Сердце мирового океана

It started to rain… and then what? {Начался дождь… и что потом? } I. День четвертый. Последний зал. Вода стремительно заполняла помещение, и дракон, коснувшись ее, быстро начал терять свои силы. Удары, нанесенные ему ножом, оказались смертельными. Теперь вся сложность задачи, стоявшей перед Джеком, заключалась в том, как добраться до решетки сверху. Уровень воды в зале быстро повышался, и когда тело дракона уже полностью скрылось под ней, Джек перевел свой взгляд на потолок. Вся его грязно-белая рубашка поменяла цвет до насыщенного бордового. Воробей поморщился, отплевываясь от воды, подплыл к стене, ухватился за выступ и принялся ждать, пока вода не поднимет его, чтобы он смог выбраться из зала. Он вдруг почувствовал себя настолько уставшим, наверное, впервые за последние несколько дней. И ему не хотелось думать о том, для чего все это придумано, куда утекает вода, что случится дальше… Джек понимал, что ему нужно продумать все свои дальнейшие действия и при этом не дать врагам ему помешать, но размышлять над этим всем, пока он ждал, совершенно не получалось. Пожалуй, единственное, что он в тот момент хотел — это помыться. После возни с камнями в Храме Времени купание в чистой реке помогло бы ему привести себя в порядок и расслабиться на пару часов. Ему вспомнилась, как они плавали с Элизабет в первом зале. Что она сказала ему после того, как спасла. Это было для Джека очевидно еще с их самой первой встречи, но все-таки ему понравилось, что она наконец озвучила это. Поцеловав ее, он лишь убедился в том, что тот предательский поцелуй на «Жемчужине» — это самое малое из того, что он мог бы испытать, если бы ему подвернулся подходящий момент. Да, если он пойдет мыться, то непременно возьмет ее с собой. Может быть, в этот раз повезет? Он не таил иллюзий насчет Элизабет, и не испытывал к ней особых романтических чувств… или не желал испытывать. На самом деле Джек немного злился сам на себя за то, что отдал камни ей и отпустил — это было слишком… бескорыстно. Конечно, этот благородный поступок позволил ему показать себя в наиболее выгодном свете перед Элизабет. Но она как всегда восприняла это как должное. «Камни надо у нее забрать», — подумал Воробей, схватившись за железные прутья решетки. Просунув голову между ними, он через минуту уже оказался в одном из тоннелей храма. Не всегда Джеку удавалось предугадать, что у нее на уме, и это ему нравилось, зажигало в нем интерес, какой он к женщинам уже давно не испытывал. Хотя он всячески пытался свести его на нет, убеждая себя, что это всего лишь банальное любопытство. Воробей был уверен (или хотел быть уверен), что она всегда была абсолютно такой же женщиной, как и все остальные. Ему лишь нужно было убедиться в этом, доказать ей это и прежде всего самому себе. Потом уже, как и много лет назад, когда он впервые почувствовал что-то подобное к особе женского пола будучи еще глупым безусым юнцом, он получит желаемое и сразу же потеряет всякий интерес. Джека раздражало, что в течение всего их совместного путешествия его стремление сконцентрироваться на достижении своих целей и не отвлекаться при этом на свои природные инстинкты регулярно давало сбой. Разумеется, спасение Уилла не входило в его планы. Это обещание, которое он собирался нарушить, позволяло Воробью удерживать Элизабет с ним в одной команде, пока она была нужна ему. Пока он хотел ее. К тому же, рядом с ней было путешествовать не так скучно, как в одиночку. II. Северное море. «Летучий Голландец» Весь путь к Северному морю Уилла не покидала тревога. «Летучий Голландец» уже пересек границу между жизнью и смертью, и вдали на поверхности воды в свете уже заходившего за горизонт солнца едва виднелись обломки парусника. «Голландец», медленно рассекая волны, приближался к месту кораблекрушения, когда Калипсо вышла на палубу и встретилась взглядом с Тернером-старшим. Там, где она стояла, было слышно, как Уилл отдавал команды раздраженным тоном. Калипсо улыбнулась, заметив, что на палубу стали подниматься души мертвых. Среди них были и старики, и женщины с детьми — все эти люди должны были обрести покой. Уилл подходил к каждому из них, прикасался к ним рукой, заглядывал им в глаза, шептал заклинание, которому научила его ведьма, и души погибших исчезали. Шарлотта сырая с ног до головы нервно тряслась от холода и страха, вцепившись в подол собственного потрепанного платья, и поглядывала на Уилла из-за плеч пожилого мужчины, что был капитаном потонувшего корабля и сейчас стоял перед ней и молился, понуро склонив голову. Подойдя к Робину Льюису, Уилл взглянул на него и сказал: — Твоей вины в этом нет. Не вини себя в том, что судьба распорядилась так. В этот момент Уилл заметил девушку, и его удивленный взгляд вдруг остановился на ней. Совершенно неожиданно Калипсо оказалась по правую сторону от него и улыбнулась снова: — В тебе много добра, Уилл Тернер. Ты проявляешь сочувствие к человеку, которого совсем не знаешь. Этот капитан невнимательно относился к своему делу. Если бы он лучше разбирался в погоде, он смог бы избежать шторма. И все эти люди остались бы живы, — она положила руку ему на плечо. — Нельзя во всем винить судьбу, она не так уж и жестока. Да, за все наши ошибки нам приходится расплачиваться… Но так она хочет научить нас их не повторять. А вот мы… не всегда к ней прислушиваемся. Солнце село, ночь бесшумно ступала по волнам и рисовала на темно-синем небе звезды тонкой кистью. Было слышно, как волны плескались за бортом «Голландца». Уилл посмотрел на горизонт, задумавшись о том, что Калипсо в действительности хотела сказать этими словами, но опомнился, когда поймал взгляд карих глаз незнакомки с темно-русыми волнистыми волосами, которая пряталась за спиной неудачливого седобородого капитана. Щеки ее порозовели, что придавало ей вид совсем юной девчонки, а мерцание драгоценных сережек сразу же выдавало ее принадлежность к высшему свету. Густые темные брови выделялись над большими карими глазами. Прямой аккуратный слегка вздернутый кверху нос, сжатые алые губы, застывшие в безмолвии. Уилл вновь, но уже свысока глянул на капитана «Морской звезды», испытывая при этом жалость к нему и мысленно обвиняя в смерти всех пассажиров корабля и этой совсем юной особы. А потом положил руку ему на плечо и прошептал несколько магических слов, после звучания которых душа Робина растворилась, как и души всех тех людей, что стояли в ряду до него. — Как вас зовут? — обратился капитан «Голландца» к девушке. — Шарлотта. Шарлотта Остин, — неуверенно произнесла она. — Я возвращалась к родителям в Ирвин… — слезы навернулись у нее на глазах, — скажите, я ведь не умерла? Вы пришли сюда, чтобы спасти меня? Кто вы такой? И куда исчезли все эти люди? — Эти люди обрели покой, — строго сказала Калипсо. — И с тобой будет то же самое. — Я Уилл Тернер, капитан «Летучего Голландца». Переправляю души умерших в море на тот свет, где они и обретают покой. — О, Боже! — Шарлотта начала паниковать и схватилась руками за голову. — Нет, нет, нет… этого не может быть! Я не могла умереть! Я не хотела умирать. У меня впереди целая жизнь… а мои родители? — Никто не хотел умирать, — с печалью в голосе пытался ее успокоить Уилл и приблизился, чтобы коснуться рукой. — Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне! — она отступила от него на несколько шагов и уже готова была бежать. — Мне так страшно! Я не хочу обретать покой… этого не должно было со мной случиться. — Мне очень жаль, но это мой долг. Он протянул ладонь к ней и коснулся ее плеча. Шарлотта вздрогнула и закрыла глаза. Капитан прошептал слова. Но девушка не исчезла. Он повторил свои слова. Лотти открыла глаза и глянула на свои руки: она все еще оставалась живой. — Что происходит? — Тернер обратился к Калипсо, что все это время стояла за его спиной. — Солнце село, и прошли сутки с того момента, когда она умерла. Если бы она была за бортом «Голландца», ее душа навсегда затерялась бы между мирами. И вряд ли мы когда-либо смогли ее отыскать. Теперь она оказалась вне времени, — по голосу трудно было сказать, как Калипсо отнеслась к этому. — Она не будет стареть также, как и все другие члены команды, но постепенно превратится в часть корабля. — Как быстро это произойдет? — спросил Уилл, глядя на Шарлотту, которая внимала каждому слову ведьмы, опасаясь за свою дальнейшую судьбу. — Если ты не примешь ее в команду, это случится через несколько недель. — А если приму? — Тогда она станет частью команды, и ее судьба полностью будет в твоих руках. Если ты не справишься со своим долгом, ты и вся твоя команда навсегда станете единым целым вместе с «Летучим Голландцем». А тех, кто будет в момент начала действия проклятия на суше, постигнет смерть. Возьми ее к себе в команду, пусть поможет по хозяйству, но глаз с нее не спускай. И больше не допускай этого, ты должен успевать, а не отвлекаться на земные дела и излишние разговоры. Уилл уже в который раз услышал в ее голосе недовольство, словно Калипсо порицала его за то, что он писал письма Элизабет и постоянно возвращался в Мир Живых, чтобы их отправить. В этот раз он действительно опоздал, потому что его отец был на берегу, чтобы проверить, где Элизабет. По рассказу Билла Тернера, он прошел большую часть острова и расспросил всех, кого встречал на пути, о девушке со светло-русыми волосами, что жила на берегу в старом доме возле моря, но никто ее не видел там уже больше месяца. — Прошу, Шарлотта, пойдемте со мной. Я покажу вам каюту, в которой вы сможете разместиться. Там хранятся самые разные вещи, одни нужно перебрать и перенести в другое место, а другие выбросить. Я назначу людей, которые вам помогут в этом. III. День четвертый. Встреча команд. Элизабет изначально решила не говорить Барбоссе и всем остальным, что камни у нее. По пути ко входу в Храм она придумала версию, согласно которой Джек Воробей взял эти камни себе, а потом когда за ними погналось чудище, Элизабет заблудилась в тоннелях здания, подумала, что Джек уже выбрался наружу и поспешила к выходу. Выбежав из храма, она по-быстрому спрятала драгоценные камни в кустах и затем отправилась в обход в поисках команды. Ей не пришлось долго искать. Все собрались недалеко от водоема. Барбосса сидел на берегу рядом со своей обезьянкой, которая держала в лапках его шляпу. Мишель Ру, завидев Элизабет, перебросился парой фраз с Питером, поднялся шум в команде, все оживились. Королева пиратов попыталась собраться с мыслями, чтобы внятно изложить свою версию событий, умолчав при этом обо всех важных деталях и переложив всю ответственность на Воробья. — Жак как всегда начинать темнить, — заметил Мишель Ру, вытирая пот с лица. Стояла невыносимая жара, хотя в небе потихоньку собирались тучи. Пираты то и дело обливали себя водой и прятались в тени, чтобы спастись от солнца. Пинтел и Раджетти прыгали туда-сюда с палкой и пытались глушить рыбу то ли от безделья, то ли оттого, что реально верили, что могут поймать хоть одну рыбину. Команда нервничала. Барбосса и француз продемонстрировали добытые драгоценности, но сразу же заявили, что оставят их у себя. Элизабет мысленно похвалила себя, что спрятала свою часть ценных приобретений до прихода Джека. Ведь она одна против всех пиратов ничего не смогла бы сделать, а среди них у нее нет защитников. Гиббс также был бы не в силах ей помочь. И уж раз она пришла с пустыми руками, то взять с нее нечего и претензий к ней никаких быть не может. Барбосса не подавал виду, что подозревает что-то, но наблюдал за каждым ее движением. Гектор знал, что она любительница приврать, как и Воробей, поэтому оглядел ее с ног до головы. Он полагал, что если уж камни не при ней, то рано или поздно она выведет всех на них, коли знает их местоположение. За все это время он уже успел обсудить с французом все свои планы на ее счет и добавил, что чем раньше она исчезнет с глаз долой, тем ему будет радостней. Ведь она совершенно никому здесь не нужна. Разве что Воробью… но кто его спрашивал? Этот прохвост здесь также лишний, он вечно путает все карты и сбивает с толку своими кривляньями и витиеватыми фразами на ломаном английском. Воробья тоже планировалось убрать. Барбосса горел желанием убить и француза вместе с его старпомом, но не раньше, чем те помогут ему избавиться от Джека и Элизабет. Эти двое были куда опаснее и изворотливее, чем все здесь собравшиеся вместе. Если оставить в живых Воробья, то придется распиливать «Жемчужину» или уже сейчас начинать плести интриги и строить планы о том, как бы обставить Джека. Гектор понимал, что с годами стал уступать ему в умении вести двойную игру, поэтому решил не усложнять себе жизнь. И вашим, и нашим станцуем и спляшем — это было больше по части Джека. Без Воробья этот мир станет намного лучше. Через полчаса Джек весь красный с ног до головы вылез из кустов, стараясь не думать о том, как выглядит со стороны. Все пираты, остолбенев, наблюдали за тем, как он приближался к ним. Элизабет от удивления раскрыла рот и поморщилась. — А вот и наш герой! — радостно воскликнул Гектор. — Сражался с монстрами за сокровища и вышел из этой бойни победителем! Все радостно захлопали, а Воробей натянуто улыбнулся, чувствуя себя не в своей тарелке от усталости. — Ах, Гектор! Не думал, что вы так цените старину Джека, что будете ждать. Что ж, с вашего позволения я прогуляюсь к реке вместе с миссис Тернер, приведу себя в порядок и мы продолжим наш путь. — Чем тебя не устраивать это озеро, Жак? — сказал Мишель, улыбнувшись. — В этой стоячей и затухшей воде в такую жару мне не отмыться, приятель, — подмигнул ему Джек. — Ты можешь идти куда хочешь, но сначала покажи камни, Воробей, — подошел к нему Гектор. Джек посмотрел на Элизабет. Барбосса уловил его временное замешательство, которое лишь подтвердило его подозрения. — Надежно спрятал, — Джек невозмутимо улыбнулся и посмотрел на свою руку, поиграв кольцами на пальцах. — Что значит спрятал? Казалось, будто Гектор собирался пригвоздить Воробья к дереву одним лишь взглядом. — На случай если кто-то решил бы их отнять, а со мной разделаться. Это гарантия моей безопасности, — Джек демонстративно положил руку на эфес шпаги. — У тебя паранойя, Воробей, — процедил сквозь зубы Гектор. — Монстры совсем твои нервы расшатали. Неси их сюда, мы должны убедиться, что вы двое выполнили свою часть общего плана. Никто никого не тронет. Джек подошел к Элизабет и едва слышно прошептал ей на ухо: — Неси их сюда, мы ничего от этого не потеряем. Вернешься, нужно поговорить. — Пусть она принесет, а я отдохну немного, — Джек присел на бревно. — Я пойду с ней, — сказал Барбосса, положив руку на плечо Элизабет, отчего у той пробежал холодок по коже. *** Погода начала меняться, тучи заволокли небо, вокруг все потемнело, подул приятный холодный ветерок. После возвращения Элизабет и Гектора все четыре камня были собраны в едином месте. Воробей умолчал о встрече с Иеронимом Костаки, но пересказал вкратце историю о смешении разных вод, о крови океана и немного о вампирах. Чтобы вода в реке и в фонтане была пригодной для них, им нужно было подождать как минимум пару дней, пока она протечет и обновится. Пираты стали готовиться к вечеру, кто-то ушел добывать еду, Пинтел и Раджетти продолжили ловить рыбу, а Джек и Элизабет направились к реке. IV. День четвертый. Путешествие к реке. Элизабет расположилась на траве в тени дынного дерева после того, как искупалась прямо в одежде, распустила свои русые волосы, доела папайю (1) и смотрела на стайку экзотических бабочек, стараясь не встречаться взглядом с Джеком, который умывался, стоя по колено в реке среди кувшинок. Он тоже уже помылся, расставил сапоги возле песчаного берега и бережно разложил все свои вещички на больших листах алоказии (2) подальше от насекомых. Журчание воды заглушали птичьи голоса и кваканье, изредка грохотал гром, предвещая дождь. Когда Воробей снял с себя рубашку, потому что она вся, даже после плавания, оставалась в светло-красных разводах, на его спине Элизабет заприметила татуировку. Она и не представляла себе, что все его тело может быть так изрисовано. Джек обернулся, Элизабет быстро отвела глаза, делая вид, что ей это неинтересно. Он демонстративно рассмеялся, бросил сырую рубаху в траву и вновь с разбегу прыгнул в реку. Брызги спугнули насекомых и лягушек, что скапливались близ берегов в поисках еды. Через полминуты он вынырнул и лег на спину, наслаждаясь плаванием в чистой и прохладной воде. — Знаешь, после всего, что произошло за последние несколько дней, я понял, что слишком однообразна и скучна была моя жизнь до этого. Элизабет недоверчиво уставилась на него, пытаясь понять, к чему он клонит и зачем ему говорить ей это сейчас. — Решил поменять приоритеты в жизни? — Что-то типа того, — Джек, лежа на спине и глядя в небо, проплывал мимо зарослей и довольно улыбался. — Когда я обрету вечную жизнь, начну жить заново. — И что ты решил изменить? — Надоело плыть по течению… — устало вздохнул он и замолчал, задумавшись о чем-то. — Развернись и будешь плыть против, — она не смогла сдержать смешок. — Не буквально, а фигурально, цыпа. Однообразие и монотонность пиратской жизни сводит меня с ума, — он вылез из воды, поднял рубашку и остальную одежду с травы и принялся отмывать. — Было время, мне казалось, что у пиратов самая насыщенная приключениями жизнь. — Спустя десять с лишним лет они скорее выматывают, нежели развевают скуку, — повернулся он к ней, выжимая воду из ткани. — Ты стал пиратом около десяти лет назад? — поинтересовалась она, подсчитывая в мыслях, сколько ему реально могло быть лет на данный момент. — Не совсем так, но это длинная и скучная история, — Джек надел рубаху и стал восстанавливать свой прежний облик, аккуратно располагая элементы одежды и высохшее оружие с вещичками по своим местам. Заморосил дождь. — Это неправда. Судя по тому, что я слышала, не такая уж и скучная. — О том, как я выбрался с острова, имея при себе лишь пистолет с одной пулей? — усмехнулся он и сел рядом с ней на траву под деревом, опираясь на одну руку позади себя, а другую расположив на подогнутой коленке. — Да, веселая история, как и многие другие. Сам в восторге. — Значит… хочешь все поменять? Забросишь пиратство? — Ха-ха! — он посмотрел на нее и после, отвернувшись, закатил глаза к небу. — Тогда что ты имел в виду, говоря, что тебе скучен прежний образ жизни? — Для начала… нужно избавиться от Барбоссы, чтобы вернуть «Жемчужину». — Это до или после того, как ты получишь бессмертие? — Элизабет слушала его и внимала каждому слову, сдерживая улыбку. — Разберусь по ситуации. — Что дальше? — Избавиться от француза с его верным слугой — Питером. — Хочешь оставить Барбоссу с Ру и Питером на острове? — В компании вампиров, — поправил Джек равнодушным тоном. — Затем хочу отправиться в Бухту Погибших Кораблей — там сейчас безопаснее всего. Ост-Индская Торговая компания во главе с Дэвидом Спенсером туда не доберется, пока там Хранителем Кодекса является Эдвард Тиг. — Откуда такая уверенность? — Я знаю Тига и его методы. Элизабет непонимающе посмотрела на него. — Так получается, Лиззи, что к власти зачастую приходят люди с не самым завидным прошлым. — Дэвид был пиратом? — В не самый легкий период своей жизни он подался в пираты, как наш старина Норрингтон, да упокоит Господь его душу, и вляпался в неприятности, испортив отношения с Хранителем Кодекса. Это очень жестокий человек, строгий и упрямый, — Джек поморщился, словно от зубной боли. — Если перейдешь ему дорогу, всю жизнь будешь жить в страхе. — Возможно, пиратская жизнь испортила Спенсера, поэтому он стал жестоким. — Я говорил про отца. Между ними настало неловкое молчание. Только сейчас Элизабет заприметила у Джека маленький мешочек. Воробей достал оттуда темный пузырек, вытащил пробку, вылил из него несколько капель и принялся натирать открытые участки кожи на руках, а потом задернул одну штанину и помазал царапину на ноге. — Возьми это, иначе после того, как мы отмылись от болотной грязи, одолеют насекомые. — А что это? — Эвкалиптовое масло. Первое время будет жечь, но все укусы и порезы заживут. Элизабет капнула на ладонь немного масла и стала растирать шею, лицо, ладони. — Спенсер перешел ему дорогу, но Тиг смог только сжечь его корабль, на котором погиб отец Спенсера. Каким-то чудом Дэвид остался в живых, и спустя годы его таланты в плетении интриг оценил Катлер Беккет и предложил тому быть у него на посылках. — Как Мерсер? — Как и я. — Ты работал на Беккета? — она уставилась на него с недоумением. — Тринадцать с лишним лет назад. Он был искусным манипулятором, я наотрез отказывался участвовать в его грязных делишках до тех пор, пока он не нашел способ меня заставить, — Джек невозмутимо рассказывал ей детали из прошлого и продолжал разбираться со своими вещами: надевал сапоги, жилет, затягивал пояс. — Многие, кто на него работал, и не предполагали служить ему. Сами не замечали, как со временем оказывались в зависимости от него еще более унизительной, чем рабство. Беккет дал мне то, о чем я всегда мечтал — «Черную Жемчужину». Спенсер в отличие от меня, как видишь, преуспел в своей карьере. Но у меня и не было цели добиться власти над компанией. Меня ее деятельность не интересовала. Я хотел заработать денег, выкупить у Беккета корабль и наслаждаться свободой. Но Катлер не хотел моей свободы. Он желал всю жизнь держать меня в качестве одной из его шестерок и, зная про мои дела и слабости, истории из прошлого, Мерсер наводил все справки про меня, Беккет приказывал перевозить рабов, пойманных пиратов и просто людей из Африки, воспринимал их как товар, что противоречило моим убеждениям. Я предал его, освободив этих людей. — И что он сделал с тобой? Беккет? — Ах, — он было хотел отмахнуться, но все-таки завернул рукав рубашки и показал метку в форме буквы «Р» на правой руке. В мыслях Элизабет эхом прозвучал голос Норрингтона: «Ост-Индская торговая компания? Пират!» — Утопил мой корабль и заклеймил. — А ты продал душу Деви Джонсу, чтобы поднять «Жемчужину» со дна. — Именно так, цыпа. Ничего увлекательного в моем прошлом нет. — Но каким образом ты предполагаешь уговорить команду следовать за тобой, а не за Барбоссой? Элизабет не совсем согласна была с ним в его планах насчет Гектора, но промолчала. Барбосса немалую роль сыграл в спасении Джека из Тайника и битве с Джонсом и Беккетом, устроил ее свадьбу с Уиллом и взял ее с собой на этот остров. — Попробую убедить их, — невозмутимо ответил он, наблюдая за тем, как дождь усиливался, поднялся с травы и добавил, — ты мне в этом поможешь. Джек отправился наполнять фляжки чистой водой, а Элизабет стала собирать фрукты. Им предстояло слишком многое сделать вместе, и если в этот раз она его подведет, это сломает все его планы. Ни Барбосса, ни рыжебородый француз, ни его старпом не смогли бы так попутать ему все карты, как это могла бы сделать… бедовая дама, без памяти влюбленная в евнуха. Ради Уилла она сотворит любую глупость, а в их с Джеком случае даже мелкий просчет может стать роковой ошибкой. И он предполагал, что если в этот раз она подставит его из-за своей эгоистичности, упрямства и глупости, то он бросит ее на произвол судьбы сразу же после того, как получит все, что хотел. Он подсознательно желал отомстить ей и за то, что предала его, но не отдавал себе в этом отчета. Он не считался с чувствами и интересами других, действуя согласно принципу «каждый сам за себя». И весьма преуспел в этом деле. Но для нее с Уиллом Джек делал много исключений. Слишком много. Элизабет нравилась ему, однако его любопытство едва ли было сильнее, чем желание выжить. Честь, чувство долга, любовь, сочувствие, чужое горе — все это лишь мешало достижению целей и сковывало его действия в опасном и непредсказуемом мире пиратов, подвергая его жизнь риску. Элизабет не просто предала его тогда на «Жемчужине», она пусть и на мгновение, но вынудила его поверить… сыграла на его чувствах, заставила им поддаться и мысленно вернуться на много лет назад, когда чувства имели для него значение, а потом воткнула нож в спину. И он был в какой-то степени рад, что ей не удалось задеть его сердце, хоть ее удар был близок к этому. Джек еще больше разозлился на себя за ту слабость, и по возвращении из Тайника его нередко преследовали галлюцинации. Джек почувствовал облегчение, ощутил себя по-настоящему свободным и даже счастливым в какой-то мере только после смерти Беккета и Джонса, но когда Барбосса увел «Жемчужину» прямо из-под носа Воробья, жизнь снова превратилась в нескончаемую погоню. — Я всюду искал вас, — внезапно услышала она голос за спиной и от неожиданности выронила спелые плоды гуавы (3). — Иероним? Это ты? Элизабет прищурилась и подметила темную мантию на фоне кустов кордилины с крупными розоватыми листьями (4). — Этой ночью вам лучше всем запереться в склепе. Херальд и остальные вампиры догадались, что кто-то решил забрать все камни, и придут сегодня после полуночи. Теперь они свободно войдут в Храм Времени. Вампиры убьют всех, а потом постараются избавиться от проклятья и снова запереть меня в храме. — А как они снимут проклятье? — Расположат камни в фонтане, и выпьют воды. Они ужасно голодны, и никого в живых не оставят. Вам лучше поспешить предупредить всех об этом. Мне пора. — Постой! — воскликнула она, но призрак уже исчез. — Что ж… мне нравится эта затея, — Воробей появился у нее за спиной, хлопнул в ладоши и потер их друг о друга, словно в предвкушении победы. Они направились обратно к Храму. — Мы должны всем рассказать. — Не совсем так, Лиззи. Барбоссе, французу и Питеру об этом знать необязательно. Так мы избавимся от них без всяких усилий, смекаешь? А утром сможем снова выбраться. — Это жестоко. Гектор не заслуживает этого. «С чего такая забота о Барбоссе? Черт знает, что у нее на уме», — Джека передернуло, и в мысли закралось еще большее сомнение. Он решил в дальнейшем не спускать с нее глаз ни на секунду. Началась гроза, ветер с яростью срывал листья с деревьев, дождь резко усилился. — Почему ты просто не бросишь его где-нибудь на Тортуге после того, как все закончится? — Чтобы он гонялся за мной по всему миру и мешал спать спокойно? У меня и без него много врагов, — разозлился Джек. — Он устроил бунт против меня. Однажды, — он начал загибать пальцы, по его бровям, усам, губам стекала дождевая вода. — Оставлял на острове без средств к существованию. Дважды. Угонял мой корабль. Трижды. Мне продолжать? — И ты хочешь отомстить ему таким образом? — А ты хочешь оставить его в живых? Очень любезно с твоей стороны! Но я не в настроении спасать жизни своим врагам, — сказал он и ускорил шаг. — Без него мы не смогли бы достать карту Сяо Фенга и вытащить тебя из Тайника, а «Жемчужина» пошла бы ко дну во время водоворота, — возразила она ему. — Да, он жесток и эгоистичен, но с ним хотя бы можно договориться! — Элизабет, ты вольна выбирать сторону сама. Но если ты со мной, то сделай милость, не вмешивайся! — У него есть корабль и команда! — Мой корабль! — Но сотрудничать проще, чем идти наперекор, преследуя свои личные интересы и вспоминая прежние обиды! — настаивала она. — Если ты так беспокоишься о нем и считаешь надежным союзником, пусть он тебе и помогает! — закончил он и ушел вперед. Весь остальной путь они не произнесли друг другу ни слова. ________________ (1) Папайя — плод дынного дерева, большого размера, вытянутой формы и жёлто-зелёной окраски. Мякоть папайи оранжевая, местами наблюдаются красные вкрапления. Вкус у данного фрукта не очень выразительный, но приятный, мякоть сладкая и сочная. (Во 2 части в Джека аборигены кидались этими желтыми фруктами, похожими на дыню) (2) Алоказии — клубневые растения, листья щитовидные, овальные с заострённым концом, плотные, с ярко выраженными прожилками. (В 4 части Джек разгуливал среди похожих растений, смахивающих на лопухи, с крупными листьями) (3) Гуава — дерево до 10 м высотой, с отслаивающейся светло-коричневой корой, овальными, расположенными парами листьями (слегка опушенными снизу) и крупными желтыми плодами. Они напоминают небольшие бугристые яблоки с тонкой кожицей желтоватого или зеленоватого цвета. Мякоть фрукта может быть разных оттенков, начиная с белого до насыщенного розового или даже красного. Плод гуавы сладкий, слегка горьковатый на вкус, одновременно напоминающий ананас, клубнику и айву. (4) Кордилина — представляет собой любящий тень кустарник до 2-5 метров высотой, с розетками блестящих, кожистых, иногда розоватых листьев и красными ягодами.