Undisclosed Desire. WOAS.

[Э не существует. Спенсер и Элисон не родственницы. Таймлайн — где-то в первом сезоне] Спенсер нравится наблюдать за Эли украдкой — яркая, дерзкая, Эли всегда и всюду в центре внимания. Она купается в лучах славы в старшей школе, она пользуется популярностью у самых умопомрачительных парней, она всегда выглядит потрясающе и ее светлые волосы, отливающие золотом в лучах солнца, всегда уложены волосок к волоску. Эли идеальна — и Спенсер невольно каждый раз при виде этой девушки испытывает неописуемое чувство восторга от того, что они подруги. Подруги — такое обыкновенное, привычное слово, но для Спенсер оно значит куда как больше. Возможность быть причастной к жизни Элисон ДиЛаурентис — это почти волшебство. Никто из девочек, конечно — ни сама Эли, ни Ханна, ни Эмили, ни Ария, — не подозревает о том урагане чувств и эмоций, которые таятся за всегда собранной и даже строгой внешностью Спенсер. Она всегда выступает как глас разума в их небольшой и тесной компании, и это так глупо, потому что в глубине души она-то как раз и есть самая сумасшедшая, самая отчаянная из них всех. То, что внешне она «застегнута на все пуговицы», позволяет Спенс свято хранить свои тайны, самая главная из которых это то, что она без памяти влюблена в Эли. Это не дружеское восхищение, так свойственное всем девчонкам, нет — Спенс точно знает, что ее чувства настоящие, глубокие. Это не мимолетное желание попробовать что-то новое, не вполне обычная и нормальная жажда экспериментов, не попытка доказать себе свою исключительность и как-то выделиться. Это первая любовь — самая искренняя, самая чистая и бескорыстная, самая мучительная и сладостная даже в своей безответности. Спенс порой мечтает о том, как расскажет все Эли — как это могло бы быть, если бы она узнала? Эли, смелая Эли, которая пропагандирует свободную любовь для всех и каждого, высмеяла бы она свою такую серьезную и чопорную подругу, или же восприняла бы ее слова нормально? Или, кто знает, может быть, Эли могла бы ответить ей взаимностью?.. Однажды Спенсер была так близка к тому, чтобы сказать правду, что позднее ее и пугала собственная решимость, и восторгала. — Если бы в меня была влюблена девушка? — переспросила Эли, когда Спенс задала ей этот вопрос чуть дрожащим от волнения голосом. — Ох, Спенс, ты что-то от меня скрываешь? Хитрый прищур голубых глаз, лучащихся любопытством, заставил щеки Спенсер вспыхнуть румянцем: — Ох, нет, Эли! У меня нет романа с девушкой, я просто интересуюсь твоим мнением. — Но с чего бы вдруг? — не унималась Эли, которая обожала пикантные истории и чужие секреты. — Давай же, расскажи мне! Клянусь, это останется между нами двумя! — Это простое любопытство, хватит быть такой подозрительной! Просто ответь на вопрос. — Если бы в меня влюбилась девушка, я бы была польщена, — после кратких раздумий сообщила Эли и со смехом пояснила: — Потому что в меня наверняка бы влюбилась какая-нибудь красавица, иначе и быть не могло бы! Но я бы, конечно, не ответила ей взаимностью — мне нравятся парни, Спенс, преимущественно те, что постарше, вроде нового бойфренда твоей противной старшей сестры! Спенсер несколько помрачнела, тогда как Эли принялась ее тормошить: — А ты, Спенс? Что бы сделала ты, моя чопорная прелесть? Ты бы поцеловала свою поклонницу, или дала бы ей от ворот поворот? Отвечай сейчас же, я ведь ответила честно! — Я бы… Ну, даже не знаю, — отозвалась Спенсер на это. — Дала бы ей шанс?.. — Ох, Спенс, ты, как обычно, пытаешься принять правильное решение! — расхохоталась Эли в ответ на эти слова. — Но в любви правильных решений нет, запомни это. Тут либо есть искры, либо их нет, пламя не разгорается само по себе! Что ж, Спенсер запомнила эти слова, но не была с ними согласна. Пламя ее любви к Эли имело удивительное свойство пылать без того, чтоб в него подбрасывали дров. Как оказалось, отсутствие взаимности совсем не отменяет чувств.