Нет никаких случайностей у судьбы

— ЧЕРТ, РЕДЖИНА! — Свон срывается со своей позиции за огромным камнем и подбегает к лежащей на земле брюнетке.       Ее лицо искажается страхом за чужую жизнь, а сердце тяжело ударяет о ребра. Она видит кровь, и это просто сводит ее с ума. Эмма молчит и пытается собраться. Ее Королева давно без сознания, примерно с того момента, как в ее ногу и плечо угодили стрелы этих тварей. Сейчас ей бы пригодилась магия, но Спаситель не могла даже мысли собрать в кучу. — Черт, Миллс, что с тобой делать? — Эмма молит Голда о помощи, но из сумки появляется только аптечка, а там уж точно нет никакого зелья, чтобы быстро исправить сложившееся положение.       Она раздраженно ударяет кулаком по земле рядом с телом девушки и принимает решение оказать помощь, затем забрать эти чертовы вещички для Румпеля и вытащить отсюда Миллс. Пытаясь действовать хладнокровно, Свон все же приходится периодически стирать слезы со щек. «Если ты очнешься, то я тебя прибью, Миллс. Какая же глупая и самонадеянная Королева, » — но девушка не обращает внимания на мысли. Вокруг тихая и мнимая безопасность, ведь перед этими ранениями Реджи явно успела прикончить этих мерзких лесных девушек. Свон тяжело дышит, но все же заканчивает перевязку и откидывает в сторону вынутые стрелы. Она не уверена, что делает все правильно, но, кажется, кровотечение медленно прекращается и это не может не радовать. — Будь ты проклят, Голд, — с этими гневными словами Спаситель встает на ноги и бегом направляется к огромному дереву, которое находится не так далеко от нее.       Удивительно, но эти «сокровища» — хотя Свон не уверена, что это что-то ценное, — охраняли лишь эти девушки. Ей пришлось повозиться с клинком, потому что он лезвием своим застрял в стволе дерева. Скрипя зубами, Эмма взялась за острие и дернула на себя, чувствуя, как боль пронзает ладонь. Она постоянно оглядывалась на Реджину, которая лежала совсем недалеко, такая беззащитная и слабая. «Глупая. Глупая. Какая же ты глупая, Миллс, » — мысленно простонала Эмма, закончив с клинком и корнем, которые так нужны Голду.       Очень быстро вернувшись к своей Королеве, Свон подняла ее на руки, поправляя темные локоны, спадающие на лицо. «Ты будешь жить. Только попробуй оставить меня одну, и я тебя и на том свете найду. И тогда тебе будет очень плохо, » — Эмма с трудом дышит. Она делает все словно в тумане и совсем не помнит, как выбирается наружу, как разбивает лагерь где-то неподалеку от пещеры Анастрии, как еще раз обрабатывает ранения Реджины, как пытается залечить раны своей магией. Но в конечном итоге она сдается и засыпает рядом с брюнеткой, упираясь спиной в ствол дерева. Голова Ее Величества покоится на коленях у Свон, а пальцы руки, что лежит на тяжко вздымающейся груди, переплетены с чужими пальцами. И, засыпая, Эмма совсем не замечает, как в тесном сплетении тел рождается слабое свечение. Это свечение — магия. Это сила, которую заплаканная и разбитая Свон по-прежнему способна отдавать Реджине. Ее Реджине.

***

      Тихий шепот. Сон Спасителя потревожил совсем тихий, едва слышный шепот. Она, честно сказать, едва ли дремала, но усталость брала свое. Ее глаза широко распахнулись. Это то, о чем она подумала? — Реджина, ты жива, — с облегчением зашипела Эмма, потому что вчера проплакала весь свой голос. Ну, или просадила, ругая Миллс за ее опрометчивость. — Воды… — Да, конечно, сейчас.       Блондинка аккуратно положила Реджину обратно на ее лежанку, тут же бросаясь за водой. Благо, Голд не совсем спятил, и из сумки показалась целая фляжка с водой. Схватив ее, Свон сразу же подлетела к лежащей на земле девушке, медленно и осторожно приподнимая ее голову и помогая сделать пару крохотных глотков. Затем еще немного. «Господи, ты жива, » — это все, о чем может думать Свон. — Спасибо, — хрипло и абсолютно безжизненно произнесла брюнетка, почти улыбнувшись, — Ты спасла меня. — Ты такая глупая… Конечно, я тебя спасла. Я не могла оставить тебя в этой пещере. Зачем ты вообще полезла к этим девушкам, мы бы вместе что-нибудь придумали, и все остались б целыми. О чем ты вообще думала? — под конец тирады голос Спасителя слегка дрогнул, выдавая все то волнение, которая она испытывала за последние сутки.       Реджина только поморщилась и улыбнулась, потому что голос Эммы не был ни злым, ни угрожающим, но был взволнованным и сиплым. И как бы блондинка сейчас ни хотела разозлиться и еще сильнее заругаться на Ее Величество, она не могла. «Жива, » — лихорадочно повторяла про себя Эмма, стоя на коленях подле брюнетки. — Прости, — голос Миллс был все таким же слабым и тихим, но уверенным. Она извинялась не только за эту выходку. Она извинялась за все.

***

      С того злополучного дня прошла почти неделя, а Эмма так и не давала Реджине много двигаться и даже не думала о том, чтобы отправиться в замок к Румпельштильцхену. — Это безумие! ТЫ ТОЛЬКО НАЧАЛА ВОССТАНАВЛИВАТЬСЯ, ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ!!! — каждый раз вскрикивала Свон, от чего Королеве приходилось только помалкивать и соглашаться. Все-таки, она действительно только начала идти на поправку.       Но сегодня прошла уже неделя и, посредством их совместной магии, раны Миллс окончательно затянулись, оставляя за собой лишь некрасивые рубцы и едва чувствующуюся боль.       С самого утра Эмма была в дурном расположении духа, но умело скрывала это, молча собирая их лагерь и натягивая на себя чистую майку. Реджина же не решалась с ней заговорить, пока сама Спасительница не нарушила тишину: — Так… как мы попадем в замок, если мы даже не знаем, в какой он стороне от этого места?! — Я раньше бывала там, поэтому мы просто переместимся туда с помощью магии.       Свон резко развернулась к Миллс, оказываясь совсем рядом с ней, буквально в паре сантиметров от ее лица. Несмотря на такую близость, Эмма все же находит в себе силы возразить: — Магии? Реджина, ты все еще слаба, ты и сама знаешь, мы же не можем…       Не успевает Спаситель закончить очередную тираду «о слабой Миллс, неспособной на то-то и то-то», как ее губы оказываются в сладком плену чужих губ. Поначалу она не понимает, что происходит, но настойчивость и уверенность Реджины все же берут верх. Свон поддается и притягивает к себе брюнетку, ощутимо сжимая ткань ее серой майки. Поцелуй выходит уверенным, но одновременно чувственным, именно таким, какими были сами Спаситель и Королева. Отстранившись, брюнетка самодовольно улыбнулась, на что Эмма закатила глаза: — Ну, и что это было? Ты меня решила заткнуть? Знаешь, это не помешает мне возобновить свою тираду. — Нет, я просто соскучилась. Ну, и решила поднять настроение такой злюке, как ты, — Миллс лишь пожимает плечами, закидывая на плечо сумку Румпеля и направляясь вперед. — ЗНАЕШЬ ЧТО…

***

      Они выбрались на небольшую полянку рядом с ручьем, умылись и перевели дух. Свон несколько тысяч раз повторила, что «…ИСПОЛЬЗОВАТЬ СЕЙЧАС МАГИЮ НЕРАЗУМНО, ЧТО ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ СТОИТЬ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИХ СИЛ…». Но, признаться честно, Реджина уже перестала обращать внимание на гневные вопли этого нудного Спасителя, хотя прекрасно понимала, почему та так себя ведет. — Эмма, я, конечно, понимаю, что ты чуть не потеряла меня. И я ценю твою заботу, но я, черт возьми, в прошлом Злая Королева, которая отнюдь не лыком шита, знаешь ли. И, думаю, я вполне способна защитить себя. Просто успокойся, пожалуйста, — не выдержав, выдала Миллс, глядя на ошарашенное лицо, Свон. — Я… Я не… — Эмма не нашла что ответить.       Точнее, она не нашла, что сказать. Но спустя секунду блондинка порывисто обняла Реджину, прижимая ее как можно крепче и чувствуя, что та отвечает ей взаимностью. Это было необходимо им обеим — убедиться, что они есть друг у друга. Эти объятия подтвердили их обоюдные чувства. Это была не любовь, но была связь двух душ, двух сердец, которая образуется однажды и остается навсегда. — Я не хочу потерять тебя. — Я всегда буду с тобой.