Из пепла в новую жизнь

      - Не верь, путник, не верь, Король тебе правды не скажет. Беги, путник, беги, Дороги король не покажет. Молчи, путник, молчи, Ответ короля не устроит. Замри, путник, замри, Не заметит король тебя как змея…       Девушка напевала односложный мотив собственной песенки, словно зачарованная смотрела вдаль, на расстилающийся лес, именуемый Лихолесьем. Ветер нёс дубовые листья и запах тлена, так нравившийся ведьме, и она уже устала выражать свои эмоции, просто ностальгически сверля взглядом пространство.       Собственно, какой у тёмной майи должен быть взгляд? Ужасающий, злостный, высокомерный? Вовсе нет. Искры ярко-зелёного пламени на фоне изумрудной пропасти. Ничего не выражающий взгляд, кроме как скорого исполнения задуманных грёз и деяний, не более. Но и это не мало.       Найла Нисс прикрыла тяжёлыми веками глаза и подставила бледное личико снегу. Рядом с девушкой невесомо опустился Саурон и приобнял ту за плечи. Тёмные брови нахмурились - покой нарушен.       - Ты стала молчаливой,- изрёк Тёмный Властелин.       - Я меняюсь.       Односложный ответ будто поставил Саурона на место, слегка задел его.       - Найла, если тебе нуж…       - Нет, не нужна,- сразу отрезала она.       Майа недовольно нахмурился.       Вспыхнуло пламя, и он нехотя оставил жену в покое, поднимаясь с травы всё так же тихо. Проходя мимо Алтара, он заметил, как призрак смиренно опустил голову, не сказав ни слова. Все молчали, улыбки сползли с лиц. Даже Сил уже ничем не восторгался и его лицо напоминало бездушную белую маску.       Атмосфера угнетала майа всё больше. Воздух уже не был таким холодным, но звенел от напряжения. Тишина, серое небо, ещё раз тишина. Это было похоже на долгий траур - когда нет сил лить слёзы, а скорбь стала подобна бессилию. Тихая, тяжёлая, непреодолимая тоска, съедающая сердца и души, на своём пути сеевшая лишь безумие и новую смерть.       Стараясь отвлечься от грустных мыслей, Саурон присел возле костра, посмотрел на сидевшего по ту сторону эльфа. Нерон всё так же сидел на плече, всё ещё признавая майа единственным другом. У кошек нет хозяев, но гордись, если смог стать кошке другом. Вероятно, этот факт был известен и Саурону, так как он сильно привязался к Нерону и всегда “срывался с цепи”, когда кто-то начинал высказывать свои недовольства относительно кота. Сам кошак не был идиотом, как и все кошачьи, а потому понял и принял свой особый статус. На “кис-кис” он не отзывался, но на “Нерон, изволь” - запросто!       Поднялся в воздух сноп искр, приводя в чувство и Саурона, и костёр. Это Силиврен положил в него охапку хвороста, не промокшего под дождём.       - Эльф, присядь-ка на секунду,- похлопал майа рядом с собой ладонью.       Сияющий послушно опустился рядом с ним.       - Скажи, ты знаешь, что с ней?- Саурон махнул головой в сторону Найлы, всё так же смотрящей вдаль.       - Как тебе сказать…       - Сил, скажи, а вы с Артано обо мне говорите?- широко улыбаясь, спросила она.       Что мне ответить? Най - как дитя, такая же лёгкая и беспечная…       - Ах, дорогая, как сказать…- на автомате изрёк я и задумался - а что дальше? Мы ведь очень редко говорим, и мне это только в радость.       - Как есть.       А если нет? Собственно, что можно ей ответить?       - Он…благодарен тебе,- ляпнул я самое безобидное.       - И всё?       А что ещё? И этого, в принципе, не было!       - В общем, не суть. Как думаешь, ему понравится мой подарок?       Она показала мне жирного (не побоюсь этого слова) кота с густой, но не длинной шерстью тёмно-серого цвета. Это урчащее чудо покоились у неё на руках и дремало. Я лишь удивлённо крякнул.       - Ты хочешь подарить кота Гортхауру?       - А что здесь такого? Кстати, его зовут Нерон.       Я погладил кота по голове и услышал тихое вычание. Злая зараза!       - Думаю, они сойдутся характерами,- ещё раз взглянув на Нерона, вывел я.       Найла развернулась и направилась к выходу, но потом остановилась и сказала:       - Сегодня вечером уходим. Лошади и походные вещи у нас есть.       Голос её звучал, как металл - холодный и жёсткий. Я чем-то её обидел?       - Вероятно, что-то беспокоит её, но она не хочет делиться этим,- пожал плечами Сил.       Наблюдавший за разгорающимся пламенем Саурон вновь перевёл взгляд на девушку. “Что же ты такое?”       Ветер свистел в ушах, срывал капюшоны, мешал четвёрке всматриваться вдаль. Со всех ног лошади неслись в направлении деревни. Снег сменился дождём…       На руках у незваного гостя лежала бесчувственная девушка. Если бы не предупреждения эльфа, трактирщик, разумеется, влез бы не в свои сани.       Уложив Найлу на кровать, Саурон с нетерпением стал ждать, когда вернуться эти двое. Сил и Алтор не заставили себя ждать.       - Ума не приложу, что с ней…- прошептал майа.       Алтар подошёл к кровати и сел на колени перед девушкой. Выражение его лица было крайне сосредоточенным и чуть взволнованным, что не ускользнуло от Саурона. Он, конечно, понимал, что это глупо, но всё равно крутился вокруг одной и той же мысли.       Тем временем Алтар снял с руки перчатку и приложил ладонь ко лбу майи. Руку обожгло холодом, но не температура интересовала его. От неё исходили тонкие волны колдовства, но не её, иначе зачем их упоминать? Это была совершенно другая сила, не присущая ни майар, ни назгулам.       Сбросив вторую перчатку, Алтар схватил за запястье Силиврена и тот, не удержавшись на ногах, опустился рядом с призраком. До боли сжимая руку эльфа, он пытался почувствовать его силы и сравнить с теми, что “поработали” с Найлой.       Да, их волны были похожи. Но, оставь мальчишку: похожи, но не идентичны. Это было колдовство эльфа намного старше и мудрее, чем Сияющий. Но оба они были из числа Мориквенди - света было мало в их магии.       Алтар понял, что было причиной её самочувствия и отпустил эльфа, который уже начинал скулить от боли - такова у назгула хватка. Медленно убрав руку с лица майи, он сказал:       - Это чары Лихолесья, мой повелитель. Кто-то узнал о нашем приближении и теперь пытается зачаровывать её. Но это эльфийская магия, и никакая больше.       - Но зачем? И вообще, как кто-то мог узнать о ней? И кто этот кто-то?- стал засыпать вопросами Саурон.       Во взгляде и выражении лица Алтара читалось одно: заткнись и не показывай свой ум.       - Если это эльф, то значит Радагаст здесь не при чём. Тогда нужно спрашивать её саму. Кто-нибудь из вас знает о её прошлом? О связях и отношениях?       - Я знаю только то, что она майа,- прервал поток рассуждений эльфа Саурон.- И не простая. Из свиты самого Мелькора.       Эльф аж ахнул от такого открытия. Совершенно спокойно встретил это Алтар.       - Мы всё ещё не знаем о её связях,- напомнил назгул.       - Ты говоришь, эльф?- вновь ухватился за нить рассуждений Саурон.- Кто накладывает защитные чары на лес? Сорок лет назад это делал Линдарел, но он пал в битве под Эребором, более я не следил за Лихолесьем. Силиврен, кто защищает лес?       Вопрос в лоб легонько озадачил эльфа, но не более.       - Разумеется, рисковать более король не стал и охрана границ теперь полностью в его руках,- Сил спокойно посмотрел сначала на Майрона, а затем на Алтара.       - Ты хочешь сказать, что Трандуил Ороферион является первопричиной этих чар?- недоверчиво приподнял бровь Последний.- Если Найла в плохих отношениях с королём, то нам это явно не улыбнётся.       Все трое решили пока промолчать. Никто не знал, как привести девушку в чувство, никто не знал - что делать и куда идти. Она была их компасом, а сейчас её нет. Наружу рвался истеричный смешок - трое мужчин бессильны без одной единственной женщины. Звучит действительно смешно, но на самом деле это был колоссальный удар по гордости. И лишь один Алтар знал то, чем не располагал ни майа, ни эльф.       - Нерон, что ты думаешь обо всём этом?- спросил назгул, серьёзно посмотрев на кота.       - А что тут думать?- неожиданно ответил тот.       Так как Нерон всё ещё сидел у Саурона на плече, тот хотел скинуть с себя странное животное, но ограничился испуганным взглядом.       - Всё очень просто,- как ни в чём ни бывало продолжал комок шерсти.- Трандуил даже не знает о её существовании, а она здесь впервые. До этого вы не могли додуматься? Если бы здесь её могло что-то задержать, Найла бы просто не пошла бы этим путём. Я наблюдал за ней, и никаких изменений не заметил.       - Она весь день вела себя странно,- прошептал Саурон, давая понять, на сколько это было явно.       - Последствия заклятия, не более,- резко поднялся на ноги Алтар, принимая аргументы кота (и сам от этого был не в восторге).       День был в самом разгаре, хоть и за окнами трактира поливал дождь. Алтар и Сил в общем зале пытались отвлечь себя игрой в карты, заливая недавние размышления пивом.       Саурон отказался от праздной жизни и остался в комнате с Найлой. Он неподвижно стоял, оперевшись руками о низкий для него подоконник и смотрел застывшим взглядом на бушевавший за окном ливень. Сплошная стена густого, как молоко, тумана не позволяла заглянуть дальше двадцати ярдов.       Ведьма всё так же неподвижно лежала на кровати, борясь со светлой магией эльфов. Её дух был соткан из дессонансной материи Моргота и свету не было места в нём. Тьмы, так или иначе, не хватило на восполнение баланса жизнедеятельности и нужно было что-то делать. Майа прекрасно это понимал, но никак на ум не приходил способ восполнения оболочки, а если быть более точным, то увеличения её потенциальной энергии. Однако случайно (а может, и нет) увидев на пальце Найлы кольцо Темноты, так ею любимое (другим не видно ни зги, а ты как сова, приятно же), он вспомнил о её накопителях энергии. Рассказала она ему о них совершенно недавно, а если быть более точным, то в последний вечер перед выездом. (Тогда и вытекла тайна капитала. Майа забрал у расточительной жены оставшиеся драгоценные камни и со спокойной совестью все четверо покинули город на ночь глядя. К этой поездке Найла готовилась основательно несколько недель, но одно она так и не предусмотрела.)       В заветной шкатулке покоился целый ворох колец и подвесок, вибрирующих от передозировки в них энергии различных субстанций и видов. Но Майрон был огорчён - там не было ничего, что содержало в себе Тьму. Тогда он вспомнил про подаренный ему перстень Иворд’ур. Вот она, единственная вещь, которая содержала в себе нужную энергию. Чёрное Кольцо частично восполнило потери, но… даже сам Тёмный Властелин не мог до конца признать, что… оно для него было СЛИШКОМ тёмным. Начало Майрона было светлым. И отрицать это он не мог.       К его счастью, в заветном “хранилище” нашлось кольцо Подземного Пламени. Нет, это не обычный огонь, это пламя самих земных недр. Его врождённая стихия - огонь, рождённый землёю.       Как только кольцо Тьмы покинуло его, внутри что-то хрустнуло, оборвалось, перед глазами заплясали чёрные пятна. Но стоило Саурону на место Чёрного Кольца надеть рубиновый перстень, названный с его лёгкой руки “Гхашд’уш’об”, что означало “Пламя Колдуна”, как он почувствовал прилив сил необычайной мощи, будто Единое венчает его руку, а не простой фетиш. Да, родная стихия - сразу видно.       Аккуратно приподняв белоснежную кисть девушки, Саурон надел на её указательный палец чёрный ободок кольца. В ту же секунду Найла выгнулась в спине и глубоко вдохнула ртом воздух, будто вынырнула из-под толщи воды спустя долгое время прибывания там. Изумрудные глаза остановили свой взор на Сауроне, а узкие зрачки заметно сфокусировались. Впервые он увидел у майи глаза дракона. Приподняться с колен он не успел, так как ведьма резко подпрыгнула на кровати и присела, опустившись на одно колено. Голова одним кивком склонилась к плечу, на лицо упала тяжёлая прядь волос и в тени от неё глаза вспыхнули ярко-зелёным пламенем. Она рассматривала его. Долго и пристально. Но только Саурон шевельнулся, как плотно сжатые алые губы раскрылись в ничего хорошего не предвещающем оскале. Острые, почти волчьи клыки были не единственным новым компонентом её “улыбки”. Теперь отчётливо были видны дёсны как на верхней, так и нижней челюстях. “Вампирский оскал” - это первое, что пришло в голову Саурона. Две пары клыков на верхней челюсти, пара на нижней. Тонкие, в два раза тоньше остальных зубов, невероятно острые.       - Найла, проснись,- спокойно попросил майа, надеясь этим что-то изменить. Но он знал, на сколько наивны были его идеи.       Справиться с ней не получиться. Ни магией, ни физической силой. “Кольцо”,- дошло до Саурона. Только сняв кольцо, он мог вернуть её, но сделать это было бы весьма… проблематично, сами видите. Эта помесь вампира и айну не предвещала ничего хорошего.       Спасение пришло само в лице Алтара. Назгул среагировал мгновенно, прыгнув со скоростью, не доступной даже Нерону, на ведьму, сбив её на пол и придавив собственным весом. Послышался крайне неприятный визг, клацанье зубов (понятно, чьих) и звук рвущейся материи. Саурон поднялся на ноги и его взору предстала довольно простая (обломись, читатель) картина: Алтар сжимал запястья начинающей вампирши, сидевший к нему спиной, но обездвиженной. Она зло шипела, всячески пыталась вырваться, но ничего у неё не выходило - о чудовищной хватке назгула уже все слышали. Что касается его самого, то пострадал лишь плащ - от плеча до колена тянулись три линии разорванной ткани. М-да, найти новый плащ назгулу будет весьма проблематично. Ладно, что уж там говорить, невозможно в принципе.       Не теряя времени зря, Саурон поспешил снять кольцо с пальца Найлы. Однако, разжать кулачок девушки оказалось не так-то просто. Когда же наконец ненавистное кольцо оказалось в его руке, обессилевшее тело девушки, вновь погружённое в сон, опустилось в объятия Алтара. Лицо её вновь вернуло себе привычный “человеческий” облик. Саурон облегчённо выдохнул, приподнимаясь на ноги.       - Ты снова меня спас,- сказал он.- Я зря это сделал...       - Вы не виноваты, повелитель.       Назгул положил девушку на кровать.       - Вы не знали возможного эффекта. Вы не могли знать. Но…       Майа испытывающе посмотрел на Последнего.       - Но она говорила о том, что не может носить лишь это кольцо.       Он указал на Иворд’ур.       - Хочешь сказать, что она вводит тебя в курс того, какие из её амулетов как действуют?- Майрон скосил взгляд. Подобной информацией он не располагал, и его бесило это.       - Не без этого. Но только лишь по прихоти собственной безопасности. Она говорила, что до того, как вы начали путь от Барад-Дура, она не проверяла действия своих детищ. Но принцип работы этого кольца Нисс знала всегда. Держите его подальше, прошу Вас.       - Я уже знаю, как мне поступить,- пренебрежительно бросил Саурон, смотря призраку прямо в глаза.- А ты, я смотрю, слишком много знаешь?       Алтар намёк понял, а потому сделал поспешный шаг назад. Гнева Саурона ему явно было не избежать. И причина ясна - всё внимание супруги было отдано именно назгулу, а не ему. Но, как не крути, майа был умнее, чем казался на первый взгляд. Буря в его душе пресеклась на корню, и он спокойно перевёл взгляд на Найлу. Это поведение наивного ребёнка бесило его больше, чем то, что происходило вокруг. Гнев - это яд, отравляющий душу и застилающий глаза. И в то же время именно гнев делает из нас кого-то. Без него мы бы стали подобием овощей, безликих и скучных. Саурон уже построил своё существование. Его гнев, ярость и другие сильные эмоции помогли сотворить мир таким, каким мы все его знаем. Так довольно глупостей!       - Алтар, как только дождь окончится, мы выезжаем не смотря на положение Нисс.       Спокойный и холодный голос Саурона привёл назгула в чувство, и он поспешно кивнул, вновь подходя к девушке и опускаясь напротив. Майа окинул слугу хмурым взглядом и бесшумно покинул комнату.       Алтар смотрел то на кольцо в руке, то на белое личико Найлы. Перед глазами было её лицо, искажённое страшным оскалом, и зелёный огонь змеиных глаз, в котором не было ничего кроме ярости и желания перегрызть назгулу глотку. Сила, во власти которой оказалось её воплощённое тело, сделала из неё то, чем она в самом деле являлась. Он не мог сказать, что это за существо. Подобных ей Алтар никогда не видел и не слышал о них ничего. Возможно, Найла Нисс единственная в своём роде. Тогда справиться с ней весьма проблематично, и связываться до той поры, пока не найдено противодействие, очень и очень опасно.       Причинить вред своему спасителю он так же не мог. Ходить по земле невероятно трудно, когда ты уже не только разложившийся мертвец, а вовсе один только дух. Теперь, не дыша он рассматривал свои руки, своё лицо в отражении зеркал и воды, и знал, кому обязан этим. Ему не ведома сила, что сотворила такое чудо, но он был благодарен Найле за такой подарок. Теперь он чувствовал то, что действительно хочет сказать кому-то “спасибо”, и этот кто-то - совершенно уникальное создание, имя которому Ман'намат (Так Алтар “ласково” называл Найлу. Почему в кавычках? Потому что общий смысл - бессмертный дух, а сам корень ‘намат' переводится не только как бессмертный, но и как нежить). Тайно, очень тайно он восхищался ею; та сила, что была в ней, и та хрупкая оболочка, не подвластная ни времени, ни физической силе, они вызывали в мёртвой, измученной душе искорки забытых в далёкие времена чувств. Сотни лет назад он разучился ощущать этот мир, не видя цветов, не зная эмоций, забыв про собственный рассудок и слушая лишь приказы своего господина; он забыл, зачем родился на свет и какова его цель. Если он когда-то жил и мог добиваться и терять, начинать путь с начала, то сейчас уже не мог решать за себя. Умирая заживо, он не мог понять, почему все души покидают бренную землю, их тела неподвижны, они молчат, не встают более. И никогда не встанут. Но почему он всё ещё не покинул мир? Его тело истлело, кровь высохла ещё много лет назад. На костях осталась только пыль, отдающая тленом. Да, сначала было больно, ужасно холодно. Но потом нервные клетки быстро пришли в негодность после смерти и пытки окончились. Теперь он должен был заново учиться двигаться, чтобы не навредить ни себе ни другим. Контролировать своё тело, не ощущая ничего оказалось невероятно трудно. Потом всё стало как на автомате, и проблемы исчезли. Остался только человеческий остов, укутанный в чёрную хламиду с капюшоном. Телом правил дух. Ни одного рефлекса, ни одной мысли - только приказ и воспоминания. Но ты не можешь сожалеть о прошлом. Ты просто забыл, как это делается. Но боль осталась. Боль души, что не может уйти в свет.       - Алтар?..       Его отвлёк тихий голос майи. Он и не заметил, как взял её за руку, вложил в ладонь Чёрное Кольцо. Подняв взгляд на Найлу, он сразу прочитал беспокойство на её лице. С чего это?       - Что с тобой?       Что с ним? Хороший вопрос. Но не от того он задан, ведь это ему полагается спрашивать её об этом. Тем временем рука ведьмы коснулась его щеки, но Алтар мог лишь её увидеть, но не почувствовать. Рано. Когда она убрала руку, на кончиках пальцев блеснуло что-то. Слёзы. Неужели так больно вспоминать всё, что с ним произошло?       - Мы все волновались за Вас,- холодно изрёк назгул, пытаясь вернуться в настоящее. Чтобы хоть немного скрыть правду, написанную на лице и во взгляде, он склонил голову в сторону.       Найла Нисс кивнула, садясь на кровати и опуская ноги на пол. Её правую руку всё так же держал он, между ладонями покоилось кольцо, холодное, как и его рука.       Саурон, как раз заставший момент пробуждения Найлы, лишь не слышал слов, которые могли многое ему объяснить. В общем, майа не думал ни о чём кроме того, что Алтар справился со своим заданием. На их касания друг к другу он, сам того не замечая, закрыл глаза.       А в душе Последнего зародилось тепло от того, что он снова был не один на один со своей смертью, что он вновь сможет жить почти как раньше, когда был жив. И в Ман'намат он видел потерянную надежду, и она видела этот огонь счастья в глазах Последнего из назгулов. Именно счастье - то самое чувство, что могло описать его состояние.       Несколько долгих секунд Найла Нисс неподвижно сидела, пытаясь успокоить головокружение. Её взгляд застыл во времени, и казалось, что она грезит наяву, как это делают синдар. Но стоило пальцам Алтара шевельнуться, проведя по её руке, как ведьма пришла в себя посмотрев в его сторону. Он смотрел в её сторону, но взор всё равно был опущен.       - Ты хочешь мне что-то сказать?- предположила Найла.       - Да,- еле слышно подтвердил назгул. Ведьма чуть склонила голову в ожидании.- Спасибо Вам.       Он резко поднялся на ноги, а за ним и она, но более медленно и плавно. Алтар не хотел смотреть ей в глаза, отворачиваясь и рассматривая скудную обстановку комнаты. Но следующий жест Найлы заставил его вновь взглянуть на неё. Взгляд его качнулся, и Алтар взглянул на ведьму, обнимающую его. Смешно, но он мог и не заметить этого. Аккуратно он обнял её в ответ свободной рукой, стараясь не сломать девушке пару-тройку рёбер.       В трактире было не так шумно, как обычно. Слух о странных посетителях, снявших тут комнату, разлетелся со скоростью ветра. Все глаза были направлены на четверых всадников в плащах, мирно сидевших за самым дальним столом и доедающих свой ужин. Даже эльф молчал, глядя на напряжённые лица товарищей. Шутить не хотелось, ругаться тоже. Саурон так же молчал, бросая косые взгляды на Найлу, которая ничего не заказала и сидела здесь просто так, за компанию. Она же рассматривала столешницу, опустив голову, думая о чём-то своём. Атмосфера была угнетающая. Но это вам и так ясно.       Этой ночью дождь так и не окончился, и Саурон отдал приказ не предлагать дурацкие идеи о заморозке воды, а просто заночевать на постоялом дворе. Найла, разумеется, обиделась такому суждению мужа, но спорить не стала: он заботился о ней и пренебрегать столь редким проявлением чувств было более чем глупо. Однако при этом майа был подобен монументу, и его просьба, коей она и должна была быть изначально, звучала как приказ.       - Слушай внимательно,- мягко и едва слышно начала Найла Нисс.- Сейчас всё пойдёт не так, как обычно. Ты должен быть крайне сосредоточен и не на секунду не ослаблять своё сознание. Если будешь что-либо чувствовать, скажи мне.       ”Чувствовать, как же!”- усмехнулся Алтар, но поспешил взять себя в руки. Они сидели в центре комнаты, а на полу белым мелом был нарисован странный символ, названный Найлой странным словом “пентаграмма”. На самом деле защитная сигилла была просто необходима для поддержания постоянного энергетического напряжения. Держать сознание чистым на протяжении некоторого времени оказалось довольно трудно. Найла Нисс пела колдовскую песнь, проникающую в самые потаённые уголки души. И тут он действительно почувствовал.       - Что тёплое, неуловимое, в голове,- прошептал Алтар, прислушиваясь.       На лице ведьмы показалась еле уловимая улыбка, но прервать заклинание она не могла.       Волна странного тепла и лёгкой ноющей боли протекла вдоль шеи, коснулась груди. И в этот момент он почувствовал боль, нестерпимую, но долгожданную. Алтар давно забыл, как это - чувствовать. Эта боль могла показаться нам настоящей пыткой, а для него это был верх блаженства и эйфории. Столько веков ничего не ощущать и вдруг вновь испытать что-то, подобное боли. Да.       Запрокинув голову, он почувствовал, как внутри него бушует свежее пламя, разжигает новую жизнь вновь запущенное сердце, разогнав кровь по жилами, как обретает тело чувства, когда мозг впускает в него нервные сети и окончания, что впиваются будто пиявки в плоть.       - Что ты чувствуешь, Алтар?- спокойно спросила Найла Нисс.       - Боль,- голос назгула охрип и был еле слышен, но очень легко было разобрать это слово.       - Отлично,- она улыбнулась.       Восстановление продолжалось ещё около часа, но всё это время, не смотря на то, что бесконечные судороги ни на секунду не отпускали его, Алтар был неимоверно счастлив давно забытым ощущениям. Он снова был живым, а не мёртвым.       Утро встретило их ясным солнцем.