Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках

Первое письмо Олег начинает писать, кажется, еще в поезде: буквы подпрыгивают, склеиваются в орфографические ошибки, запятые вообще не держатся на бумаге, высыпаются Волкову под ноги и, наверное, еще месяца три вместе с неистребимой вагонной пылью катаются по маршруту Москва-Мухосранск-Москва. Разумовский читает, вооружившись красной ручкой, и в итоге ставит оценку 2 с двумя минусами, жалея сил, потраченных на подготовку Олега к выпускному и вступительному сочинениям. От себя он пишет все теми же цветными чернилами пару строк про жару, духоту и подготовку к сессии. В следующем письме ошибок столько же. Это, как минимум, значит, что Волков не деградирует. По телефону его голос звучит странно: они никогда раньше так не разговаривали. Может, и к лучшему, что звонит он от безденежья очень редко. Сергей, нашедший пару подработок, думает выслать ему на день рожденья неплохой бэушный мобильник и справочник Розенталя, но в итоге собирает съедобную посылку, разбавляя продукты сигаретами. Письма со временем становятся короче, уставший от красных чернил и оценок, Олег все чаще пытается рассказывать о своей жизни в картинках. Он начинает рисовать комиксы: себя в карауле, себя на кухне с ножом и картошкой, себя в окопе, себя с сигаретой. В конце он всегда рисует Москву – купола, башня с часами и зиккурат Московского Университета, на шпиле которого сидит лохматая птица. Разумовский догадывается, что Олег ругается через слово, слова в основном складывает в скабрезные истории, воняет, как мусорное ведро, и все помыслы сводит к обеду и отбою. Но на каждом новом письме он улыбается и чуть не плачет от глупости, сюрреалистичности и детскости волковских посланий. Кроме того, он не может не принять вызов. Он рисует грязный пруд, на который выходят окна общаги, и по берегу которого с опасной периодичностью бегают без штанов студенты, рисует бездомных собак, людей в метро, лектора в аудитории, свою зачетку с отличными оценками. Конечно же, он рисует себя – с волосами, собранными в хвост, и сессионной щетиной, и Волкова по памяти – лохматого и широко улыбающегося. Через неделю после отправки письма с последним портретом Олег звонит. Они не разговаривали уже пару месяцев, им с трудом даются даже простые «Привет» и «Как дела». Волков сумбурно молчит и сопит в трубку, Разумовский пытается прикрывать телефон ладонью, чтобы на том конце не было слышно его сбитого дыхания, и почти роняет его, когда продышавшийся Олег сообщает, что переводится в спецназ. Он зачем-то еще поясняет, что поедет на юг, что там все будет по-настоящему. Когда он заканчивает, давно готовый Сергей выпаливает саркастичное «Молодец!». – А? – переспрашивает телефонная трубка. – Ты молодец… – по слогам выдавливает Разумовский, и начинает почти тараторить, – Своего добьешься. Ты же этого хотел? На войну попасть. А там она, кажется, всегда. Молодец! Больше мне сказать нечего. Я так рад, так рад за тебя, что все слова позабыл. – Птица… – пытается перебить его Олег, от старого детского прозвища становится совсем невмоготу. – Да! И не забудь там в бумажках ваших вписать мой телефон и адрес, чтобы было кому похоронку отправлять. – Рыжий… – Короче, жду от тебя новых комиксов про первое ранение и первое убийство. Прости, больше не могу разговаривать. Пока! Он вешает трубку, не дав Олегу ответить. Внутри все кипит от злости и беспомощности, от чужой глупости и жестокости, от обиды на чужой эгоизм. Следующее письмо от Волкова приходит через полтора месяца. В нем сухо сообщается о переводе на новое место, о его климатических особенностях и гастрономических изысках. Разумовский, который чуть на стену не полез, прочитав эти пару строк, отвечает не менее скромно – у него тоже новости, например, перевод в новую комнату с вечно отсутствующим соседом. После этого переписка практически сходит на нет. Про себя Сергей все понимает – он не пишет, потому что все еще слишком обижен. Олег так не может, у него должны быть другие причины – думает Разумовский, шаря по новостным сайтам. Он не выдерживает весной, видимо, одурев от распустившейся раньше времени сирени, – пишет по адресу, с которого приходили письма в последний раз. Через два дня Волков звонит с незнакомого номера и тихо просит встретить на вокзале. Сергей хочет сказать, как сильно, давно и глупо его ненавидит, но вместо этого просто соглашается.