Ярость пламени

      Два бога стояли посреди бездны. Вокруг медленно и быстро вращались вселенные, зажигались и гасли звезды. Под ногами у них было нечто странное – каменная плита, на которой они стояли, была аккуратно вымощена резным камнем и щебнем. Камни складывались в замысловатый узор. Плита была шириной в два обхвата взрослого мужчины и парила в невесомости, медленно покачиваясь и вращаясь. Впереди, словно ступени или мост, как угодно, выстроились в ряд еще несколько таких плит. Локи считал их осколками поглощенных бездной миров – все, что осталось от живших некогда цивилизаций. Бог Огня хорошенько прикинул расстояние до ближайшей к ним плиты и, оттолкнувшись, ловко приземлился на следующий осколок. Нарви, не раздумывая, последовал за отцом. Он не спрашивал, более того, даже не позволял себе смотреть Лодуру в лицо. Ему все еще было не по себе от того, что он только что чуть было не натворил.       Нарви насчитал девять ступеней. Девять каменных плит преодолели путники, прежде чем Нарви, не глядя, наткнулся на спину родителя и понял, что они наконец достигли места, куда шли весь этот путь. Юный ас поднял взор и ахнул. Перед ними на огромной куче золота, серебра и камней возлежал громадный алый дракон. Локи и дракон смотрели друг на друга. Поначалу сын Лодура перетрусил за родича - как бы дракон не сожрал. Но после увидел, что во взгляде обоих читалось веселое недоумение. Локи так и вовсе ехидно улыбался змею. - Приветствую тебя, Синмарра, мать муспельхеймских воинов! – громко молвил Бог Огня и чуть склонил голову в приветствии.       Драконица в ответ тоже склонила голову и фыркнула, обдав путников тучей дыма и пепла. - Приветствую вас, храбрые путники – Лодур Сын Фарбаути и Вали Сын Лодура. Я давно жду вас. Нарви охнул, узнав голос драконицы – этот голос искушал его в бездне. А теперь Нарви видел и лицо. От этого знания первичная неприязнь к Синмарре увеличилась.       Локи повернул голову к сыну и поманил того рукой. Нарви встал рядом с родителем и ощутил на своем плече его горячую ладонь. Лофт заговорил, и в голосе его слышались восторг и смех: - Знакомься, Нарви. Это Синмарра. Она - прямое порождение бездны Гинунгагап. Ее детище. Теперь ты своими глазами видел, что порождения ее могут быть безобразны настолько же, насколько и прекрасны. Синмарра супруга Сурта – повелителя Муспельхейма. А так же моя названная мать. Мы оказали ей честь своим визитом, несмотря на все те попытки нас убить, которые она предпринимала. Пусть эта ящерица хоть на миг отдохнет от своего вечного одиночества, пока мы не возьмем свое и не уйдем. Надеюсь, мы смогли развлечь тебя, о мать огня, своими попытками выжить в твоих ловушках?       Нарви поразился тому, с какой беспечностью Локи поносил драконицу, но еще больше он был удивлен тем, что Синмарра не предпринимала никаких действий, чтобы заставить обидчика молчать. Более того, она, кажется, находила все эти оскорбления смешными, и с каждым словом ее безгубая пасть растягивалась в жутком подобии усмешки. - Более чем,- ответила алая драконица на вопрос Локи и издала странный звук, то ли кашель, то ли смешок. – Прости, Лодур, старый друг. Но испытывать каждого, кто явится за вещью - твоя идея. Ты не говорил, что на тебя самого это правило не распространяется. Кроме того,- Синмарра лукаво сощурила глаза. – Я не могла упустить шанс и не отомстить за своего сына, убитого тобой. - Ах, да-а… Крошка Сноррильет… - хлопнул себя по лбу Бог Огня и в притворной скорби склонил голову. - Он был молод и горяч. Мы с Суртом возлагали большие надежды на него, но все они пошли прахом, когда ты пронзил его молнией. - Это в прошлом, Синмарра. Давай забудем про это. В конце концов, я тоже терял тех, кого любил. Но давай начистоту – мои дети, по крайней мере, не угрожали захватить власть над всем Мировым Древом.       Драконица клацнула зубастой пастью и склонила голову в опасной близости от путников. - Объясни мне разницу, Лодур. В чем разница между асами и моим сыном? В чем разница между рабством у асов и служению дракону? Разве асы не устраивали кровавых битв, когда становили свое положение? Разве не проливали они кровь ванов и альвов, когда отстаивали свое право главенствовать над всеми расами? Кто дал им такое право? Кто разрешил им изгнать темных альвов в подземелье? Мы одни остались в стороне от этого всеобщего побоища. До нас одних не дотянулась всеалчная длань Аса Воронов. Муспельхейм был и остается независимым государством. Так почему бы нам было не заявить свои права сильнейших?       Локи не дрогнул и не отступил. Сын, подобно отцу, остался стоять ровно. Почему-то Нарви знал, чувствовал, что если они проявят хоть признак слабости, позволят себе хоть мизерный шаг назад – их пожрут прям тут же, с мечами и кольчугой. - Скажем так, Синмарра,- ответил Локи спокойно и серьезно. – Тогда я был на другой стороне. Ничего личного. Твои слова не лишены смысла. Но на войне – как на войне.       Драконица еще минуту сверлила Лофта взглядом, а потом резко вскинула шипастую голову и изрыгнула вверх столб пламени. Всхрапнув, аки запаленная лошадь, Синмарра молвила: - Бери то, зачем пришел, Бог Огня. И разойдемся на этом. Больше я не хочу иметь с тобой никаких дел.       Сказав это, огненная демоница извлекла из ниоткуда, будто бы из воздуха, слепящий глаза золотой ларь и с грохотом опустила его прямо перед Локи. Мощеная рубинами и аметистами, украшенная причудливым орнаментом крышка сундука открылась, являя взору путников то самое сокровище, из-за которого им пришлось вынести столько мучений. На прелой соломе лежал какой-то сверток ткани. Судя по всему, это был старый дорожный плащ когда-то красного цвета, теперь выцветший, бурый. Локи разворачивал ткань быстро, буквально разрывал ее на куски. И вот уже в его руках ярко сверкает и переливается в свете пламени и звезд великолепной работы меч. Бог огня взмахнул рукой, мечом рассекая воздух, и отозвалась сталь гулом ярящегося пламени. Он поднял великолепное оружие над головой – и клинок засветился всеми цветами радуги, будто стараясь сиять ярче звезд.       Нарви молча, восхищенно взирал на меч в руках отца, и если раньше у него были сомнения по поводу оправданности всего того риска, которому они себя подвергали в бездне, то теперь они исчезли напрочь. Один только вид сверкающей стали, украшенной каменьями и резьбой гарды, восхищал и пугал юного аса. Он почувствовал, всем своим существом почувствовал потоки магии, заключенной в этой стали. Локи поймал взгляд сына и, лукаво улыбнувшись, повернул оружие в руке так, чтобы Нарви узрел его целиком и навсегда запомнил каждый изгиб прекрасного меча. - Это Леватейн. Меч, который я выковал много веков назад. Я сотворил его как ответ цвергам, что не одни они умеют создавать великие и чудесные вещи. Я ковал его как противовес копью Гунгнир, которым владеет Один, и Мьельниру Тора. Я вложил в него всю свою душу без остатка, свою магию – самую могущественную, которой владел тогда, в юности. Я провел девять лет здесь – в колыбели миров. Не пил, не ел и не спал. Я почти стал тогда тем, в кого в итоге привратился мой старый друг Гримнир – заумным доходягой, жадным до знаний. Но в итоге я справился со слабостями. И вот он – моя гордость. Достойный ответ всем хитростям наших врагов. Оружие, которое сразит любого. Святая мощь, во всей своей красе. Нарви пожелал дотронуться до меча. Пальцы сами потянулись, даже против воли. Настолько это прекрасное было оружие. Однако Локи поспешно отдернул руку с мечом, одаривая отпрыска извинительной улыбкой. - Прости, мой мальчик. Но это оружие может принадлежать только одному хозяину – мне. Тебя оно если не убъет, то точно сведет с ума. Так что не делай попытки дотронуться. Ты для меня дорог. - Почему ты оставил его здесь? – сглотнув комок в горле, сипло осведомился Нарви. - Почему? – вздернул брови Локи, искренне удивленный таким наивным вопросом. – Ты только вообрази, что было бы, если бы я явился в Асгард с таким оружием. Меч, по силе своей превосходящий копье моего побратима – первого из Богов, и молот его сынка, тоже важной шишки… Меня бы отправили коротать дни со змейкой на несколько тысяч лет раньше, только и всего. Нет. Я оставил его тут, как раз для такого дня, как этот. Конечно… я не знал тогда, что это время настанет и он действительно мне понадобится. Но мне было приятно осознавать, что меч есть и что он хорошо охраняется. А Синмарра любезно помогала мне в его сохранности.       Драконица издала громкий всхап, отравляя воздух вокруг себя дымом, и разразилась пронзительным хохотом. Таким своим поведением она нарушила весь пафос момента торжества, к огромному неудовольствию Локи. Бог Огня однако, постарался сохранить невозмутимость, притворно ласково спросил только: - Что так развеселило тебя, моя дражайшая? Скажи, может, вместе посмеемся. - Смешно то, что ты стоишь вот тут, весь из себя герой. Держишь в руке меч, грезишь битвой. А ведь весь этот путь прописан задолго до тебя. Или ты забыл пророчество? Каждый твой шаг ведет тебя навстречу гибели, так уместно ли сейчас говорить все эти вещи, восхваляя себя любимого? - Вельва,- Лофт скривил губы в презрительной усмешке. – Эта сумашедшая ведьма… - Вельва? – переспросила драконица и восторженно клацнула зубами. – Так вы ее называете. Но никто не помнит ее настоящее имя. Это смешно. Пожалуй, я не нарушу комичности этой истории и не раскрою секрет. Скажу тебе только, что у нее, у Вельвы, как ни у кого другого есть право разрушить этот мир. Да, Лодур, не у тебя, ни у Одина, а у нее одной. А вы куклы, ступающие по заданной дороге.       Синмарра снова разразилась хохотом. Локи уже не пытался сохранить остатки самообладания и в открытую принялся поливать драконицу отборными ругательствами. Нарви стоял в стороне и ровным счетом ничего не понимал. Кто такая эта Вельва? Почему отец так разозлен? Почему Синмарра так веселится? Что тут вообще происходит? - Я не кукла! Я знаю пророчество, как и все вокруг. В этом и есть мое оружие – главное оружие. Я изменю ход истории, я изменю предсказанию и одержу победу. А Вельва… останется с носом. - Глупый, если бы она не вмешалась, твой сын изрубил бы тебя на куски. Он же поддался моему искушению. Но, вернув на миг твоего сына в детство, она напомнила ему, кто он есть. Или не так, мальчик? Нарви стоял с широко распахнутыми глазами. Он вдруг вспомнил упущенную деталь из видения – прекрасное лицо и женщину, облаченную в голубой шелк. Она положила свою руку на лезвие занесенного над головой Локи меча и в ту секунду перед Нарви встало видение из детства. - Да,- хрипло отозвался юноша. – Да, это она помогла мне. - Видишь? – усмехнулась Синмарра.       Бог Огня не ответил. Он чувствовал себя уязвленным, но от того его решимость только возросла. Теперь он будет мстить. Не только своим друзьям-предателям, но и ведьме. Он сумеет, у него хватит сил. Повернувшись спиной к матери Муспеля, Лодур пошел прочь. Старый меч был вынут из ножен и брошен под ноги, а его место на поясе занял волшебный клинок – Леватейн.       Нарви не сразу отправился вслед за отцом, мгновение он еще взирал на алую драконицу. Она смотрела на него и, казалось, в глазах ее мелькнула скука и безразличие. - Спасибо. За меч,- тихо произнес Нарви. И, поклонившись на прощание, двинулся вслед за отцом. Уже на выходе из пещеры Нарви услышал тихий голос Синмарры, прозвучавший эхом в его голове. « Ты честен, Вали Сын Сигюн. Тебе я дам еще одну подсказку. Воспользуйся ей, если захочешь. Имя Вельвы – ты иногда поминал его. Мельком. По незнанию. Вспомни его».       Нарви кивнул, искренне полагая, что дракон увидит этот жест благодарности. А в следующую секунду его ослепила яркая вспышка и все его тело содрогнулось и понеслось куда-то вперед. Прочь из безны Гинунгагап, навстречу реальному миру.