Сердце мирового океана

      I. День десятый. Шторм.       Ранним утром пенистые волны поднимались, достигая самого фальшборта «Жемчужины», то подкидывая ее, то опуская, вместе с тем разбиваясь о корпус в брызги. Черные паруса наполнялись ветром и громко шелестели, пока команда носилась по палубе, чтобы проверить и надежнее закрепить снасти.       Элизабет проснулась, услышав вой свирепого ветра и сильные удары капель по стеклу кормовых окон. Она села в постели и, почувствовав холод, обняла себя руками. Вспомнив прошедший день и их разговор с Уиллом, она приложила руку ко лбу и шумно выдохнула. Голова шла кругом. Элизабет чувствовала себя такой несчастной и разбитой. Все ее мечты о семейной жизни разлетелись вдребезги в один момент, и она ничего больше не могла с этим поделать. Слова Уилла об их расставании звучали в ее голове, не оставляя ни на секунду. Ее мечта была растоптана в одночасье.       Она увидит его снова на Совете, но как раньше уже ничего не будет. Между ними встал долг перед Калипсо и новое увлечение Уилла. Она никогда не думала, что такое вообще было возможно, чтобы ее Уилл вдруг проявил интерес к какой-то другой девушке — он ведь всегда любил только ее, Элизабет! И только ее! Заботливый взгляд незнакомки до сих пор был перед глазами. Теперь Элизабет злилась и никак не могла смириться с мыслью, что Уилл смог отпустить ее, потому что нашел ей замену.       Это было так больно и унизительно — стоять там, смотреть на то, как Уилл от нее отвернулся, узнав про сердце, оказавшееся в руках Барбоссы. А потом еще выслушивать слова о расставании. Как хорошо, что им удалось говорить наедине. Если бы он бросил ее на глазах у Джека, она бы не пережила такого позора. В глубине души она осознавала, что виновата перед Уиллом, не была до конца честна с ним насчет своих чувств. Но она не могла бороться с тем, что чувствовала к нему и Джеку.       Она осталась одна. Ожидать мужа каждые десять лет. Она все еще отчаянно мечтала о любви, семье, ребенке, а одиночество сводило ее с ума. Как только она поняла, что у нее не будет ребенка от Уилла, это окончательно разочаровало ее.       Ей вновь захотелось приключений и ярких эмоций, жить свободно, дыша полной грудью, а она в свои двадцать три оказалась заперта одна в доме, на острове, где она никого не знала. Ей не с кем было поделиться своим горем. Ей некого было любить. Не о ком заботиться.       И тут вдруг она на Тортуге встретила Барбоссу, а затем и Джека.       Да, Джек — негодяй, он всегда думал только о себе и своей свободе, но она не могла противиться тому, что ей было с ним интересно. Находясь с ним, она чувствовала себя менее одинокой, хоть и не таила надежд. Потому что Джек ветреный, и его обещаниям глупо было верить. Она всего лишь играла с ним в любовь, флиртовала, потому что ей было скучно! Тоскливо. Одиноко. Больно. Она и понятия не имела, как ей начать жизнь заново. Она боялась думать об этом! Элизабет было страшно представить свое будущее без Уилла. До последнего она цеплялась за него изо всех сил. И вот… все кончено.       Элизабет, протерев сонные глаза, огляделась по сторонам: кресло, в котором спал Джек, было пустым. Вещи, разбросанные по столу, катались из стороны в сторону, иногда падая на пол. Элизабет поднялась с постели, накинула платье и стала заправлять кровать, взбив подушки и накинув поверх одеяла мягкое узорчатое покрывало.       В животе урчало от голода, и жутко хотелось пить. Элизабет направилась к столу в поисках чего-нибудь съедобного и нашла пару кусков черствого ржаного хлеба, а также фляжку. Она открыла крышечку и, принюхавшись, обнаружила, что во фляге была пресная вода. Элизабет откусила хлеб и запила водой. Но, тем не менее, ощущение голода не отступало. Нужно было срочно съесть что-нибудь более сытное. Поэтому она решилась пойти на камбуз или добраться до трюма, куда весь вчерашний день пираты загружали провизию.       Она накинула поверх платья свой камзол и шустро выскочила на палубу. Серое небо периодически освещали молнии, трещал раскатистый гром. Сильный и холодный ливень яростно барабанил по доскам палубы. Дрожь пронзила все ее тело при виде, как команда хваталась за снасти, пытаясь удержаться на скользкой палубе.       Вместе с чувством голода Элизабет ощутила, как ее начало подташнивать от сильной качки. Ее волосы и камзол быстро промокли, отчего дрожь вновь колючими мурашками пробежала по всему телу. Но возвращаться в каюту с пустым желудком ей совсем не улыбалось — уж слишком сильно болел живот. Она ловко нырнула во входной люк, спускаясь по трапу на нижнюю палубу. Пираты и здесь расхаживали, изо всех сил стараясь оставаться на ногах. И в момент, когда она побежала в носовую часть «Жемчужины», кто-то резко схватил ее за локоть.       — Матерь Божья! Элизабет! — испуганно воскликнул Гиббс. — Не пристало девицам в такой шторм здесь расхаживать! Это опасно!       — Я очень голодна, хотела попасть на камбуз или в трюм, чтобы взять еды.       — Я принесу вам тарелку супа и фрукты! Немедленно возвращайтесь! — он настойчиво подтолкнул ее руками в спину по направлению к трапу.       — Мистер Гиббс, я сама бы смогла найти…       — Нечего вам там делать, — он нахмурил брови. — Не дай Бог, пришибет еще тяжелыми ящиками! Уходите обратно!       — А где Джек? — вдруг спросила она, пока Джошами настойчиво провожал ее в каюту.       — На своем месте, Элизабет, — едва слышно буркнул он, опасаясь, как бы девчонка не надумала наведаться к капитану.       Когда они поднялись на верхнюю палубу, Элизабет, ловко увернувшись от цепких рук Гиббса, подбежала к фальшборту и, прикрывая глаза от морских брызг ладонями и убрав мокрые волосы с лица, устремила взгляд вверх. Ей стало любопытно, что происходило на квартердеке. Там, крепко держа штурвал, управлялся с кораблем капитан. Весь промокший до нитки он усердно пытался удерживать судно на плаву, чтобы избежать чрезмерного затопления верхней палубы. Несмотря на погоду, капитан пребывал в отличном расположении духа. Казалось, шторм только забавлял его. Вода стекала по шляпе, иссиня-черным волосам, щекам, спускаясь по густым усам и бороде, попадая за пазуху.       Это был первый раз, когда Элизабет заметила Джека за штурвалом «Жемчужины». Ранее ей не приходилось видеть его в деле. А сейчас она завороженно смотрела на него и отчетливо видела пирата, сошедшего со страниц прочитанных ею в детстве газетных вырезок и книг. Джек с невозмутимым видом, одной рукой с силой вращал штурвальное колесо, играючи и шустро перехватывая деревянные рукоятки, а в другой — удерживал открытый компас, иногда посматривая на стрелку.       Пока молнии вспышками освещали небо, зигзагами разделяя мутное серое полотно пополам, мачты натужно скрипели, а угольно-черные, блестевшие от влаги паруса громко хлопали, повинуясь ветру. Корабль, сильно накреняясь то вправо, то влево, продолжал двигаться по курсу, изредка касаясь бушпритом беспокойной поверхности океана. Увидев Элизабет и Гиббса, Джек заговорщически подмигнул первой и молча махнул, чтобы она уходила с палубы.       — Даже во время шторма в его руках «Жемчужина», словно игрушка! — радостно отметил Гиббс, вытирая рукавом влажное от дождя лицо. — Пойдемте, Элизабет, шторм усиливается!       Гиббс проводил ее в каюту, плотно прикрыв дверь, и помчался на камбуз. Близился завтрак, а члены команды так и не ели, полностью вовлеченные в борьбу со стихией.       Грозный и тучный кок, Роб, жутко не любил, когда кто-то заглядывал к нему не по расписанию, чтобы умыкнуть похлебку. Его задачей было накормить всех, кто трудился на борту, поэтому он старался четко следить, чтобы каждому доставалось по заслугам. Но в этот раз кок спал у входа в камбуз, прислонившись к стенке. От него несло перегаром. Видимо, праздновал накануне возвращение команды. Гиббс осторожно прокрался внутрь небольшого помещения, схватил металлическую тарелку, влил в нее суп с кусочками свежего тунца, прикрыл крышкой, а потом схватил из чаши три яблочка. Небрежно лавируя по орудийной палубе, Джошами кое-как добрался до капитанской каюты, поставил похлебку на стол и удалился.       Элизабет откопала в тумбочке засаленную ложку, промыла ее водой из фляги, достала свой ножик и принялась разделывать рыбу, отчищая от костей. Когда она доела свою порцию супа, взялась за яблоко.       Спустя несколько часов океан за бортом утих, и теперь корабль мерно покачивался на воде. Небо прояснилось, и в окна начали светить лучи солнца. Элизабет лежала на кровати, совершенно не желая подниматься. Теперь ее огорчала одна только мысль о том, что ночью подумал Джек, увидев, что она с позором вернулась. Нет, он ни за что не должен узнать про Уилла, иначе будет радоваться исподтишка ее провалу. Особенно ее злил тот факт, что на борту «Голландца» была какая-то девушка.       Она же так старалась спасти мужа, а он ее бросил. Узнав про это, Джек не преминет проехаться по всему, что вчера произошло, и тогда Элизабет точно не выдержит и разрыдается от горя. Она просто обязана что-то придумать и сделать вид, словно вернулась главным образом, потому что могла утонуть, если бы осталась.       Девушка поднялась с постели, с трудом превозмогая лень и затяжную меланхолию. Возле стола она вдруг приметила одежду Джека и тут же догадалась, что тот заходил, пока она спала. Элизабет вышла на палубу. Она подняла взгляд — у штурвала находился мистер Гиббс.       Затем обернулась и, приглядевшись, заметила возле бушприта самого Джека, который стоял в носовой части корабля, на баке, опираясь правым боком о канат, закинув руку чуть выше головы, и придерживался за грота-штаг. Его белая рубашка слегка развевалась на ветру. Вместо привычного полосатого кушака его пояс свободно обхватывал черный кожаный ремень. Его ярко-алая повязка на черных волосах существенно выделялась издалека. А за спиной разлетались по ветру прохладные брызги, но он продолжал так стоять, скрестив ноги в темных от влаги замшевых сапогах и наблюдая за тем, как кипела на верхней палубе работа.       Элизабет никогда раньше не видела Джека настолько расслабленным и беззаботным. Его черты лица казались сейчас безумно красивыми, чего она раньше почему-то даже не замечала. Выглядел он на удивление очень опрятно. Видимо, вымылся в море, наконец, смыв с себя все последствия приключений в джунглях.       Он отвернулся на звук волны ударившейся о борт и разлетевшейся на брызги, прищурил взгляд, но продолжил стоять на своем месте. «Жемчужина», все это время нагонявшая «Призрака» поравнялась с ним бушпритом, и Воробей даже заметил Барбоссу на борту. Как только Гектор понял, что Джек намеренно пытался его обойти, так сразу засуетился и отдал команду «полный вперед». Через пару минут «Призрак» снова начал отдаляться от «Жемчужины», а Воробей, наблюдая через подзорную трубу, увидел, как тот помахал ему, громко и коварно смеясь в своем стиле «Ха-ха-ха!»       Да, Джек получил свою «Жемчужину», но теперь она не самый быстроходный пиратский корабль. Воробей, глядя на то, как пират с легкостью уделал его в их соревновании, сложил трубу и злобно фыркнул.       Элизабет гуляла по палубе, наблюдая за тем, как пираты управлялись с кораблем.       К вечеру она снова пошла на камбуз в поисках еды. Голод сводил ее с ума. Благо, кок снова спал — ей удалось схватить сразу две порции супа с тунцом. Когда она, вернувшись в каюту, поставила тарелки на стол, чтобы вдоволь наесться, то увидела на столе карту: на ней крестиком был отмечен Лондон. И в этот момент дверь в каюту раскрылась.       После долгого дня, проведенного за работой, Джек вошел в каюту, поставил две бутылки рома на стол, схватил яблоко и сел в кресло, растянув ноги в сапогах перед собой. Он с хрустом откусил фрукт, и сок заструился по губам. Джек вытер ладонью усы, и его взгляд упал на Элизабет. Та сидела за столом, лениво ковыряя кусок рыбы ложкой. Джек, сверкнув золотыми зубами, победно ухмыльнулся. Элизабет вздрогнула и смущенно отвернулась к тарелке, чтобы избежать еще один далеко не самый приятный разговор.       — Не лопнешь, Лиззи? От двух-то порций сразу? — рассмеялся Джек. — При таком раскладе скоро в дверь не будешь пролезать.       — А куда тебе столько рома?       Джек молча откупорил бутылку и стал большими глотками пить прямо из горла, а затем, прервавшись, ответил:       — В самый раз. Ром лучше всего помогает расслабиться. Ты вон весь день провалялась, а я, между прочим, работал. С четырех утра, как только шторм начался, возился с кораблем, — договорив, Джек снова продолжил пить.       Элизабет с отвращением наблюдала, как быстро утекало содержимое бутылки. Джек разглядывал карту на столе, что-то писал, чертил, высчитывал, не забывая при этом напиваться.       Конечно же, он знал, что она не сможет провести эти два дня на «Голландце». Ведь для Уилла нет теперь ничего важнее его долга по спасению душ. Он просто не мог бросить несчастных, чтобы пару часов своего времени посвятить занятиям любовью со своей возлюбленной, которая наверняка их воссоединение представляла в своих грезах именно таким. Не в его характере было поступать настолько эгоистично. К счастью для Джека. Да еще и таинственная темноволосая незнакомка, с такой нежностью и восхищением смотревшая на Уилла снизу вверх, как на благородного спасителя (судя по всему, он-то и спас девицу, ибо в команде Джонса их никогда не водилось) встала между голубками. Ох, Элизабет наверняка заходилась в ярости от ревности.       Воображая различные возможные детали разговора влюбленных, он прикидывал в уме, что же эта чертовка дальше намеревалась делать. По сути ситуация была безвыходная. Сердце вернулось к его законному владельцу, а Барбосса получил, что хотел, и на «Голландец» ему теперь было наплевать. У Элизабет не было возможности что-либо сделать, чтобы заставить Калипсо снять проклятье. Тем более, что сама богиня сказала, что не способна разорвать связь капитана с кораблем — это означало бы подвергнуть опасности весь потусторонний мир. В общем, обстоятельства для Джека складывались наилучшим образом.       Еще вчера вечером он безуспешно пытался заглушить тупую боль в груди, напиваясь до беспамятства, слегка перегнув палку из-за долгого перерыва, а теперь внутри него все ликовало при мысли, что мечты Элизабет об Уилле рухнули, и ей пришлось возвратиться на «Жемчужину». Он-то хотя бы корабль себе вернул. Она же потратила все время на то, чтобы найти выход для Уилла, и не получила ровным счетом ничего.       — Я думал, Уильям продолжит путешествие к Бухте с нами. У него появились более важные дела?       Элизабет недовольно посмотрела на него и нехотя ответила:       — Отправился переправлять души. Он будет на Совете.       — А-аа, Калипсо, не дает покоя? Заставляет работать, не покладая рук… а ты? Почему с ним не отправилась? — Джек как бы знал ответ на свой вопрос, но не мог не спросить. Хотелось поддеть ее.       Элизабет шумно выдохнула, не желая отвечать, но все-таки нашла в себе силы:       — Живым не место в потустороннем мире.       — М-мм, точно, какая жалость, — грустно сказал он и улыбнулся, тем самым давая ей понять, что ему ничуть не жаль. — А дальше что? Он не посвятил тебя в свои планы? Зачем Калипсо тащит его на Совет?       — Не знаю, — едва проговорила она и, чувствуя, как слезы наворачиваются на глазах, отвернулась от него.       Элизабет, будучи больше не в силах смотреть на то, как он быстро доканчивал бутылку, резко выхватила со стола другую бутыль, словно сама собиралась ее выпить.       — Цыпа, в трюме есть еще. Сходи и возьми, а это моя, — возмутился он, потянувшись к ней, и по его неловким движениям Элизабет поняла, что он уже был немного пьян.       — Зачем ты так много пьешь? — она с презрением посмотрела на бутылку.       — Я не пью, я отмечаю.       — И что же?       — Возвращение корабля, чего же еще, Лиззи? — усмехнулся он.       — Я вчера вечером спускалась, чтобы проверить, где находилось сердце Уилла. Оно было на месте. Не понимаю… как Барбосса смог его заполучить? — неуверенным голосом она внезапно спросила его и сделала глоток из бутылки, поморщившись. — Надо было перепрятать.       Джек промолчал, чувствуя, как проснувшаяся вдруг совесть дала о себе знать больным уколом по самолюбию.       — Что ты собираешься дальше делать? После Совета?       — Пока не думала об этом, — задумчиво ответила она.       — В Бухте безопаснее всего. Тиг наверняка знает местечко, могу замолвить за тебя слово. Или ты хочешь вернуться в свой дом на островке? По пути могу закинуть.       — Нет! Ни за что! — вдруг воскликнула она.       Джек аж вздрогнул от такого резкого протеста.       — Я туда не вернусь!       — Что ж… тогда поищи себе дом в Бухте.       Элизабет почувствовала, как ее сердце бешено забилось в груди. Джек внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, что творилось в ее светлой головке.       Элизабет тяжело вздохнула, ее взволнованный взгляд заметался из стороны в сторону. Неужели ей придется вернуться к одинокой жизни на берегу? Теперь ей некого будет ждать. Не на что надеяться! Она вынуждена будет начать свою жизнь с чистого листа.       — Я все еще Король пиратов, — наконец сказала она.       — О да, как же… — улыбнулся Джек. — И что это меняет?       — Да. Я должна буду принять участие в борьбе со Спенсером!       — В прошлый раз ты мстила Беккету за смерть отца, а теперь-то что? Будешь рисковать жизнью, потому что больше нечем себя занять?       — Я не останусь на берегу, Джек!       — А что иначе? Будешь служить у меня на борту? — он глянул на нее с вызовом. — Драить палубу?       — А ты мне запретишь остаться? — она хитро улыбнулась.       — Серьезно, цыпа, после Совета тебе лучше поискать себе домишко в Бухте. Там уютно и спокойно.       — Джек, я не хочу сидеть на берегу, я ведь Король пиратов!       — А как же твой Уилл? Он не будет против твоего активного участия в войне? — Джека веселила ее наивная решительность принять участие в сражении пиратов с властью Англии и торговой компанией.       — Он ведь тоже участвует!       — Нет, Лиззи, дальше нам не по пути. Мы не договаривались насчет твоего дальнейшего участия в плавании.       Элизабет разочарованно посмотрела на него, не понимая, почему он был категорически против ее участия.       — Ты боишься за меня? — она требовательно уставилась на него.       — Скорее уж за себя. Мне хватило вражды с Дейви Джонсом, не обрекай меня на новые страдания. Я только что вернул корабль!       Элизабет понимала, что Джек попросту торговался с ней. Он не хотел брать ее просто так, куда бы он ни направлялся, поэтому так упрямо отпирался. А она… не хотела оставаться одна! Не хотела начинать жизнь заново! Не могла представить себе, с чего начать.       Элизабет молча встала из-за стола и направилась к кровати.       Она принялась усиленно делать вид, будто бы никак не могла развязать завязки на платье. Джек, понаблюдав за ней с минуту, не выдержал и подошел со спины.       — Давай помогу, — он с энтузиазмом стал развязывать корсет. — Затянуть смогла, а снять не можешь, как так?       Джек был рад тому, что она вернулась на «Жемчужину», хоть и не подавал виду. Ему нравилось то, что им удалось остаться наедине.       Элизабет аккуратно сняла платье, довольная тем, что Джек все это время продолжал, как она и рассчитывала, раздевать ее глазами. Он ведь отчаянно желал ее уже долгое время, что весьма отчетливо читалось в его глазах даже сейчас. Спасал ей жизнь множество раз, потому что она была ему небезразлична. Элизабет думала, что возможно хоть немного, но где-то глубоко внутри он чувствовал к ней что-то, кроме влечения. Если это было бы так, то у нее появился бы шанс его переубедить. Но не только страх перед неизвестностью и одиночеством мучил ее сейчас. Она злилась на Уилла. За то, что он сам отказался от нее. Что для него это наверняка оказалось легче, чем для нее. Интересно, как долго он шел к этому решению? Она пыталась ему помочь, у нее не получилось, и он отступил. Он даже не боролся за их счастье. С самого начала смирился со своей судьбой. И нашел ей замену.       Элизабет повернулась к Джеку, с опасением глядя ему в глаза. Неужели ему тоже было безразлично, что станет с ней дальше? Глупо было даже размышлять об этом, он наверняка думал только о себе. Но все-таки… почему он так настаивал на том, чтобы оставить ее в Бухте? Разве ее присутствие на корабле мешало ему?       — Почему я не могу остаться, Джек? — она капризно посмотрела на него, дожидаясь ответа.       — Разве ты сама не понимаешь? — немного хриплым голосом проговорил он, продолжая стоять рядом, не в силах оторвать взгляд от ее фигурки в слегка прозрачной сорочке.       Она была красива, и ее вид сводил его с ума. Он больше не мог этому сопротивляться.       — Нет, не понимаю, — она потянулась к нему, и в следующий момент почувствовала на своих губах привкус рома.       Джек, не растерявшись, притянул ее к себе за талию и ответил на ее поцелуй с такой настойчивостью, что она даже отступила, ощутив внезапный укол совести. Что она творила? Разве это правильно? Неужели она позволит ему…       Он не мог поверить в то, что она наконец-то решилась. Джек подозревал, что это ее решение было продиктовано скорее сиюминутным желанием, нежели разумом. Но раз уж она это начала, то он просто обязан довести дело до логического завершения. До заветного финала, который он так часто представлял в своих самых откровенных фантазиях. Он не хотел отступать. Может, она и надеялась таким образом в этот раз вынудить его поменять свое решение, но он даже не хотел думать сейчас об этом. Он желал только взять ее так, чтобы она запомнила эту ночь на всю свою жизнь.       Джек, чувствуя, что слишком быстро завелся, с трудом оторвался от ее губ и довольно резко толкнул ее на кровать. Элизабет упала на постель, ощущая, как с каждой секундой страх охватывал ее разум. Нет, она не боялась того, что случится. Ей вдруг представилось, что будет потом. Разве она сможет смотреть ему в глаза как прежде? С той же холодностью и гордостью во взгляде? Он уже не поверит. Если она подпустит его так близко, то это навсегда изменит их отношения. Но отступать было уже некуда. Это был единственный способ заставить его передумать. Хотя… может… и нет. Где-то в глубине Элизабет после расставания с Уиллом не хотела отпускать и Джека.       Джек, навалившись сверху, задрал батистовую ткань, нежно проведя рукой, унизанной кольцами, по обнаженной ножке, двигаясь выше. Явно наслаждаясь тем, что она даже не предприняла попытки возразить.       — Сама снимешь или помочь? — он задрал ее сорочку еще выше.       Ему не терпелось увидеть ее полностью обнаженной. Его глаза, подернутые дымкой безумного желания, продолжали требовательно смотреть на нее. Элизабет неуверенно приподнялась и вытянула руки вверх. Джек в одно мгновение стянул с нее одежду, отбросил ее в сторону, а его руки принялись жадно исследовать ее девичью фигурку. Она была сейчас такой беззащитной, когда смотрела на него снизу. И в то же время он видел, что она даже не пыталась его остановить. Они оба шли к этому очень долго, и он видел, что ей тоже хотелось узнать, каково это.       Когда он наклонился над ней, то почувствовал, как ее руки схватились за его пояс и расстегнули его. Джек довольно улыбнулся, продолжая целовать ее шейку, зарываясь носом в золотистых волосах, разметанных на подушках. Он сбросил с себя ремень и рубашку, и его ладони тут же оказались на ее маленькой, но безумно чувствительной и нежной на ощупь груди. Затем его руки обхватили ее за бедра, слегка приподнимая над постелью. Элизабет вздрогнула и прикрыла глаза. В это время он уже избавился от последней детали одежды, которая их разделяла — брюк.       Все было совершенно по-другому. С Уиллом. Она помнила, как он осторожно гладил ее и успокаивал, шепча нежные слова любви. Но Джек, несмотря на то, что тоже старался быть обходительным, отличался большей резкостью в движениях, неожиданно переключаясь от одной ее части тела к другой, при этом не оставляя без внимания ни одной детали. Он ничего не говорил, полностью увлеченный процессом. Его губы, касаясь ее груди, спускались все ниже и ниже. Она не могла сказать, что ей это не нравилось.       Он видел, с каким любопытством она поглядывала на него из-за пушистых ресничек. Она казалась ему такой неискушенной, хоть и старалась не смущаться. Еще бы. В своем скоропалительном и краткосрочном замужестве она наверняка еще не успела раскрыть свой потенциал и ощутить все прелести процесса в полной мере. Но он считал это скорее собственным преимуществом. Это тешило ему самолюбие, которое она далеко не раз умудрилась задеть, играя с ним и зажигая в нем желание весьма умело для неопытной девицы.       Он до сих пор помнил ее дерзкий взгляд, с которым она смотрела на него, застегивая кандалы на его запястье. Словно злилась на него за то, что сама его хотела.       Не желая больше медлить, он попытался войти, но неожиданно встретил сопротивление.       — Не волнуйся, тебе понравится, — усмехнулся он, одним резким движением качнувшись вперед.       Элизабет дернулась, почувствовав резкую боль внизу. Но спустя несколько секунд неприятные ощущения отступили, и теперь ей было даже интересно — она опустила взгляд.       Джек ускорял темп до тех пор, пока не понял, что был гораздо ближе к финалу, чем ему хотелось бы. Слишком долго этого хотел.       На его счету было немало побед, но эта сейчас казалась такой сладкой. Не так уж много в его жизни было таких девиц. Из порядочных, в смысле. Она была такой аккуратной и чистоплотной, у ее кожи был такой приятный запах. Она резко отличалась от всех женщин, которых ему удавалось завлечь. И оттого, что он чувствовал, сжимая ее в своих объятиях, у него даже немного кружилась голова. Он томно прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на ощущениях, которые своей яркостью и интенсивностью буквально выворачивали его наизнанку. Удовольствие было невыносимо ярким.       — Повернись-ка спиной, Лиззи, — он поцеловал ее в живот спустя несколько минут, остановившись. Его сводила с ума одна только мысль о том, как она будет выглядеть в заветной позе.       — Что ты придумал? — она забеспокоилась, положив ладонь ему на голову и пропуская его волосы сквозь пальцы. Джек шумно выдохнул, наслаждаясь тем, как она нежно взъерошила ему волосы.       — Это тебе тоже понравится, — улыбнулся он, прикусив свою нижнюю губу, и вышел из нее.       — О, нет, не надо, — она вообразила в подробностях, как он брал ее сзади.       И эта пошлая картинка в мыслях ее жутко смутила. Это казалось как-то неправильно. Странно. Немного унизительно даже. Тогда от ее гордости точно ничего не останется. Она не должна этого позволить.       Но он не стал ее слушать, а весьма шустро и умело перевернул ее, не желая ждать ни секунды больше. Элизабет вскрикнула от неожиданности. Не думала она, что это было так просто. Как это он так ловко все провернул…       Перед ним открылся вид, о котором он грезил уже очень давно. Дерзкая, гордая, непокорная Лиззи. Доигралась в неприступную крепость. Попалась в его лапы, наконец.       — Нет смысла отказываться от того, чего ты еще никогда не пробовала, — он настойчиво ущипнул ее за ягодицы, сжимая в ладонях, и коленом раздвинул ноги шире, приподняв ее за бедра, а затем без труда подмял под себя, одним быстрым движением снова оказавшись внутри. Элизабет, опомнившись, испуганно вздрогнула, и, смирившись с неизбежным, ощущая, как тепло разливалось внизу от его прикосновений, уткнулась носом в подушку. Хотя переступить через себя ей было крайне неприятно.       Он двигался все быстрее и быстрее, а его проникновения становились все более глубокими. Настолько, что Элизабет чувствовала, что больше не могла сдерживаться, и с ее губ начали срываться стоны. Джек, лаская ее грудь, бедра, ягодицы, улыбнулся себе в усы. Ему хотелось насладиться этой ночью подольше. Возможно, это был его единственный шанс. Так что, он был вынужден время от времени замедлять темп и иногда отрываться от нее на пару секунд, чтобы снова войти.       Она боялась остаться одна, и поэтому оказалась здесь — он это прекрасно понимал. Еще он знал, чем могла закончиться такая ночь для нее. Но мысль о том, что это, скорее всего, их единственная ночь, вызывала в нем не самые лучшие чувства. Это сейчас она была здесь, потому что ей некуда было пойти, потому что она наверняка ревновала Уилла и таким образом мстила ему, но потом все равно обязательно попытается вернуть его.       Джек не хотел останавливаться, его разум был охвачен непреодолимым желанием довести начатое до конца. И он больше совершенно не желал думать о последствиях. Это она должна была беспокоиться, когда дразнила его и теперь пыталась добиться от него своего вот такой ценой.       Элизабет наивно полагала, что он позаботится о ее безопасности, но когда она поняла, что он и не собирался этого делать, было уже поздно. Это случилось мгновенно. Она не успела даже сообразить, как Джек, сделав несколько последних рывков, лег на нее сверху, тяжело дыша. Она чувствовала его дыхание возле уха, и как тепло разливалось внизу, оттого что он все еще был в ней.       Ее сердце бешено заколотилось в груди. От страха. Что же она наделала? Почему не остановила? Как он мог? Да она не переживет, если… о боже! У нее началась паника. Нужно было срочно что-то предпринять. Когда он отстранился от нее и упал рядом на простынь, Элизабет перевернулась на спину и сразу же села, обняв ноги руками. Так она просидела с минуту, а затем сдернула покрывало и, укутавшись в него, как в полотенце, направилась в угол каюты, где стояли тазик и фляга с пресной водой.       Джек, расслаблено раскинулся на постели. И единственные слова, которые приходили сейчас ему на ум, когда он смотрел ей вслед: «Мне не стыдно». Эгоистичное и весьма дерзкое признание. Надо было его вслух произнести. Но может это бы сильно задело ее? Что-то же заставляло ее думать, что через постель она сможет с ним договориться. Вот сама и напросилась. Пусть теперь побеспокоится о последствиях прежде, чем заигрывать с ним.       Она злилась, но вернулась в постель. Как он мог так эгоистично поступить? Ах да, как же у нее из головы вылетело… какой же он был все-таки жестокий! Он никогда не поступался своей свободой, зато ее поставил под угрозу. И если до этого она мучилась мыслями об одиноком скучном будущем на берегу, то теперь она страдала, представляя новые картины, еще более мрачные. Именно сейчас ей вдруг представилось, как она будет вынуждена воспитывать одна ребенка, рожденного вне брака. И от кого? О боже! А он свалит с горизонта при первой же возможности.       «Господи, какая же я безмозглая дура! Решиться на такое! Это конец! Все пропало!»       Джек, заметив, что она никак не могла уснуть, все время дергаясь, почувствовал, что, возможно, поступил с ней слишком подло. Но с другой стороны… так она не сможет с легкостью упорхнуть к Уиллу. Хотя, кто ее знал…       Не хотел он ее просто так отпускать. Слишком сильно она его задела за живое. Он думал, что после этой ночи он с легкостью сможет выгнать ее из головы, но не тут-то было. Ему хотелось ее еще.       II. Бухта Погибших Кораблей. Встреча с отцом       Когда наступило утро, Элизабет проснулась и обнаружила, что лежала одна. События прошедшей ночи немедленно всплыли в ее мыслях, и она прикрыла лицо руками. Почему ее совесть и разум проснулись именно сейчас, а не до того, как она решилась на этот безрассудный поступок? Она не понимала теперь, что будет с ней дальше. Изменит ли Джек свое решение или он воспринял все, как должное? Скорее всего, последнее. Элизабет встала, быстро оделась и вышла на палубу.       Она подошла к фальшборту и заметила вдалеке силуэт острова.       — Мы уже скоро прибудем в Бухту, Элизабет, — весело крикнул Джошами, промчавшись мимо.       Как только «Жемчужина» вслед за «Призраком» зашла в Бухту через потайной ход, запрятанный в скалах, пираты уже собрались на берегу, чтобы поприветствовать Короля пиратов и баронов. Видимо, они уже заждались их появления. Увидев девушку, Джек молча спустился с квартердека вместе с Гиббсом, украдкой посмотрев на нее. Элизабет отвернулась, чувствуя, что его внимательный взгляд ее невольно смутил.       Как только корабли удалось пришвартовать у причала, Элизабет, спускаясь по трапу в сопровождении Джека и Джошами, заметила, что не хватало только «Летучего Голландца». Ее сердце неприятно сжалось в груди.       За прошедший год в Бухте практически ничего не изменилось. Разве что теперь у Элизабет было немного больше времени, чтобы приглядеться к окрестностям. За высоким зданием, построенным из корпусов разбитых кораблей, шла дорожка сквозь деревья и кусты, которая, по словам Гиббса, вела в сам город, прятавшийся за скалами.       Пираты редко рассказывали про город, потому что это было единственное и последнее место, в котором они и их семьи могли оставаться в полной безопасности.       Барбосса, услышав, что Тиг назначил проведение Совета на завтра, отправился вместе с частью команды изучать окрестности в поисках таверны.       — Джек Воробей? — вдруг прозвучал голос за спиной Джека. — Капитан Тиг просил тебя к нему позвать.       Воробей опасливо оглянулся и кивнул пожилому пирату в шляпе с черным пером. Затем подозвал мистера Гиббса и попросил его отправиться вместе с Элизабет на поиски Барбоссы, чтобы тот заглянул к нему вечерком на «Жемчужину». Сам же Джек последовал за пиратом, отправившись на встречу с отцом на борту «Трубадура».       Ему было крайне любопытно, о чем капитан Тиг хотел ему сказать. Это был пожалуй единственный человек в жизни Воробья, действия и планы которого ему редко удавалось предугадать. Даже с Барбоссой было проще договориться, чем с Тигом.       Когда Джек прошел в капитанскую каюту, то обнаружил там отца, как всегда, в руках с гитарой. Он играл знакомую с детства Джеку мелодию — это помогало ему думать. И в то же время это говорило о том, что Тиг был сильно озадачен.       — Ты посылал за мной, вот я и здесь, — Воробей посмотрел на отца, который все это время продолжал играть на струнах, словно не замечая сына.       — Да, Джекки, присаживайся за стол, — внезапно Тиг отозвался, любезно улыбнувшись гостю. — Я тебя заждался.       — Правда? — вырвалось у Джека.       — Безусловно, не стесняйся, чувствуй себя, как дома, — Тиг жестом указал на стул.       Воробей подумал, что отец вел себя довольно странно. Слишком в его поведении было много любезности. Это настораживало. Джек сел за стол.       — Признаться честно, я не думал, что мы увидимся, — Тиг протянул Джеку бутылку рома.       — Это еще почему? — Джек сделал глоток, поморщившись.       — Силы пиратов на исходе, два дня назад корабли Королевского флота захватили Тортугу. Оставшиеся в живых пираты оказались в плену. А я больше ничего не могу с этим сделать, потому что вынужден скрываться здесь. Это начало конца, Джекки.       — Ты считаешь, у нас нет шансов? — неуверенно спросил Джек, не желая верить в то, что своими ушами услышал от собственного отца.       — Я считаю, что у меня нет шанса отсюда выйти. Если это произойдет, то я уже не вернусь живым.       — Ах, и поэтому ты позвал меня… — Джек отклонился на спинку стула, несколько разочарованный словами отца. — Сказать, что ты не собираешься во всем этом участвовать?       — Когда я решил собрать Совет, я не думал, что они смогут довести Тортугу до разорения к моменту, когда мы соберемся. Я рассчитывал, что пираты с Тортуги придут в Бухту. Нас меньше, чем нужно, чтобы отразить нападение целой армады. И что-то мне подсказывает, что в этот раз они не отступят, даже если нам удастся убить Спенсера.       — А зачем его убивать? — Джек пристально посмотрел на отца, хитро улыбаясь.       — Я очень надеюсь на то, что у тебя есть план, Джек. И что ты знаешь, чего хочешь в этот раз. Потому что иначе нам эту войну не выиграть.       — Я знаю, чего хочу в этот раз, — проговорил Джек, загадочно ухмыляясь. По его глазам было очевидно, что он уже что-то задумал, но не хотел делиться. Это был шанс. Его шанс показать отцу, что пришло его, Джека, время себя показать в деле.       — Поведай мне о своих планах, Джекки, — Тиг настойчиво уставился на сына.       — Завтра на Совете все и узнаешь, — Воробей встал из-за стола, приготовившись удалиться.       — Я надеюсь, ты понимаешь, что в этот раз в твоих руках не просто судьба пиратов, Джекки, — кинул ему вслед капитан Тиг. — А прежде всего — моя жизнь. Ошибка в расчетах будет стоить тебе дорого.       Джек повернулся в дверях лицом к отцу и снял шляпу, поклонившись:       — Ошибки не будет.       — Откуда тебе знать? — усмехнулся капитан Тиг, пораженный самоуверенностью сына.       Джек промолчал, потупив взгляд.       — Если Спенсер появится на пороге моего дома, я не буду тебя винить. Каждый имеет право на ошибку, — продолжил Тиг.       — Спустя столько лет ты наконец-то вынужден это признать, — недовольно сказал Джек, заметив, что отец в нем сомневался. Это было почему-то крайне неприятно осознавать.       — Главное, чтобы ты сам себя простил. Разве ты до сих пор не сожалеешь о том, что когда-то предал меня и ушел из пиратства, чтобы служить Ост-Индской торговой компании? Или уже перестал себя винить за эту ошибку? Тебе ведь дорого пришлось за нее заплатить.       — Спасибо, отец. Ты как всегда вселяешь в меня уверенность, — обидчиво пробормотал Джек и добавил уже более уверенно и дерзко: — Спенсер окажется на пороге твоего дома, стоя на коленях, и будет умолять тебя пристрелить его.       — Это вряд ли, — Тиг покачал головой и вновь взялся за гитару, принявшись играть.       — Откуда тебе знать? — повторил Джек вопрос отца саркастичным тоном, оскорбленный тем, что тот в него не верил, и удалился. Капитан Тиг усмехнулся ему вслед.       «Неужели Джекки наконец-то повзрослел и теперь действительно сделает все правильно?»       ***       Встретив Джека, Гиббс доложил ему, что Барбосса отказался приходить на «Жемчужину».       — Если хочешь поговорить с ним, то он ждет тебя у себя на корабле.       — Что ж, ладно, — Джек раздраженно оглядел палубу, на которой пираты сновали туда-сюда. — Где Элизабет?       — Вернулась в каюту, кэп.       — Что насчет «Летучего Голландца»?       — Пока не видать. Как только обнаружим, сообщу.       Джек прошел в каюту и увидел, что Элизабет спала на кровати. Он сел за стол, растянув перед собой ноги, и задумчиво глянул на бутылку.       Нет, сейчас он должен был мыслить трезво. Прокручивая в голове все возможные ходы, он время от времени нервно потирал бороду и озадаченно оглядывался по сторонам. И вдруг его взгляд упал на нее. Элизабет лежала с открытыми глазами и смотрела на него. Заметив его взгляд, она снова притворилась, что спала. На лице Джека появилась довольная ухмылка.       — Снова весь день провалялась?       Элизабет, ничего не ответив, подошла к столу и села рядом на стул.       — Я думал, ты ушла в город, чтобы изучить окрестности.       — Мне это неинтересно, — лениво бросила она, зевая.       — Скучала тут без меня? — он, нахально улыбаясь, уставился на нее, требуя ответа.       — Нет, — она отрицательно покачала головой, избегая прямого взгляда.       — Как так? — возмутился он, заподозрив, что она, скорее всего, его обманывала, а на самом деле ждала его здесь. — Лжешь и не краснеешь, цыпа.       — Я видела, что на карте ты отметил Лондон. Ты собираешься туда? — Элизабет наконец посмотрела на него.       — Эм, — Джек удивился тому, как быстро она перескочила на другую тему.       «Надо было спрятать карту. Догадалась ведь, чертовка».       — Да. Я отправляюсь туда, — он был вынужден признаться.       — Джек, ты возьмешь меня с собой? — она обратилась к нему с надеждой во взгляде, но ее вопрос скорее был похож на просьбу. Очень требовательную просьбу.       — Там опасно, Лиззи. Это не твоя война. После Совета… я скажу Тигу, чтобы он…       — Я здесь не останусь! — закричала она, не желая выслушивать его объяснений. — И на тот остров я тоже не вернусь!       Джек понимал, что спорить с ней было бесполезно.       — Я возьму тебя в Лондон только на своих условиях, — вдруг резко и недовольно ответил он. До последнего он не хотел брать ее, потому что боялся рисковать и ее жизнью тоже. Но у него уже появился план.       Элизабет вздрогнула.       — Что за условия? — она недоверчиво глянула на него.       — Завтра на Совете ты передашь свои полномочия Короля мне.       — Что? — она от удивления широко раскрыла глаза.       Не очень-то ей хотелось лишаться своего титула.       — Иначе ищи себе здесь пристанище, — он подмигнул ей и в следующий момент вышел из каюты.       Элизабет в замешательстве продолжала сидеть за столом.       «Что он в этот раз задумал?»       ***       Воробей, оскорбленный отказом Барбоссы прийти на «Жемчужину», с ноги открыл дверь в каюту своего заядлого соперника и, гордо вскинув подбородок, прошествовал к столу. Капуцин, испугавшись удара двери о стенку, заметался по каюте, а затем прыгнул на колени к хозяину.       Гектор, в это время дремавший в кресле, ошеломленный столь грубым вторжением в его покои, скрестил руки на груди, пристально наблюдая за ошалевшим Воробьем, появившимся, как черт из табакерки.       — У меня для тебя плохая новость, Гектор.       — Кто бы сомневался, Воробей, — огрызнулся Барбосса. — Разве ты когда-нибудь с чем-то хорошим ко мне заявлялся? От тебя всегда одни лишь проблемы!       — Тортугу захватили люди Спенсера. Так что, нам не стоит ждать помощи от оставшихся там пиратов.       — А ты ждал, что они тебе помогут? — сочувственным тоном поинтересовался Гектор. — Сомневаюсь.       — Дело даже не в этом, Гектор, — Воробей закинул ноги на стол перед лицом Барбоссы. — Эта Бухта, — он развел руками, — последнее место, в котором ты в безопасности. Даже на твоем чудо-корабле ты отсюда далеко не уйдешь. Потому что теперь некуда отступать.       — И что же ты хочешь этим сказать? — Барбосса возмущенно уставился на него, чувствуя, что этому прохвосту удалось всерьез его взволновать своими идиотскими новостями.       — То, что, Гектор, хочешь не хочешь, а мы с тобой в одной лодке теперь, — Джек взял со стола манго и откусил.       Капуцин с расстроенной моськой наблюдал за тем, как Воробей пожирал его фрукт.       — Пришел, значит, чтобы снова предложить сделку?       — Что-то типа того, — пролепетал Воробей с набитым ртом.       — И? — Барбосса с любопытством закатил глаза, придвинувшись к нему.       — Мне нужно, чтобы ты помог мне взять в заложники Спенсера, а потом сопровождал «Жемчужину» в Лондон. Куда мы отправимся, чтобы пригрозить королю.       — Ого, — Гектор удивленно повел плечами, даже не зная, что ответить. — И как ты планируешь это сделать?       Это был довольно безумный план, но звучало впечатляюще.       — Так да или нет? — Джек потребовал от него ответа, не желая вдаваться в подробности своего плана раньше времени.       — Да! — Гектор стукнул кулаком по столу, отчего даже капуцин испуганно дернулся. — Черт возьми, Воробей, не тяни, выкладывай!       — Завтра на Совете все и узнаешь, — радостно пропел Джек, довольный тем, что ему удалось убедить Барбоссу принять участие в его затее, и поспешно выскочил из каюты.       «Вот же интриган треклятый!» — Барбосса кинул ему вслед огрызок, оставшийся от фрукта.