Fathers

      Однажды вечером Курт и Блейн пришли домой, воняющие дешёвым пивом.       Но, по их мнению, я должен был быть счастлив уже потому, что их не привезли на заднем сиденье полицейской машины.       Это случилось примерно за неделю до начала занятий в МакКинли. Блейну позвонил Уэс, который устраивал вечеринку в городе, и он хотел одно последнее «ура», прежде чем они начнут новый год в Далтоне без Блейна.       Естественно, что я был всеми руками за. Блейн едва виделся с этими парнями летом, и как мне было сказано много раз и Куртом, и Блейном, — нет ничего более спокойного, чем вечеринка мужского акапельного хора.       Они открыли дверь за три минуты до начала их комендантского часа, молча надеясь, что я сплю наверху, а не сижу в своём кресле в гостиной.       — Эй, парни, повеселились? — спросил я, не отводя взгляда от газеты.       — Эм, — начал Курт, — я не совсем уверен, что «повеселились» — это правильное слово.       Я повернулся и увидел двух мальчиков, которые были сами на себя не похожи. Блейн был бледен, и его волосы были в полном беспорядке. Курт обхватывал себя руками.       — Всё в порядке, парни? — медленно спросил я. — Давайте, садитесь.       Я жестом показал им на диван, но они остались неподвижно стоять на ногах. Они нервно переглянулись, как будто понятия не имели, где находятся, или как будто они не в состоянии самостоятельно принять решение даже о том, чтобы сесть. Я понял, что-то было не так, поэтому встал, взял их обоих за руки и привёл к дивану сам.       И тогда я учуял запах.       — Вы двое пили?       Блейн вздохнул и неохотно опустился на место рядом с Куртом.       — Нет, сэр, но вы не первый сегодня вечером, кто так подумал.       — Что ж, уверен, что я хотел бы услышать какое-нибудь объяснение тому, почему твоя рубашка вся в... Подожди, это… это не та рубашка, в которой ты ушёл. Это та, которая была у тебя...       — Хорошо, пап, я знаю, что выглядит плохо, но мы можем объяснить. Пожалуйста, просто выслушай нас.       Я был в ярости. Эти двое приходят домой, облитые пивом, одетые в одежду друг друга и выглядящие как непонятно кто. Что я должен был думать?       — Это выглядит чертовски плохо, Курт.       Моя голова начала болеть от гнева. Я не мог поверить в то, что вижу. Каким местом они думали? Хотелось закричать. Но я не мог. Пока не мог, пока не услышу, что они скажут.       — Я знаю, знаю. Но, папа, на самом деле всё не так, обещаю. Блейн, почему бы тебе не…       Блейн казался напуган от мысли, что придётся пересказать всё, что произошло, но Курт ободрительно кивнул ему.       — Да, эм… хорошо, конечно. Я начну.       Он откашлялся, пытаясь призвать достаточно мужества, чтобы рассказать всю историю.       — Итак, мы добрались до вечеринки и, ну… Соловьи в основном уже были совершенно неадекватны.       Курт чуть не подавился.       — Может, опустить некоторые незначительные детали, Блейн?       Он посмотрел на меня, потом на Курта, а затем снова на свои руки на коленях.       — Да, простите. Ну, эм, они пили. Вы знаете, это вечеринка. Но мы с Куртом не пили вообще! — очень быстро добавил он, взглянув мне в глаза. — Я был за рулём, а он беспокоился о воздействии алкоголя на его поры. Так что, никакого алкоголя. Итак, мы с Куртом танцевали, мы были где-то позади всех и цело- хм, ну, мы…       Курт закрыл лицо руками, ясно показывая Блейну, что эту часть тоже можно пропустить, на что Блейн отреагировал немного нервным, но помнящим смешком. Я не стал давить на него и просить закончить предложение, даже если был сердит. Я понимал, что они всё ещё семнадцатилетние мальчишки и побыть наедине в этом доме было чертовски невозможным и, эй, по крайней мере, они не пили.       — Продолжай.       Блейн сделал ещё один глубокий вдох.       — Хорошо, итак, мы хорошо проводили время, но, эм… кое-что просто вышло из-под контроля. Кто-то случайно пролил на Курта напиток, поэтому, я предложил ему поменяться рубашками. Но, кажется, я вроде как надел её наизнанку, да?       Курт посмотрел на Блейна, и на его лице появилась смущённая улыбка.       — Оу, ничего себе. Да, точно. До этого я даже не замечал.       Он помолчал.       — На самом деле, она выглядит на тебе очень хорошо.       — О, да? Тогда я должен позаимствовать её на какое-то время.       — Возможно, если я смогу вывести пятна!       — Ребята.       Они вздрогнули, их улыбки исчезли, Курт убрал руку с бедра Блейна, а Блейн снова повернул голову в мою сторону.       — Простите. Так вот, сама по себе вечеринка была классная, но когда я завёл машину, чтобы поехать домой, одна передняя фара не работала.       Я вздохнул, уже понимая, откуда начиналась история.       — Но, эм, было поздно, и нам нужно было возвращаться домой и, вы знаете, ночью кругом полиция. И так нас остановили.       Блейн вздохнул и провёл рукой по волосам, что, я думаю, он сделал уже сотый раз за этот вечер.       — Ну, офицер почувствовал запах пива, а когда увидел, что нам только по семнадцать, то заставил выйти из машины. Я сделал тест на алкоголь, и вы можете представить, как это трудно? Тебе не хватает воздуха, потом у тебя кружится голова и тогда…       — Блейн, — сказал я, убеждая его не зацикливаться на этом и продолжать.       — Ещё я ходил по прямой и говорил алфавит задом наперёд, что сложно, даже когда ты трезвый. И, я о том, что, по крайней мере, он поверил в нашу историю. Но, эм, ну…       Он засунул руку в карман и вытащил штрафную квитанцию. Я вздохнул немного громче, чем ожидал.       — Всё не так плохо, правда. У меня достаточно сэкономленных денег, чтобы заплатить за это, но, очевидно, я должен был поменять лицензию на новый адрес, а мой отец наконец вычеркнул меня из своей страховки, поэтому, транспортное средство больше не регистрируется и…       Он говорил очень быстро и очень высоким голосом. Я никогда не видел его в такой панике, таким отчаянно пытающимся сохранить контроль, быстро распутывая ситуацию.       — Блейн, дыши.       Он послушал мою команду и прижал ко рту кулак, упершись локтем в колени. Он выглядел таким стыдящимся, как будто старался быть ответственным, уверенным, что всё будет идеально, но очень сильно облажался.       — Я просто… Я не знаю, что мне делать.       Я увидел то самое поражение в его глазах, то, которое видел, когда он пришёл ко мне в магазин. Сейчас казалось, что это произошло много лет назад. И без колебаний, была только одна вещь, которую нужно было сделать.       — Позволь мне разобраться с этим, хорошо? Ключи?       Он кинул их мне.       — Я починю фару, и в понедельник мы поедем в автотранспортное управление за лицензией.       Я помолчал.       — Всё будет хорошо, обещаю.       Я снова вернулся к обещаниям.       Курт улыбнулся, безмолвно благодаря меня, но Блейн был ошеломлён. Как будто он не ожидал, что я поверю в их историю. Как будто, как только я почувствую запах пива и увижу их одежду, то сделаю выводы и надеру его задницу. Мой дом не работает таким образом. Если я не слушаю их, то не могу ожидать, что они будут слушать меня. Я всегда выслушивал моих мальчиков, и если они облажались, я заставлял их нести ответственность, но когда они просто попадали в плохую ситуацию, то тут никто не мог ничего проконтролировать.       Ещё более важно, что я доверял им. Они были хорошими детьми, и они не врали мне. По крайней мере, так, чтобы считалось.       Он не сделал ничего плохого. На самом деле, он всё сделал правильно и винил себя за это.       После того, как я отправил мальчиков спать, я обнаружил себя обдумывающим произошедшую ситуацию.       Я всё сделал как надо. То, что думал Блейн, было огромной проблемой, я исправил несколькими словами. Я заставил его чувствовать себя защищённым и в безопасности. Ему не о чем волноваться. Со всем разберусь я.       И тогда я понял, для чего наконец пришло время.       Было ещё темно, когда я разбудил всех.       Это было чем-то вроде традиции. Летом перед выпускным годом мой отец сделал это для меня, и всю свою жизнь я ждал, что сделаю это для Курта.       Но вместо его одного в этот день у меня были три мальчика.       Курт не был особо удивлён, когда я разбудил его. Он слышал кое-какие кусочки истории от своего деда, и я был уверен, что он их не забыл. И он уже ждал своего времени с тех пор, как вернулся из Нью-Йорка.       Но Финн и Блейн понятия не имели, и вытащить Финна из постели было почти невыполнимой миссией.       — Чттыдлешь, мм?       — Финн, давай, вставай.       — Но это… Нет, нет. Ммм, что?       — Просто вставай, одевайся и будь внизу через десять минут.       После того как все они, всё ещё сонные, собрались в гостиной, мы забрались в грузовик.       Финн сидел впереди со мной, а Курт и Блейн сзади, используя друг друга в качестве подушек в течение всей нашей долгой поездки.       К тому времени, как мы приехали, Блейн удобно расположился, уткнувшись в шею Курту, а Финн затуманивал пассажирское окно своим дыханием.       Было слишком чересчур просить от них так много таким ранним утром. Я ворвался в их комнаты, вытащил из кроватей, засунул в грузовик и даже не потрудился объяснить. На самом деле, всё дело в том, чтобы произвести впечатление. Даже Курт не имел реального представления о том, что будет происходить. Мой отец рассказывал ему о том времени, когда разбудил меня в середине ночи, но на этом всё. Ты никогда не поймёшь, пока не увидишь сам.       Важным было и время. Быть там во время восхода солнца было обязательным условием. Я ворвался на парковку, вероломно и бесстыдно. Внезапная разблокировка дверей напугала Финна, и он подскочил, ударившись об окно, что, естественно, разбудило других мальчиков.       Когда они выглянули из окошек, то потеряли дар речи. Это даже близко не было тем, чего ожидал Курт.       — Мы на месте, — объявил я.       — Подожди. Серьёзно? — спросил Курт.       — Серьёзно. Вперёд, пойдём.       Мы вышли из машины, и я был доволен растерянностью на их лицах. Мне нравится думать, что я выглядел так же, когда был в их возрасте, совершенно сбитый с толку, зачем же папа привёз меня сюда в половине седьмого утра.       Мы прошли через старые ворота, и хотя никто не сказал ни слова, я чувствовал, как росло их ожидание.       — Хорошо, достаточно.       Мы остановились, и я позволил мальчикам хорошенько осмотреться. Им многое нужно было воспринять, особенно когда они не имели ни малейшего понятия, где находятся и почему.       — Хорошо, — я повернулся к ним лицом, — любые предположения, где мы?       Блейн был тем, кто сразу же ответил.       — Мы в Лорейне, в Вижнленде, да? Или, по крайней мере, то, что раньше было Вижнлендом, пока он не вышел из дела. Я думал, что это место давным-давно разрушено.       — Ты прав. Мы в Лорейне. И это действительно было Вижнлендом.       Я никогда не видел Финна таким потерянным. Я предположил, что он никогда не был здесь раньше, как и Курт. Мой сын слегка дрожал, и я не был уверен, то ли от нетипично холодного для августа воздуха, то ли от заброшенных руин парка аттракционов. Блейн вспоминал что-то, что не было частью плана, поэтому, я решил быстро сделать своё дело.       Я глубоко вздохнул.       — Это место не всегда было заброшенным парком аттракционов. Мой папа приводил меня сюда, когда я был в вашем возрасте, и здесь находился ресторан. Когда его отец приводил его сюда, это был завод. А когда отец его отца привёл сюда сына, это был их дом.       Я сделал паузу.       — Мой отец многому научил меня. Он научил меня, как зарабатывать на жизнь, прокормить семью… он научил меня, как быть мужчиной. И когда мне было семнадцать, знаете… Я понятия не имел, что это значит. Это было не то, чем я занимался. Я был популярен, я был на вершине мира. С чего бы мне хотеть что-то менять?       Курт рефлекторно посмотрел на Финна.       — И тогда мой отец привёз меня в это место. Он указал прямо сюда, над водой и сказал: «Ты знаешь, что это?». Я сказал ему, что это озеро Эри, но он не согласился со мной. Он сказал, что это были… что это были глубины моего будущего.       — Боже мой, это же прямо как в Короле Льве, — прошептал Курт Блейну.       Я покачал головой и рассмеялся.       — Я тоже не понял, что он пытался сказать. Мы стояли снаружи ресторана, было темно, и я не особо вдумывался.       Я улыбнулся.       — Прямо сейчас вы, парни, не поймёте этого, но я хочу, чтобы вы подумали обо всех вещах, которые произошли до этого самого момента. Я хочу, чтобы вы подумали обо всех вещах, которыми вы занимаетесь в своей жизни, и я хочу, чтобы вы поняли, как оказались здесь.       Они все сильно задумались. Финн уставился на свои ботинки, а Блейн обнял за талию Курта. Я пытался представить, о чём они думают. Семья, школа, неприятности… они прошли через чёртову кучу вещей, и со своей стороны я не мог увидеть даже половины.       — Я хочу, чтобы вы поняли кое-что очень важное. Вы не можете реально планировать что-то в своей жизни. Вы думаете, что весь контроль в ваших руках, но потом… внезапно ваш ресторан становится парком развлечений. И вы понятия не имеете, как это произошло.       Свет медленно начал ползти по воде.       — В одну минуту вы спите в своей постели, а в следующую — стоите перед сломанными американскими горками. Всё движется слишком быстро, мальчики. И у вас есть только один шанс. Вы должны всё сделать правильно. И вы должны помнить, что всё, что вы делаете, и всё, что вы говорите, имеет значение. Где-нибудь и когда-нибудь это важно. Для вас, для всех, кого вы знаете. Это ставит вашу жизнь на дорогу, которую вы не в состоянии пройти в одиночку.       Финн неподвижно глядел на восходящее солнце.       — И каждый день вы растёте, принимаете новых людей в свои жизни, и понимаете, что вы больше не дети. Вы понимаете, что у вас есть кое-какие обязанности, и вы — единственные, кто может исполнить их. Вы становитесь кем-то бо́льшим, потому что становитесь кем-то для других людей. И вы не можете подвести их.       Я посмотрел на своего сына, который думал о своей матери со слезами на глазах.       — Я хочу, чтобы вы, ребята, повеселились в этом году, но ещё я хочу, чтобы вы в каком-то смысле… готовились, я думаю. За пределами футбола, хорового кружка и всего остального есть люди, которые ждут, пока вы войдёте в их жизни. Просто они ещё не знают этого. И вы не знаете этого тоже, но они есть. Они просто… просто сейчас они потеряны среди волн.       Я замолчал.       Когда я был в их возрасте, то никогда не мог и представить, что моя жизнь будет такой, какая она есть сейчас. Я никогда не мог себе представить, что слишком рано потеряю свою жену, но позже приму в семью другую женщину и приёмного сына. Я никогда не мог себе представить, что мой сын будет геем. Что он влюбится, и что я так легко приму этого мальчика, который быстро стал мне родным, в свой дом. Мы были совсем не обычной семьёй, но это было так, как будто всё вело к этому с самого начала, ещё с того самого тёмного утра у ресторана.       Они были такими хорошими детьми, и я так гордился ими.       — Подумайте об обстоятельствах, при которых вы встретились, мальчики. Подумайте о разных вариантах этих встреч, если бы у вас был шанс сделать это всё ещё раз. Они — одни на миллион. Подумайте о своих жизнях друг без друга. Кем бы вы были, и понравился бы вам этот человек?       Я почти слышал рой их мыслей. Курт останавливает Блейна на лестнице в Далтоне. Финн просит совета у Курта, когда думает, что собирается стать отцом. Блейн рыдает, сидя за моим кухонным столом.       Я твёрдо посмотрел на мальчиков, пытаясь понять, донёс ли я свою точку зрения. Они были ещё немного ошеломлены, но их большие глаза и напряжённые улыбки были ясными для меня знаками.       — Ладно, пойдём, пока нас не арестовали за незаконное проникновение.       Назад к машине мы шли в тишине и позавтракали по дороге домой.       Мы смеялись, мы разговаривали, и я знал, что это было оно. Это было то, что мой отец, и его отец, и отец его отца уже говорили. Это было то, что значит быть мужчиной, продолжать жить для кого-то, кто полагается на тебя и никогда не разочаровывается в тебе, и просто быть рядом, даже для чего-то незначительного.       Я был чертовски счастлив оказаться тем мужчиной, которым я стал, и я никогда не мог быть более счастлив, зная, что буду частью формирования этих трёх мужчин передо мной.       Их волны уже расступались, и я не мог не улыбаться этому.