Ты мой навеки

      За три дня, что Леголас провёл в камере, при дворе успел разойтись слух, что царевич предал и попытался убить своего отца. Все недоумевали и сначала не верили, что такое вообще возможно, но стражи, уводившие Леголаса в темницу, подтвердили, что тот с ненавистью смотрел на своего отца, а у Трандуила шла кровь. Все придворные возмущались поведением их принца, поэтому весть о том, что Леголас на нижнем уровне темницы воспринялась всеми с одобрением. Трандуил был доволен, если Леголас согласится быть с ним, он быстро позатыкает все болтливые рты, если нет — словам принца не поверит никто.       Леголас сидел на полу в камере. Глаза его постепенно привыкли к темноте. Холод пронизывал его до костей, но Леголас старался не обращать на него внимание. За все дни, проведённые здесь, ему три раза просунули поесть какую-то отвратительную похлёбку и миску с водой. Попробовав варево, Леголас брезгливо поморщился и решил, что этим можно кормить только собак. Он был недалёк от истины, все считали его предателем и стражник, которому было поручено следить за пленником, принёс ему именно собачью похлёбку, считая, что иной участи предатель не достоин. Принц есть такое естественно не стал, но воду всё-таки выпил. К исходу третьего дня Леголас заметно занервничал, его явно никто не искал, никто им не поинтересовался, включая верных боевых товарищей. На третью ночь дверь в камеру распахнулась, и внутрь зашёл Трандуил: — Ну, какое твое решение? Ты со мной? — Ты себя-то слышишь? Мои люди хватятся меня! Подумай о своей репутации! — попытался воззвать к голосу разума Леголас. — Ты никому не нужен, кроме меня! Тебя все считают предателем! — холодно сказал Трандуил, — покорись мне и всё будет как раньше! «А ведь он не шутит» — с ужасом подумал Леголас — «выхода нет, надо бежать». С грацией молодой кошки принц начал обходить Трандуила, тот надменно наблюдал за ним, с ледяным спокойствием. Принц неожиданно подпрыгнул и двумя ногами ударил отца в грудь, не ожидавший этого Трандуил упал на пол, запутался в складках мантии и не смог сразу встать. Одним прыжком Леголас добрался до двери, рывком распахнул её и … отлетел обратно в камеру, больно ударившись спиной о стену. В двери вошли три гвардейца, один из них уже помогал подняться Трандуилу, а двое других, посмотрев на короля и дождавшись утвердительного кивка, скрутили Леголаса и заковали его руки и ноги в колодки. Гвардейцы стащили с ног принца сапоги, один из гвардейцев обернулся у выхода и проговорил: — Владыка, накажите его, что бы впредь ему было неповадно нападать на вас. — Дело говоришь, принесите палку и оставьте нас наедине, — стражник вышел из камеры и через несколько минут вернулся с палкой. Охрана поклонилась и удалилась из камеры. — Ты ещё не понял? Здесь все слушаются меня, у тебя последний шанс! Ну, согласен? — спросил Трандуил угрожающе. Леголас дёрнулся в колодках, пытаясь, высвободится, но у него ничего не получилось, и зло ответил: — Ты мне противен! Твоим я не буду! ААААААА… — не окончив речи, Леголас взвыл. Трандуил ударил его по пяткам палкой. Принц задёргался в колодках, по лбу его покатился градом пот. Трандуил спокойно взирал на принца: — Я преподам тебе урок хороших манер, — и палка снова ударила принца по пяткам, принц неистово задёргался и заскулил, ещё удар и принц взвыл в полный голос. После десятого удара принц потерял сознание, Трандуил позвал стражу, те оценив ситуацию, принесли ведро холодной воды и ковш, а потом снова ушли. Владыка Лихолесья зачерпнул ковшом воду, плеснул её на голову принца. Леголас сдавлено застонал, а Трандуил тем временем освободил ему покалеченные ноги и пинком поставил на четвереньки. Леголас услышал, как зашелестела одежда владыки, и попытался отползти. — Зря стараешься! — прошипел ему в самое ухо король, намотав светлые волосы на свой кулак. Принц почувствовал, как в ягодицы ему упёрлось что-то горячее и твёрдое, он инстинктивно сжал мышцы. Трандуил резко дёрнул бёдрами, пытаясь насадить желанное тело на себя, но у него ничего не получилось, Леголас был слишком тугой. Осмотревшись вокруг, Трандуил взял ковшик для воды, удовлетворённо хмыкнул и не жалея принца вогнал рукоятку ковша ему в зад. Леголас истошно завыл от дикой боли, рукоятка хоть и была узкая, но изогнутая её ручка больно раздирала нежные складки его попы. Не обращая внимания на вопли Леголаса, Трандуил начал совершать резкие поступательные движения. Из разорванного нутра принца закапала кровь, но садиста это не остановило. Леголас дёргался, рвался, давился криками, но сделать ничего не мог. Наконец Трандуил резко выдернул ручку ковша, причиняя тем самым ещё больше боли и осмотрев плоды своих трудов, размазал кровь по анусу, приставил свой немаленький член, грубо вошёл в истерзанное нутро. Принцу казалось, что в него воткнули здоровую раскалённую докрасна кочергу. Ноги дико болели, очевидно, несколько костей были сломаны. Анус горел огнём. Слёзы дикой боли и унижения лились из его глаз. Впоследствии он так и не мог вспомнить, сколько это продолжалось. Наконец Трандуил со стоном наслаждения излился в него, отчего низ живота принца взорвался новым приступом боли, и несколько раз наотмашь ударил его по щекам. Убедившись, что принц способен усваивать информацию он прошипел: — Я хотел по-другому! Ты сам всё испортил! Теперь мне не нужно твоё согласие, теперь ты сам будешь умолять взять тебя, а я ещё подумаю, соглашаться ли! Трандуил оделся и быстро вышел из камеры. Дверь тут же распахнулась, и внутрь вошли двое стражей. Они брезгливо посмотрели на изнасилованного принца, потом один из них снял колодки с его рук, а другой надел на его шею рабский ошейник и тяжелые наручники. Ни слова не говоря стража, вышла из камеры, оставив Леголаса в лужице собственной крови и чужого семени. Обессиленный и униженный принц потерял сознание, он пока не знал, что это ещё далеко не худшее, что с ним произойдёт, но твёрдо для себя решил, что лучше умрёт, чем позволит себе умолять Трандуила.