Звёздочка.

Да могло ли быть подобное вообще? Амидала шагала вперёд, рискуя свернуть себе шею в вычурном платье, настолько неповоротливая в нём, что уже подумывала: как бы отнекаться от следующей примерки почти схожего произведения "искусства", которое ожидало её прихода в мастерской Дворца в Тиде. Жутко зачесалось под лопаткой. Ну вот, доигралась? Зуд перерос в рой муравьёв, что начали марш по её лопаткам вниз. Та–ак... Знакомо. Неприятности. Что нужно этим неймодианцам? Всё равно не пойдёт на уступки. И тут не в упрямстве или дальновидности дело! Просто с лихвой уже отдала Набу проценты, но жадность некоторых перевешивала разумность! Её учили держаться в обществе, прятать чувства. Научили, называется! Уже вообще удивляться перестала, циничность в оценках. Эх, милая и добрая Падме, где ты?! АУ!!! В зеркале мелькнул её нынешний образ. Девушка резко остановилась, поражённая повернулась всем телом к зеркальному полотну, вглядываясь в отражение. – Ваше величество, мы опоздаем на сеанс связи с сенатором Палпатином, – проскрипел на ухо толстячок советник. Амидала величественно махнула рукой, отсылая его прочь. – Вот и идите, займите его обсуждением возникшей проблемы, я сейчас присоединюсь, – резким голосом распорядилась королева Набу, даже чихнуть не имеющая права без дозволения Совета. Кажется, она заигралась в покорность. Девушка вгляделась в своё выбеленное, словно маска смерти, лицо, осторожно коснулась щеки, на кончиках пальцев осталась пудра. Ей всего лишь четырнадцать! Карие глаза нашли в зеркале понимающий взгляд Панаки и тут же сощурились. Уголки алых губ чуть приподнялись в усмешке. – Капитан! – Госпожа? – сделал шаг вперёд начальник охраны, весь пребывая во внимании. – Знаете, вдруг подумалось, что мне пора размяться. – Ваше величество?! Падме повернула голову к начальнику охраны, взглядом отослав в сторонку группу своих телохранительниц. – Завтра вы скажете, чтобы в ангар Дворца был перегнан новый прототип истребителя. Без опознавательных знаков, вам понятно? – Но Совет... – А ему зачем о таких пустяках знать? – прищурила она глаза, остро взглянув на слугу сквозь стекло зеркала. Пальцы в кольцах сжались в кулачки: выполнишь ты приказ, сколько бы ни было над тобой приказчиков. – Я надеюсь, вы поняли меня, капитан? – Но для чего, моя королева? В ангаре уже есть необходимое количество кораблей. Девушка взглянула в окно, где на посадочную площадку дворца садился шаттл с неймодианцами, представителями Торговой Федерации. – Что–то мне неуютно, капитан, – прорвалась в королеве юная девушка, совершенно одинокая и потерянная. – Федерация не оставит нас в покое. Но мы в одиночестве, а Корусант так далеко. И боюсь, но нам придётся звать на помощь. – Канцлер Валорум так же, как и вы, стремится решать всё мирным путём. И он откликнется на ваш зов. – И, как я, он заложник правил и советников, – почти беззвучно обронила Падме, глядя на упёртых торгашей негодующими глазами. В следующий момент девушка встрепенулась: – Итак, я жду, что вы исполните мой приказ, капитан! – с этими словами маленькая королева Набу вздёрнула высокомерно голову, стиснув губы в полоску. Слишком долго она пребывала послушной марионеткой! Мяукающая, ввинчивающаяся в виски речь вице–короля Ганрея выуживала из набуанки последние крохи самообладания. Падме остекленевшим взглядом упёрлась на подрагивающие пальцы неймодианца. – Я уже повторила, что не согласна с вашими претензиями на перевозку всей нашей плазмы, которая добывается в недрах Набу, – монотонно заявила она, подавив желание зевнуть. – Но у нас заключён договор с Советом Набу! Мы протестуем! – Советник Биллиба! Толстячок встал, оправив мантию. – Ваше превосходительство, вы в курсе, что правление короля Веруны, который и заключал с вами торговый договор, закончилось. Мы просмотрели договор с адвокатами вновь: там нет ничего, что бы указывало, что он продлевается на неограниченный срок. То есть его можно расторгнуть. Что мы и претворяем в жизнь. – Это невозможно! Мы помогли вам подняться на ноги! – с серых губ возбуждённого алиена сорвалась тягучая слюна, голова на длинной шее затряслась от негодования. Падме сочла, что трёх часов бессмысленных переговоров, где обе стороны не желали уступать (да впрочем, простите! Это почему Набу обязана отдавать свои ресурсы в бездонный карман Федерации?! Свою часть договора её родина выполнила, а получила крошки, большая часть которых ещё и осела в карманах Веруны). – Вижу, вы не желаете уступить. Но моё свободное время не безгранично! Совещание закончено! – Но мы же ничего не решили! – И решать нечего, – отрезала девушка, вставая, советники опоздали. – Набу нашла другого экспортёра. Ваши расценки Набу не по карману. – Мы будем жаловаться в Сенат! Канцлеру! – Тогда ожидайте встречных исков. Свободны, господа! С этими словами Амидала сошла с возвышения и без замедления покинула зал, оставив за спиной выбитого из колеи своеволием властительницы Биллибу и взволнованных, нервно жестикулирующих неймодианцев. – Вице–король, я применю всю свою силу убеждения и постараюсь уговорить королеву не быть такой категоричной, – растерянный советник потёр ладони друг о друга, скрывая нервозность. Неймодианец мигнул, остановив взор холодных глаз на человеке: – Постарайтесь, советник. Иначе вам не понравится наш ответ. – Постойте, но зачем сразу угрожать? – Это пока обещание, – с этими словами оба представителя Неймодии, шаркая ступнями, покинули светлую залу, оставив Биллибу в тревоге за дальнейшую мирную жизнь. Эта вредная девчонка! Взойдя на борт своего корабля, Нут Ганрей повернулся к помощнику: – Всё происходит, как и предсказывал Дарт Сидиус! Мы можем лишиться доходов с этой плазмы. Король нам такого не простит! – Не стоит спешить с выводами. Ситх велел нам доложиться о ходе переговоров. – Не нравится мне союз с этим странным существом. – Он предвидит ход будущих событий, и у него есть власть в политике. Нам нужна его помощь, если мы желаем вознестись в торговых отношениях и перебить заказы у других. Нам ведь даже обещали сенатскую ложу! – Боюсь, цена будет непомерна за такие льготы, – пробурчал Ганрей, почесав скошенный подбородок. Но, тем не менее, побрёл в комнату, чтобы вызвать Дарта Сидиуса. В голове бродила мысль, что он шагал в топкое болото. И погружался в него всё больше, гонясь за сладким обещанием выгоды.