Ярость пламени

      Бог Огня стоял на холме, скрестив руки на груди, и взирал на распростертое внизу царство мертвых. Его взору открылся мрачный пейзаж Хельхейма. Казалось, что за прошедшие столетия это царство выросло до необъятных размеров. Как будто все прибывавшие в долину мертвых призраки растягивали края темного царства, точно резиновые.       Серый мертвый воздух застревал в легких. Он не предназначался для того, чтобы дышать. Когда-то Локи ненавидел этот проклятый воздух и это черное сердце миров в целом. Ему неприятно было лицезреть вереницы полупрозрачных понурых призраков, входящие во врата, что находились близ Гнипа*. Не говоря уж о чудовищном псе - Гарме, который в прошлый раз не слишком радушно приветил Бога Огня.       Но теперь все было по -другому. Лодур взирал с вершины холма на темный, жуткий мир ,но вопреки всему не находил его таким отталкивающим. Конечно, радости от пребывания здесь он тоже не испытывал. Но, когда он уверенным шагом зашагал вперед, устремляясь прямо к темным вратам, его лицо выражало беспросветную скуку и равнодушие и больше ничего. Будто он не в Хельхейм спускался, а вышел прогуляться под серым, зябким дождичком.       Царица Мертвых - Наполовину Мертвая Хель, без сомнения, уже ждет его. Бесплотные, жуткие твари, прислуживающие Владычице Смерти, уже поспешили доложить своей госпоже о госте. Локи видел, как они проворно скрылись в тени.       Однако дочь так и не вышла встретить его. Достигнув пещеры, где на зачарованной цепи сидел жуткий четырехглазый пес, Локи повернул голову и попытался рассмотреть монстра. Гарм спал. Глубоко в недрах своего логова он оставался невидим, зато отчетливо слышался его громоподобный храп. Вонь, источаемая смрадным дыханием зверя, заполнила всю долину так, что Локи поморщился. Не оставаясь на месте больше ни секунды, он пошел дальше.       Врата Хель представляли собой два невзрачных камня, перепачканных кровью и исписанных рунами. Проходя сквозь них мертвые призраки уже не могли вернуться в мир живых. Разве только сама Царица пожелает. Но Хель была до ужаса жадна и никогда никого не выпускала из своих владений. Не пожелала она когда-то отпустить и светлого бога - Бальдра, хотя асы слезно умоляли ее об этом. Весенний бог поныне находился где-то в мрачных чертогах. Вспомнив Бальдра, Лодур насупил брови и мотнул головой. Ему совсем не приятно было вспоминать, как когда-то ему выпал жребий погубить Светлого Аса. Тогда он делал это ради спасения мира.       Гибель Бальдра предсказала Вельва - он был обречен на смерть. Но асы не пожелали смириться с судьбой. В порыве любви к Весеннему Богу Фригг - его мать, взяла клятву со всех живых и неживых обитателей Девяти Миров, что они не станут причинять вреда ее сыну. Не взяла она обет только с побега омелы, который, по ее мнению, был слишком юн и посему безобиден. Получив бессмертие, Бальдр поневоле нарушил равновесие в мире. Злой рок, оказавшийся не в силах забрать аса, обратил свой черный лик на простых смертных. Чтобы остановить череду смертей, Локи пошел на убийство названного племянника. Убил он его стрелой как раз из той самой омелы… За это асы приковали его к скале и оставили на вечные мучения… Ценой своей свободы и жизни обоих сыновей Бог Огня спас миры от гибели. Теперь же он был призван их разрушить.       Когда бывший ас ступил сквозь врата в царство Хель, мертвые, до этого не замечавшие его присутствия, разом обратили к нему свои призрачные лица. Они жадно разевали рты, облизывали посиневшие губы. Запах живого существа, теплой крови манил их и одурманивал. Призраки столпились вокруг Локи и потянули к нему свои бесплотные руки - цепляясь за одежду, тянули за собой. - Прочь!- прорычал Бог Огня.       Но опьяненные запахом живого тела, души не чуяли опасности. Тогда Локи расчертил перед собой руну веу - одну из своих новых рун. Магический знак вспыхнул ослепительно белым светом. Сияющая вспышка, разогнав тьму этого мира, врезалась в самую гущу голодных обитателей Хельхейма. Чем не только перепугала их, но буквально опалила полупрозрачные фигуры. В спертом воздухе запахло серой. Фантомы отступили, глядя на своего обидчика с почтительного расстояния, со страхом и благоговением.       Лодур не без удовольствия отметил силу новых рун, дарованных ему. Их магия гораздо охотнее повиновалась ему, нежели старые руны его брата. Помнится, те еле оживали по зову Локи, растекаясь вялой и неясной дымкой, не желая повиноваться Богу Огня. Теперь все было по-другому. Магические знаки сами просились наружу, молили своего повелителя пустить их в ход. И по первому его зову являлись, окруженные сияющей мощью. То был дар от создателя сущего. Великого Творца, как называли его Древнейшие. Силы, намного более превосходящую силу всех богов вселенной, но почему-то остающуюся в стороне от всего и всех. Настолько величественной, насколько и не понятной.       "Дар за страдание, за смерть, за жизнь…" - Локи запомнил эти слова и голос, произнесший их.       Не желая более бродить пешком по мрачному царству своей дочери, Локи обернулся пламенем и понесся над пустыней, устремляясь к замку Повелительницы Мертвых - ужасной черной крепости Элвиндер.

***

      Шесть башен возвышались над равниной и выглядели в высшей степени ужасающе. Они были нагромождены одна на другую, перекошенные, с острыми пиками на крышах. Все это смахивало на высушенное гигантское дерево, с растопыренными в разные стороны почерневшими ветвями. Восемь ступеней вели к черным железным вратам - входу в замок. Каждая ступень охранялась заклинанием, призванным порождать в госте самые сокровенные страхи и являть их несчастному в реальных образах. На Бога Огня, однако, черные заговоры никак не подействовали. Еще одна руна Локи быстро расправилась с магическими стражами и прогнала их, как недавно призраков. Бывший ас беспрепятственно вошел в темные чертоги.       Однако, едва ступив внутрь замка, Бог с удивлением отметил уютную, почти домашнюю обстановку. Очевидно, в глубине своей черной души, его дочь еще тоскует по родительскому очагу, его теплу, мягкой постели и красивым безделушкам. Как смешно. Локи негромко рассмеялся.       Ступая по мягкому ковру, вглубь освещенного факелами коридора, бывший ас минул первые двери. За ними располагался большой, наполненный золотым светом зал. Посередине возвышался большой престол , целиком из черного мрамора, оббитый мягчайшим бархатом. Только трон теперь пустовал - Хель, видно, отлучилась по иным делам. Наконец Локи удалось рассмотреть источник света. Он исходил не от факелов - их тут и вовсе не было. Рядом с престолом Предводительницы Мертвых находился трон поменьше. Он был сработан из золота. На нем, излучая слепящее, почти невыносимое сияние, сидел некто, облаченный в парадный костюм. Заинтересовавшись незнакомцем, Бог огня подошел ближе. Как он мог припомнить, дочь его правила мертвым царством в одиночку и, насколько было известно, супруга у нее не было. Фигура, восседавшая неподвижно, явно принадлежала мужчине. Мягкие черты лица выражали спокойствие и безмятежность, глаза закрыты, светлые, золотисто-русые кудри обрамляли лицо. Хорошо знакомое Лодуру лицо. Это был Бальдр и, по всей видимости , он спал. Вздымавшаяся от ровного дыхания грудь наглядно подтверждала, что Весенний Ас все еще жив.       - Невозможно… - прошептал изумленный Бог.       - Как видишь, возможно, - ответил ему высокий голос за спиной.       Локи обернулся и нос к носу встретился с собственной дочерью. От неожиданности вздрогнул, но не отступил ни на шаг. Хель смерила отца придирчивым взглядом, приметила на нем изорванную одежду и распухшее лицо, ехидно улыбнулась, чем исказила свои и без того устрашающие черты.       Хель с младенчества была проклята богами. По иной легенде - собственной матерью. Половина ее принадлежала источающей редкую красоту молодой женщине, с лукавым взором, пухлыми губами и рыжими кудрями. Тогда как вторая ее половина являла собой обнаженные кости и свисающую с них лохмотьями гнилую плоть. Чтобы скрыть свое уродство, Царица Мертвых носила длинный черный балахон, спадающий до самых пят. Но лица она не скрывала никогда. Ей доставляло удовольствие видеть ужас в глазах взглянувших ей в лицо смертных. Бывало, она развлекала себя тем, что приходила к мужчинам во снах. Она представала пред ними полуобнаженной красавицей, томно вздыхала и шептала нежные слова. Глупцы тянулись к ней, задыхаясь от страсти, но, когда сладостный образ оказывался достаточно близок к ним, она поворачивалась к ним своей другой стороной. И, охваченные ужасом, мужчины умирали от разрыва сердца, так и не проснувшись.       - Приветствую тебя, Царица,- Локи едва наклонил голову в небрежном приветственном жесте.       - Здравствуй, папочка,- саркастически отозвалась Хель. - Не думаю, что ты забрел в мой дом просто потому, что соскучился по мне.       Лофт ответил на ехидное замечание дочери мрачноватой улыбкой и вновь покосился в сторону Бальдра.       - Что тут делает Бог Весны? И почему он до их пор не умер?       Царица мертвых услышала нотки раздражения в голосе отца и посмеялась про себя. Обойдя Локи, она встала рядом с излучающем свет спящим асом и положила руку тому на плечо. Взгляд ее сделался печальным, хотя, когда она заговорила, в словах звучала гордость.       - Он ждет пробуждения. Разве ты не понял? После решающей битвы богов он взойдет на уготованный ему престол и будет править новыми богами. Он мертв и жив одновременно. Те же силы, которые даровали тебе новые руны, подарили ему долгий спокойный сон, в котором он будет ждать своего часа. И он его скоро дождется, не так ли? Коль скоро ты здесь.       Губы Хель опять исказила усмешка. Лофт нахмурил брови и сделал шаг, приблизивший его к спящему Бальдру. Он посмотрел в его спокойное, умиротворенное лицо. Прислушался к ровному дыханию и едва слышно произнес.       - Когда я убивал Бальдра, я извинял себя мыслью, что спасаю мир. Оказалось, я только отсрочил этот момент. Он все равно будет разрушен. Только теперь моими руками, а не его. И падет прямехонько к ногам Бальдра. Как же я мог быть таким недальновидным? Ведь я сам загнал себя в эту ловушку. Можно ли что-то исправить?       Локи обращался исключительно к себе самому, а потому Хель, слышавшая каждое слово Огненного Бога, промолчала.       - Уже поздно,- сам ответил на свой вопрос Локи.       - Тысячи лет, проведенные на скале, сделали тебя сентиментальным,- заметила Хель с тенью великой скуки.       - Да, - пожал плечами Лофт.       Внезапно ему в голову пришла мысль. Она растревожила Локи, отразив все чувства на лице бога. Он отвернулся от Бальдра и посмотрел Хель в глаза. Вопрос вертелся у него на языке, но он никак не решался произнести его вслух. Хозяйка замка увидела сомнения Локи и мольбу в его глазах и все поняла. Неожиданно мягким голосом она ответила на так и не заданный вопрос.       - Нет. У меня ты их не найдешь. Ни мои братья, ни твоя супруга не появлялись в моих владениях. Мне и самой хотелось бы знать, почему им удалось миновать участи всех прочих мертвых. Бальдр, помнится, явился сюда, как и все. Спящим истуканом он стал только, когда уселся вот в это самое кресло. После этого его погрузили в сон и оградили от меня и от смерти. Но Нари, Вали и Сигюн вовсе не явились. И, признаться, меня это тревожит. Интересно, твое освобождение не могло повлиять на мою силу?       Пока Хель рассуждала, озаботясь своими предположениями, Локи думал о своем. Он облегченно вздохнул, узнав, что его близких миновала страшная участь оказаться во власти Хель. Однако не мог он и скрыть от себя легкого укола разочарования. Их здесь не было, а значит, они, возможно, никогда больше не встретятся.       Локи так и не понял, что произошло с его супругой. Кода он освободился и расправился со своим давним обидчиком - змеей, он искал Сигюн. Ее не было в пещере, не было за ее пределами. Он покинул собственное тело и долго искал ее по всему свету, побывал даже в ненавистном Асгарде ( благо, в образе духа обычные преграды его не могли остановить), но свою жену так и не нашел. Она пропала, исчезла, растворилась в воздухе. Точно так же, как много времен назад исчезла его мать. Этот факт не давал богу покоя.       Но Нари? Ведь он точно умер. Локи видел смерть сына и этот кошмар преследовал его долгие годы спустя. Он явно ощущал присутствие Нари рядом с собой. Неупокоенный дух сына терзал отца и мучился сам, тщетно пытаясь обрести свободу. Но вот Локи освободился от оков и получивший освобождение Нари мог беспрепятственно последовать в царство мертвых. Так почему его здесь нет?       Размышления прервал сухой кашель Хель, которая явно была недовольна затянувшимся визитом Локи. Бог огня поднял на дочь глаза и извиняюще улыбнулся. Ему не следовало злоупотреблять радушием Хель, ведь отношения между ними едва ли можно было назвать теплыми. За всеми этими мыслями и разговорами о Бальдре и Сигюн он совсем позабыл, зачем явился в этот безрадостный мир.       - Я хочу увидеть Нагльфар,- произнес Лофт.       Хель кивнула, ей такая просьба казалась более чем ожидаемой. Ведь Нагльфар строящийся на ее территории, принадлежит Локи. Ему одному дано повести за собой великую армию мертвецов и стать капитаном корабля. Никто не смел оспорить это его право, и уж тем более не Хель, которая была жуть как суеверна относительно всяческих пророчеств.       - Я покажу тебе. Возьми мою руку, я перенесу нас к кораблю.       Локи покосился на полуразложившуюся кисть, тянущую к нему свои пальцы, и не торопился ее брать.       - Куда мы отправимся? - поинтересовался он.       - К морю, естественно,- раздраженно бросила Хель. Она продолжала протягивать отцу ладонь. - Или ты думал, я строю его прямо у себя в замке?       - Разумеется, я так не думаю, - кивнул Локи и накрыл ладонь дочери своей. Цепкие пальцы крепко сжали отцовскую руку . Такое прикосновение должно было причинить боль, но Локи даже не поморщился. Что эта сладкая боль, по сравнению с многовековыми мучениями на скале?       Хель оскалила зубы в жуткой улыбке, глаза ее сверкнули диковатым огнем.       -Нас ждет приятная прогулка. Держись крепче, Локи.       Сгустившийся вокруг богов мрак, обнял их, окутав как одеяло и понес прочь сквозь пространство.

***

      Когда ноги коснулись твердой почвы, Локи с облегчением вздохнул, сбросив с себя наконец этот пронизывающий, холодный мрак. Хель, стоявшая рядом, по-прежнему сжимала руку отца, пока тот наконец резким движением не вырвался из ее цепких пальцев. Холодно взглянув на дочь, бывший ас направился к морю, шум волн которого слышался совсем рядом.       Ему приходилось ориентироваться только на слух и запах, так как в густом, белом, как молоко, тумане, не было видно ничего дальше собственной руки. Он брел до тех пор, пока ноги не ступили в ледяную воду. Отчетливо слышался скрип мачты и шорох снастей, но самого корабля видно не было. Кругом сновали призраки. Безмолвными тенями они скользили в тумане, и то и дело, случайно ли или специально, задевали Бога.       Локи начал раздражать этот туман, призраки и собственно весь этот серый мир мертвых. Решительным жестом он расчертил в воздухе одну из своих рун. Руну Орук - силу ветров. Мощный порыв ветра, взявшегося словно из ниоткуда, подул с юга и погнал прочь надоедливый туман. Белесая мгла стала таять, мельтешение серых теней прекратилось. Ветер был колдовским и сумел прогнать и ненавистных фантомов вместе с облаком испарений. Скрип мачты стал громче, на берег набежали тяжелые воны. Корабль грузно раскачивался на воде. Наконец стало видно нос судна и его очертания. Затем дымка рассеялась , и пред Огненным Богом предстал Нагльфар во всей своей красоте. Лофт даже затаил дыхание, с восхищением глядя на свой боевой драккар.       Судно было необъятных размеров. Растянувшись во всю длину вдоль берега, оно загораживало собой горизонт на много миль. В высоту оно напоминало громадную скалу. Украсившая форштевень стальная драконья голова, угрожающе скалясь, грозно смотрела в даль. Борта Нагльфара были просмолены и украшены причудливым орнаментом. Бог Огня с удовольствием заметил, что никто не додумался вырезать на носу и бортах корабля традиционных рун Одина. Лофт планировал потом украсить судно собственными рунами. Драккар строился из цельных бревен. Могучие дубы и крепкие вековые сосны были надежно подбиты и подогнаны по размеру. Щели забиты шерстью и смолой. Величественный Нагльфар держался на воде гордо и уверенно, но все же был еще не совсем достроен.       Локи только сейчас заметил, что на борту корабля вовсю идет работа. Он расслышал, как рабочие перекрикиваются между собой и снуют от носа до кармы. Работы предстояло еще много. Не была установлена мачта. Отсутствовала часть кормы и парус, который бесполезным полотном, свернутый, лежал неподалеку на берегу. Великаны, люди, гномы - все обитатели Царства Мертвых трудились, не покладая рук.        Вздох разочарования слетел с губ Локи. Он надеялся, что сможет отплыть на этом корабле уже завтра и отправиться в Йотунхейм, чтобы предстать там перед танами и народом великанов в вящей славе своей. Однако острый ум подсказал Локи - то, что Нагльфар еще не достроен, только на руку ему. Он может спокойно обдумать грядущий бой, собрать и обучить армию, при этом не сильно тревожа ненавистных асов. Провернуть дело под носом Одина? Раз плюнуть.       Бог Огня обернулся назад и поманил рукой Хель. Настроение его заметно улучшилось. - Я доволен твоей работой, дочь,- благодарно кивнул Локи и чуть коснулся плеча Царицы Мертвых. - Этот корабль впечатляет. До сих пор я видел только один такой же великолепный драккар - Скибладнир** асов. Я, признаться, не надеялся, что тебе удастся сотворить что-то такое же великолепное. Мои поздравления, дочь. И моя благодарность. Хель с удовольствием приняла похвалу отца. Она не улыбалась, но в глазах ее загорелся теплый огонек, а голова горделиво вскинулась. Владычица Мертвых не отстранила руку Лофта, как раньше, и это в высшей степени доказывало, что похвала из уст отца для нее дорога. - Спасибо за теплые слова, Локи. Рада, что тебе понравилось. Работа спорится и, думаю, в кратчайшие сроки, может быть, через пару месяцев, мы закончим строить Нагльфар. - Пара месяцев?! - задохнулся Локи. - А быстрее нельзя? - Может, ты сам хочешь заняться стройкой? - холодно осведомилась Хель. - Нет? Тогда придется ждать. Мои люди, не зная отдыха, трудятся над твоим кораблем уже много лет. Я смотрю на вещи объективно. Корабль будет готов через два месяца. - Ладно, пусть будет так,- вздохнул огорченный Бог. И добавил строго. - Но не позже. - Конечно, мой капитан,- смягчилась Хель и чуть склонила голову в знак уважения.       Локи слегка сжал ладонью плечо дочери и убрал руку. Он взглянул напоследок на свой великолепный корабль, представил себе лица асов, когда они увидят величие Нагльфара и содрогнутся в страхе. И, улыбаясь своим мыслям, отвернулся от судна. - Теперь я должен идти. - Не останешься на ужин? - саркастически спросила Хель. - Нет, я не ем падаль, - парировал в ответ Локи. - Привереда,- наморщила нос дочь. - Куда отправишься теперь? - В Йотунхейм. Я отправляюсь в Ярдвид, домой к отцу. - Фарбаути*** умер, ты знаешь об этом? - Да,- кивнул Бог Огня, хмуря брови. - Трон верховного конунга достался моему брату - Хельблинди. Думаю, братишка не обидится, если я его подвину.       Лофт криво усмехнулся и подмигнул дочери. Хель только покачала головой, явно не разделяя оптимистичных прогнозов отца. - Не думаю, что он будет рад тебя видеть. Железный лес и его обитатели успели сильно измениться, пока ты дрых в пещере. - Я тоже изменился, дочь моя, - торжественно произнес Локи. - Я тоже.