Bring Your Body Baby (I Could Bring You Fame)

Гарри просыпается в следующую субботу с легким похмельем и сухостью во рту. События прошедшей ночи возвращаются к нему, когда он встает с постели c дрожащими ногами и болью в висках. Он чистит зубы перед тем, как спускается вниз в одних трусах и садится за стол с чашкой кофе. Он проверяет свой Instagram в очередной раз, просто чтобы убедиться, что Луи действительно читает его, что означает, что он один из двадцати одного человека, за кем тот следит. Гарри старается не выдать себя, но, когда Найл пишет ему гневные смс о том, какой он мудак и как тот зол на него, Гарри чувствует себя немного лучше. Конечно, он понимает, если Луи зафолловил его, это вовсе не значит, что тот тоже хочет трахнуть его — наверное, он просто хочет посмеяться над фотографиями Гарри. Гарри: приезжайте ко мне, потому что мне скучно и нечего делать Барбара: ты приглашаешь нас к себе только тогда, когда тебе скучно Барбара: и я знаю, что это так Найл: да, черт возьми! Время бассейна!!! Барбара: ... Гарри выключает телефон, смотрит в окно и видит, что Зейн уже приступил к работе. Ну, технически это не работа, потому что он сидит на краю бассейна, его ноги болтаются в воде, и он проверяет свое отражение в передней камере своего телефона. Гарри идет наверх, чтобы переодеться в его желтые плавки, а затем проводит время в гостиной с Эрни, который пытается спать на диване. — Тебе нельзя спать, пока я хочу играть с тобой, — говорит Гарри ему с нежностью, жалея, что у него нет кота, чтобы играть с ним. Он всегда любил кошек, но у отца аллергия на них (по крайней мере, он так утверждает — Гарри никогда не видел его рядом с настоящей кошкой, чтобы доказать эту теорию), так что приходится наслаждаться собакой. Эрни издает неодобрительный звук и отодвигает голову от рук Гарри, тем самым разбивая ему сердце. Гарри, наконец, оставляет его в покое, когда раздается звонок в дверь, он встает со своего места, чтобы пойти и открыть передние ворота для Найла и Барбары. Они пришли вместе, что странно. Они всегда приезжают, по крайней мере, за десять минут друг от друга, потому что живут на разных концах города. Найл живет в Фирсвуде, а Барбара — в Фэллоуфилде. Дом Гарри находится где-то посередине, поэтому они обычно встречаются у него. Ну, и потому, что у него есть бассейн. — Каким образом вы, ребята, объединились? — спрашивает Гарри, когда все трое, наконец-то, усаживаются в свои кресла. — Мы встретились по пути, — отвечает быстро Барбара, снимая сарафан. Гарри закатывает глаза, видя, что Найл без зазрения совести, пользуясь случаем, глазеет на ее тело. — Перестань быть извращенцем, — говорит Барбара ему, ложась на спину. — Я не извращенец! — протестует Найл, вытаскивая свой телефон. — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной. — Гарри наблюдает за тобой тоже, но ты никогда не говоришь это ему. — Гарри — гей, — отвечает Барбара, и Гарри кивает, в любом случае, не особо обращая внимание на разговор. Он слишком занят, рассматривая татуировки Зейна. — Так это правда, что Луи Томлинсон фолловит тебя в Instagram? — задает вопрос Барбара, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Гарри. — Ну и что? Он фолловит меня с прошлой ночи, ничего страшного. — Да, это так! Кроме того, он, будучи знаменитостью, тоже, наверное, хочет трахнуть тебя или наоборот. — Просто потому, что он подписался на меня в Instagram'е, не значит, что он хочет трахнуть меня, Барб. И, кроме того, он натурал. На удивление, Найл и Зейн фыркают на это заявление. — Что ты ухмыляешься? — спрашивает Гарри Найла, озадаченный тем, что Зейн отреагировал на его слова или почему он слушает их вообще. — Это просто... слушай, приятель, я не хочу быть стереотипным придурком, но ты бы видел, как Луи ходит и говорит. Я не думаю, что он натурал. — Это действительно грубо. Ты знаешь, я ненавижу стереотипы... — Это всего лишь моя догадка. И он определенно флиртовал с тобой в баре прошлым вечером, я даже не сомневаюсь в этом. — Мы выпили несколько шотов, — пытается рассуждать Гарри, но, по-видимому, напрасно. Барбара, Найл и, очевидно также, Зейн, который теперь, как знает Гарри, слышит все, поддерживают его мнение. Однако, Гарри не хочет обнадеживать себя. Лесть никогда не помогала ему в таких случаях. Хорошим примером является одиннадцатый класс школы, когда Джош был тем парнем, кто заставил Гарри осознать, что он, наверняка, стопроцентный гей, который будет всегда улыбаться ему, давать сигареты и звать к себе, чтобы смотреть фильмы. И, конечно, будучи наивным шестнадцатилетним парнем, Гарри думал, что улыбка Джоша означала, что тот тоже был влюблен в Гарри, так что однажды, когда ни один из них действительно не ожидал этого, Гарри просто наклонился и поцеловал его. Все это привело к концу дружбы с Джошем, громкими криками и резким захлопыванием двери. Гарри больше никогда не смотрел ему в глаза. Единственной положительной стороной, которая была у этого тяжелого испытания, было то, что он рассказал о своей ориентации отцу и друзьям. Его отец был равнодушен, потому что у него были более важные проблемы, которые касались именно его, а не то, куда его сын будет вставлять свой член. Его друзья, Барбара и Найл — потому что Гарри никогда не был популярным, — улыбнулись и сказали ему, что они уже знали об этом. Гарри даже не потрудился спросить их откуда. Он был просто рад, что ему больше не придется скрываться. — Интересно, насколько у него большой член, — говорит Найл, выводя Гарри из его мыслей. — Что? — одновременно спрашивают они с Барбарой. — Что? Ты должен тоже задаться этим вопросом, он хорошо выглядит! Но, судя по его позе, он, вероятно, имеет среднего размера член, он наверное немного толстый... — Найл, о мой Бог! — восклицает Барбара, имитируя рвоту. — Я просто пытаюсь подготовить Гарри к тому, что ждет его. Лучше сказать это сейчас, чем потом. — Это не смешно. — Ох, а твои тупые шутки звучат, значит, лучше, — бормочет Найл. — Он натурал, ладно? Давайте прекратим говорить о нем. — А что, если не натурал? — говорит Барбара. — Как я узнаю это? — Точно. — Вы говорите бессмыслицу, — отвечает Гарри, думая о том, чтобы попросить Зейна приготовить ему мохито. — Я могу попробовать позаигрывать с ним, когда мы в следующий раз пойдем в бар, ты увидишь, если он... — Ты хочешь соблазнить Луи Томлинсона? — фыркает Найл, глядя на Барбару. — Удачи. — Нет, подожди. Это на самом деле хорошая идея. Ты можешь пофлиртовать с ним и посмотреть, так ли он реагирует на тебя, как на меня. Гарри садится, чтобы посмотреть на Барбару должным образом. — Вы оба сумасшедшие. — Сказал парень, который только что думал о толщине члена Луи Томлинсона, — отвечает Гарри, и Найл качает головой, вздыхая. - В воскресенье необычно жарко для Англии, и Гарри даже не может надеть майку, не чувствуя себя так, будто собирается задохнуться. Он проверяет погоду на телефоне и почти задыхается, когда видит гигантские тридцать один на экране. — Тридцать, блять, один градус, что за шутка, — бормочет он, усаживаясь за стол на кухне, пододвигая к себе тарелку с вафлями, которые Стефани приготовила с утра. — Самый жаркий день в году, — соглашается Зейн, заходя на кухню с рюкзаком на плече и скейтбордом под мышкой. Гарри давится вафлями, потому что ему в очередной раз напоминают, какими горячими могут быть парни. Это бесчеловечно. А также несправедливо. — Какие планы на день? — небрежно спрашивает Зейн, кладя рюкзак на стул и подходя к холодильнику, чтобы налить себе стакан воды. — Да, думаю вот поехать в аквапарк с Найлом и Барбарой. — В новый, что только что открылся? Гарри кивает, проглатывая кусочек. — А ты? — Никаких планов, на самом деле. Собираюсь чистить твой бассейн и потом, может быть, заскочу в скейт-парк к моим друзьям. Как только Гарри доедает, он ставит свою тарелку в посудомоечную машину и идет обратно наверх, чтобы написать в их групповой чат, что они должны встретиться перед зданием аквапарка в час. По крайней мере, он сможет принять холодный душ, прежде чем выйдет в пекло. Поскольку они гуляли вчера (у них не было шансов снова встретить команду — хотя, для Гарри это была, на самом деле, удача) и позавчера, у него нет денег, чтобы вызвать такси, поэтому он вынужден ехать на метро. Что означает, что внутри будет в два раза горячее и потнее, пока большинство манчестерцев не перестанут быть настолько сумасшедшими, чтобы выезжать в такую жару. Он принимает долгий холодный душ, прежде чем надевает тончайшую майку, джинсовые шорты и белые конверсы. Ближайшая станция метро находится в двух минутах ходьбы от его дома, и к тому времени, как он добирается до подземного перехода, он потеет даже в тех местах, которые, как он раньше думал, просто не могут выделять пот. Это чистая пытка. Он проезжает семь станций, прежде чем, наконец, прибывает к крытому аквапарку, и как только он видит, что его лучшие друзья уже пришли (находясь в чрезвычайно близком к обмороку состоянии от жары), они сразу же решают провести весь день внутри, до тех пор, пока парк не закроется. — Думаю, я могла бы буквально умереть от гипертермии, — стонет Барбара, когда они, наконец, встречаются за пределами комнаты для переодевания в купальниках. — То же самое, — соглашается Найл, и Гарри смотрит на него подозрительным взглядом. С каких это пор Найл согласен с тем, что говорит Барбара? И с каких это пор они вообще общаются? Что происходит? Что Найл не сказал ему? Он решает допросить его, как только Барбара уходит в сауну и оставляет их в покое. Ему приходится ждать достаточно долго, потому что Барбара хочет покататься на каждой горке, и в конце, когда все уже вымотаны, она, наконец, уходит в сауну. И Найл готов сопровождать ее повсюду, что означает красный флаг для Гарри. Как только Барбара объявляет, что она уходит в сауну на несколько часов, Гарри усмехается и говорит ей, чтобы она получала удовольствие. Затем он поворачивает голову, чтобы допросить Найла. Время для допроса — Так что? — это все, что спрашивает Гарри. — Что? — С каких пор ты соглашаешься с Барбарой? Что происходит? — Что за жуткое выражение лица? — задает вопрос Найл, смотря на него слегка напуганно. — У меня? Все нормально. Что за скрытный взгляд на твоем лице? — На моем лице? Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, какого хрена происходит между тобой и Барбарой? Я знаю, что что-то случилось. Вы двое ведёте себя иначе, чем обычно. — Ты узнал об этом от одного взгляда на меня? — Не меняй тему. — Это не... — пытается Найл, но Гарри поднимает руку, чтобы остановить его. — Я чувствую себя преданным. — У тебя нет причин чувствовать себя обманутым! — Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего не происходит. Найл вздыхает, и Гарри знает, что он один из немногих людей, которые просто не могут врать тебе в лицо. — Я не поцеловал Барбару, — говорит Найл, смотря на что-то позади него. — Ты это сделал! — Хорошо, я это сделал! — Ха! Я знал... погоди, что?! — восклицает Гарри, не веря своим ушам. Он был уверен, что что-то происходит, но чтоб настолько. Его предчувствие обычно никогда его не подводит. — Я думал, что ты уже знал. — Как? Когда? Что? — Да ладно, Гарри, — говорит Найл, махая рукой, как будто ничего не произошло. — Мы поцеловались вчера. — Вчера когда? — Когда пошли домой. Глаза Гарри округлились. Это просто сюрприз за сюрпризом. Его сердце этого не выдержит. — Вы пошли домой вместе? — Ну, нет. Мы ждали метро на станции, вот, мы разговорились, и одно как-то перешло к другому... — О нет, ничего подобного. Скажи мне точно, как все прошло. — Боже, — улыбаясь, отвечает Найл, вздыхая. — Ты хуже, чем Барбара и ее друзья в школе. — Не меняй тему, будучи сексистом, — говорит Гарри, выжидательно смотря на него. — Мы ждали метро, и она спросила меня, почему я всегда груб с ней, и я сказал ей, что это потому, что она всегда груба со мной, и затем она сказала мне, что она не хочет, чтобы мы больше хамили друг другу, и еще какую-то херню, и потом она поцеловала меня. Просто так. На ровном месте. — И? — И что? — Ну, как? — Хорошо, — спокойно отвечает Найл, но Гарри видит его насквозь. — Просто хорошо? Без языка? Без обниманий? — Да, с языком, но мы не обнимали друг друга. Ее поезд подошел, мы сказали друг другу "пока", и все. — И ничего не случилось с тех пор? — Ну, мы целовались прямо перед тем, как прибыли сюда... — Огромное неуважение ко мне. — Ооо, заткнись, ты по-любому бы начал прикалываться, если бы увидел нас. — Это неправда! — лжет Гарри. — Черт, она возвращается. Не говори ей, что я сказал тебе. Она сказала, что не хочет никому рассказывать о нас, вдруг это не сработает, — шепчет Найл, смотря в сторону Барбары. — Вы уже говорили о вас? Или ты ждешь, когда я вмешаюсь? — Просто заткнись! — Ладно, — хмурится Гарри. — В сауне было не протолкнуться. — говорит Барбара, роняя полотенце на лежак. — Ты и Найл поцеловались? — громко выпаливает Гарри. — Какого хрена?! — восклицает Найл. Барбара просто качает головой и улыбается. - — Ладно, так что, теперь вы, ребята, вместе, — говорит Гарри в тот же вечер, когда они выходят из здания ровно в девять вечера. — Мы не вместе, Гарри, — вздыхая, отвечает Найл в сотый раз. С тех пор, как Гарри несколько часов назад узнал об этом, он начал жаловаться на то, что он третье колесо, и строить планы относительно их будущего, и осознавать тот факт, что они теперь вместе, он чувствует себя теперь обделенным и одиноким. Гарри определенно хочет себе тоже кого-то, кого он может поцеловать всякий раз, когда чувствует подобное, что история Найла похожа на банальный летний роман Николаса Спаркса, который вы все читали или видели в шаблонном фильме. Гарри качает головой, выходя из мечтательного настроения, поворачиваясь лицом к друзьям. — Скоро придет мой поезд, так что увидимся... позже. Пока. Барбара улыбается ему и целует в щеку на прощание. Найл обнимает его, и Гарри идет в сторону станции в одиночку. Еще не совсем темно, и это одна из вещей, которые Гарри ненавидит в лете. Кроме комаров, солнечных ожогов и невероятно напряженной (легкой) работы ему приходится мириться с тем, что солнце садится около десяти часов вечера. Что заставляет день казаться намного длиннее, и это, своего рода, создает иллюзию, что он больше времени бодрствует, чем спит. Это последнее лето, когда он сможет должным образом расслабиться, и он хочет максимально использовать его. Даже если это означает лежать в постели весь день и абсолютно ничего не делать. Он любит ничего не делать. Поезд придет только через полчаса, поэтому Гарри опубликовывает фотографию, которую Барбара сделала, когда они вышли на улицу к бару у бассейна, чтобы съесть ланч. harrystyles: самый жаркий день года https://41.media.tumblr.com/bf97f24529e5b6dc7ff071b697118453/tumblr_ns03rqHx9F1s6shkbo1_400.jpg Гарри тратит две минуты на редактирование, а потом еще две минуты думает, следует ли ему публиковать ее. В итоге фотография публикуется, но он делает себе мысленную заметку позаниматься в тренажерном зале в тренировочном комплексе. Он приходит домой около десяти вечера, когда уже темно на улице, и как только выходит из душа, сразу же набирает отцу. — Да, Гарри? — Привет, я только что вернулся домой из бассейна. — Хорошо? Что-то не так? — Нет. Когда ты вернешься домой? — Завтра. Я не просил Стефани, чтобы она осталась на ночь — подумал, что тебе пора становиться самостоятельным. Гарри ненавидит, когда его отец беседует с ним серьезным голосом бизнесмена. Он понятия не имеет, почему он не подумал позвонить ему. Ну, да ладно. — Да. Ну, ладно. Спокойной ночи, — говорит Гарри отцу, не потрудившись спросить, куда он едет. Наверное, в Испанию. Или Францию. Он переодевается в пижаму (которая, на самом деле, состоит из трусов), ложится в кровать и включает телевизор. У него есть несколько уведомлений о фото, но он читает только четыре слова, написанные на экране. louist91 понравилось ваше фото 5м Он почти захлопывает ноутбук, когда слышит кой-то шум внизу, и задается вопросом, как, черт возьми, Эрни мог попасть в дом. — Эрни? Гарри осторожно спускается по лестнице и включает каждый светильник, который видит. Нет никаких признаков Эрни, но в качестве меры безопасности он выходит на улицу, чтобы убедиться, что тот в саду. — Блять! Он пугается, когда видит две фигуры, сидящие на одном из шезлонгов, и его сердце едва не выскакивает из груди. Нет никакой биты в поле зрения или чего-либо еще, что он мог бы использовать, чтобы защитить себя от потенциальных грабителей. Однако как только он собирается бежать обратно в дом и звонить в полицию, он слышит хихиканье и тихий разговор. — Зейн? — спрашивает Гарри, щуря глаза, слыша приближение шагов. У него перехватывает дыхание, и он не может поверить своим глазам, когда он видит Луи чертового Томлинсона, сидящего рядом с Зейном с чем-то похожим на косяк в руке. У него крошечные руки. Он и не замечал, что у Луи маленькие руки. — Гарольд, — говорит Луи и кивает, пытаясь быть серьезным, но терпит неудачу, падая на газон в приступе хихиканья. Это не должно быть мило, когда взрослый двадцатитрехлетний мужчина хихикает. — Это немного не... мое имя. Гарри понятия не имеет, что им сказать. — Вы курите травку в моем дворе? — единственное, что ему удается сказать. — Нет, мы едим, блять, скитлс, — ухмыляется Луи, держа косяк. — Хочешь? — Хм... не очень. Я никогда не... — Ты никогда не курил травку? — Нет. Это плохо или..? — Нисколько. Ты не должен делать это, если не хочешь, — говорит ему Луи. Зейн похлопывает по шезлонгу, и Гарри, не раздумывая, садится рядом с ним. Все это слишком нереально: то, что он сидит на шезлонге с двумя самыми привлекательными парнями, которых он когда-либо видел в своей жизни, и, черт, они курят травку. Конечно, Гарри видел травку на вечеринках — Найл всегда курит, и иногда даже Барбара, — но он никогда по-настоящему не курил. Один раз он пробовал, когда несколько человек курили в закрытой ванной на чей-то день рождения, еще он помнит, что смеялся два часа подряд, пока его челюсть не начала болеть. — Хм... как ты здесь оказался? — спрашивает Гарри Луи, кладя руки на колени. — Зейнер и я дружим с детства, — объясняет ему Луи, беря в руки косяк. Гарри внутренне дебатирует, стоит ли ему попробовать это тоже (потому что он всегда хотел, но всегда боялся удушья, и ему самому, на самом деле, просто неловко), поэтому, когда Луи настойчиво смотрит на него и обещает ему слишком много наслаждения, Гарри вздыхает и протягивает руку Зейну за косяком. — То есть мне просто... делать то же, что и с сигаретой? — Да, делаешь две затяжки и удерживаешь дым в легких, как можно дольше, — объясняет Зейн, вручая ему косяк. Гарри делает, как сказано, но все заканчивается кашлем, когда в процессе дым попадает в легкие. Луи смеется над ним, но Гарри не сдается, и, наконец, со второй попытки у него все получается. — Видишь? Это легко, — улыбаясь, говорит Луи. — Хороший мальчик. Что-то булькает в желудке у Гарри от этих слов, и он не может сдержать улыбку. Похвала Луи не должна заставлять его чувствовать себя так хорошо, но это так. Через какое-то время Гарри, наконец, начинает ощущать воздействие наркотика, и он знает, что, должно быть, выглядит нелепо оттого, что постоянно улыбается. Каждый раз, когда Луи или Зейн что-то говорят, Гарри смеется без видимой причины. Он чувствует себя хорошо. — Я думаю, что Гарри, наверное, уже хватит, — смеется Луи, бросая окурок в пепельницу. — Когда твой отец возвращается домой? — спрашивает Зейн, растягиваясь на шезлонге и кладя свои ноги на бедра Луи. — Завтра. Я даже не знаю, где он, — смеясь, отвечает Гарри, находя этот вопрос смешным. Несколько минут спустя — после того, как они обсуждают различные темы, такие, как футбол, девушки (к ужасу Гарри) и какую фотографию Зейна и Луи они должны опубликовать в Instagram, — они решают, наконец, разойтись по домам. — Прости... что мы курили на твоем заднем дворе без твоего разрешения, но мой сосед по комнате решил привести подругу, а у Луи дома беспорядок, — просит прощения Зейн, когда Гарри идет к двери, чтобы закрыть за ними автоматические ворота. — Все в порядке. Слава Богу, вы не грабители или серийные убийцы. — Да, было бы жаль тебя убивать, — говорит Луи, подмигивая и выходя за двери с Зейном. Гарри наблюдает за ними через монитор у двери и закрывает ворота. Они обычно держат ворота открытыми в течение дня, если отец находится дома (всегда есть клиенты, которые приходят и уходят, чтобы поговорить с отцом Бог знает о чем), но, когда Гарри остается дома один, он всегда закрывает их, чтобы чувствовать себя в безопасности. Он не ощущал себя в безопасности с тех пор, как его семья распалась, и он попросту утратил это чувство. - Гарри знает, что ему придется ехать на метро, чтобы попасть на работу, потому что у него нет денег, и он даже не может спросить у отца, которого нет дома, несколько купюр из его бумажника. В среду, когда он находится в раздевалке перед тренировкой, разговаривая с Эррера о том, куда они хотят пойти в пятницу (и Гарри пригласили!), ван Гал и Гиггз входят в комнату вместе с другим помощником главного тренера, Стуивенбергом. — Всем завтра надо пройти медицинское обследование перед премьер-лигой, — говорит ван Гал. — Это включает в себя анализ мочи, так что прошу всех не пить до завтрашнего вечера. Гарри поворачивает голову, чтобы посмотреть на Луи, которому, кажется, плевать на всех. Он на самом деле выглядит спокойным по поводу того, что ему придется сделать тест на наркотики завтра. Насколько Гарри знает, марихуана, наверняка, не выветрится из организма за день. Почему Луи не паникует? И почему я должен париться из-за этого? Когда раздевалка пустеет, Гарри толкает телегу, наполненную полотенцами и бутылками с водой, на поле. Он выжидает момент, когда Луи пробежит несколько кругов, чтобы взять бутылку с водой. Когда Гарри протягивает ему полотенце и бутылку, его глаза с любопытством смотрят на Луи. — Что-то не так? — Нет, просто… ты не слишком испугался теста на наркотики? Тебя выгонят из команды. — Неа, — ухмыляется Луи, глотая воду. — У меня есть друг, который обычно мне дает образцы мочи. — Вау, у тебя есть дилер мочи? — спрашивает Гарри, разинув рот. Кто такой Луи Томлинсон? — Можно и так сказать, — смеется Луи, возвращая бутылку, а затем вытирает лицо полотенцем, бросает его Гарри, который ловит его в районе груди. — Приятно было пообщаться. Гарри наблюдает за ним, бегущим обратно на поле, но сосредотачивает свое внимание на его шее нарочно, на всякий случай, если у Луи есть глаза на затылке. Учитывая, что у него, блять, есть парень для мочи, Гарри бы не удивился. Тренировка заканчивается в обеденное время, как обычно, и после того, как ван Гал объявляет, что завтра день тренажеров, ребята начинают собираться и мыться. Гарри собирает грязные полотенца в корзину для белья и бутылки в мусорное ведро, затем подтягивается и садится на одну из скамеек. Он открывает свой Instagram и прокручивает его, чтобы посмотреть, постил ли Луи что-нибудь недавно, что он мог бы и пропустить. Ничего важного. Луи действительно опубликовал фотографию себя и Зейна, с заголовком «слава богу, что мы не грабители». И ладно. Это фотография, которую сделал Гарри, и Луи написал то, что тот сказал ему. Гарри улыбается, когда дважды нажимает на экран. https://40.media.tumblr.com/d46b1428256e4b05d8bdf07e7d17e414/tumblr_ns042eztNJ1st5q26o1_400.jpg Гарри открывает whatsapp, чтобы ответить на сообщения, полученные от Найла и Барбары, насчет сегодняшнего вечера. Гарри: почему бы вам не провести этот вечер вдвоем? Как свидание? Зачем вам нужно, чтобы я шел с вами? Найл: Эм...? Барб? Барбара: я не против, но я не хочу, чтобы Гарри чувствовал себя обделенным Гарри: омг глупости, идите уже на свидание Гарри: я не чувствую себя обделенными, так как у меня мало денег Гарри: поэтому весело проведите время Гарри открывает сообщение от отца, говорящее, что он будет поздно вечером, потому что собирается на важную деловую встречу, на что Гарри просто отвечает "ок". Он всегда так делает. Раздевалка пуста, поэтому, когда он слышит, как шумит душ, он смотрит на дверь в замешательстве и в то же время испуганно. Стоит ли ему пойти проверить, кто в душе? Или ему стоит пойти домой? Кто это, интересно, в душе, если все ушли? Гарри решает пойти проверить, чтобы убедиться, кто там. Он хочет убедиться, что не закроет никого в раздевалке на ночь. Как только он ступает на линолеум в душевой, он тут же сожалеет о том, что родился. Потому что Луи Томлинсон (ну, судя по его татуировкам и его очень упругой, голой заднице), наклонился вперед, держится одной рукой за стену, а другой водит по своему члену. Гарри даже не задыхается. Он не может. Это нереально. Бог не любит его настолько. Его щеки пылают, когда он, пораженный, разворачивается и идет обратно в раздевалку. Он с трудом передвигается, в основном из-за стояка в джинсах. Он понимает, что должен подождать, пока Луи выйдет из душа, и сделать вид, что ничего не видел. — Это будет тяжело — думает Гарри. —Это будет хорошая игра. Надеюсь Нет времени думать об этом сейчас, потому что Луи выходит из душа с полотенцем вокруг талии и счастливым выражением на лице, влажные волосы прилипают к его лбу. Он выглядит удивленным, замечая Гарри, сидящего на скамейке возле своего шкафчика, но ничего не говорит, когда идет, чтобы забрать свои вещи. — Почему ты не уехал домой? — спрашивает Луи, нарушая тишину. Он ищет свою одежду в недрах шкафа и, когда находит, кладет на скамейку, чтобы надеть. Видимо, он собирается переодеться перед ним, боже. Луи, видимо, умеет читать мысли, потому что он опускает полотенце вниз и наклоняется, чтобы надеть трусы. — Господи Боже, — говорит Гарри, прикрывая глаза. Он отворачивается и меняет тему: так он не будет казаться слишком очевидным. — Я не могу пойти домой, потому что я должен закрыть тут все, а потом оставить ключи Элеонор на ресепшене. Я бы запер тебя в раздевалке, если бы я не слышал тебя... в душе. — Ты слышал, как я дрочу, или видел, как я дрочу в душе? — Я слышал. — Ты врешь, — говорит Луи, оборачиваясь, кладя руки на бедра. Гарри, пользуясь моментом, с жадностью начинает рассматривать маленький, еле заметный мягкий животик и татуировки, которые украшают его грудь. — Хватит пялиться. Гарри смотрит на Луи, поскольку он собирается сдаться. Просто бросить работу завтра, спасая себя от смущения и потери достоинства. — Хм, не хочу ставить тебя в неловкое положение. Я не хочу смущать тебя. Ох, Господи. Почему он никогда не думал, что его жалкий флирт может смутить Луи? — Ты не ставишь меня в неловкое положение. Я вообще-то польщен. — Ты польщен тем, что я подсматривал за тобой? — Мне льстит то, что у тебя есть кое-что в штанах, что хочет меня. Челюсть Гарри падает на пол, и он скрещивает ноги, чтобы хоть как-то скрыть стояк, благодаря чему, разумеется, делает его еще более заметным. Хорошая, блять, работа. — Я просто подумал, хм... странно, что натурал обратил на меня внимание. — Сколько натуралов обращало на тебя внимание? — спрашивает Луи, натягивая через голову на себя черную футболку Адидас. — Всего... два. Считая тебя. Первый парень воспринял это хуже, — неловко говорит он. Почему Луи интересуется этим? — Что заставило тебя думать, что я натурал? Гарри задыхается. — Вау... я имею в виду... ты встречался со многими девушками в прошлом, и ты знаешь... вроде. Я не знаю? Это не мое дело. — Ты знаешь, что не должен верить всему, что написано. — Так ты не натурал? Луи застегивает сумку и вешает ее себе на плечо.  — Думаю, что это не твое дело. — Да, ты прав. Прости. — Тебя так легко возбудить, — смеется Луи, придерживая дверь, которая ведет в главный корпус, для Гарри. Гарри закрывает раздевалку и затем оставляет ключи на ресепшене, как обычно, прежде чем выходит из здания с Луи. — Ты идешь домой? — прямо спрашивает Луи после того, как Гарри прощается и поворачивается, чтобы идти к станции метро. — Да. — Ты поедешь на метро? В такую жару? — Хм... да? — Я отвезу тебя домой. Садись. — Эм... хорошо, — заикаясь отвечает Гарри. Я так хочу, чтобы ты подвез меня. — Спасибо, — еще раз говорит Гарри Луи, смотря на то, как Луи открывает свой Porsche и бросает спортивную сумку на заднее сиденье. Томлинсон обходит машину и садится на водительское сиденье, смотря на Гарри со странным выражением на лице. — Тебе нужно особое приглашение? Гарри качает головой, открывает пассажирскую дверь и садится на удобное кожаное сидение. Он усаживается удобнее и рассматривает машину, пока Луи заводит двигатель. — Сиденья очень удобные, приятно. — Я не просто так потратил шестьдесят тысяч фунтов на эту машину. Глаза Гарри выкатываются из орбит. У профессиональных футболистов действительно есть свои плюсы. Он не удосуживается сказать ему, где живет, так как Луи уже знает. Ведь он курил травку на его заднем дворе всего день назад. — Итак, почему ты получил эту работу? — спрашивает Луи, меняя тему. Его глаза сосредоточены на дороге, а руки уверенно управляют машиной. Он прикуривает сигарету и кладет зажигалку в дверь машины. — Что ты имеешь в виду? Мой отец нашел мне работу. — Но разве тебе не хочется делать что-то более захватывающее в течение лета? Почему ты хочешь работать каждый день недели вместо того, чтобы отдыхать перед университетом? Ты идешь в университет этой осенью, да? Гарри поражен тем фактом, что Луи, кажется, искренне заинтересован в этих фактах его жизни. Он не льстит себе, хотя... вероятно, Луи просто хочет завязать разговор, чтобы им не пришлось сидеть в неудобной тишине. — Да, иду. Это, на самом деле, забавная история, но это довольно сложно. — У меня есть время. Гарри выдыхает. — Ну, я думал, что было бы довольно круто, если бы я устроил вечеринку после выпускного, куда пригласил бы половину людей из моей школы. Оказалось, это было плохая идея. Когда отец узнал об этом, он забрал обещание о том, что купит мне машину, если я поступлю в университет. Теперь мне приходится работать и копить деньги. Это также причина, почему я должен ездить на метро в такую жару и почему мне, вероятно, придется бросить курить. — Это ужасно. О машине, я имею в виду, не про курение. Какую машину ты хочешь? — Я думал, возможно, Остин Хили шестьдесят седьмого года. — Шикарная машина. Сколько она стоит? — Пятьдесят штук. — Я думаю, что тебе придется пожизненно работать разносчиком воды, — смеется Луи. — И тогда, возможно, когда тебе будет шестьдесят, ты, наконец-то, сможешь себе купить этот автомобиль. — Ха-ха. Я не сдал тест на водительские права. И мой отец даже не позволяет мне сесть за руль его автомобиля. Гарри задается вопросом, почему он жалуется Луи о своих детских проблемах. Он, наверное, выглядит как избалованный богатый ребенок. — Кто знает, может, ты однажды выиграешь в лотерею и тогда сможешь купить себе машину своей мечты. Гарри пожал плечами.  — Я сомневаюсь в этом. Луи качает головой и стряхивает пепел в окно, прежде чем закрыть его. — Так... где ты живешь? — спрашивает Гарри, отчаянно стараясь избежать молчания. — В Большом Манчестере. — Ты уже нашел дом? Луи кивает. — Купил его, когда получил предложение от Луи переехать сюда. Это оказалось немного сложнее для меня, так как я даже еще не удосужился распаковать вещи — не могу найти правильную мотивацию. — Хм... я могу тебе помочь как-нибудь, если хочешь. Я имею в виду... Какого хрена? — Звучит здорово, — быстро соглашается Луи. — Ты с самого начала хотел присоединиться к МЮ? — продолжает Гарри, меняя тему из-за предыдущей ошибки. — Конечно. Я был их фанатом с детства. Гарри не спрашивает его о том, почему он начал карьеру в "Пари Сен-Жермен", потому что он прочитал страницу Луи в Википедии несчитанное количество раз, и плюс то, что они уже остановились у его дома. Гарри, тем не менее, хочет знать, как получилось, что он знает Зейна, откуда у него такой замечательный французский акцент... он хочет узнать много о Луи, но не хочет показаться ярым фанатом. Или жалким влюбленным восемнадцатилетним парнем. — Ну, ммм... спасибо за поездку. Извини за беспокойство... — Не беспокойся об этом, приятель, — ухмыляется Луи, поворачиваясь в своем кресле. — Слушай, если тебя когда-нибудь нужно будет подвезти на работу... я могу забрать тебя. — Это не будет слишком? — Боже, нет. Я могу привозить Зейна на работу, а потом забирать тебя в то же время. Он будет любить меня, — ухмыляется Луи. — Тогда хорошо. Спасибо. Луи кивает и ждет, пока Гарри зайдет в ворота, прежде чем он, наконец, отъезжает. Как только Гарри заходит в комнату, он даже не тратит время, чтобы закрыть за собой дверь, а сразу падает на кровать, достает свой член из штанов и яростно дрочит себе до тех пор, пока не кончает с именем Луи на губах.