115. Марина Эндриески/Джулия Уикер. Волшебники.
7 декабря 2016 г. в 13:59
Марина Эндриески — зло.
В этом убеждает Джулию каждый, мать его, встречный-поперечный — даже если в глазах Джулии не имеет никакого авторитета, да и в целом даже если сам то еще дерьмо.
Уикер понятия не имеет, отчего люди так уверены в том, что имеют право навешивать на кого-то ярлыки, но ее это бесит до зубовного скрежета.
У нее все еще есть собственная голова на плечах, и она все еще уверена, что способна сама составить мнение о ком-либо.
Когда даже нытик Квентин пытается открыть Джулии какую-то великую и ужасную «правду» о Марине, Уикер от всей души советует ему для начала пойти и вымыть голову, а потом уже распостранять всякие бредовые сплетни о тех, кого он и видел-то от силы один раз.
— А что, если они правы? — усмехается Марина ярко накрашенными губами и хитро щурит светлые, почти прозрачные глаза. — Что, если я в самом деле — зло? Что ты станешь делать, Джулс, если в конце нашего пути тебя ждет ужасающее разочарование и абсолютное предательство?
— Ты меня не предашь, — отвечает Джулия уверенно, и чувствует она то же самое: непоколебимую уверенность в этой одержимой, агрессивной ведьме, которую все считают исчадием ада. — А если и предашь, то винить в этом я никого не буду. Я просто отрублю тебе к чертям голову и сожгу тебя.
— Как это романтично, — оценивающе хмыкает Марина и касается руки Джулии: небрежно, но в то же время эта неуловимая почти-ласка стоит многого и значит куда больше, чем ее широкая улыбка, которую она раздаривает налево и направо. — Но тебе в самом деле нечего бояться. Я параноик и безумная сука, это верно, но есть и еще кое-что. Я всегда верна тем, кто верен мне.
— Я знаю это, — Джулия поцеловала бы ее сейчас, будь они простыми смертными, но для выражения чувств у двух волшебниц есть кое-что получше.
Она посылает Марине волну своей магии, и ощущает, как Марина делает то же самое. Они переплетают воедино самую свою суть — и это куда интимнее поцелуев и слов любви.