Звёздочка.

Падме ждала в покоях, куда её привёз сенатор Палпатин, на пороге кабинета которого девушку оставили в Сенате. Ужас и ошеломление было на лице политика, когда он столкнулся нос к носу с опустошённой Падме, одетой в какие-то обноски. Вызвав дополнительную охрану, сенатор постарался оградить девушку от любого любопытного. Амидала безразлично смотрела на суетливость окружения, всё больше интересуясь внешней кипучей деятельностью Корусанта, а не тем, что говорил Палпатин. Когда она невпопад ответила на его вопрос, набуанец едва пожал плечами, уже всерьёз опасаясь за душевное здоровье подопечной. Помощник Палпатина вошёл в покои бесшумно, поклонившись не повернувшейся лицом к нему королеве. — Крейсер вашего величества только что вошёл в околопланетное пространство Корусанта. Пейстаж уже намерился покинуть молчаливую девушку, когда она заговорила: — Где сядет крейсер? — В этом секторе нет достаточно крепкой платформы, скорее всего, это будет посадочная площадка возле Сената, ваше величество, — удивившись, замер Сейт. Девушка развернулась на месте и направилась на выход, заставив мужчину посторониться, а после стремительно рвануть за уходящей королевой. — Ваше величество! Куда вы? Сенатор… — Сенатор занимается своими делами, а вы не мешайте мне заниматься своими, помощник! Найдите мне комлинк и транспорт. Немедленно, если возможно, — холодные, неподвижные глаза глянули в лицо не пугливого Пейстажа. — Возьмите мой, миледи. А транспорт будет подан через минуту. — Ступайте, — Падме отпустила помощника Палпатина властным движением ладони, активируя комлинк. — Капитан Панака, времени нет на препирания. Слушайте внимательно… Ветер трепал подол её платья, пробирая холодом по ногам. Вот только холоднее, чем было у неё внутри, вряд ли когда-нибудь будет. Казалось, после той весомой угрозы от лица неизвестного, жизнь стала восприниматься острее, в то же время отстранённее. Словно она каким-то образом отстранилась от жизни, боли, даже ощущений. Или просто резко повзрослела, перестав видеть иллюзию свободы? Энакин нетерпеливо подпрыгивал на месте, стремясь разглядеть ожидавшую их на Корусанте Падме. Сафия, одетая в оранжево-алое одеяние служанки, уже устала одёргивать нетерпеливого мальчишку, с укором посмотрев на сумрачного Квай Гона и пасмурного Кеноби. — Думаю, королеве некогда будет приглядеть за мальчиком… — Это королеве решать, мисс. А пока по её решению он останется рядом с её величеством. После решения Совета я заберу мальчика. И, Энакин, слушайся девушек и не шали. Сияющие ожиданием глаза обратились на Джинна — и паренёк кивнул, согласный сейчас на всё, чтобы там ни приказал Квай Гон. Кажется, джедай этот настрой понял, так как только покачал головой. Амидала замерла изваянием, не отреагировав, когда рядом появился сенатор Палпатин, встречая вместе с ней крейсер. — Ваше решение внезапно, ваше величество. Я едва успел предупредить канцлера, что вы просите назначить внеочередную сессию Сената. — Время дорого для нашего народа, сенатор, — прохладным тоном проговорила она, шагнув вперёд, когда трап опустился. Губы мужчины сложились на мгновение в удовлетворительную усмешку. Стайка девушек спустилась по трапу, сразу же занимая свои места вокруг своей госпожи. Падме ждала джедаев. Оба они поклонились ей, пусть в лице младшего представителя Ордена не было ни кровинки. — В этом нет вашей вины, Оби-Ван, — обронила Амидала, коснувшись ладонью плеча падавана. — Мастер Квай Гон, я безмерно рада, что мне выпала честь встретиться с вами вновь. — Для меня в радость, что мы сумели быть вам полезными. Удар палочки о пермокрит известил о появлении магистра Йоды, негласного главы Ордена. Амидала сочла не зазорным выразить своё почтение перед одним из самых старейших существ галактики. — Магистр Йода, моё почтение. — Трудное время пришло в ваш дом, ваше величество. Сила пусть станет вам защитником. Если наша помощь будет вам угодна… — Спасибо, — Амидала сделала видимое усилие, справляясь с собой. Зелёные глаза проследили за нервным жестом девушки, когда она стиснула кулаки и затаила дыхание, сорвавшееся от внутренней боли. — Прошу прощение, господа. Магистр Винду отступил в сторону, не увидев, как к его ногам упал маленький комочек смятой дорогой бумаги. Квай Гон бросил быстрый взгляд на обернувшуюся на мгновение Амидалу, заметив её выразительный взгляд на кусочек бумажки, после стремительно покинула посадочную площадку. Малое применение Силы — и смятая записка совершила перелёт в кулак джедая. Энакин рассматривал великолепие покоев, правда, чувствуя себя не в своей тарелке от шумной и строгой обстановки, потихоньку присев в какой-то уголок, откуда наблюдал за людьми, находящимися внутри покоев королевы. Его взгляд всякий раз останавливался на Падме, сидящей в кресле и просто молча внимающей советам и разговорам вокруг себя, не утруждаясь порой ответить, если ей задавался вопрос. Пышные одеяния присутствующих резали глаза, их резкие и незнакомые запахи заставили Энакина пару раз чихнуть, а это привело к тому, что на него обратил внимание невысокий мужчина с прилизанными, белыми волосами. — А что тут делает ребёнок? — Оставьте мальчика в покое, сенатор Палпатин, — внезапно раздался властный голос Амидалы, поманившей к себе ребёнка. Притянув к себе голову мальчика, Падме шепнула ему идти и поспать, пока есть такая возможность. — Ступай! — Ещё один беженец, ваше величество? Карие глаза уставились на представителя Набу с непонятным ему выражением: — Мы здесь обсуждаем сложившееся положение, сенатор, или мои побочные виды деятельности? В воздухе повисла неловкость, которую нарушила сама Амидала, предложив небольшой перерыв. — Оставьте меня все, — отдала она приказ, и двери комнаты закрылись за её спиной. Девушка согнулась под весом своего наряда, спрятав лицо в ладонях. Её беспокойство требовало действий, а окружающие словно испытывали прочность её нервов, вновь и вновь обсуждая то, что не нуждалось в обсуждении. Эти бесконечные «если», «как» и «надо». И это — демократия? Это бестолковое метание из стороны в сторону? Надо решение, а его она не могла найти. — Звёздочка? — осторожно подал голос Энакин, выходя из-за портьеры, куда спрятался под шумок выходивших из комнаты сенаторов. Амидала вскинула голову. — Эни? Я ведь сказала тебе отдохнуть… — Ты плачешь? — Королевы не плачут. Татуинский мальчишка провёл рукой по мокрой щеке девушки и показал ей кончики пальцев: — Лгунья. Я могу чем-нибудь помочь тебе? Она, не веря, покачала головой: — Почему я слышу только от тебя эти слова? — Квай Гон тоже может помочь. Он очень сердился на Кеноби за тот случай. Ты простишь Оби-Вана? — Уже забыла. Нет его вины, — Падме покрутила на пальце кольцо с алмазом, напряжённо думая. — Знаешь, Энакин, я уже столько раз просила мне помочь… — Что сделать? — воззрился мальчишка на неё с ожиданием.