Ведьма Жуткого Леса

Caprice – Faeries Stole Bridget Аделина вновь почувствовала неудержимую радость, создавая зелье для маленьких лесных человечков. Колдовать она любила. Когда видишь, как под твоими пальцами создается нечто, не подвластное другим, душа трепещет, кажется, что ты особенный, лучше, чем кучка бесполезных смертных за пять милей отсюда. В такие моменты важно сохранять здравый смысл — сколько колдунов сгубило самолюбие и жажда власти! Одно ловкое движение заостренным лезвием, издали похожим на обычный нож — и огненно-рыжая прядь волос в котле. Жидкость мгновенно приобрела зеленоватый цвет, и Аделина с удовольствием заметила, что оттенок точно такой же, как и одеяния фейри. Зеленые человечки давно заприметили ведьму, живущую на окраине Жуткого Леса, и предложили ей сделку. Из-за сплошь золотистого цвета волос они не могли создать зелье для создания Четырехлистного клевера, который позволил бы им тайком пробираться во владения людей и красть то, что им нужно. Порой, даже более скрытные магические существа вынуждены были поддаться страху перед жестокостями Церкви. Не одни лишь ведьмы да колдуны предавались мучительной смерти, тем более что куда более мифичные фейри представляли превосходный объект для изучения. Аделина в душе радовалась, что ее скучная однообразная жизнь начала приобретать былой блеск, поэтому она с удовольствием увеличила количество своих прогулок в Лес. Глядя на несговорчивых фейри, склонивших свои головы перед ведьмой, признавая таким образом, что та принята в своеобразный круг Магии Жуткого Леса, другие существа стали потихоньку выглядывать из своих убежищ, то и дело подсматривая за женщиной. Однажды Аделина заметила даже Бага в полумиле от нее. Эльфийская магия часто давала сбои у неопытных колдунов, но у Аделины выходило неплохо. В конце концов, лесной народец признал за ведьмой ее мастерство. Аделина снова была не одинока, и ее ужасающий смех все чаще раздавался в глубине Жуткого Леса. Кроме того, ее радовали успехи Фергуса, так что она решила показать мальчику новый мир. Из-за некоторых причуд этого места ей пришлось снова идти к старому фермеру и отпросить мальчика на неделю, якобы для помощи по хозяйству и для небольшой поездки за несколько десятков миль отсюда. Фермер сначала долго отговаривался, ведь и у него начался сезон сбора урожая, но, в итоге, согласился за непомерную, по меркам Инервуда, цену. Аделина улыбнулась, зная, что наутро все ее монеты испаряться, и мельнику придётся свалить всю вину на количество купленных бутылок рома. Именно в свете этих событий Аделина прибывала в прекрасном настроении, ей хотелось колдовать, колдовать до полного истощения сил, и она не заметила немного странного поведения Фергуса. Он казался более молчаливым и подавленным. Хотя если считать условия его жизни, то вряд ли здесь нужно было особо беспокоиться. Однако Ланцелот продолжал буравить мальчика взглядом, и ребенок поморщился. — Фергус, дорогой, выучил ли ты травы, позволяющие приворожить мужчину? — пропела Аделина, когда мальчик сел за стол. — Да, госпожа Аделина! — мальчик немного повеселел, радуясь возможности покрасоваться перед ведьмой. Он начала сгибать пальцы, перечисляя: — Красные цветы акации, зерна граната, белена, девясил… Ведьма жестом остановила его, продолжая улыбаться. Ланцелот же громко мяукнул, выказывая свое неудовольствие. Рыжеволосая поспешила приласкать кота, и вскоре послышалось тихое мурлыкание. — Фергус, думаю, стоит вознаградить тебя за твой труд, ты так не считаешь? — мальчик испуганно дернулся на стуле, но ведьма продолжала. — Пришло время наведаться в Жуткий Лес, мой маленький ведьмак! В воздухе пахло жженым иссопом, отпугивающим иных магических обитателей, длинные полы одеяния ведьмы шуршали о старые дубовые доски, когда та семенила по кухне, кидая различные ароматные травы в свой котел, а на душе у Фергуса было неспокойно. Перед его глазами все еще возникало полное суеверного ужаса выражение лица Джона, а в ушах стояли его угрожающие слова расправы.