7 лет спустя

— Хэппи, ты что-нибудь слышал? — вздрогнула Люси и с опасением огляделась по сторонам. — Это мог быть только крик Нацу, — откликнулся откуда-то сбоку котяра. — Надеюсь, с ним всё в порядке, — тревожно проговорила блондинка. — Наш Нацу так просто себя в обиду не даст, — теперь голос Хэппи донёсся с другой стороны, кажется, они немного разминулись. Сейчас бы огонёк Нацу не помешал. — Хэппи, я всё ещё тебя не вижу. У меня создаётся ощущение, что ты летаешь вокруг меня. — Я бы не стал с уверенностью утверждать обратное. — А как же твой нюх? Воспользуйся им, — возмутилась девушка и снова попыталась пойти на звук голоса. — И разве ты не должен видеть в темноте? — Я тебе не Нацу, Люси, а кот. Девушка обреченно вздохнула и пошарила руками во тьме, надеясь натолкнуться на синего котяру. Внезапный порыв ветра задул её факел, а единственный источник огня провалился под землю. Ситуация складывалась печальная, а шансы найти Cаламандра и вовсе стремились к нулю. «Интересно, откуда здесь взялся ветер?», — отстранёно подумала Люси. — Люси, не пихайся, — проговорил Хэппи где-то рядом. — Что? — зло откликнулась девушка и услышала рядом тихие шаги. С минуту повисла напряжённая тишина. — Хэппи, мы точно здесь одни? — Айя? — Выпусти меня, зараза, — ещё раз прокричал Нацу и попытался снова дыхнуть огнём, но его попытка нигде даже не аукнулась, а вот силы начали стремительно покидать тело. — Печальное зрелище, — выйдя из темноты, прохрипел тот же неприятный голос, и Cаламандр смог разглядеть говорившего. Им был волшебник пожилого возраста в тёмном балахоне и с длинной бородой. Его глаза неприятно бегали из стороны в сторону, и Нацу скривился от отвращения. На полу пещеры стояли свечи, и были нарисованы какие-то пентаграммы. Дальние углы были освещены плохо, но Нацу готов был поклясться, что разглядел там кости предыдущих жертв. Внутри всё вскипело от ярости, и Cаламандр сильнее вцепился в прутья клетки. — Старик, ты за это поплатишься, — прорычал Нацу, но в ответ лишь услышал громкий смех. — Сначала выберись оттуда, мальчик, а потом уже что-то тявкай, — усмехнулся чернокнижник и встал в центр одной из пентаграмм. — Что может быть ценнее жизни других людей? Зачем тебе это? — наблюдая за каждым движением чернокнижника, зло проговорил Нацу. — Важна только моя утерянная молодость. Без неё всё теряет смысл. Я воскрешу Зерефа, а в благодарность он вернёт мне её. — Ты выжил из ума, старик! — Да что ты можешь знать, сопляк? С каждым прожитым часом, днём, годом она всё быстрее и быстрее ускользает от тебя. Да что там годы, каждая прожитая секунда подобна золоту. Гордись же, что тебе выпала такая честь стать жертвой великому Зерефу. Начнём же, я… — старик резко умолк и пошатнулся. Вся пещера затряслась, а мелкие камушки начали скатываться вниз, и Cаламандр еле устоял на ногах, но лишь благодаря тому, что мёртвой хваткой вцепился в прутья клетки, что не скажешь про чернокнижника, который распластался на земле. Наконец, стены прямо перед Cаламандром разъехались в разные стороны, открывая чёрный ход пещеры, и тряска прекратилась. — Кто здесь? Покажись? — нервно прокричал старик, вскакивая на ноги, и сразу же послышались тихие шаги. Они отдавались эхом в ушах и заставляли нервничать, страх медленно обволакивал каждую частицу тела, наконец, поглотив целиком. Чернокнижника била крупная дрожь, и Cаламандр недоуменно помотал головой. — Люди жалкие создания, правда, Нацу? — послышался тихий голос из темноты совсем рядом. — За вечную жизнь или молодость, за богатство или власть они готовы отдать всё что угодно. Разве они имеют право на существование? Как ты считаешь? — Зереф, — прорычал Нацу, когда фигура тёмного волшебника полностью выступила на свет. Он остался именно таким, каким Cаламандр его запомнил. Память с последней встречи была ещё слишком свежа. Не было и дня, чтобы он не думал о нём, пусть и не по своей воле. — Алчные, жестокие и глупые создания, — проговорил Зереф с ноткой грусти в голосе и повернулся к чернокнижнику, который бухнулся на колени и начал что-то скулить, — они достойны только смерти. — Нет! — закричал Нацу, но было уже поздно. Чернокнижник завалился на бок и перестал подавать признаки жизни. — Неужели тебе жалко этого убийцу, Нацу? Он убивал, много убивал. Эта пещера кричит от боли, жаль, что ты не слышишь её криков. — Зереф, я доберусь до тебя, — с ноткой угрозы в голосе проговорил Нацу. — Попробуй. Тебя заперли в этой клетке, как зверька, неужели это максимум, на что ты способен? Я разочарован, Нацу, ты ещё слишком слаб. Тёмный волшебник подошёл на расстояние вытянутой руки и посмотрел Cаламандру в глаза. Нацу содрогнулся от этого взгляда, а лицо предательски покраснело. Тут же вспомнился один из снов, где обнажённый Зереф стонал под ним от удовольствия, и огненный волшебник обессиленно закричал. — Кошмары мучают, Нацу? — с любопытством поинтересовался тёмный волшебник и подошёл ещё ближе. Казалось, протяни руку и всё, но сил не было даже пошевельнуться. Нацу схватился за живот и бухнулся на колени. — Это твоих рук дело, скотина? — прохрипел Cаламандр. — Зачем мне это? Никому не подвластны сны. Это лишь твои желания и страхи, мысли и чувства. Ничего более. Что тебе снится, Нацу? — Мне снится, как я убиваю тебя, — после недолгого молчания проговорил Cаламандр и посмотрел прямо в глаза Зерефу, но не уловил на нём ни одной эмоции. — Я дам тебе такой шанс, Нацу. Я дам тебе шанс воплотить этот сон в реальность. Выберись из клетки, найди меня в этом лабиринте пещер, и тогда я сражусь с тобой. Ты боишься смерти, Нацу? Саламандр лишь в ответ прорычал. — Вот и славно, — уже тверже проговорил Зереф и развернулся, собираясь уходить. — Кстати, можешь дождаться помощи от своих друзей, возможно, они тебя и выпустят из клетки, когда перестанут валять дурака наверху, конечно. И снова послышался стук отдаляющихся шагов. Они отдавались эхом в ушах, но Нацу так и не решился посмотреть вслед уходящему тёмному волшебнику. — Я не буду долго ждать, Нацу, — эти слова были настолько тихими, что, казалось, их донёс сам ветер. Нацу сжал зубы и обессиленно опёрся руками о прутья клетки. — Желание, да? — усмехнулся Cаламандр. — Что за бред.