Три мушкетера и одна девушка

Наступил долгожданный день, когда «родился» король. С самого утра при дворе шли приготовления к такому грандиозному событию. Люстры, стены зала, где должно было проходить торжество - всё было украшено цветами. Слуги сновали взад-вперёд, исполняя поручения. Для знатных и высокопоставленных гостей были сооружены небольшие подмостки. Несмотря на то, что король не был сильным поклонником подобных развлечений и мероприятий, королева настояла на большом празднике. Людовик XIII, питавший сильную любовь к жене, чтобы сделать ей приятное, дал милостивое согласие на организацию бала в свою честь. В воздухе царила атмосфера праздника и ожидания чего-то великого. Дамы примеряли богато отделанные платья, решая, что лучше надеть для такого праздника. Корсеты, юбки - всё было украшено каменьями и дорогой вышивкой. Верхние распашные платья со шлейфом, красивые накидки, пышные рукава поражали своим великолепием. Юные леди и уже взрослые дамы не жалели денег на красивую одежду. Мужчины тоже не пренебрегали изящными одеяниями: расшитые серебряными и золотыми нитями камзолы, кожаные колеты с прямыми и отложными воротничками, надетые поверх всего этого и тоже украшенные дорогой вышивкой плащи, панталоны, спускавшиеся чуть ниже колен. Далее по списку шли хорошо начищенные туфли и ботфорты, отделанные изнутри кружевами, элегантные перевязи через плечо, на которых, на бедре подвешивались шпаги. Завершали гардероб шляпы: мягкие и широкополые или с небольшими полями, но высокой тульей* — они обязательно украшались страусиными перьями, которые нужно было уметь правильно завивать. В общем, как вы уже заметили, приготовления шли полным ходом не только во дворце, но и в домах богатых и именитых дворян. Бал должен был начаться около шести часов по полудню, поэтому времени было еще предостаточно. Графиня Морель так и не смогла примириться с мужским костюмом дочери, но отговаривать ту было бесполезно. Мишель вместе с отцом придумала себе краткую биографию, которой она должна была следовать. Запомнить всё это не составило для девушки труда, и она с нетерпением ожидала момента, когда наступит час трогаться в путь. Мишель и впрямь невозможно было отличить от молодого юноши, только-только начинающего выходить в свет. Под хлопковой рубахой и прекрасным багровым камзолом нельзя было рассмотреть небольшие груди девушки, а длинные волосы были обстрижены чуть ниже плеч, что было ещё одним ударом для Патриции.  — Фредерик, как ты мог позволить ей обстричь волосы? — едва не плача, заметила женщина. Мужчина виновато посмотрел на жену и переглянулся с дочерью, которая отчаянной жестикуляцией умоляла его всю вину «свалить» на неё.  — Мама, не расстраивайтесь, — Мишель подошла ближе и заключила мать в объятия. — Вы же знаете, как у меня быстро растут волосы. Неужели Вы любили меня только из-за них? Женщина улыбнулась сквозь слёзы. Дочь умела находить слова, чтобы утешить и развеселить.  — Что за глупости, милая, конечно нет! — она отвела чуть вьющийся локон девушки со лба. — Но всё-таки это было лишним. Боюсь, ты сама скоро пожалеешь о том, что рассталась с такими прекрасными волосами. Мишель покорно кивнула, но по её весёлым глазам было видно, что если она и пожалеет о своем поступке, то это случится уж точно не в ближайшем будущем. До бала оставалась ещё пара часов, и чтобы убить время, юная Морель направилась к себе почитать книгу. Мысленно она решила, что сильно «заигрываться» не будет и постарается вести себя прилично. В противном случае, это может поставить её в смешное и неловкое положение. Полностью погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как пролетел ещё час. Из раздумий её вырвал звонкий голос служанки, просившей поспешить вниз, так как карета уже была запряжена и готова к отправлению. Оправив чуть помявшийся костюм и надев на голову шляпу, Мишель быстрым шагом направилась к дверям. Шпоры от высоких ботфортов, по требованию отца, пришлось отцепить.  — Мы едем на бал, а не на охоту, — заметил он. — Шпоры тебе ни к чему, тем более что ты можешь кого-нибудь случайно поранить. Они остро заточены! Пришлось согласиться с мудрыми доводами родителя и убрать предмет вожделений в ящик письменного стола. Но даже такая вещь не смогла испортить радостного и возбуждённого настроения девушки. Они с отцом посмеялись и решили подрисовать девушке небольшие усики над верхней губой. Граф Морель сделал это так ловко и аккуратно, что невозможно было догадаться, что усы искусственные. Ловко запрыгнув в карету, Мишель оказалась рядом с матерью, напротив отца. Лошади тронулись, и коляска быстро покатила по мостовой. Ратуша, где было намечено провести торжество, находилась всего в каком-то получасе езды от их дома.  — Дорогая, убедительно просим тебя вести себя прилично, — заметила мать, поправляя красиво завитые волосы. На это замечание девушка только хитро улыбнулась и поспешила ответить серьёзным кивком.  — Постарайся воздержаться от вина, насколько это будет возможно, — добавил отец и тоже получил утвердительный кивок. — Только прошу, не нарвись случайно на дуэль. Будь вежлива и учтива. А вообще, желаю тебе повеселиться. Юная графиня только шире улыбнулась и, в предвкушении незабываемого вечера, уставилась в окно. Время в пути прошло быстро и незаметно, показались главные ворота. Морели успели как раз вовремя. Приглашенные на сие торжество как раз начинали прибывать в богато изукрашенных повозках. Из карет, опираясь на руки мужчин, выходили знатные особы и тут же раскланивались со знакомыми. Мишель заметила, что молодых людей было весьма немало, и это только раззадорило её. Девушки, в обычных обстоятельствах державшие себя неприступно, открыто строили глазки юношам, которые отвечали на это не менее пламенными взглядами. Юная Морель только посмеивалась, подмечая недоступные рассеянному взгляду взрослого человека тонкости обращения юных в обществе. Вот одна девушка роняет платок, возводя страдающий взор к небу, а какой-то паренёк бросается его подбирать и, ловко целуя ручку дамы, возвращает ей вещицу. Некоторые молодые люди держались группами, иные увивались вокруг хорошеньких молодых особ, но каждый чувствовал особое праздничное настроение. Тем временем толпа придворных направилась в сторону ратуши по одной из небольших, но живописных аллей. Кивнув на прощанье родителям, Мишель «нырнула» в толпу незнакомых людей. Сквозь гул и шум доносились веселый смех и радостные голоса. Девушка просто продолжала двигаться в том направлении, куда шли остальные, наслаждаясь атмосферой нетерпеливого ожидания и искренней радости. По правде говоря, такие события были нечастыми во время правления Людовика XIII. То тут, то там мелькали пёстрые маски, которые все гости надели прежде, чем выйти из карет, дабы остаться не узнанными. На Мишель тоже была маска, оставлявшая открытой только нижнюю часть её лица.  — Не могли бы Вы помочь мне пройти, сударь, — чья-то атласная ручка слегка задела плечо Морель. Мишель, к которой были обращены слова, не растерялась и с изяществом помогла пройти молоденькой девушке, чьё лицо было скрыто. Тем не менее были видны красивые светлые волосы юной красавицы, волнами спускавшиеся по её хрупким плечам.  — Благодарю, — лучезарно улыбнулась она, оказываясь рядом с Морель. — Кому я обязана такой любезностью?  — Я Ромен де Морель, мадемуазель. Вы позволите проводить Вас? — голос Мишель нисколько не выдавал в ней особу женского происхождения. Девушка, воспользовавшись благородным предложением, представилась некой Элией-де Майль и оперлась на предложенную руку «юноши». Остальную часть почти они проделали в молчании, с радостным волнением прислушиваясь к гулу толпы и пребывая в крайне веселом расположении духа.  — Мы почти у ратуши! — с волнением заметила Элия, идя в ногу с Мишель.