сковала этих двоих после его обращения в нежить. Поднявшись на ноги, пытаясь не разорвать поцелуй, Жерар обнял Минерву за талию, и оба стали продвигаться в сторону кровати, попутно раздевая друг друга. Всю ночь они ласкали друг друга и лишь перед самым рассветом уснули. Минерва очнулась раньше Жерара и без стеснения стала рассматривать молодое красивое тело своего приемника. Он был хорош собой, а то, что произошло с ними этой ночью, она никак не считала ошибкой. Одевшись и покинув покои графа, вещунья сразу же решила посетить главу Ордена чтобы рассказать ему ещё одно видение, которое очень тревожило её, ведь оно посещало вещунью не в первый раз. «Боюсь, от судьбы не уйдёшь, но, сделав Жерара печатью, я подписала ему смертный приговор», — бросив беглый взгляд на постель, в которой ещё крепко спал хранитель, на глазах вампирши выступили слезы.Глава 6
7 августа 2015 г. в 15:13
Flashbak. 10 лет назад
В камере всегда было темно. Глаза пленника завязаны шёлковой повязкой. Его руки сковывают цепи, что тянутся к самому потолку, где их удерживает ржавый кол. Пленному уже все равно. Он пробыл в этом подземелье достаточно долго, чтобы понять всю безнадежность собственного положения.
«Если она захочет, я никогда не выйду отсюда», — скрип решётки оповестил узника о том, что к нему снова пришли. Точнее, пришла лишь она одна… его надзирательница. Холодное прикосновение мертвеца заставило пленника слегка вздрогнуть.
— Тебе больно? — вопрос задан в пустоту. Он не ответит ей, потому что знает: от его ответа ничего не зависит. Легкое движение кисти руки, и на левой стороне груди появляется порез, маленький и незаметный. Тонкая струйка крови стекает по разгорячённой коже, вызывает у надзирателя жажду… немыслимую и невообразимую жажду крови. — Не бойся, я не буду тебя мучить, не сегодня.
Пленник лишь хмыкнул в ответ на слова своего стража, и на его губах появилась тонкая ухмылка. Он не верит ей, потому что знает: всё равно она причинит ему боль. Так даже лучше, она больше не требует от него взамен внимания, не требует отвечать на те чувства, что испытывает к нему, но тогда ради чего она его здесь держит?
Очередной порез заставил прерваться мысленную цепочку и снова испытать жгучую боль от холодного лезвия кинжала. На этот раз порез на лице — тонкий, словно красная нить. Холодное прикосновение губ и легкое касание ее языка заставляет пленника снова вздрогнуть.
— Прости меня, я не хочу этого делать, но ты ведь сам хотел… — тяжелый вздох и сглатывание — словно пытка со стороны пленника. Молчание с его стороны… оно убивает Минерву. Как бы она хотела, чтобы он сейчас не молчал. — Скажи мне, я сделаю всё, что ты захочешь, только откажись от своей миссии, от клятвы, что ты дал… — громкий и звонкий смех с его уст звучит как вызов и оскорбление. — Почему же ты не понимаешь? Всё что ты делаешь, всё напрасно! Уже поздно, тебе не спасти их всех. Я видела, чем всё кончится, никто не выживет. И ты тоже погибнешь, если я тебя сейчас отпущу.
На слова вампирши парень лишь дергается, желая достать свою обидчицу, стирая итак поврежденные в кандалах запястья до крови. Очередная струйка крови стекает по рукам, боль, словно электрический ток, проходит по венам от запястий до самых локтей, сводя руки очередной волной судорог и мурашек.
— Не дёргайся, ты знаешь, что это бесполезно, — смех, на этот раз насмешка скорее над жалкими попытками порвать цепи и освободиться, чем над ним самим. — Не старайся, граф, всё бесполезно.
— Выполни мою просьбу, — он просит её в очередной раз, заранее зная ответ.
— Никогда! Я скорее умру, чем сделаю это с тобой.
— Тогда отпусти меня!
— Неужели тебе настолько безразлично всё, что я говорила?
— Если мне суждено умереть, я умру, но только с ней рядом как и подобает хранителю, — его доводы, клятва, честь и понятия о доблести очень вдохновляют и заставляют Минерву ещё больше восхищаться им.
— Хорошо, я сделаю это, но только пойми: мне придётся сделать из тебя монстра, другого пути нет!
— Что ты имеешь в виду? — хранитель насторожился, слова вещуньи сильно встревожили его. Он успел пожалеть о том, что обратился именно к ней.
Фернандеса хватают за волосы сзади, заставляя откинуть голову назад и обнажить шею. Клыки вампирши мягко входят в разгоряченную плоть.
— Нет, прекрати! — он пытается вырваться, отчего клыки впиваются ещё глубже. Боль пронзает всё его тело…
— Без этого нельзя… — отрываясь от шеи, шепчет ему Королева ночи.
— Прошу, прекрати это… — он говорит это прерывисто, задыхаясь от боли, пытаясь справиться с дрожью во всем теле.
— Не бойся, с этого дня ты станешь лучше, совершеннее, тебе будет неведом страх… — её губы так близко. Она чувствует, как быстро бьётся его сердце.
Прокусив свою нижнюю губу, вампирша со страстью впилась в губы хранителя, позволяя своей крови смешиваться со слюной графа. Он пытался вырваться, но все его потуги были бесполезны. Обращения избежать было невозможно, премены в организме происходили моментально. Кровь ночного демона пожирала кровяные тельца, заменяя их своими, подобно вирусу. Кровь вампира быстро стала поникать во все клетки, заменяя их на более совершенные. Ткани стали отмирать, сердцебиение замедлилось, и вскоре жертва перестала дёргаться, в объятиях нежити.
End of Flashbak