Три мушкетера и одна девушка

— Мишель, ты тут? — Патриция приоткрыла дверь в комнату дочери и остановилась на пороге. Девушка сидела за большим письменным столом, в её руках была книга, которая поглотила всё внимание юной графини. Услышав шаги и голос матери, она нехотя оторвалась от интересного чтения. Мать прошла в комнату. Её шаги сопровождал мерный шелест платья. Мишель отложила книгу, поднялась и вежливо подвинула матери стул. Последняя незаметно вздохнула, увидев, что дочь, впрочем, как всегда, одета в мужскую одежду, которую Фредерик благосклонно разрешал ей носить. — Здравствуйте, мама, — девушка вернулась в кресло и с любопытством посмотрела на родительницу. — Вы как-то взволнованы, всё хорошо? На губах матери заиграла улыбка. Чего-чего, а проницательности у дочери было хоть отбавляй. В глазах девушки был виден острый и пытливый ум, а задумчивость придавала ей некоторую аристократичность. «Какая же она всё-таки у меня хорошенькая, — подумала женщина. — Даже несмотря на все свои выходки и эту дурацкую одежду.» — Милая, завтра состоится бал в честь дня рождения Его Королевского Величества. Все придворные должны присутствовать при таком грандиозном событии. Сначала будет бал-маскарад, а после — банкет, — девушка сразу поняла к чему клонит мать и приуныла. От такого «празднества» ей уж точно не отвертеться. Бал-маскарад и банкет. Гадость-то какая! Патриция внимательно изучала лицо дочери, чьё выражение успело несколько раз измениться. Мишель нервно теребила манжеты, придумывая вежливый и, самое главное, разумный ответ. — Это значит, что мне придётся пойти с вами? — мать кивнула в ответ, расправляя складки домашнего платья и ожидая продолжения. Девушка тихо вздохнула и замолчала. А что тут ещё говорить? На балах она была всего пару раз, да и то, все они прошли не так гладко, как хотелось бы. В первый раз она поехала несколько лет назад. Во дворце устраивался какой-то торжественный приём послов из Англии, и вся знать Парижа должна была присутствовать. Мишель едва ли не силой вытаскивали из дома, заставляя ехать. Девушка тогда весь приём просидела на скамеечке, не утруждая себя ни танцами, ни вынужденными знакомствами и вообще, по мнению матери, вела себя крайне грубо и вызывающе. Остальные приёмы проходили в том же духе: Мишель или просто сидела, холодным взглядом уставившись на какую-нибудь картину или нарывалась на какие-нибудь неприятности. Патриция, отчаявшись сделать из юной графини «девушку», и сама бы с радостью оставила её дома, но это было бы уже неприлично. Она уже немаленькая, в конце концов, и должна учиться выходить в свет. Вдруг на лице Морель появилось озорное выражение, и мать насторожилась. Обычно все выдумки девушки заканчивались не очень удачно, поэтому у Патриции были все причины для беспокойства.  — Мама, Вы сказали, что это будет бал-маскарад. Это значит, что все будут в костюмах и масках. Я могу надеть бриджи, колет и маску, никто же всё равно не узнает! А если и догадается, то можно превратить всё в очень остроумную шутку. Мама, прошу Вас, позвольте мне поступить так! Лицо матери приобрело стальное выражение, и девушка поняла, что следующие минуты будут не самыми счастливыми в её жизни.  — Мишель, как тебе вообще могла прийти в голову такая глупость? Ты уже не маленькая девочка, которой можно было простить невинные шалости и выдумки. Ты взрослая девушка, тебе скоро выходить замуж. Если не ради меня, то хотя бы ради себя. Подумай о своём будущем, о детях! Пора взрослеть, Мишель. Постарайся вести себя так, как подобает девушке твоего возраста! — голос Патриции повышался с каждым словом.  — Тогда поезжайте без меня! Плевать я хотела на все эти банкеты и балы! — Мишель резко встала из-за стола и быстрым раздражённым шагом направилась к дверям. — Мишель, стой! Я сказала, вернись! —, но юная Морель уже вышла из комнаты, со всей силы хлопнув дверью, тем самым выплёскивая накопившиеся раздражение и гнев. Мать осталась сидеть, грустно смотря на закрывшуюся дверь. Чем старше становилась дочь, тем сложнее ей становилось с ней ладить. В последнее время такие ссоры были не редкостью. Из-за разногласий конфликтов было не избежать.  — Дорогая, что случилось? — за мыслями женщина даже не заметила, как появился граф Морель. Супруги обменялись самыми простыми, но исполненными искренностью словами приветствия и выражения чувств. Фредерик присел рядом с женой и приготовился выслушать причину столь лютой ненависти своей дочери к двери. Граф видел, как девушка в самом что ни на есть ужасном расположении духа покинула свою комнату. Мужчина догадывался, о чём шёл разговор, но всё-таки предпочёл услышать все подробности конфликта из первых уст. Патриция кратко передала ему разговор с дочерью, упомянув, что её поведение становится все возмутительнее и невыносимее. На последнее замечание Морель ответил грустной улыбкой.  — Дорогая, ты только представь, какая буря разразится в нашем доме, когда она увидит своего будущего супруга. Это ведь ещё только цветочки! — женщина со вздохом кивнула и закрыла лицо руками.  — Ну вот и что прикажешь с ней делать? — едва слышно спросила она.  — Может дать ей волю? Чуть повзрослее станет - самой надоест. Она ведь ещё ребёнок…  — Милый, в том-то и дело, что она уже не ребенок! Я знаю, ты всегда мечтал о сыне, но у нас дочь, пойми! И ты всё равно воспитываешь её как юношу. Какой она будет женой и матерью после этого? Фредерик обнял жену, понимая, что она права. Только почему-то до сегодняшнего дня он об этом не задумывался. Может быть, ему просто нравилось, что девушка может поспорить в силе и ловкости с любым мужчиной, а может быть, он просто «забывал», что у него дочь, а не сын.  — Патриция, жизнь подскажет, — нежно целуя её, заметил мужчина. — Пусть едет на бал как хочет. В конце концов, это ей никак не повредит. Графиня положила голову на плечо мужу и задумалась. Сама мысль отпустить дочь «в люди», в мужском костюме казалась ей дикой.  — И что мы скажем людям? Что у нас появился еще один взрослый ребёнок?  — Нет, Мишель мы представим как сына моего двоюродного брата. А наша дочь заболела и не смогла поехать.  — Тебе не кажется, что проще оставить её дома? — недоумевая, спросила Патриция.  — Это будет для неё важным жизненным уроком, — отведя красивые волосы жены и поцеловав её в лоб, заметил Фредерик. Ещё недолго посидев, они вместе направились к двери. Затем, попрощавшись, каждый отправился к себе в покои. Граф застал Мишель в своём кабинете, развлекавшуюся весьма своеобразным образом: девушка возводила из толстых старинных книг высокий замок. Услышав скрип двери, она от неожиданности выронила «строительный блок» и вся конструкция с ужасным грохотом обрушилась. Фредерик улыбнулся и в ответ на немой вопрос кивнул. Девушка с детской радостью кинулась ему на шею.  — Папа, спасибо Вам большое! Я знала, что Вы сможете уговорить маму! — она поцеловала отца в щёку. — Не могу поверить, что она согласилась! Морель рассмеялся звонко как мальчишка, задумавший какую-то шалость.  — Милая, разве ты не знала, что твой папа обладает даром убеждения, — Мишель засмеялась в ответ. — Я уже приказал отнести твой костюм в комнату. Пойди и примерь его, только постарайся сделать так, чтобы мама не увидела. Девушка только хитро улыбнулась. О бале-маскараде она узнала ещё три дня назад от отца. Именно тогда она и смогла убедить его согласиться на указанную выше авантюру. Граф согласился уговорить жену дать разрешение. Тогда же и был заказан костюм втайне от матери у семейного портного, который был невероятно удивлен заказу, но вопросов задавать не стал. Мишель стоило невероятного труда сделать вид, что она ничего не знает. Тем не менее девушка с честью выдержала испытание и теперь с трепетом думала о предстоящем выезде, примеряя вещи. Вся одежда была подогнана точно по размеру, и юная графиня осталась очень довольна. Белая сорочка, не сковывающая движений, багровые штаны чуть ниже колен, сужавшиеся к низу, чулки, чёрные высокие ботфорты с блестящими шпорами, заказанные у знакомого сапожника, багровый камзол с кружевными воротничком и манжетами. Довершали наряд широкополая бордовая шляпа и чёрные кожаные перчатки. Также на кровати лежала небольшая белая маска, скрывавшая верхнюю часть лица и державшаяся на шёлковых завязках. В маске были сделаны аккуратные прорези для глаз и свободное место для носа. Мишель с удовольствием оглядела себя в зеркало и отметила, что в этой одежде и, тем более, в маске, её невозможно отличить от высокородного дворянина, коих будет множество на балу Его Величества.  — Ромен де Морель, племянник его превосходительства, графа Фредерика де Мореля, — мысленно представила себе Мишель, как её будут представлять при дворе. «Эх, хотелось бы ещё шпагу взять, но матушка точно не позволит, » — с сожалением подумала она, снимая и осторожно складывая все предметы будущего «маскарада».