Ты мой навеки

      Торин не спал, Леголас доверчиво прижался к его боку, ища так необходимого ему тепла. Дубощит же просто смотрел в темноту юрты и думал, что войны никогда не проходят бесследно. Леголаса было жалко, он пережил такое, чего Торин не пожелал бы и врагу. Теперь ещё, когда казалось, что всё позади, появилась лихорадка. Леголас снова всхлипнул во сне, перевернулся на другой бок и, уткнувшись лицом в широкую грудь Торина, доверчиво обнял его рукой. Гном напрягся, но не отстранился, он боялся что Леголас придёт в себя и, увидев Торина так близко, снова впадёт в буйство. — А где мы вообще сейчас находимся? — наконец полюбопытствовал Трандуил, осматривая местность. — Судя по всему, на том же месте, на котором были. Видишь, река всё та же — ответил Ландил. — Тогда пошли обратно, может, сможем ещё помочь, — с робкой надеждой попросил Трандуил. — Мы не сможем отсюда уйти, магия реки будет держать нас, пока полностью не успокоится. Я слишком давно не обращался к свету. Духи реки недовольны, хоть исполнили мою просьбу. Теперь, пока они не успокоятся, нам не уйти, — ответил Ландил. — И как долго нам ждать, — Трандуила съедало беспокойство, и он хотел как можно быстрее убедиться в том, что его сын жив. Он бы в ноги Торину кинулся, только бы тот согласился помочь. — Пока буран за магическим барьером не стихнет, — ответил другу лекарь. — Зачем ты вообще перенёс нас сюда? — удивился Трандуил. — Это не я, это магия, но скоро мы сможем выйти. — А Леголас? Он умрёт? — Трандуил был в ужасе. — Я не знаю. Всё что мы можем, это только надеяться.       Снаружи бушевал буран, такой свирепый, каких не было в этих краях уже давно. Леголас нашёл в себе силы очнуться. Он не отстранился от Торина. Эльф просто лежал на шкурах и смотрел в никуда. Яркие его глаза теперь потухли окончательно. Торин поднёс ко рту Леголаса чашу с отваром из трав, но тот даже не притронулся. — Попей, тебе легче будет, — попросил Торин. — Благодарю, — тихо прошелестел эльф, —, но нет. Я всё равно к следующему утру умру. Неизвестно сколько продлится буран, я лучше оставлю еду тебе. Принц устало прикрыл глаза и погрузился в болезненную дремоту. — Не говори так, ты не умрешь, — тихо сказал Торин. — Тебе просто плохо от всех потрясений, но ты обязательно поправишься. Леголас тяжело всхлипнул сквозь дремоту, ему снова снился кошмар. Торин присел рядом и легонько обнял эльфа и начал ласково гладить его по волосам. Глядя на измученное его лицо, на мокрые светлые прядки волос, разметавшиеся по щекам, он хотел только одного: утешить и защитить настрадавшееся создание. Принц снова вздрогнул, открыл глаза и вдруг тихо спросил: — Скажи мне, Торин, а принадлежать кому-то физически всегда так больно? — Нет, нет, что ты, — испуганно сказал Дубощит, — просто твой отец был под действием проклятия. Быть с кем-то, это прекрасно, главное чтобы ты доверял этому кому-то. Ничего, выздоровеешь, встретишь свою любовь, и всё у вас будет хорошо. — Торин погладил Леголаса по щеке. — А если уже встретил? — Леголас чувствовал, что умирает и теперь уже не боялся, что будет смешон или даже отвергнут. Какая разница, если жить осталось несколько часов. — Только боюсь, что он не подойдёт ко мне, ему наверняка будет противно, особенно после всего случившегося со мной. Торин судорожно сглотнул, он начал понимать, в чём дело: — А ты сам ему скажи, — он заглянул своими синими глазами в потускневшие глаза Зелёного Листа. — Ты мне нравишься, Торин, — Леголас помолчал, — не отвечай, я знаю, что противен тебе. — Зачем ты так? Я же ничем тебя не обидел, — подумав, ответил Торин. — Ты выполнишь мою последнюю просьбу? — в глазах Леголаса стояли слёзы. Торин не нашёл сил ответить и просто кивнул. — Поцелуй меня и я уйду счастливым. — Леголас, опомнись! Ты ведь потом возненавидишь меня за это, — но принц, услышав Торина, заплакал. — Видишь, — прошептал он, — тебе противно. Мне незачем жить! — Мне вовсе не противно, но я тебя не понимаю. Чем я заслужил твоё доверие. Мы ведь до недавнего времени и знакомы не были? — Я… — Леголас покраснел, — Ты заслужил мою признательность ещё там, в Эреборе, когда ты ухаживал за мной. Когда никому не рассказал о моём позоре, когда помогал мне учиться ходить заново… — Леголас, — голос Торина стал вдруг Сиплым, — понимаешь, если я тебя поцелую, то не знаю, смогу ли я удержаться от большего. — Даже если и не сможешь, мне уже нечего терять. — Тебе, возможно, что и нечего, но я не могу потерять тебя, — щеки Леголаса вспыхнули при этих словах: — Но ведь можно просто попробовать? — Торин кивнул и начал медленно подходить к эльфу, на ходу стягивая с себя рубаху. Зелёный Лист невольно залюбовался крепким телом. Грудь Торина была мощнее, чем у любого, даже самого сильного эльфийского воина. Руки были покрыты витыми канатами мышц, походка была плавная и грациозная как у пантеры. Принц невольно залюбовался. Торин присел рядом с ним на шкуры, и осторожно обняв его, притянул к себе и стал аккуратно его целовать. Леголас не отвечал на поцелуй, он боялся спугнуть очарование момента. Он боялся, что если он откроется перед Торином, то тот его оттолкнёт от себя. Дубощит понял это и начал осторожно гладить принца по груди, намерено задевая чуть шершавыми подушечками пальцев его соски. Эльф впервые застонал не от боли, а от острого наслаждения. Почувствовав, что он на правильном пути, Торин осторожно опрокинул Леголаса на шкуры и прошептал в самое ухо эльфа: — Доверься мне, просто доверься, — Леголас посмотрел на Торина, секунду посомневался, а потом кивнул и откинулся на шкуры. «Может быть, Торин прав и от близости можно получить не только боль», принц и сам не заметил, как начал неумело и как-то трогательно отвечать на поцелуй. Торин мысленно возликовал, он ненадолго оторвался от таких желанных ему губ, взялся мозолистой рукой за шнуровку на бриджах эльфа: — Можно? — спросил Торин и получив одобрительный кивок от Леголаса, начал бережно стаскивать с него штаны.