Ты мой навеки

      Трандуил не сомкнул глаз всю ночь. Когда солнце поднялось над степью, орочье стойбище ожило. Маленькие орчата бегали к юрте Ласа, как звали Зелёного Листа в племени. Они смотрели на связанного короля эльфов как на диковинного зверя. Матери окликали детей, предостерегая, чтобы те не подходили близко к пленнику, орчанки верили, что от эльфа можно подхватить какую-нибудь заразу. Наступил полдень, Леголас так и не вышел из шатра. Орки ходили мимо по каким-то своим делам. Руки Трандуила, связанные над головой, сильно отекли и распухли, сыромятный ремень врезался в запястья почти до костей, пить хотелось неимоверно, но Лихолесский король молчал. Лишь только когда вечер стал опускаться на посёлок, из юрты вышел Леголас. Увидев сына, Трандуил ужаснулся. Глаза Зелёного листа теперь были жёлтые как у волка и светились в сумерках, вместо ногтей на руках оформились чёрные когти, волосы стали тёмно рыжего цвета. Он перерождался, обнадёживало только то, что лик его ещё не был отмечен печатью убийства, но очевидно сегодня эльф исправит своё «упущение». Леголас подошёл к столбу, к которому был привязан Трандуил, перерезал верёвку, которая удерживала эльфа, и не давая ему подняться, поволок его в шатёр. Швырнув его на пол, он оскалился и тихо сказал: — Ну, поговорим? — Прости меня, — прошептал Владыка Лихолесья. Леголас отпрянул в смущении, он ожидал, что его отец испугается, будет молить о пощаде или попытается угрожать. Он точно не ожидал абсолютной покорности от него. В душе его разгоралась борьба, он начал злиться и поэтому наотмашь ударил Трандуила по щеке. Удар получился настолько сильный, что кожа на скуле лопнула, и кровь тонкими ручейками побежала по лицу, капая на белоснежную тунику короля. — Прости… — снова прошептал Трандуил. — Нет! Не так! Всё не так! Умоляй меня и тогда я, может быть, сохраню тебе жизнь! — у Леголаса была истерика, – Ну, давай! — Не буду, — как-то грустно ответил король. Услышав это, Леголас тут же пришёл в бешенство. Он схватил хлыст и начал без разбору стегать им своего отца. Один из ударов пришелся по связанным рукам, которыми Владыка Лихолесья пытался прикрыть лицо. Сыромятный ремень, связывающий запястья, лопнул. Трандуил удивлённо посмотрел на руки и…не стал биться с сыном, хотя сил у него было ещё достаточно. — Нет! Ты будешь драться! Ты должен! Ты будешь меня умолять! Ну, же скажи что-нибудь! — Прости… — Нет! — Леголас ещё сильнее стал избивать отца. Капли крови брызгали во все стороны, часть из них попала на лицо Леголаса, но тот не обратил внимания. Он настолько сильно ненавидел Трандуила, что хотел только одного, чтобы тот мучился. Глаза принца Лихолесья светились красным светом, рука в ярости сжимала  бич, но Лихолесский Король не двигался с места и лишь как заведённый шептал: — Прости… — Дядя, — в тронный зал вошёл Фили, — есть новости. Владыка Лихолесья напал на след Леголаса. Предположительно он подался к оркам-степнякам. Король Трандуил отправился за ним уже больше месяца назад и должен был вернуться ещё вчера, но его до сих пор нет. — Плохо, мы только заключили союз с эльфами, а их правитель пропал. Хуже всего то, что в этом могут обвинить нас и вот тогда войны не избежать. Ты остаёшься в Эреборе вместо меня, а я с небольшим отрядом отправляюсь искать Трандуила.       Искать Торин отправился не Трандуила, а Леголаса. От разведчиков он узнал, что перворождённый эльф промышляет браконьерством в Лихолесье и приходит он всегда с северной стороны. Надо было всё проверить, возможно, это был Леголас. Ехать к оркам Торин не боялся. В отличие от своих горных сородичей степные орки могли поддерживать торговлю с гномами и людьми. Объединяла их с гундабадскими сородичами только лютая ненависть к эльфам.       Время текло ужасно медленно, сколько он пробыл здесь, Трандуил не знал и не понимал. Леголас поставил себе цель сломать его, и королю Лихолесья было плохо, не столько физически, сколько морально. Но на все измывательства сына он только молчал или просил прощения. Совершая «месть» Леголас и сам не заметил, что по жестокости переплюнул Трандуила под действием проклятия. Несчастный же отец каждый день замечал, как Леголас падает во тьму, и не мог помочь, это было ужасное чувство. Каждый день он бил и мучил Трандуила, а на ночь выгонял его из юрты на холод и привязывал на улице. Дурным знаком стало то, что часть орков смотрела на владыку Лихолесья и явно жалела его. Так прошёл почти месяц.