Цена свободы твоей

Те немногие, кто знают Дедала в лицо, учтиво приветствуют Мастера, и он кивает им. До зодчего доходят слухи, что не все жители города одобряют подобное обращение Миноса с афинским Мастером. Разумеется, никто не смеет прямо сказать об этом Миносу – царь известен своим жестоким нравом. Конечно, у него еще остались здесь друзья – со времен службы при дворе. Но даже и они не могут помочь ему с Икаром покинуть Крит. О возвращении на родину думает Дедал беспрестанно, мечтает вернуться в родные Афины, горячо желает этого, несмотря на то, что когда-то был изгнан из них за убийство племянника. Сын его сестры, Пердикс, оказался не просто способным – талантливым учеником. Ему было только двенадцать, а он уже самостоятельно изобретал новые, изящные по простоте своей, инструменты. Но Дедал не радовался успехам ученика, наоборот – поддерживаемая огнем гордыни, в душе его разгорались зависть и злоба. И поняв, что однажды ученик превзойдет учителя, и отнимет у него славу, решился Дедал на злодеяние – обманом заманив мальчика на Акрополь, он столкнул его со стены. В городе стало известно об этом. И Дедалу с сыном пришлось бежать из Афин. Один из торговых кораблей доставил их на Крит, где Минос благосклонно встретил Мастера, ибо наслышан был о его искусстве, и предложил служить у него. Немало лет прожил здесь Дедал, но тоска по родине терзала его едва ли не каждый день. Сколько б не пробыл ты на чужбине, никогда не станешь здесь своим – это он понял давно. Долгими ночами ему снились Афины … величественный Акрополь, храмы богов, Агора – все то, что так привык он видеть с детства. Но приходило утро, и вновь вставали пред ним стены критского дворца. Он глушил тоску, уходя с головою в работу, пытаясь найти в ней забвение от гнетущих воспоминаний … но память безжалостно возвращала его в родные края – каждую ночь. Он страдал молча, стараясь никому не показывать своей боли, скрывал ее даже от сына, а Икар уже начал забывать, где же его родной дом. Солнце все жарче и жарче печет, а ведь еще утро. Но на строительной площадке уже немало людей. Согнувшиеся под тяжестью корзин, грузно шагают рабы, привезенные из Аттики, Ливии, Малой Азии, Египта. Воздух полнится хриплыми криками надсмотрщиков, что подгоняют их, до слуха доносится свист тонких бичей. Немало несчастных поляжет тут, не выдержав непосильного труда, но новых рабов доставят в Кносс финикийские корабли. Из каменоломен привозят сюда мрамор, из сотен мастерских – особым образом сделанные кирпичи, и растут вверх стены будущего дворца, создаваемого по чертежам Дедала. Едкая каменная пыль оседает повсюду, горячий ветер подхватывает ее и горстями бросает в лицо работающим. Бранью разражаются они, сплевывают скрипящую на зубах взвесь, трут зудящие глаза, но ветер точно смеется над ними – не долгожданную прохладу несет он – каменной крошкой потчует. Однако Дедал не замечает ни ветра, ни этой досадной пыли. Первые камни в основание фундамента нового дворца уже заложены, доставлены и искусно изукрашенные колонны, что будут поддерживать плоскую крышу, день за днем увеличиваются сложенные из кирпича стены. Это еще остов здания, но Дедал уже видит на его месте великолепный дворец – еще одно будущее украшение могучего Кносса, на радость царю Миносу. Критий, один из старших мастеров, с поклоном приближается к Дедалу. – Хайре , Великий Мастер! – приветствует он его. – Рад, что вы смогли прибыть к нам. Дедал кивает ему. Критий – один из его главных помощников, вместе они возводили Лабиринт. Низкорослый, он моложе Дедала, волосы его еще не успели поседеть и темными, спутанными прядями стелятся по плечам (Критий подвязывает их ремешком), а в узловатых руках осталась сила. Потомственный критянин, он глубоко уважает Великого Мастера и даже пытался уговорить Миноса смягчить ему наказание, но царь остался непреклонен. Хорошо уже и то, что силою своего авторитета Критий вызволяет порою Дедала из его темницы, ссылаясь на необходимость присутствия Мастера на строительстве. Вместе они обходят всю площадку, и Критий внимательно изучает принесенные Дедалом чертежи. Теперь большую часть работы приходится делать ему самому, ведь не всякий раз можно вытребовать присутствия Мастера. Придирчиво осматривает Дедал мраморные глыбы, предназначенные для будущих статуй богов. Щурясь от яркого солнца, выискивает он опасные трещины, что могут повредить ценный камень при неудачной его обработке и вполголоса обсуждает с Критием, какие из них можно передать в руки искусных скульпторов. Дедал и сам скульптор, когда-то в Афинах он не только строил дома и изобретал новые инструменты, но и создавал прекрасные статуи олимпийских небожителей. Кносс украшает созданная им статуя богини Афины, глубоко почитаемой Дедалом. Оттого и внимает ему Критий – Мастер Дедал знает все тонкости этого дела. Позже великолепные статуи украсят залы дворца, а художники дивными фресками распишут стены. Так было при возведении Лабиринта. Так будет и здесь. Кружат над стройкою птицы. До слуха Дедала доносятся крики чаек, прилетающих сюда из порта. И вновь, как и вчера вечером, возникает одна и та же мысль … унестись бы отсюда подобно птицам … Дедал выпрямляется. Ну, конечно! И как он раньше об этом не подумал? Бежать морем они бы не смогли – Минос закрыл для Мастера все пути отступления по воде. Но остается небо … небо Минос запереть не в силах. Критий вопросительно глядит на него, но Дедал качает головой. Критий – умен и талантлив, придет время, и он сам будет зодчим. Он справится здесь и без него, Дедала. Да, Мастер многим обязан этому критянину, своему другу, одному из немногих, кто еще остался у него, но более ждать Дедал уже не в силах. Да и чего ждать? Милости от Миноса? На нее рассчитывать не приходится, а проживать каждый свой день, не зная наперед, что сегодня уготовили тебе боги, постоянно ожидать подвоха от Тиндара, опасаться его самодурства … нет, всему этому должен прийти конец. Не может расти здесь и Икар. На Крите у него нет никакой надежды изменить свою судьбу. И потому Дедал должен вытащить их отсюда. Он сумеет. О, он уже знает, какой путь приведет их к свободе. Но проходит еще несколько недель, прежде чем у Дедала окончательно складывается план побега. Невиданную вещь готовится сотворить он – в воздух подняться подобно птицам или бессмертным богам. Еще ни один человек не дерзнул совершить полет. Не рождены для этого люди, не дали им боги крылья. Но о Дедале недаром говорят как о небывалом Мастере. Замыслил он сделать крылья, что унесут их с сыном прочь от Крита. Однако непросто это. Долго размышлял Дедал, припоминал все, что знал о птицах, восстанавливал в памяти мельчайшие детали их полета, рисовал на обрывках папируса птичьи крылья, напряженно думал, пытаясь представить, как будет выглядеть это летательное устройство. Наконец, он закончил свой чертеж. Теперь встала перед ним другая задача – раздобыть все необходимое для крыльев. И рискнул Мастер пойти на хитрость. Глоссарий: Агора – рыночная площадь в городах Древней Греции, центр общественной и деловой жизни. Агора находилась под открытым небом и, как правило, была окружена общественными зданиями, главными святилищами города, а также торговыми рядами. Акрополь – возвышенная и укрепленная часть древнегреческого города, так называемый «верхний город», а также крепость. Хайре – греческое приветствие, переводимое, как: «Радуйся!», «Возрадуйся!».