***
Свон мгновенно провалилась в глубокий сон, который долгое время не хотела отпускать. Она практически не двигалась, все еще казавшись маленьким котенком, которому было холодно, но спокойно и уютно. Огромный замок, представший во всей своей вечерней красе пред глазами девушки с белокурыми локонами. Тугой корсет черного пышного платья, аккуратно забранные в незамысловатую прическу волосы, невероятно красивая диадема с яркими красными камнями в тон ярко-алым губам. Эти две детали так невероятно красиво смотрелись в идеальном сочетании. Эмма чувствовала себя очень утонченно, ступая по длинным запутанным коридорам, украшенным всевозможными картинами, узорами, золотом и прочими драгоценностями, от которых несколько кружилась голова. — Добрый вечер, Принцесса, могу я узнать ваше имя и внести Вас в список гостей? — обходительно спросил лакей, приветствуя девушку, которая, казалось, этого не ожидала. — Принцесса Анастриа, — ответила Эмма, не узнавая сама себя, но чувствовала, что так было задумано. — Приветствуем Вас на балу Королевы Реджины, — очередной поклон со стороны мужчины. Двери распахнулись пред ней, и все взгляды мигом устремились в сторону новой Принцессы. На фоне ярких невероятно красивых пышных платьев всех присутствующих дам и костюмов их кавалеров, Свон казалась белой, а точнее черной, вороной. Эмма слегка покраснела, не зная, что делать дальше, но это замешательство нарушил четкий и грозный стук каблуков. Раз, два, три. Удар за ударом кто-то приближался, но Анастриа, как звали ее в этом мире, никак не могла понять, от чего все вокруг замерли. — А это еще кто? — послышалось откуда-то сзади. Голос. Такой до боли знакомый голос, обладательницу которого Эмма узнает из тысячи. Холодок медленно спустился по спине и груди, плотно стянутым корсетом. Свон не могла даже развернуться к Королеве, боясь взглянуть в глаза. Едва слышный шепот лакея, который адресовался Королеве и вновь по залу разнесся грозный голос. Грозный, но невероятно красивый, величественный. — Ко мне в зал ее. У Свон перехватило дыхание, а сердце пропустило несколько ударов. Секунда и под руки подхватили два высоких стража в темных одеяниях, под цвет платья Анастрии. Ее быстрыми шагами увели куда-то, и Эмма искренне радовалась, что Реджина исчезла в фиолетовом дыме раньше, чем она развернулась к выходу. Прибыв в указанный Королевой зал, Принцесса буквально могла чувствовать свой страх перед ее Величеством, потому что сон казался реальностью. — Оставьте нас, — все тот же величественный голос брюнетки, раздавшийся эхом по всему помещению, в ответ на что, послышался шум доспехов и отдаляющиеся шаги. Девушка готова была провалиться под землю, чувствуя неприятный холод металла, сковавшего ее руки. Сидящая спиной, Королева даже так привлекала Эмму, взгляд которой медленно скользил по тонкой шее и прямой величественной спине, кожа которой казалось бархатной. От этих мыслей Ана сглотнула, поджимая тонкие губы и отводя взгляд. Проходили секунды, минуты, и, казалось, такое молчание не рушимо установилось между ними. Реджина медленно встала из-за своего столика, с грацией и элегантностью кошки приближаясь к Эмме и делая неопределенный жест рукой, от которого ноги блондинки буквально подкосились, а через мгновение она уже стояла на коленях пред Королевой, не в силах поднять взгляд. — Посмотри на меня, — это не была просьба, это был приказ, но Принцесса не нашла в себе сил его исполнить. Она вдруг почувствовала, как Реджина резко приблизилась, грубо беря девушку за подбородок и заставляя ее посмотреть на себя. Карие омуты буквально поглощали Свон, утягивая куда-то в недра темной королевской души, заставляя содрогнуться от такой пугающей близости. Эмма почувствовала, словно что-то меняется в ней самой. Прикосновение было отвергнуто резким поворотом головы, словно бы это было самое неприятное, что могла сделать Реджина. — Что за непозволительная дерзость? — возмущенно и раздраженно, в ответ на что Свон поднялась с колен, с вызовом смотря к карие глаза своими темно-серыми. — Я не собираюсь потакать тебе, — Анастриа не верила, что это говорила именно она, некогда смущенная и скромная Принцесса. — Что? — Что слышала. — Да как ты смеешь, — теперь голос был наполнен яростью, которая вылилась в следующем движении Королевы. Резкий удар и щеку Эмму жестко обожгло, а в губу резко ударила стрела боли. Кровь тонкой струйкой спускалась по рассеченной губе, которую было больно даже облизывать. Она явно не ожидала такого поворота событий, от чего резко сделала шаг назад, ошарашенно смотря в пылающие глаза Реджины. Напряжение между ними было буквально ощутимо физически. Но то, что произошло в следующий момент, окончательно выбило Свон из колеи, заставляя забыться. Второй глухой удар по щеке и ее болезненный стон был поглощен жарким поцелуем, который стал инициативой самой Королевы. Блондинка первое время не понимала, что происходит, но все же ответила на требовательное действие Реджины, чуть ли не скуля от невозможности прикоснуться к такому желанному телу. Спустя время, Эмма вновь попыталась прикоснуться к Миллс, причиняя этим действием себе боль. Боль вернула ее в реальный мир.***
— С пробуждением, — приветливо проговорила брюнетка, подавая сонной и недовольной спасительнице кофе и обращая внимание на ее губу, на которой виднелась кровь, — Что с губами? Свон невольно нахмурилась, проводя кончиком языка по ранке и чуть шипя. Видимо ночью Эмма закусила губу достаточно сильно, прокусывая до крови. «Теперь понятно, откуда такое жестокое обращение со стороны Королевы» — пронеслось в белокурой голове. — Эмма, я вопрос задала… — Что? А, видимо ночью закусила, — неопределенный жест рукой в сторону палатки и Свон сделала большой глоток горячего напитка, от чего недовольно зашипела — помимо боли в губе, появилась еще и боль в горле, которая она, очевидно, обожгла. — Осторожней, — в голосе Редж слышалась забота и беспокойство, что несколько насторожило шерифа. — Что сейчас? Объясни мне, что вообще нужно было твоей матери от тебя и от меня.. от нас? — Кора опять что-то замышляет. Она попросила меня… нас принести из замка Румпеля золотой бокал из чистилища магии. Темной магии. Но у нас с этим есть несколько проблем. Во-первых, Голд явно будет не рад пропаже, за которую возьмет что-то взамен, если конечно оставит меня в живых. Во-вторых, нам нужно будет проникнуть в место, где собрано все зло этого мира, да и не только этого, и брать тебя туда я не буду. Это слишком опасно даже для меня, а ты — Спаситель, светлый маг априори. И, в-третьих, теперь я очень уязвима, — голос Королевы невольно дрогнул, на мгновение обрываясь, что не ускользнуло от слуха Эммы, — поэтому, думаю, мне стоит обучить тебя тому, что я умею сама, пока мы идем к чаще, окутанной тьмой в пещеру Анастрии. — Так вот откуда это имя, — невольно вскликнула блондинка, резко одергивая себя и отводя взгляд. — Что? Какое имя? — Да так… — Эмма, отвечай, — настойчиво требовала Реджина, заинтересованно глядя на шерифа. — Это мое имя из сна. Я была на балу в твою, кажется, честь. И мое платье было черного цвета, и вся я выглядела очень мрачно, единственное, у меня была диадема с кроваво-красным камнем и такого же цвета губы. А потом примчалась ты, во всем своем королевском величии. И меня заковали и отвели в какой-то зал. Мы что-то говорили друг другу, и ты попыталась приблизиться, а потом я резко отвернулась и дальше произошло что-то странное. Кажется, я нагрубила тебе, за что получила грубую пощечину. Затем еще одну. Но то, что произошло потом, было еще более странным, — Свон пожалела, что не остановилась на пощечине и почувствовала, как щеки заливаются краской. — Что я сделала после пощечины? — Поцеловала меня. Грубо и слишком страстно. Я резко дернулась, потому что хотела прикоснуться к тебе и проснулась, потому что чувствовала боль в запястьях. Миллс несколько смутилась, переводя взгляд в изумрудно-серые блестящие от чего-то глаза, затем скользя по идеальным чертам лица Свон и спускаясь до губ, невольно сглотнула. Мысли путались, что очень раздражало Королеву, которая не привыкла чувствовать себя влюбленным подростком. Она всегда держала все под контролем. Королевство, город, сына, себя — все это было под контролем ее Величества. Но сейчас Реджина вела себя иначе из-за одной невероятно привлекательной блондинки, которая рушит все стены, так долго и тщательно выстраиваемые ей, в попытке исключить любую вещь, делающую слабее. — Реджи, пожалуйста, перестань так смотреть на меня, — смущенно пробурчала Эмма, чувствуя себя очень глупо сейчас. — Прости, — глубокий вздох и с трудом оторванный от губ Свон взгляд. «Реджи…» — Слушай, давай сегодня не будем сильно торопиться. Думаю, пробудем в пути несколько часов и остановимся. Было бы неплохо найти какую-нибудь речушку, — увести разговор в другое русло было наиболее легким выходом. — Да, тут, если я еще не совсем позабыла свои владения, неподалеку была какая-то река или что-то вроде того. — Хорошо, тогда собираемся. Эмма чуть улыбнулась, своей какой-то детской и нелепой улыбкой, от которой Миллс стало спокойно и уютно. От смущения и серьезности не осталось и следа. «Вот, Миллс, почему ты всегда влюбляешься в тех, в кого нельзя?! Угораздило же… Втрескаться в шерифа, которого хочешь убить своими руками. Точнее, хотела. Теперь ты хочешь другого» — Королева резко тряхнула головой, не желая дальше продолжать этот внутренней монолог. Но того, что есть, не изменить. Реджина влюбилась.