Сердце мирового океана

II. День седьмой. Последние дни на острове. Джек держал компас в руке и шел по направлению, которое указывала стрелка. Уже в который раз он в мыслях корил себя за то, что в последнее время слишком часто поступал в ущерб своим интересам. Ведь он мог настоять на том, чтобы Гектор остался, тогда бы его соперник, возможно, даже до «Жемчужины» не добрался. А разве не к этому он, Джек, стремился с самого начала? Устроить ему «путешествие в один конец». И что в итоге? Сам же спас. Дважды. И благородно отпустил к команде, с которой его враг едва доберется на борт «Жемчужины», так сразу же свалит, не дожидаясь отставших позади. С такими невеселыми мыслями он шел по коридору, по колено погруженный в воду, не оглядываясь. Издалека слышался шум потоков воды. Ледяная кровь океана била ключом со стороны зала, в котором они ранее достали нефритовый камень. Элизабет, все еще находившаяся в состоянии шока, с трудом поспевала за ним, чувствуя, что ее брюки и сапоги промокли насквозь, а ногам стало холодно. Она не думала, что вампир мог настолько сильно ее испугать, что она до сих пор продолжала трястись, ощущая мертвую хватку его когтистой клешни возле шеи, отчего возле горла неприятно саднило. Джек снова спас ее, и она была благодарна ему за это, но не стала говорить «спасибо», потому что все ее предыдущие попытки отблагодарить его всегда заканчивались наглыми ухмылками и пошлыми намеками. Он помог и Барбоссе, чего она совсем не ожидала. Может, он так поступил, потому что она его просила об этом, когда кричала? Тогда почему же Джек его спас во второй раз? Почему позволил уйти? Вопросы один за другим всплывали в ее мыслях, пока она шла по коридору, так и не находя ответов. Джек ведь сначала хотел отпустить ее. Не желал подвергать опасности. Она поправила свои растрепанные насквозь мокрые волосы и слегка улыбнулась, подметив, что где-то глубоко внутри он все же заботился о ней, иногда даже старался уберечь. Элизабет готова была поклясться, что снова видела в его глазах страх, когда Хералд держал ее в заложниках. Он честно выполнил свое обещание: помог ей избавиться от проклятья и выжить. А сейчас… вместо того, чтобы бежать навстречу команде «Жемчужины», Джек рисковал своей жизнью ради всех, кто находился на острове. Сам он, конечно, никогда бы не признал, что им движут чувства, а не разум, но она отчетливо заметила, что в последнее время он постоянно шел на поводу у своих эмоций, проявляя себя… добряком. Это ей нравилось. Таким он ей нравился. — Конец пути, — сказал он, остановившись перед входом в зал. Багровая вода водопадом лилась с потолка в помещении, заполнив храм на два фута в высоту. — Как думаешь, когда ты вернешь камень, зверь снова появится? — спросила она, когда поравнялась с ним. — Дракон вроде сдох, я его и убил собственными руками, если ты не помнишь, — ответил он и, взяв у нее мешок, запустил туда руку и вытащил нефрит. — Я пойду туда, — Джек кивнул в сторону приоткрытой дверцы, — а ты стереги камни здесь. — Но Джек! Тебе может понадобиться помощь, — возразила она, скрестив руки на груди. — Ты очень поможешь мне, если останешься здесь, — улыбнулся он и, передав ей мешок, добавил: — только, пожалуйста, без самодеятельности: жди здесь, не двигайся с места. — Даже если я увижу, что эта тварь тебя убивает? — не сдержалась она, а потом опустила взгляд, посчитав свою реакцию на его просьбу чересчур эмоциональной. — Не волнуйся за меня, Лиззи, — он подмигнул ей и самодовольно ухмыльнулся, не без удовольствия отметив про себя, что она сильно переживает из-за него. — Эта тварь, если она вдруг оживет, в чем я искренне сомневаюсь, скорее подавится, чем убьет меня. Он подошел ко входу, и послышались громкие щелчки замков вперемешку с противным скрежетом ржавых дверных петлей. Джек проверял надежность засовов. Воробей проследовал внутрь зала, оказавшись в воде по плечи, и, наблюдая за тем, как водопадом хлыщет вода сверху, вдруг остановился. Ему нужно было вернуть камень, который раньше находился в скульптуре дракона. Эта статуя разрушилась, когда та тварь ожила, а потом он ее заколол. Как у него могло это вылететь из головы? Джек огляделся по сторонам в поисках хоть какой-нибудь подсказки, но в зале не было никаких скульптур. И тут он вдруг вспомнил: дракон, должно быть, лежит на дне. И все что нужно: запихать камень ему в пасть. И вуаля! Первый раунд окончен. Джек набрал в легкие побольше воздуха и нырнул под воду: на дне лежало бездыханное тело красного дракона, свернувшегося в клубок. Воробей подплыл к нему и, приоткрыв тому зубастый рот, со всей силы впихнул туда камень. Глаз дракона приоткрылся, и тот зарычал. Его шкура стала покрываться нефритом, и через минуту он полностью окаменел, оставшись в той позе, в которой Воробей его нашел. Джек вынырнул, жадно глотая воздух и довольный собой. Шум воды затих, но она все еще продолжала литься из проема в потолке. Воробей, загребая воду руками, поплыл к выходу. — Встречай победителя, — усмехнулся он себе в усы, глядя на Элизабет. — Получилось? — она пристально посмотрела на него. — А то нет! За кого ты меня принимаешь? — будто бы оскорбился он и запер дверь, закрывая ее на десяток замков. — Идем дальше. Следующий зал, в котором покойный француз со своим верным помощником смогли достать опал, они нашли спустя полчаса. Вода продолжала прибывать. Подойдя ко входу, Воробей увидел коридор, наполовину заполненный кровью океана. Он стоял на уступе, после которого шел обрыв, помещение находилось на несколько футов ниже уровня пола. В стенах по обеим сторонам под водой крутились, стучали и скрежетали разнообразные штыки и железные клешни. — Твоя очередь, Лиззи, — улыбнулся Джек. Элизабет шокировано уставилась на него, но не успела она раскрыть рот, как он добавил: — И пошутить нельзя? Он достал из мешка опал и с разбегу плюхнулся в воду. Элизабет, увидев, как близко он проплывал между лязгающими штыками, закрыла лицо руками, но из любопытства открыла глаза и смотрела через пальцы. Сердце в бешеном темпе стучало, едва не вырываясь из груди. Джек, оказавшись в зале, далеко не сразу сообразил, что требовалось сделать. Он нырнул и приметил на дне огромную змею весом в пару тонн, свернувшуюся в пирамидку. Джек ужаснулся и тут же выбрался на поверхность. Через минуту он снова погрузился под воду, и увидел большую цветную фреску на стене. В ней красовался проем в форме, сильно напоминавшей камень, который Воробей держал в руке. Внезапно змейка приоткрыла глаза и зашевелилась. Всего через несколько мгновений она, почуяв камень, вынырнула наполовину, задевая башкой потолок, а затем устремилась вслед за своей жертвой, со свистом выпуская воду из ноздрей. Джек поплыл к проему, взывая к небесам и уповая на то, что успеет раньше, чем эта тварь его настигнет. Как только он вставил опал в стену, тот заблестел под водой всеми цветами радуги. Змея, набравшая скорость промчалась мимо Воробья, влетела в стену и, целиком оказавшись внутри фрески, свернулась рисунком в клубок вокруг камня. Сразу после чего все настенное изображение застыло, а Джек, выбравшись на поверхность, глубоко выдохнул. Когда он вернулся, Элизабет подала ему руку, чтобы помочь взобраться на уступ, где она находилась. — Все в порядке? — В полном. — Ты поранился? Больно? — она заботливо оглядела его и стала поправлять запутавшуюся побрякушку в его волосах. — Да, есть немного, — он перехватил ее руку и приложил к левой стороне груди. — Вот тут болит всякий раз, когда вижу тебя, — свою другую ладонь он положил на живот и добавил: — А вот здесь зудит. — Пф, — Элизабет резко вырвала руку. — Ты хоть когда-нибудь можешь быть серьезным? Он приблизился к ней и пристально посмотрел в глаза. Она гордо вскинула подбородок, встретившись с ним взглядом. — Думаешь, я шучу? — в его глазах вспыхнули огоньки. — Я думаю, что ты мерзавец, Джек, — она толкнула его в грудь. — То добряк, то мерзавец, ты уж определись, — рассмеялся он. — Разве можно быть плохим и хорошим одновременно? — У тебя ведь как-то получается, — фыркнула она, обернувшись. — Вот зачем ты спас и отпустил Барбоссу? Воробей остановился, как вкопанный, поморщившись. Элизабет знала, что это выбьет почву у него из-под ног. Джек молча шел вперед, не находя ответа на ее каверзный вопрос. Необходимость искать оправдания своим благородным деяниям перед Элизабет его жутко подбесила. — Не оттого ли, что тебе вдруг захотелось побыть героем… в глазах девушки? — Ты, Элизабет, — он раздраженно начал оправдываться, подняв указательный палец с кольцом, — наивная избалованная барышня, которая искренне полагает, что весь мир крутится возле нее. Я спас Барбоссу, потому что по натуре своей, несмотря на свои самые неприглядные черты, я не убийца. И не смог бы хладнокровно оставить человека на верную смерть. Элизабет, не выдержав его холодного взгляда, опустила голову. — Я хотел заставить его поверить в то, что мы союзники. Если в нем осталась хоть капля человечности, он не сможет уйти с острова без нас. — И потом он отдаст тебе корабль за свое спасение? — съязвила она, разочарованная тем, что он вновь припомнил ей давнее предательство. — Думаю, тебе лучше идти к берегу, от тебя здесь все равно толку ноль, — он встал напротив. — Оставить меня не так сложно. Однажды тебе это отлично удалось. — Джек, мне жаль, — выдавила она из себя дрожавшим голосом. — Тогда ты утверждала обратное. Джека злило то, что она пыталась пользоваться его «хорошими сторонами», и он проклинал и ее, и себя за то, что шел у нее на поводу и купился на ее игру, обещавшую ему призрачное вознаграждение, о котором он грезил. И ему до сих пор было обидно за тот случай на «Жемчужине». Где-то глубоко внутри он опасался, что это в скором времени обязательно повторится, поэтому злился на себя еще больше. — Я втянул тебя в беду, — горько усмехнулся он. — И помог исправить это. Тебя здесь больше ничего не держит. Так что, можешь идти за Барбоссой. — Ты же сам знаешь, что это неправда, — обиженно проговорила она не своим голосом, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Я беспокоюсь за тебя. И никуда не уйду. — Серьезно, Элизабет, — он положил руки ей на плечи. — Я ценю твою заботу. Но там за дверью ждет очередная тварь. И уж если она меня сожрет, ты просто не успеешь выбраться отсюда. Так что, уходи, пока не поздно. В его словах была доля здравого смысла. И в то же время она отказывалась верить в такой исход событий. Ее сердце больно сжималось в груди при одной только мысли, что это могло случиться с ним. — Я не уйду, — твердо настояла она, убрав его руки. — Ох, Лиззи, когда Уильям узнает, это разобьет ему сердце, — нагловато ухмыльнулся он и покачал головой: — Ой, прости, забыл, что он его вырезал. Ну раз ты настаиваешь, то я не буду тебя переубеждать. Она не нашла слов, чтобы ему возразить. Он был крайне доволен тем, что она осталась. Это был еще один шаг на пути к заветной цели — ее сердцу. *** Команда пиратов, расположившаяся возле фонтана, окончательно потеряла надежду. Французы собирали воду из реки в путь, чтобы вернуться на свой корабль и уйти отсюда поскорее. Гиббс до последнего отказывался верить в то, что больше никогда не увидит Джека и Гектора. Но с каждым часом надежда покидала его. Он с сожалением молча покачал головой, подумав о том, как будет разочарован Уилл, когда узнает, что миссис Тернер погибла в этом злополучном путешествии, которое не принесло никому из пиратов ничего, кроме впустую потраченных сил, нервов и времени. В джунглях стояла дикая жара. Насекомые, жужжа, летали повсюду. Гиббс отмахивался от них листом папоротника, вытирая пол со лба рукавом. Бабочки, бесшумно взмахивая крыльями, наматывали круги возле цветков. Внезапно кусты зашевелились, и из них гордой походкой вышел мужчина в шляпе и с обезьянкой на плече. — Якорь мне в глотку! — едва не задохнулся от радости Гиббс и быстро побежал навстречу капитану. — Да это же Барбосса! Пинтел и Раджетти, оторвавшись от поедания ягод на кустах, последовали за ним. — Я же говорил! — прокричал Джошами, оборачиваясь к ним. Как только он приблизился к капитану, то увидел строгий, осуждающий взгляд на его лице. — Как мы рады вас видеть, капитан! — Гиббс с трудом удерживался оттого, чтобы не обнять Барбоссу, чтобы удостовериться, что тот настоящий, а вовсе не плод его воображения. — Неужели? — наконец заговорил Барбосса с явным недовольством в тоне голоса. — Что же вы так трусливо заперлись в склепе, оставив меня наедине с вампирами, если так дорожите своим капитаном? Пинтелл и Раджетти застыли на месте. Гиббс боялся пошевелиться, увидев, с какой злостью Гектор смотрел на них всех. — Молчите?! — с вызовом он посмотрел на команду. — Разве я заслужил такое предательство от своей же команды? — Барбосса в сердцах обратился к ним, потрясая кулаком. — Я ж вас негодяи от голода спас, взяв к себе служить! А вы так мне отплатили? Ух, я вам устрою, когда вернемся! Несколько минут все тихо, опустив головы, стояли, ожидая, когда гнев капитана сойдет на нет. Гиббс, заметив, что Барбосса успокоился, осмелился спросить, когда тот присел на ступень: — Где Джек? — Остался в храме, чтобы спасти этот остров. Гектор посмотрел на команду французов, которые враждебно уставились на него, продолжая таскать воду и фрукты. Его появление застало их всех врасплох. — Что значит «спасти»? — Возвратить камни на место, чтобы остров не затопило. — Час от часу не легче, — всплеснул руками Гиббс, покачав головой. — Нам пора уходить. — А как же Джек? — неуверенно замялся Джошами, переминаясь с ноги на ногу. — Отстал, — Барбосса встал и прибавил: — Через час отправляемся к берегу. Все, кто не хочет идти за мной, — он многозначительно посмотрел на недовольных французов, — могут оставаться здесь. А самых безмозглых, что будут пытаться мне мешать или отнять один из кораблей, по прибытии на борт прикажу провести под килем, а затем скормить акулам. Французы от такой наглости чуть не задохнулись от злости, но, не имея альтернативы, были вынуждены согласиться идти за Барбоссой, ибо на его стороне был явный перевес в численности. Гектор приказал пиратам подкатить к фонтану, чтобы набрать из него воды, пару пустых бочек из-под пресной воды, которые они притащили с собой. Спустя час, как и сказал Гектор, пираты двинулись в путь к берегу. Злобные французы неохотно плелись позади, а Гиббс, шагая следом, по указанию Барбоссы тщательно приглядывал за ними.