Ты мой навеки

      Пир удался на славу. Голодным не остался никто. Орчата то и дело бегали к гномам, те охотно показывали им свои секиры, рассказывали о рудниках, драгоценностях и игрушках. Те счастливо смеялись и тут же передавали рассказы из уст в уста, истории обрастали подробностями на глазах. Орочьи воины с удивлением смотрели на Ласа. В их головах не укладывалась, как такой жестокий охотник, а в его жестокости они не сомневались, достаточно было посмотреть на состояние пленного эльфа, может быть таким остроумным и весёлым. Леголас с Торином вспоминали битву с горными орками, как Торин спас его от удара в живот, удачно метнув секиру. Потом воспоминания потекли к Битве Пяти Воинств. Леголас вдруг вспомнил, как отец заслонил его собой от орочьего копья. Была какая-то неправильность в той битве, но вот какая он не помнил, или не хотел помнить. — Я устал, Торин. Пойду спать что ли. — Да, пожалуй, — Дубощит решил идти с принцем. Он видел, что от общения с ним Леголасу легче. — А что привело тебя сюда? — спросил Зелёный Лист. — Твой отец пропал! — Он мне не отец! Пойдём, покажу кое-что!       Когда они вдвоем подошли к юрте Леголаса, Торин побелел. К накрепко вбитому в мёрзлый грунт столбу был привязан Король Лихолесья. Леголас подошёл к бессознательному отцу и пнул его ногой под рёбра. — Проснись! — Трандуил открыл глаза, не осознавая, где он находится. Взгляд его сосредоточился на сыне и король прошептал: — Прости меня, — и снова провалился в беспамятство. — Да! — холодно заметил Леголас, — очевидно я вчера с ним перестарался! Ну, ничего! Пусть отдохнёт до завтра! Торин зайдёшь? У меня отменный эль есть! — С удовольствием! — Торин лихорадочно соображал, что же делать. Хорошо было уже то, что Леголас не впал в ярость, вон и глаза уже были синими. Надо было спасать Трандуила. Леголас налил эля в кружки и поставил их рядом с Торином. — Торин, друг мой, я пью этот бокал за твоё здоровье. Ты два раза спасал мне жизнь! Я никогда не забуду твою доброту и хоть я уже не принц Лихолесья, но проси у меня всё, чего хочешь. — Жизнь за жизнь, друг мой! Отдай мне Трандуила! — Леголас презрительно скривился. — Жалеешь его? — в голосе эльфа прозвучали злые нотки. — Да, — честно ответил гном. — А ведь он меня не щадил, — плечи принца задрожали, а глаза наполнились влагой, но он не позволил себе плакать. — Леголас, посмотри на себя! Ты же мучаешь его не потому, что хочешь мести, а уже потому, что тебе это понравилось! — Торин пристально смотрел в глаза Леголаса. Сердце его тихо пело, несмотря на то, что эльф злился, его глаза больше не были красными. Теперь они были ярко синие и потихоньку светлели, как будто разговаривая с Торином, принц выплёскивал всю боль своей израненной души. — Я просто воздаю по заслугам, — всё ещё противился Леголас, хотя в глубине души понимал, что Торин, увы, прав. — Отпусти его, ведь его смерть не изменит прошлого, но убив его, ты можешь потерять будущее. — Ладно, забирай, — и Леголас отдал ключ от цепей Торину. Сквозь холод и боль, владыка Трандуил почувствовал, как его отстёгивают от столба и снимают с окровавленного тела тяжёлые цепи. — Простииии, — проскулил он сквозь зубы. Торин осторожно поднял эльфа на руки, радуясь, что кости у того целы и сделал несколько шагов в сторону лагеря гномов. — Ты далеко, Торин? — В лагерь. Его подлечить бы надо. — До вашего лагеря прилично, а судя по всему, сегодня ночью будет вьюга. Оставайтесь у меня на ночлег, — Леголас стоял на входе в свою юрту, его серебристые волосы развевались на ветру. «Серебристые!» — сердце Торина было готово выпрыгнуть из груди от счастья. Принц возвращался к свету. Дубощит улыбнулся. — Это только ради тебя!       Торин занёс Трандуила в тепло юрты и замер, не решаясь положить эльфийского владыку без разрешения Леголаса. Зелёный Лист, наблюдая за ним, фыркнул. — На! Держи! — под ноги Подгорного Короля бросили несколько шкур, — уложишь его. Нечего об него мараться. Тебе найду чего-нибудь получше, — с этими словами он начал рыться в большом сундуке, пока не нашёл толстое одеяло из медвежьей шкуры и ещё один тюфяк. — Спасибо, — Торин уже укладывал Трандуила на шкуры, которые он постелил поближе к огню. Всё тело короля было покрыто ранами от кнута, ожогами и синяками. Торин посмотрел на Леголаса и вздохнув покачал головой. — Пойду, снега принесу, — буркнул Леголас, — его отмыть надо! Там в сундуке есть чистая ткань и немного целебной мази. Можешь взять! — Жалеешь, о том, что сделал? — грустно спросил Торин. — Нет! Но я не желаю, чтобы он пачкал кровью моё жилище и мешал мне спать своими стонами! — и Леголас, взяв деревянное ведро, вышел за дверь.       Он довольно быстро набрал снег, но возвращаться не спешил. Торин был прав, он жалел Трандуила, хотя тот и поступил с ним жестоко. — Почему? Он же таким не был! Почему? — вслух спросил Леголас, глядя на прекрасные холодные звёзды, как будто они могли ответить на этот вопрос.