Fathers

      Всё было замечательно.       Курт и Блейн снова встречались и были счастливее, чем когда-либо. Они улыбались, держались за руки и постоянно ходили хвостиком друг за другом по всему дому. Я уже сбился со счёта, сколько раз мне приходилось отрывать их друг от друга или вытаскивать одного из комнаты другого.       Но каждый раз, когда это происходило, я становился чуточку счастливее.       Мы все становились счастливее. Казалось, что все в доме чувствовали себя лучше с тех пор, как эти двое помирились.       Кроме Финна.       Где-то через неделю после того, как он постоянно натыкался на целующихся Курта и Блейна везде, куда бы он ни пошёл, это начало немного доставать его.       Я могу представить, что он чувствовал, когда, например, присоединился ко мне однажды посмотреть игру по телевизору, и появились эти двое, решившие, что тоже хотят смотреть. Только вот Курт сидел на коленях Блейна и оживлённо беседовал о вещах, совершенно не связанных с игрой.       Или когда им требовалось на полчаса больше времени, чтобы собраться в школу, потому что они оценивали наряды друг друга. Из-за этого он опаздывал на утреннюю тренировку, что рушило весь его день.       Или когда он провалил тест по математике, потому что Курт и Блейн заставляли его до поздней ночи петь с ними в караоке. Хотя, тут я сомневаюсь, что ему это не нравилось.       Финн выдавливал улыбку и молчал, но я знал, что каждый раз, когда происходило что-то подобное, он всё сильнее уходил в себя.       Я никогда не думал, что всё это было чем-то серьёзным, к тому же, по сравнению с тем, что происходило несколько дней назад, всё было замечательно. Я наслаждался тем, что эти двое были так счастливы, и сначала не совсем понимал, в чём была проблема Финна.       Я думал, что возможно это из-за того, что Рейчел уже какое-то время не появлялась у нас в доме, что может быть Финн в какой-то мере завидует отношениям Блейна и Курта. Но я так и не додумался спросить его самого.       Буквально через две недели после того, как мальчики помирились, мне наконец-то довелось увидеть хоть какие-то эмоции от Финна.       Я сидел на кухне, когда Курт и Блейн вернулись с репетиции хора.       Я заметил пластырь, наклеенный на уголок глаза Курта. Он не выглядел расстроенным или ещё что, просто пластырь на его глазу. В принципе, выглядело не так уж плохо… но я не готов мириться с тем, что кто-то делает моим детям больно, независимо от того, насколько это плохо.       Они зашли на кухню, и когда я увидел пластырь, то, сказать честно, необдуманно разозлился.       Курт рассказал, что это Карофски толкнул его, когда увидел, что они с Блейном держатся за руки в школе. Он выловил его одного и толкнул на раскрытый шкафчик. Курт отделался только царапиной, но крови из неё вытекло чертовски много.       Но Курт, казалось, совсем не переживал.       Они с Блейном просто стояли у кухонного столика и жевали виноград, как будто у них был обычный, спокойный день в школе.       — Он просто завидует, пап. Я сделал всё, что мог, чтобы снова достучаться до него. Да и не только я, даже Блейн!       Блейн согласно кивнул.       — Но он не слушает. И знаешь, что? Если он снова начнёт вести себя как придурок, то мне его жаль. Правда. В конце концов, он поумнеет, но пока я должен смириться с тем, что будет происходить. Я ничего не могу поделать.       Я не мог поверить в то, что слышал. Этот Карофски снова становится врагом номер один, а Курт ведёт себя так, как будто он правда абсолютно ничего не может сделать, чтобы остановить его.       Была куча вещей, которые можно было сделать. Я мог придумать сотню способов, которыми бы самолично напинал его под задницу. Или можно привлечь его отца. Нельзя ли исключить этого парня? В смысле, серьёзно… Сколько ещё я должен терпеть то, что он причиняет вред моему сыну, пока он не понесёт настоящую ответственность за это?       — Ты ничего не можешь поделать, Курт?       Я чувствовал, как закипала моя кровь. Лицо покраснело, и я серьёзно захотел ударить что-нибудь.       — Это так не работает. И ты не должен мириться с тем, что он достаёт тебя!       По лицу Курта я видел, что он не совсем понимает, почему я так завёлся.       — Ты не заслужил, чтобы с тобой так обращались и, если честно, я не собираюсь мириться с этим, Курт. Нет, знаешь, что? Пора уже разобраться с этим парнем, раз и навсегда. Я знаю, что тебе его жалко, и что сейчас он через многое проходит, но это не даёт ему права вымещать злость на тебе, ты слышишь меня?       Я был в ярости.       И именно в этот момент вошёл Финн.       Я резко повернулся, направляя на него весь свой гнев. Он уже выглядел злым и расстроенным, как будто у него был плохой день. Это была летальная комбинация и, оглядываясь назад на этот момент, я не могу поверить, как легко было бы избежать всего, что тогда произошло.       Но я был слишком зол. И он тоже.       Я знал, что они приехали все вместе, но почему-то он зашёл в дом спустя десять минут после мальчишек.       — Где ты был?       Я сразу же начал с обвинения, что ещё больше разозлило его.       — Разговаривал по телефону, — произнёс он сквозь зубы.       Я был зол. Я был нерационален. Я не думал.       — И где тебя носило во время этого, а? — сказал я, указывая на Курта.       Финн смотрел на меня и не мог поверить, что я всерьёз обвиняю его в том, что случилось сегодня с Куртом.       — Что?       — Я сказал-       — Нет, я слышал, что ты сказал. Просто подумал, что я не до конца понял вопрос, потому что последний раз, когда я проверял, то драться за него не было моей обязанностью.       Это была самая откровенная вещь, которую я слышал от него за последние недели.       Я должен был понять, что это было сигналом отступить, но я был слишком зол и взвинчен, чтобы нормально думать. Мои обвинения были неразумны, и у него было полное право быть ещё более неразумным, чем я.       — Хэй, мы вроде как договорились, что…       — Что я должен приглядывать за ним, так? Знаешь, ты часто говоришь об этом, но я не совсем понимаю, что это точно значит. Ты хочешь, чтобы я бросил всё, забыл о своих проблемах, только чтобы никто не задел его драгоценные чувства? Ты когда-нибудь замечал, что эта маленькая сделка не совсем взаимна? Ты хотя бы раз просил его сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь мне? И даже больше… когда ты уже наконец поймёшь, что даже если всё в этом доме крутится вокруг того, чтобы эти двое были постоянно счастливы, то моя жизнь нет?       Нет, я правда не думал об этих вещах. Чаще всего я рассматривал Финна как человека, который хочет, чтобы его видели большим парнем, который за всеми присматривает и который был прирождённым лидером. С Куртом и Блейном, которые постоянно требовали моего внимания, было легко забыть, кем был Финн на самом деле. Просто парень без отца, который тоже нуждался, чтобы я обратил внимание на то, что происходит в его жизни.       Всегда было легче, как бы это ужасно ни звучало, просто игнорировать такого Финна, которого я увидел сейчас, и наслаждаться Финном, который играет в видеоигры, увлекается футболом и заставляет людей смеяться над своими глупыми высказываниями.       И в этот момент до меня должно было дойти, что я принимаю его как должное. Но не дошло.       Я всё ещё был слишком зол.       — Эй, ты переходишь черту, Финн. И не смей разговаривать со мной в таком тоне, ты понял? Ты его брат и должен присматривать за ним. Вот как должно быть.       Он грубо рассмеялся, а когда заговорил, то каждое его слово было пропитано сарказмом:       — Оу, значит, так должно быть, ха? Значит, вот что означает быть его братом? О, и это я перехожу черту? Знаешь, если ты спросишь меня, я бы сказал, что эти двое перешли эту самую черту ещё на прошлой неделе, не так ли, ребят?       Я посмотрел на Курта и Блейна. С лица Курта сошли все краски, а Блейн медленно качал головой, почти умоляя Финна не говорить того, что тот собирался сказать.       Но это было бесполезно.       — Могу поспорить, ты понятия не имеешь, что эти двое теперь занимаются сексом. О, да, причём очень часто. В этом самом доме, когда ты не слышишь. И, чтобы ты знал… Блейн ещё тот крикун.       Челюсть Блейна медленно отвисла, а взглядом Курта можно было убивать.       — Оу, упс… Кажется, я наговорил лишнего, ребят, правда.       Он улыбнулся, после чего посмотрел прямо на меня.       — Ну что, похоже, что они перешли черту?       Я был в ярости. Как будто внутри меня сидел зверь, который хотел разорвать его прямо здесь.       Конечно, я никогда не трону и волоска на голове любого из моих мальчиков. Я люблю их сильнее, чем могу представить, но казалось, что они абсолютно точно знали, что сказать, чтобы довести меня до точки.       А с Финном было ещё хуже. Потому что он большой, жёсткий парень, и большинство свободного времени он проводит, выбивая дерьмо из парней, которые больше, чем он. У него была угрожающая внешность, даже если чаще всего он был похож на гигантского плюшевого мишку, но, когда он злился, то выглядел, как разъярённый гризли.       И если я хотел выиграть в споре, то должен быть ещё более устрашающим, чем он.       Я рванулся в его сторону, и не знаю, как в тот момент выглядело моё лицо, но он сразу же отступил назад, и на его лице проскользнуло что-то похожее на сожаление.       Он опустил взгляд на свою обувь, после чего развернулся и выбежал из кухни.       Я замер на месте, в одной комнате со своим сыном и его парнем, которые, как я только что узнал, занимались сексом в моём доме.       Никто не сказал ни слова, пока мы не услышали, как хлопнула дверь комнаты Финна.       — Пап?       Я не мог даже посмотреть на него.       — Наверх.       Они выскочили с кухни, а мой мозг сразу же заполнился кучей мыслей.       На переднем плане был Финн, но в это же время я не мог не задаваться вопросом, не напугал ли я Блейна своим неожиданным рывком. И также я не мог перестать думать о том, что Курт творил с Блейном за моей спиной. Использовали ли они защиту? И они делали это, когда Финн был дома?       Финн.       Я знал, что было что-то ещё помимо того, что произошло сейчас. Это было видно по его лицу, когда он только зашёл, и что я совершенно проигнорировал. И тогда я начал понимать, как много всего в отношении него я игнорировал на протяжении последних недель.       Остаток вечера я провёл, пытаясь обдумать всё, что он пытался сказать мне, всё, что могло дать хоть какую-нибудь подсказку к тому, что мне теперь делать.       Я не видел Финна до следующего дня, но я поговорил с Кэрол, когда мы готовились ко сну. И она не была довольна.       — Ты очень напугал его, знаешь. Он даже со мной не разговаривает!       — Я знаю, и мне очень жаль. Не знаю, что на меня нашло.       Она понимала, что я говорил честно, но этого было недостаточно.       — Не передо мной тебе нужно извиняться.       Она замолчала, и я знал, что она права. Я уже пытался придумать, как поговорить с ним завтра.       — Ты нужен ему, Бёрт. И я знаю, что ты так не думаешь о нём, но сейчас… Всё, через что он сейчас проходит, это не то, о чём разговаривают с мамами, понимаешь?       Я понимал, и я знал, что обо всём, через что проходил Финн в своей жизни, сыновья не рассказывают мамам. Он уже провёл семнадцать лет, разговаривая с Кэрол о вещах, которые она не могла понять. И только когда он подумал, что всё изменилось…       — Курт и Блейн сейчас счастливы. Финн — нет. Тебе просто нужно немного поменять приоритеты и поговорить с ним. Он хочет поговорить с тобой. И ты задолжал ему разговор.       Я задолжал ему намного больше, чем разговор, но это могло быть хорошим стартом.       Мне представился шанс на следующий день, когда я был на работе и получил звонок от Фиггинса.       — Он что?… Я думал, что он… Нет, нет, сейчас буду.       Я попросил заменить меня и помчался в МакКинли. Это был первый раз, когда мне позвонил директор школы по поводу Финна. Всё, что я услышал по телефону, это слова «драка» и «хоккей». Я понятия не имел, что произошло, но я знал, что он всё ещё был в немилости из-за того, что ранее в этом году устроил драку из-за Курта.       И как результат, всё, о чём я думал, пока ехал, — это что Финна выгонят из футбольной команды и это будет моя вина.       Я прибавил скорость.       Как только я приехал, то понял, что, независимо от того, кто начал драку, Финн слетел с катушек. Он сидел в кабинете директора Фиггинса с Уиллом, прижимая кучу окровавленных салфеток к своему носу. Когда я разглядел его получше, то увидел, что в крови было всё его лицо и руки, а также огромное пятно на рубашке, которую придётся отдать Курту, чтобы он помог отстирать.       Финн даже не посмотрел на меня. Ему было стыдно, он был раздражён и, вероятно, беспокоился о том, какое количество крови не перестаёт вытекать из его носа.       Но я и представить не мог, насколько всё плохо, пока Фиггинс не начал мне объяснять.       Очевидно, несколько хоккеистов решили, что лучший способ вернуть себе популярность в школе — это довести квотербека прямо перед серьёзной игрой. Они подумали, что могли бы спровоцировать его на то, чтобы он ударил кого-нибудь из них, и тогда бы его выгнали из команды. Но вместо этого он держался молодцом, и когда попытался просто уйти от них, один из парней зарядил ему прямо в нос.       Никакой особенной причины, кроме зависти и того, что мальчишки всегда делают что-то необдуманное и сумасшедшее.       Это была не его вина, и будь я проклят, если они решат повесить это на него.       — Подождите, его же не выгонят из команды, верно?       Мы все хотели знать ответ на этот вопрос, но судя по тому, что тренера Бист здесь не было, всё было довольно ясно.       — Нет, нет, он остаётся в команде. Я не верю, что это случилось по его вине, — сказал Фиггинс.       — Ну, это же хорошо, так?       Я посмотрел на Финна, который пытался натянуто улыбнуться. Я понял, что Уилл знал намного больше, чем я сейчас, и я не мог не завидовать ему в этот момент.       — И что насчёт парней, которые начали это? Что будет с ними?       — Можете быть уверены, мистер Хаммел, что с ними разберутся надлежащим образом.       Помимо огромного количества крови я не видел больше ничего страшного. Я облегчённо выдохнул.       Но было что-то ещё, что беспокоило Финна. Что-то, о чём он не говорил.       — Бёрт, может, вам следует отвезти его к врачу? — предложил Уилл.       — О, да, конечно. Прямо сейчас и поедем.       Я встал, собираясь уйти, но вместо того, чтобы идти за мной, Финн поплёлся к Уиллу.       — Мистер Шу?       Это были первые слова, которые я услышал от него с момента того происшествия на кухне. Я почувствовал, как будто добился какого-то прогресса.       Финн достал из кармана ключи от машины.       — Передадите Курту, пожалуйста?       Он отдал ключи, немного заляпав их кровью, и до меня наконец дошло, насколько сильно всё же Финн заботился о моём сыне. Я осознал, сколько всего он делал для Курта и Блейна, чего я никогда не замечал.       Он не по своей воле стал братом кому-то, принял большую ответственность, и я никогда по-настоящему не благодарил его за все «куртовские» моменты, которые он так легко принимал. И даже больше, когда появился Блейн, его роль брата усилилась вдвое без его согласия.       Были вещи, о которых я не задумывался, потому что Курт был моим сыном, и потому что я любил всё в нём. Но это не было тем, что любил Финн, или к чему привык Финн. И после того, как мы с Кэрол поженились, у него не было особого выбора. Я повесил на него роль старшего брата и так много ждал от него, но он не смог справиться со всем.       Но он замечательно приглядывал за Куртом. А я полностью провалился, приглядывая за ним.       Никогда в жизни я не чувствовал себя таким виноватым.       — И, Финн?       Финн вскинул голову, глядя на Уилла.       — Обещай мне, что ты не сдашься?       Должен ли я знать, что это значило?       Финн закатил глаза, но всё же кивнул. Мне было интересно, но в то же время я был благодарен за этот небольшой разогрев перед тем, как мы c Финном окажемся в машине, где у него не будет другого выбора, кроме как поговорить со мной.       Я поблагодарил директора и Шустера, а как только мы вышли в коридор, сам осмотрел нос Финна.       Мы упорно игнорировали то, что произошло вчера, по крайней мере, на какое-то время.       — Хмм.       — Звучит не очень хорошо.       — Ну, зато кровь больше не идёт. И это хорошо, по крайней мере. Но нос, кажется, сломан.       Он посмеялся.       — Кажется, теперь я понимаю, как чувствовала себя Рейчел.       И тогда я понял, каким потерявшимся был этот ребёнок. Я сказал, что его нос был сломан, а он всё равно попытался шутить и отвести от себя внимание, чтобы угодить мне.       Я чувствовал себя отвратительно.       Я отправил его умываться и пошёл прогревать машину и звонить Майку, чтобы сказать, что у меня проблема с ещё одним приёмным сыном, который пострадал от хулиганов. Мы были сумасшедшей семейкой.       Я не был уверен, с чего начать разговор, но, к счастью, Финн заговорил первым.       — Мне жаль, что тебе пришлось сорваться с работы. Я думал, что приедет мама.       По крайней мере, это было хоть что-то.       — Всё нормально. У твоей мамы куча дел на работе после её повышения.       Я помолчал.       — Кроме того, я хотел поговорить с тобой.       Он был в ужасе от этой идеи.       — Поговорить?       — Да, поговорить. Этого не должно было случиться с тобой, Финн. И мы всё исправим, хорошо?       Ему нужно было услышать это перед тем, как мы перейдём к настоящему разговору.       — Спасибо.       Он улыбнулся, и я продолжил.       — Слушай, эм, не хочешь рассказать мне, к чему была фраза Шустера про «не сдавайся»?       Ему стало не по себе. Он очень сильно хотел рассказать, это было очевидно, но он не хотел выглядеть слабым. Он не хотел выглядеть нытиком или эгоистом, или кем угодно, что он уже успел напридумывать в своей голове.       Он хотел быть настоящим мужчиной.       — Ничего такого.       Враньё.       — Не нужно, Финн. Я бы очень хотел узнать.       Это подействовало на него. Если бы он был Куртом или Блейном, то к этому моменту он бы уже разрыдался. И я был даже рад, что он не Курт или Блейн, потому что после стольких дней слёз от них мне нужен был перерыв.       Финн же просто хотел поговорить.       — Я не получил никаких предложений от колледжей.       Это было так просто и так сложно одновременно.       — Я подавал заявки, и на наших играх были рекрутёры, но никто не отозвался. Даже Пак получил стипендию пару недель назад, и Сэм после той игры, когда я повредил лодыжку. Но время выходит, и я уже думаю, что всё бесполезно.       Он так хотел этого.       — Осталось всего несколько игр перед чемпионатом штата, если мы вообще попадём на него, и до сих пор ничего. Весь смысл игры в футбол был в том, чтобы моей маме было легче отправить меня в колледж, но теперь всё бесполезно, понимаешь?       Я понимал. Он глубоко вздохнул.       — И тогда Рейчел расстроилась ещё сильнее, чем я, потому что без футбола я не смогу попасть ни в один колледж даже близко к Нью-Йорку. Поэтому она больше не видит причин, чтобы встречаться, если мы не пойдём в колледж вместе. Я просто не знаю, что мне делать и как стараться ещё сильнее, чтобы хоть кто-нибудь заметил меня.       Чтобы его заметили. Вот чего он хотел.       Чтобы его выбрали рекрутёры, чтобы Рейчел оставалась его девушкой независимо от того, в какой колледж он пойдёт, и чтобы я перестал разыгрывать целые драмы перед тем, как просто поговорить с ним.       Я понятия не имел, как он так долго держал это в себе. Или как он продолжал улыбаться во время всей этой истории с Куртом и Блейном. Или как он не сорвался на мне раньше.       И теперь стало ясно, почему он расстроился, когда Курт и Блейн мешали нам тогда смотреть игру. Он хотел поговорить со мной тогда, наедине. Сесть рядом, посмотреть игру и поговорить — это было идеальное время.       И почему он бесился, когда опаздывал на тренировки и ему приходилось работать усерднее, отчего он повредил ногу.       И почему он разозлился, когда я набросился на него с обвинениями после его телефонного разговора. Ему отказали. Снова.       Я не мог поверить, что позволил этому продолжаться так долго, тогда как мог помочь ему ещё несколько игр назад, когда он действительно нуждался во мне.       Футбол — это больше психологический спорт, чем физический, для таких парней как Финн. И когда на тебя так сильно давят со всех сторон, ты не можешь сфокусироваться на том, чтобы работать в полную силу.       — Такое случается, Финн. И ты слишком хороший игрок, чтобы ни один колледж не захотел тебя. Следующие игры будут твоими лучшими, вот увидишь. Кстати, когда они? Могу я прийти посмотреть, как ты играешь? И может найти парочку рекрутёров и показать им, что я думаю?       Он засмеялся.       — Да. Да, ты можешь прийти. Календарь на холодильнике.       Календарь действительно висел на холодильнике, и я пропустил все игры сезона. Я официально могу называться Худшим Отцом Года.       Настало время мне сделать шаг и быть мужчиной.       — Эй, Финн, знаешь, из-за всей этой ситуации с Куртом и Блейном я был слишком…       — Нет, не был. Послушай, я знаю, как Курт для тебя важен. Я знаю, что он всегда будет на первом месте. Я понимаю. Я понимаю, что он твой сын, и я не пытаюсь соревноваться с ним или ещё что. Но знаешь, иногда я скучаю по тем дням, когда ты водил меня на игры или когда мы просто тусовались вдвоём.       Прошло действительно много времени с тех пор, как мы делали что-то подобное. И я вижу, что он очень долго думал об этом. Он был ещё хуже, чем Курт и Блейн, когда дело доходило до сокрытия своих чувств. Я понятия не имею, как долго это пожирало его изнутри. Без сомнения, слишком долго.       — Помнишь, когда мы ходили на игру Редс? И я поймал мяч?       Конечно, я помнил. Он поймал мяч и за это получил билеты на ралли грузовиков. Но мы не пошли, потому что Курт боялся, что Финн заменил его. Курт тогда сильно во мне нуждался, и мы с Финном больше никогда не поднимали эту тему.       — Это был один из лучших дней в моей жизни. Серьёзно. Не знаю, наверное, у меня в жизни никогда не было кого-то вроде отца, который бы слушал меня и интересовался моей жизнью… или гордился мной, знаешь?       Я был близок к тому, чтобы разрыдаться. Я так облажался.       — Наверное, я думал, что после того, как вы с мамой поженитесь, не знаю, всё снова будет так же? Но с недавних пор всё крутится только вокруг Блейна и Курта.       В его словах был смысл. Я не мог вспомнить, когда последний раз кто-нибудь был сосредоточен на проблемах Финна. Последние несколько месяцев были полностью посвящены Курту, или Блейну, или им обоим.       — Каждый раз, когда я пытался поговорить с тобой, ты злился на меня, и я не знаю, что я сделал не так. Я просто пытался поговорить с тобой о том, что происходит у меня в жизни, как делают Блейн и Курт, но ты отмахивался от меня, как будто это не имеет значения.       Я заставил его чувствовать себя так, как будто он не важен для меня. Я не мог поверить в то, что слышу. Моё сердце упало куда-то в пятки.       — Ты позволял им кричать на тебя и переворачивать мебель, а я даже не мог слова вставить. И я неделями ломал голову, пытаясь понять, чего же ты хочешь, или какая разница между мной и ими. И когда я не смог понять, я попытался притвориться, что всё нормально, чтобы всем было легче. Но, очевидно, и это не сработало, потому что даже когда я думал, что делаю всё, чтобы помочь эти двоим, ничего не менялось. И, послушай, мне правда очень, очень жаль за вчерашнее. Я не должен был говорить того, что сказал, и ты был прав, я перешёл черту.       Всё, чего он хотел — это поговорить. Всё, чего он хотел — это немного благодарности за то, что был таким замечательным сыном, чего-то, что все хотят и заслуживают, но я только и делал, что прилагал все усилия для решения проблем Курта и Блейна и полностью оттолкнул Финна.       Настала моя очередь говорить.       — Нет, на самом деле. Это я перешёл черту. Я должен был понять всё намного раньше. Я облажался, Финн, и это я прошу прощения. Ты заслуживаешь намного больше, чем я мог тебе дать, и это несправедливо. Ни в коей мере. И такого больше не повторится. Я обещаю тебе, что не допущу, чтобы такое повторилось снова.       Я припарковался у больницы, но не спешил разблокировать двери, чтобы Финн понял, что я ещё не закончил.       — Это не твоя вина. Я должен был…       — Нет, ты ничего не должен был делать. Ты уже всё сделал, Финн. Ты не должен был из кожи вон лезть, чтобы я был хорошим отцом для тебя. Это я должен был делать всё, что в моих силах, и намного раньше. Я хочу, чтобы ты мог рассказать мне всё, что угодно и когда угодно, и проводить столько времени со мной, сколько захочешь. Я хочу водить тебя на игры и помогать тебе решать твои проблемы. Я хочу быть твоим отцом, Финн, и я хочу, чтобы ты был моим сыном тоже.       Он молчал, и я понимал, что то, что он услышал, было очень серьёзным для него.       Он жил без отца семнадцать лет. И сейчас я наконец-то говорю ему, что это то, что я хочу ему дать. Я хочу заполнить эту огромную зияющую дыру в его жизни. Я хочу, чтобы его жизнь стала более полной, хочу быть кем-то, на кого он может опереться.       Это было то, чего я хотел всегда, но о чём пока мог только говорить. Я хотел, чтобы он был счастливым.       — Я могу спросить кое-что?       Его нос был уже ярко-фиолетовым.       — Конечно, можешь.       Он скрестил руки, как будто уже пожалел о том, что собрался сказать.       — Блейн сказал мне, что ты предложил усыновить его. Сказал, что у тебя уже есть документы или что-то подобное? И в смысле, я знаю, что вы с мамой женаты и всё такое, но это не делает тебя официально моим отцом, так? Я не знаю, как это всё работает, но я знаю, что не подписывал никаких бумаг, и наверное я просто не могу понять, почему ты никогда не предлагал такого… мне.       Это был переломный момент.       Я честно никогда раньше не думал об этом. Наверное, я просто решил, раз Финн такой взрослый и у него уже есть мама, то тогда и нет никакого смысла в официальности.       За исключением того, что сейчас Финн сидит рядом со мной и абсолютно не понимает, почему я не предложил ему стать моим сыном, в то время как без особых проблем я предложил это Блейну.       Я не мог поверить в то, каким я был слепым. Я посмотрел на него и улыбнулся.       — Ты хочешь, чтобы я усыновил тебя, Финн?       Он расслабился и выдохнул.       — Да. Да, думаю, я хочу.       Я засмеялся, похлопал его по колену и разблокировал двери.       Он будет моим сыном, и это была большая честь для меня.       Так просто.