***
Он надеялся, что напряжение и злость не читаются сейчас на его лице. Влад совсем с ума сошёл?! Зачем он лезет? Идея прийти сюда сама по себе была не лучшей, но Андрей не мог знать, а вот Бусыгин, этот всё понимает и пакостит… — Что это за господин Бусыгин? — спросил Андрей, посмотрев на Влада, словно приклеившегося к перилам и пристально созерцавшего их с высоты. — Я на него раньше работал, — у Никиты сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, хотя сейчас он говорил чистую правду, и ничего предосудительного в ней не было. — «Красный квадрат» — его заказ. — И он посылает тебе шампанское? — вопрос прозвучал немного недоверчиво. — Ну да, что в этом такого? — Действительно, что в этом такого, что ты отказался с таким лицом? — С каким? Андрей ничего не ответил, он задумчиво потёр подбородок, словно проверяя длину щетины, и предположил: — У тебя с ним что-то было? — Угадал, — Никита смотрел ему прямо в глаза. — Серьёзно? — Два года. Андрей немного удивлённо, но словно бы с уважением покачал головой. — Ты же не спишь с теми, с кем работаешь. — Это правило у меня появилось недавно, после того, как я с ним расстался. И давай больше не будем об этом. — Как скажешь… Я вообще не понимаю, чего ты так напрягся, подумаешь, бывший… У кого их нет? — Ну, он... Мы по тому проекту до сих пор кое-что решить не можем, встречались недавно и... Да, лучше не будем. Никита ел без аппетита и постоянно поглядывал на галерею, на то место, где недавно стоял, улыбаясь ему, Влад. Сейчас он исчез: возможно, занял столик в глубине зала, возможно, вообще ушёл, но Никита не мог избавиться от грызущего беспокойства. Влад был не из тех, кто станет устраивать шоу на публике, — он всегда заботился о своей репутации и действовал с оглядкой, но Никиту не отпускало. Через двадцать минут после эпизода с шампанским Никита увидел, как Влад, видимо, спустившись со второго этажа, идёт через весь зал прямо к их столику. Андрей, сидевший к залу спиной, заметил посерьёзневшее лицо Никиты. — Что такое? — Бусыгин идёт сюда, — Никита сжал зубы, готовясь к худшему. Только к чему? Он взял со стола ручку, чтобы спрятать в карман, но Андрей решил, что Никита готов забрать все вещи и уйти, и успокаивающе накрыл его ладонь своей. — Не подавай виду. Чего ты дёргаешься? Никите ничего не оставалось, как оставить ручку на столе. — Добрый вечер, — галантно подрулил к ним Влад и протянул руку Никите, после него Андрею и представился: — Владислав. Андрей тоже представился и невозмутимо пожал протянутую руку. Влад, не дожидаясь приглашения и не спрашивая разрешения, отодвинул один из стульев и уселся за стол. — Влад, извини, но у нас личный разговор, — сказал Никита. — А я думал, что деловой, — Влад покосился на лежавшие на столе документы — и ручку. — У вас тут бумажки какие-то лежат. — Тем более, — выразительно посмотрел на него Никита. Взгляд его весьма однозначно говорил: топай отсюда, тебе здесь не рады. Влад только улыбнулся — улыбка была пьяная — и, обернувшись, помахал официанту рукой. Никита нахмурился: вот это было хуже. На благоразумие и трусость трезвого Влада он в какой-то мере мог рассчитывать, а что может натворить пьяный — неизвестно. И почему он всё время пьяный? Все два года, что они встречались, Влад обычно пил очень мало, настолько мало, что это лишь слегка сказывалось на настроении, но до стихов обычно не доходило. До стихов Бусыгин напивался довольно редко — чаще всего в компании, где просто нельзя было не пить, а потом тряс очередным толстенным контрактом и говорил: «Каждый рубль оплачен моей печенью». И тут за меньше чем неделю Никита дважды видит его изрядно датым. Интересно, какая у него сейчас стадия? Может, всё-таки не до стихов? По лицу и дикции ничего определить было невозможно. Словно в ответ на его размышления Влад заявил: — Эх, Никита! Что ж ты шампанского-то не выпил? Я ж от всей души... Я послал тебе чёрную розу в бокале золотого, как небо, аи! — Что-то не хотелось, — ответил Никита, пытаясь вспомнить, что это за автор был. Стихотворение известное, в школе проходят, или Блок, или Есенин. Больше на Блока похоже, утончённо так, и по звучанию, и по смыслу: Есенин бы ромашку какую-нибудь послал. — Я вообще хотел розу в бокале, но оказалось, — вещал Влад, подняв указательный палец, — что нельзя по санитарно-эпидемиологическим и ещё каким-то там нормам. Вот так. Никита только хотел повторить, что у них с Андреем разговор и Влад тут лишний, как подошёл официант, и Влад повернулся к нему: — Бутербродов с икрой принеси. На кухне знают у вас, какая икра и какие булочки. Только ничего самим не делать, я сам... как надо... Понял? Отдельно икра, отдельно масло, отдельно хлеб. Никита, воспользовавшись тем, что Влад отвлёкся, наклонился к Андрею и шепотом спросил: — Стихи про розу — это Блок или Есенин? Не помнишь? Андрей посмотрел на Никиту с нескрываемым изумлением, но машинально ответил: — Блок. Никита кивнул и улыбнулся. В истории с обвязкой был один плюс: он уже не сможет выставить себя перед Андреем большим идиотом, чем уже ухитрился. — Отдельно, всё отдельно, и не резать. И нож не забудьте! — прикрикнул Влад вслед уже отошедшему официанту, а потом извиняющеся повернулся к Андрею: — Ни хрена сделать не могут! Так, про что это мы говорили? — Мы с Андреем говорили, пока тебя здесь не было, — вставил Никита и попросил: — Влад, пожалуйста, давай не будем портить друг другу жизнь. — Я ничего тебе не порчу. Хочу познакомиться, узнать, что ты за человека нашёл. — С чего ты взял, что... — Зачем скрывать? — перебил его Андрей и повернулся к Владу. — Да, нашёл. Какие-то проблемы? — Да никаких. Всё хорошо. Тебе повезло. Только ты это, держись! Никита у нас парень успешный и любит только успешных, с положением, с деньгами. Так, Никита? — глаза у Влада мутно и зло поблескивали. — И это говорит тот, — сквозь зубы произнёс Никита, — кто ради положения женится на тёлке, хотя на баб у него не встаёт. Всё хотел спросить, как выкручиваешься? Влад посмотрел на него страдальческими, собачьими глазами и с выражением продекламировал, прижав руку к груди: — Так вонзай же, мой ангел вчерашний, в сердце острый французский каблук! Никита в ярости сжал зубы. — Знаешь, Влад, — заговорил Андрей. — Это всё пройденный этап и никому уже не интересно. Так что читай стихи где-нибудь в другом месте, окей? — Почему это пройденный? Такое не проходит, — язык у Влада заплетался всё сильнее. — Влад, уймись, — в очередной раз попросил Никита. — Нам что, охрану звать? — А у меня охрана вот, с собой! — Влад махнул в сторону своего телохранителя, маячившего возле входа в зал. — И где, вообще, икра? Гости за соседними столиками уже начали обращать на них внимание, потому что Влад говорил довольно громко. — Может, за твоим столом? — предположил Андрей. — А ты его не защищай, не ведись! — Влад указал на Никиту большим пальцем. — Это такая хитрожопая сволочь… — Заткнись! — Ну всё! Никита и Андрей заговорили одновременно. Влад, не обратив никакого внимания ни на слова, ни на то, что Андрей привстал со стула, продолжал: — Вон ручка лежит, — он указал на злополучный Omas. — Знаешь, откуда она у него? У Никиты перехватило дыхание: всё висело на волоске, на тончайшем, невидимом волоске. — Знаю, — с лёгкой усмешкой ответил Андрей. Влад тоже улыбнулся. — Какого хрена тебе надо? — зашипел Никита. — Я тебе пять раз сказал, что… Влад пренебрежительно отмахнулся от него, как от ребёнка, который вмешивается во взрослые разговоры, и сказал Андрею: — Он тебе что угодно придумает… Креативный, мать его… А ручку эту купил ему я, на вот этот день рождения, когда он уже с тобой… хе-хе… Вместе выбирали… На этих словах Андрей — Никита даже не успел заметить, как он встал, потому что во все глаза смотрел на Влада, — вдруг двинул кулаком по самодовольной бусыгинской морде. Удар был не особо сильным, но Влад кувыркнулся вместе со стулом на пол. Его охранник и охрана ресторана бросились к их столу. Андрей тем временем спокойно сел на своё место, всем видом демонстрируя, что продолжать драку не намерен и разнимать никого не нужно. Вскочивший на ноги Никита замер — он не знал, ни что делать, ни что сказать. Если бы Андрей набросился на лежавшего Влада, он бы кинулся их растаскивать, а так он просто стоял в растерянности. Влад, быстро поднявшийся и севший на колени, жестом остановил охрану: — Всё-всё-всё! — он встал и начал отряхивать брюки. — Никаких проблем… Я ухожу. Никита опустился на свой стул и, бросив взгляд на Андрея, обратился к подбежавшему среди прочих официанту: — Мы уходим. Счёт, пожалуйста. Охрана разошлась, поняв, что её вмешательство не требуется, а остальные посетители вернулись к своим блюдам и разговорам, изредка бросая на скандальный столик любопытные и осуждающие взгляды. Андрей потирал костяшки пальцев. — Чёрт, больно… Давно не приходилось, честно говоря. Никита, до этого бессмысленно смотревший в свою полупустую тарелку, поднял на него глаза и произнёс: — Это того не стоило. Просто пьяный уёбок. Андрей чуть скривил рот, но ничего не ответил. — Пока счёт несут, дойду до… — он указал в сторону выхода из зала. Когда Андрей ушёл, Никита тоже встал из-за стола, собрал в папку документы и направился к бару. Бармен вежливо поинтересовался: — Чего-то желаете? — Чего-нибудь покрепче, — выдохнул Никита, который чувствовал себя так, словно только что сошёл с американских горок. Он чуть не спалился! Если бы Андрей, вместо того чтобы дать Владу в морду, выслушал бы его до конца, всё бы раскрылось. Влад бы обязательно рассказал, что содержал его… Но эта ручка! Она его отчасти подставила, но отчасти и спасла: Андрея взбесило то, что он посчитал явной ложью, и… Получи, сука! — Могу предложить бренди… — начал бармен. — Водки. Никита сидел, подперев подбородок рукой, и наблюдал за несложными действиями бармена. Из-за него никогда ещё не били морды! Никогда. Бармен поставил перед ним изящную рюмочку на тонкой ножке и тарелочку с лимоном. Никита опрокинул водку в себя и закинул в рот одну лимонную дольку. Ему надо успокоиться. Да, за столом он переочковал, но вообще-то не из-за чего было. Он поискал взглядом бармена и сказал: — Повтори!***
Андрей толкнул дверь в туалет и, войдя внутрь, сразу же упёрся взглядом в широченную грудь мужика, в котором он опознал охранника Влада Бусыгина. — Подождите снаружи, — с угрозой попросил охранник, добавив в конце: — Будьте так добры. За массивным торсом телохранителя Андрей рассмотрел самого Бусыгина, стоящего возле умывальника с льющейся водой и что-то там мычащего. Андрей хотел выйти в коридор, но Бусыгин, повернув к нему голову, скомандовал охраннику: — Да пропусти ты его, дай человеку поссать. Проехали уже! Бугай посторонился, и Андрей прошёл внутрь. Пока он стоял у писсуара, то поневоле слушал, как Бусыгин плещется в умывальнике, видимо, отмачивая пострадавшую щёку холодной водой, и при этом поёт «Чёрного ворона». Слов Влад почти не знал, так что больше половины заменял мычанием. Когда Андрей подошёл вымыть руки, Бусыгин уже выключил воду. Он стоял, опершись руками о края раковины и опустив голову, и тоскливо выводил: — Мы-мы-мы-мы мы-мы-мы-мы, я женился на другой… Не глядя на него, Андрей посоветовал: — Ты бы лучше льда попросил принести. — Без тебя разберусь! — огрызнулся Влад. — Ты извини… Это как-то само, — не дождавшись от созерцавшего белоснежную фаянсовую поверхность Бусыгина никакой реакции, Андрей добавил: — Не надо было про ручку говорить. Врать не надо было. — И где это я соврал? — повернул к нему голову Влад. Щека была розовой и немного отёкшей. — Я её ему подарил! Недавно совсем. Андрей усмехнулся: — Я понял, тебя заело, что у него другой появился, но до такого зачем опускаться? Мы эту ручку вместе выбрали в день рождения. Влад выпрямился, и взгляд его прищуренных глаз стал неожиданно трезвым: — А мы в понедельник, — он потёр лоб и рассмеялся: — Вот засранец, а! Развёл как лоха! Андрей озадаченно хмурился: он догадался уже, что Влад насчёт ручки не врал, но не мог сообразить, в чём была фишка. А вот Бусыгин просёк. — Зачем ему две одинаковые ручки? — Да он уже вернул обратно вторую. Стопудово, мою. А я ещё думаю, как это он так вдруг согласился… — Ну, схему я понял, — поморщился Андрей. — Но зачем ему это? — Зачем-зачем, — Влад сунул руки под сушилку. — Надо мной поржать. Ну и из-за денег, конечно. — Не думаю, что ему настолько нужны двадцать с чем-то тысяч, — пожал плечами Андрей. — Тридцать, — поправил Влад. — И почему не нужны? С деньгами у него напряг, как я понимаю. — Что-то я не заметил. — Ну, он не просит вообще-то. У меня ни разу прямо не просил, но как-то так: за это заплатишь по мелочи, за то… Андрей на секунду задумался, а потом недоверчиво переспросил: — Человек с такой квартирой на Остоженке просит по мелочи? Влад удивлённо посмотрел на него, а потом засмеялся и махнул рукой: — Слушай его больше. Нет у него никакой квартиры. В смысле, есть в Сокольниках, дом сдают в двенадцатом году. То есть, на бумаге только. — Я там был, — уверенно заявил Андрей. — Квартира в Кропоткинском переулке. — Бред какой-то, нет у него квартиры… Он живёт у друга в области, в Химках, что ли, — Влад почесал макушку. — А, в Кропоткинском! Это не его. Друг у него есть, ещё один, Артём, такая гламурная пидовка. Ему ебарь купил. Скорее всего, туда и привёл. Андрей помрачнел и, стряхнув капли воды с рук, сжал их в кулаки. — Да не парься ты! — хлопнул его по плечу Влад. — Никита, ну, он такой… Не соскучишься, короче. Некоторые, с которыми тоже не соскучишься, просто больные на всю бошку, ебаные истерички. Он другой… Вот на первое апреля он мне сказал, что они договариваются о рекламе наших продуктов с Леди Гагой, у неё типа есть платье из мяса, она приедет в Москву, и у неё будет платье из нашего мяса, в смысле моей компании. Я особо не в курсе всех этих певиц, но про платье слышал, конечно. Я, дурак, поверил. Про первое число ни разу не вспомнил, а потом числа третьего или четвертого на совещании эту пургу про платье выдал на полном серьёзе. Ты знаешь, я домой ехал, думал, убью к хуям! С порога ему выдал про совещание, а он начал ржать и по дивану кататься… Доржался, скотина, до слёз, до икоты, я ж его потом водой отпаивал… А ещё я как-то поехал к своим родителям… — Я не понимаю, — прервал его Андрей. — Почему он всё это сделал… — Не хотел говорить, наверное, что без работы, без денег, без жилья. Он мальчик видный, упакован тоже хорошо, тачка, шмотки… За кого угодно сойдёт. — Ты ему всё купил? — Машину я. А тряпки он больше сам. Ну, смотри, зарплата у него очень приличная была, а расходов почти никаких. Жил у меня, на еду тоже особо не тратился — у меня всё домработница закупает, машину заправлял по корпоративной карточке… Андрей провёл рукой по лбу, а потом по волосам. — Ни хуя ж себе… Он смотрел в стену перед собой, и в лице было такое разочарование, что Влад на секунду ему даже посочувствовал. — Да забей. Ну порезвится мальчик, что такого-то? Он зато… В смысле, прикольно с ним. — Влад снова потрепал Андрея по плечу. — Да пусть хоть Биллом Гейтсом называется, пока задницу подставляет! Бля, ты чё какой кислый?! Отвези его домой и трахни! Какая разница, где квартира, тебе ж в ней не жить! Пользуйся моментом… Я бы на твоём месте — ух! Андрей не знал, почему говорит это человеку, которого увидел сегодня впервые в жизни; он такого не сказал бы даже самому близкому другу: — Я не только на потрахаться рассчитывал. Влад шумно втянул воздух, потом выдохнул и неожиданно серьёзно сказал: — У меня кроме него никто дольше трёх-четырёх месяцев не задерживался. Вот так. Но я сам виноват, что у нас… А, хуй с этим со всем! Ты с Никитой по-хорошему, ладно? Он, это… Ну, сам поймёшь, а дурь эту выбьешь... С ним вообще построже надо, послушай моего совета. А то если волю дать, так его понесёт… И он любит, когда построже, ну, ты понял, да? Андрей отвернулся и, бросив «мне пора», пошёл к дверям. Он не мог больше слушать болтовню Бусыгина, так всё это было противно: и сама история, и раскрывшаяся ложь, и даже панибратство Влада, который расхваливал Никиту так, будто лошадь продавал и рассказывал про норов новому владельцу. Охранник даже открыл перед ним дверь, а Бусыгин вслед крикнул: — Удачи! И ты, это, держись там! Сильная рука! Сильная рука с ним нужна, потому что это такой… Дверь захлопнулась, и Андрей больше ничего не слышал. Он вернулся в зал, расплатился по счёту и подошёл к барной стойке, за которой сидел не замечавший его Никита. — Поехали? В машине они не разговаривали: отчасти из-за того, что впереди сидел шофёр, отчасти из-за того, что у Андрея не было настроения. Никита пару раз пытался завести разговор на нейтральные темы, но Андрей угрюмо отмалчивался. Никите это показалось странным: в ресторане Андрей не выглядел сильно расстроенным. — Ты из-за Бусыгина, что ли? — спросил он. — Дома поговорим, — коротко ответил Андрей.