Покажи мне свой мир

И снова дорога, но на этот раз не омрачённая тягостными переживаниями. О том, что будет в будущем, говорить не хотелось, поэтому Тацуя молчал. Ацуши не лез с расспросами, хотя вокруг было столько всего интересного, о чём он желал разузнать. А вот Химуро волновал совсем другой вопрос. — Тогда в замке короля Широгане… почему ты сказал, что я буду воровать? К чему всё это? Ты бы и так мог заставить меня разорвать договор и выпустить тебя из «клетки». Я просто не понимаю… — он сосредоточенно нахмурил лоб, отчего на коже прорезалась неглубокая складка. Ацуши посмотрел на него так, будто Тацуя ляпнул очевидную глупость. Он умел смотреть так выразительно, что иногда Химуро чувствовал себя не в своей тарелке. — Мне нужно было как-то успокоить тебя и убедить взять с собой. Но я не соврал, в прошлых видениях ты брался за новые заказы. Всё изменили твои слова у водопада. Ты сам отказался от первого пути, и мы пошли по второму. Химуро покачал головой. Выходит, Мурасакибара и не думал вешать ему лапшу на уши с самого начала, просто скрывал некоторые подробности. На этот раз губы сами собой растянулись в лёгкой улыбке. Тацуя оглядел простирающиеся по две стороны от извилистой дороги бескрайние поля и заметил неподдельный интерес Ацуши. Если верить карте, до ближайшего городка, раскинувшегося на пересечении главных торговых дорог, ехать им ещё день. А там и до границы с Террумом рукой подать. Правда, придётся ночь провести в лесу, но к этому Химуро привык, неудобства его мало волновали, особенно в свете происходящих событий. Он только искренне надеялся, что в городе найдётся хоть один постоялый двор, а у ворот не будут стоять солдаты с листовками. Мало ли, вдруг Широгане решит послать своих людей за пределы Миарума. — Давай, задавай свои вопросы, — если уж ехать до самого вечера, то почему бы не удовлетворить любопытство Ацуши? Весь вид Мурасакибары говорил о том, что на этот раз Тацуе не отвертеться. Набрав в грудь побольше воздуха, он задал первый вопрос: — Что это за цветы? — Я похож на лекаря? — насмешливо приподнял бровь Химуро. — Ладно, это марисы, насколько я знаю, они растут… — Тацуя всё говорил и говорил, обретя в лице Ацуши благодарного слушателя, отвечал на бесконечные вопросы. Наверное, за несколько часов пути он говорил столько, сколько не произносил за всю жизнь. Но Мурасакибара не перебивал и жадно впитывал новые знания. Когда дорога, вьющаяся среди деревьев и заросших кустов, вывела путников к небольшой поляне, Химуро даже охрип. Свалив на Ацуши большую часть работ, он развалился на поваленном бревне. Было так удивительно легко и хорошо, что Тацуе даже не верилось. Мурасакибара разводил костёр, собирал ветки, при этом недовольно бурчал, чем только веселил Химуро. Жаркий огонь, согревающий озябшее тело, сливово-синий полог ночного неба над головой, вкусный запах еды и присутствие Ацуши — всё это казалось Тацуе бесконечно уютным и родным. — Готово, — буркнул Мурасакибара. Голодное бульканье в пустом животе подтолкнуло Химуро поближе к костру. Ацуши приготовил ароматную похлёбку, щедро сдобренную травами и пряностями. Тацуя с удовольствием отправил в рот первую ложку, жмурясь как вальяжный холёный кот. Мурасакибара даже мысленно представил его с мягкими треугольными ушами и длинным кошачьим хвостом насыщенно-чёрного цвета. Вид ему понравился. После сытого ужина они улеглись на одном пледе. Ацуши тут же притянул Химуро ближе и обвился вокруг. Тацуе оставалось только покачать головой и накрыть их обоих одеялом. День не был насыщенным на события, но усталость давала о себе знать. Химуро клевал носом и мог слышать, как лошади мягко пощипывали траву, как размеренно и глубоко дышал Ацуши, шелест листвы и завывание волков где-то вдали. На импровизированный лагерь они бы не напали, потому что опасались людей и огня, да Тацуя их и не боялся. Пригладив растрёпанные волосы, Химуро свернулся калачиком в крепких объятьях, насколько позволяло свободное пространство. Вскоре он и сам видел десятый сон, согретый жаром тела Мурасакибары и теплом тлеющего костра. *** Жители торгового городка праздновали День урожая. Тацуя понял это, когда ему на голову надели традиционный венок, сплетённый из ивовых прутьев и украшенный крупными ягодами клюквы. — Это какой-то ритуал? — живо поинтересовался Мурасакибара. Девчушка с венком потянулась и к нему, Ацуши наклонился, чтобы ей было удобнее. — Нет, после сбора урожая в Акварусе устраивают осенний праздник, чтобы поблагодарить богов и задобрить их, — Химуро отметил, что венок смотрелся на голове Мурасакибары как причудливая корона. Ацуши интересовало всё, что происходило вокруг, пока они шли по улочкам, он вертел головой по сторонам и жадно впитывал в себя новые знания. Тацуя не смел отвлекать его, ему хотелось как можно дольше видеть Мурасакибару именно таким: непосредственным, воодушевлённым, оживлённым. Химуро очень нравилась его усталая улыбка, вызывающая внутри тёплый трепет. Городок удивлял своей ухоженной красотой. Извилистые каменные улочки были усыпаны цветочными лепестками, двери домов украшали ивовые венки и изумрудные шёлковые ленты. Люди веселились, не подозревая, какая страшная опасность нависла над их головами, и это угнетало Тацую. — Будущее можно изменить, — Мурасакибара будто прочитал его мысли. Он осторожно пригладил растрёпанные волосы Химуро, с волнением заглядывая ему в глаза. Тацуя кивнул, вздрагивая от этого простого прикосновения. — Именно поэтому мы стоим здесь, а не отдыхаем где-нибудь на берегу моря! — буркнул он. — Идём, нужно найти ночлег раньше, чем стемнеет. Постоялый двор они нашли довольно быстро, но Химуро опять пришлось столкнуться с проблемой. Хозяин виновато потупился и развёл руками, когда выяснилось, что осталась одна свободная комната, рассчитанная на одинокого путника. Химуро подавил смешок, бросив на Ацуши быстрый взгляд. Мурасакибара был раздосадован и напряжён так, словно готовился отразить атаку. Тацуя покачал головой, молча протягивая хозяину деньги. На сей раз он не собирался протестовать. — Расслабься, — Химуро приник к нему достаточно близко, чтобы Ацуши мог почувствовать лёгкий трепет и вдохнуть запах уличной свежести. Кровать в выделенной им комнате не внушала доверия. Тацуя присел на неё и наморщил лоб, вслушиваясь в подозрительный скрип старых досок. — Мы сломаем её, — меланхолично заметил Мурасакибара. Тацуя удручённо застонал. — Значит, будем спать на полу! — бросил он. Ацуши был удивлён. Химуро умел преподносить сюрпризы, ставить в тупик своими выводами и решениями, но больше всего Мурасакибара восхищался его гибким умом. Тацуя мог перестроиться в мгновение ока, в зависимости от ситуации, даже если дело касалось мелочей вроде старой кровати. — Муро-чин, я совсем не устал, хочу погулять по городу. Химуро не имел ничего против. Они заслужили эти мгновения покоя, а о том, что будет завтра можно подумать и потом. — Сначала поедим, — безапелляционно заявил он. Мурасакибара закивал так активно, что Тацуя не удержался от смешка. Сестра хозяина постоялого двора готовила просто изумительно, Тацуя смог убедиться в этом на ужине. Они с Ацуши устроились в саду на узкой скамье, подальше от чужих глаз. Сад был расположен так, что с одной стороны его скрывали стены дома, а с другой открывался вид на воды залива, темнеющие вдали. Химуро прихватил с собой одеяло, а Мурасакибаре кухарка завернула нехитрый десерт — традиционный акварский сливовый пирог. — Здесь так тихо… — задумчиво пробормотал Тацуя. Ацуши был занят едой, поэтому буркнул в ответ что-то невнятное. Химуро расценил это как согласие и принялся за свой ужин. Хозяйка приготовила им печёного кальмара со жгучими акварскими специями. Тацуя кусал и жмурил глаза от удовольствия, слизывая стекающий с губ кислый лимонный сок. В воздухе пахло дымком, какими-то цветами, ночной свежестью и северным океаном. Прежде Химуро видел только бескрайние леса Акваруса, но теперь эта удивительная страна открывалась ему с другой стороны. — Мир такой красивый, Муро-чин. Тацуя отложил салфетку и придвинулся ближе, чтобы уткнуться ему в плечо. Мурасакибара обнял его, накрывая одеялом. — Когда всё это закончится, мы поедем в Пиррум. Я покажу тебе свой дом и тёплое южное море, — приглушённо ответил Химуро. — Впереди ещё столько интересного… Ацуши не сомневался в этом. *** Утро встретило Тацую сыростью и прохладой. Он зябко передёрнул плечами, прикрываясь тонкой рубахой. Ночью рядом с Ацуши было тепло и хорошо, поэтому Химуро не надел ничего поверх нижнего белья. — Держи, — на спину опустилась мягкая ткань. Химуро закопался в предложенный плащ и довольно вздохнул. Одежда пахла Ацуши и карамелью. — Сколько до Террума? — за завтраком спросил Мурасакибара, тщательно пережёвывая золотистую корку хлеба. — Думаю, дня два пути. Карта старая, но достоверная. — Хорошо, немного осталось. Но Муро-чин, нужно спешить, у меня плохое предчувствие. Тацуя отложил карту и обеспокоенно засуетился. — Степные племена? Они всё узнали? Или солдаты? Но Ацуши отрицательно мотнул головой. — Нет, тут что-то другое. Будь готов и не убирай оружие далеко, — впервые Химуро видел его таким сосредоточенным и собранным. Чувствуя нарастающее беспокойство, Химуро расплатился за еду, проворно собрал вещи и поспешил на конюшню. Мурасакибара уже запрягал коней, а седельные сумки были надёжно пристёгнуты к упряжи. Ацуши не выглядел испуганным, но Тацуя успел узнать его поближе, чтобы понять — внешнее спокойствие лишь прикрытие. После проведённой на жёстком полу ночи тело Химуро немилосердно ныло, однако он вряд ли обращал на это внимание. Меч висел в ножнах, ожидая своего часа. Тацуя не был магом, поэтому приходилось довольствоваться оружием, зато пользовался он им мастерски. Но сейчас Химуро надеялся, что меч не понадобится. Выехав за пределы гостеприимного города, Тацуя направил коня по короткой дороге, пролегающей через лес. В то, что предчувствия Ацуши не подводили, Химуро поверил тогда, когда из ближайших диких кустов наперерез коням вылетела смазанная песочная тень. Лошади заржали и взбрыкнули, молотя воздух копытами. Тацуя с трудом удержал Грома, а вот с Ирисом пришлось повозиться. Только справившись с испуганным конём, Химуро выхватил меч. — Приготовься! — выкрикнул Мурасакибара. В следующую же секунду из кустов послышалось злое рычание, и на дорогу вышел здоровенный чёрно-серый волк, скаля пасть и нетерпеливо перебирая лапой. Огрызнувшись на сородичей, он завыл и бросился на Тацую.