TATTOO

Автобус подъезжает к остановке, освещая небольшой кусок дороги перед собой слабым лучом света, а я все еще ничего не замечаю. После такого эффектного, как мне показалось, столкновения, я ни о чем не могла думать, а что уж говорить о подвижности. Человек, стоящий рядом со мной, произвел на меня такое впечатление, что я приклеилась подошвами ботинков к мокрому асфальту. Вдруг я слышу, как шины зашелестели по дороге, и дергаюсь с места, чертыхаясь и проклиная голубоглазого дьявола на остановке. Из автобуса, который я пытаюсь остановить, доносятся возмущенные крики, когда водитель тормозит. Я оглядываюсь в последний раз назад, но моего нового знакомого, если можно так назвать не произнесшего ни слова, стоящего рядом мужчину, уже не было. Это смутило меня, и я обвела глазами территорию масштабнее, дабы увидеть его, шагающего назад, но его нигде не было. Я, подгоняемая пассажирами, влезла в салон. Было жарко и душно, хотя некоторые недовольно бурчали о холоде. Взглянув в широкое запотевшее окно заднего вида, я удивилась тому, насколько далеко был автобус, когда я побежала за ним. Поэтому, наверное, я так взмокла и до нужной мне остановки утирала лоб. Ночью, по дороге домой, в тесной кухне и в постели я строила догадки по поводу того странного человека. Было у меня такое отвратительное свойство, что когда меня что-то беспокоило, я искала этой загадке решение и порой даже не могла задремать. Часы на тумбочке показывали второй час ночи. Намека на сон, конечно, было ни в одном глазу, отчего я лежала на спине, глядя в высокий потолок, и думала. Голубоглазый подозрительный мужчина, мысли о котором на меня все нападали, так заинтриговал меня своим поведением, что в голову полезли догадки о том, что он ждал меня. Может, он хотел что-то сказать? — Что за бред. — Я развернулась на бок, глядя на тумбочку. Нахмурилась: — А это что? В привычку уже вошло говорить вслух с самой собой. Когда живешь один, и не такому научишься. Но в этот раз мне было простительно: на тумбочке было что-то написано. Я привстала, потерев глаза, и приблизила лицо к надписи. Оказалось, на поверхности был рисунок маркером и надпись: «Nowhere To Go». — Что за чертовщина, — выругалась я по-моряцки и схватилась за шею. Взглянула на циферблат. Два часа ночи. Дестини ложилась рано, но сердце подсказывало, что я должна была сверить фотографию татуировки и этот рисунок, непонятно откуда взявшийся на тумбочке. Я: Дест, прости. Срочно нужна твоя помощь. У тебя осталась фотография моей тату? Дестини: Ты нормальная? 2 часа ночи, завтра налюбуешьмя. Дестини: *налюбуешься Я: Нет. Просто кинь мне эту фотку, черт возьми! Дестини: Омг *фотография* Я: Спасибо! Хх Дестини: Дай уже поспать Дальше я не читала. Я метнулась назад к тумбе, глядя то на дисплей, то на ее поверхность. Абсолютно идентично. Но когда этот рисунок появился? Когда я его намулевала? Зачем на тумбочке? Кто еще мог это сделать? Кого я пустила в дом? Я сразу же в панике полетела к коробке с драгоценностями. Многие были переданы мне по наследству, отчего я дорожила ими до судорог. Но, как ни странно, все украшения и антиквариат были на месте. Я нахмурилась, обессиленно упав на пол. И что это все значит? Я же не видела этой надписи раньше. Значит, она могла появиться либо в прошлую ночь, либо во время того, как я работаю… Я рушилась от мыслей. Все мое сознание было перевернуто, я искала в памяти моменты, где причиной сего рисунка была бы я. Но ничего не последовало. Я часто дышала, казалось, кто-то ходил по дому. В ужасе забившись под одеяло, я чуть не плакала. Я была одинокой слабой девушкой, и никто бы не защитил меня. Я заснула в напряженной позе, прижавшись к дальнему углу постели. ××× Я позвонила маме с утра, и голос мой так дрожал, что та сразу поняла, почему я решила связаться. Быть честной, я нечасто писала ей и делала звонки, но мама не была обижена на меня. В городе остались другие родственники и друзья, и каждый день она утешала себя походами в магазин. И она, будучи правда одинокой, но хорошо скрывающей это, была рада моему голосу по ту сторону трубки. Но в тот момент меня охватывал такой ужас, что меня даже не грели такого рода мысли. Я просто шептала в трубку все то, что накопилось у меня, умолчав только о странном молодом человеке, ибо тогда она бы точно упала в обморок, и мама спокойно слушала. — Может, стоит обратиться в полицию? — все-таки произнесла она, и я закатила глаза. А я-то ждала от нее дельного совета. — И что я им там скажу? «Здрасьте, у меня тут на шее татуировка, а я ее не набивала, а еще на тумбочке как будто ее переводная»? Представляешь, как они на меня посмотрят? На другом конце провода молчали. Я вздохнула, поправив домашнюю футболку и взглянула на потолок. Солнце рисовало на нем яркие пятна, но тепла я не чувствовала: ноябрьское солнце было обманчиво. — Мам, — протянула я, чувствуя, что она в замешательстве и делу не поможет, — хочешь, фотку тату пришлю? — Нет, спасибо, — задумчиво ответила мама. — У меня куча дел. Она повесила трубку. Я снова чувствовала себя одинокой. Даже ночью, когда я думала, что кто-то идет по дому, я не так сильно ощущала, что одна, а сейчас, когда за окном кипела жизнь, мне было слишком грустно. А может, я просто была сонная, потому что дремота у меня была неровная и прерывистая. Что бы там ни было, я направилась на работу по расписанию. В автобусе было столько людей, что я тут же вспомнила лето и родной город, в котором транспорта было по два автобуса на улицу, и нам приходилось задыхаться среди друг друга. И снова я затосковала по дому. После таких запутанных и пугающих событий я почувствовала себя уставшей от самостоятельной жизни впервые. В магазине «Light White» как всегда пусто. Но Дестини выглядит очень позитивно, говоря: «Ничего, скоро будет декабрь, а соответственно, весь Лондон потянется за лампочками и гирляндами, а у нас их целый склад уже!» Я скептически относилась к ее предсказаниям. В городе-столице было такое количество идентичных магазинов, что мы были последними в списках посещения. Но улыбка Дестини заставляла всех вдохнуть глубже. И я тоже отвлеклась от глубоких дум. В обеденный перерыв все работники, кроме Джейка, новенького работника, собрались в импровизированной кухне. Кто-то облокачивался о холодные стены, попивая горячий кофе. Дестини специально подсела ко мне, когда я преспокойно ела брокколи с курицей. — Ну, что там с тату? — заговорщецки прошептала она. — Кстати говоря, ты меня жутко заинтриговала сегодня ночью. Я раздраженно цокнула языком и приложила палец к губам, призывая Дестини молчать. Она демонстративно и шутливо поджимает губы, и я, не замечая этого, начинаю повествование с того самого момента, когда мы распрощались. Дестини обратилась вся в слух, отчего я чувствовала, что мне не одной кажется это все странным. — Вау, — выдохнула после того, как я рассказала до конца, девушка. — Определенно, это очень странно… и классно! Я нахмурилась: — Что тут может быть классного? На моей тумбочке рисунок моей татуировки и очень точный. И я уверена, нормальный человек, как я, взял бы и набросал приблизительную картинку. — Хочешь сказать, что мы имеем дело с психом? — шутливо вскинув брови, спросила Дестини. — Что за бред, — отмахнулась я.