Люби меня

***

      Никогда не думал, что отважусь на такое, да даже в мыслях не возникало такого возможного поворота событий, ведь всё начиналось просто идеально. Он был нежен, ласков и искренен, в его взгляде и поступках читалась лишь любовь, та небесная, которую воспевают поэты, которая вдохновила Бетховена, та любовь, которая вызывала лишь белую зависть у прохожих. Мы жили друг другом, дышали друг другом, я как сейчас помню тот момент: Минхо стоял у алтаря и покусывал губы в предвкушении, ожидая меня, а когда заметил мои первые робкие шаги, то стал чуть ли не бежать и я ринулся к нему, буквально падая в любимые и самые дорогие на свете объятия. Мы были самыми счастливыми в тот момент. А потом…       Разлюбил? Пресыщение любовью? Разве такое возможно с настоящей?       Смотрю на наши фотографии, которые красиво украшают стену коллажем, и грустно усмехаюсь, да-а, таки и наша история пошла по статистике. Я был уверен в нем больше, чем в себе, ведь видя те чувства, я был уверен в правоте поступков. А сейчас я сыт по горло этой дрянной любовью, розовые очки отброшены и разломаны, позволяя увидеть истинное лицо моего мужа.       Искренне надеюсь на то, что он подпишет документы. Не обойдется без скандалов, криков и упреков, уж Минхо я хорошо знаю. Не обойдется без вмешательства родителей, причем с обеих сторон, ведь мои родители проявляют огромную симпатию к моему благоверному, драли бы его черти. Мне страшно и тоскливо одновременно. До сих пор смириться не могу с предательством того, от кого не ожидал вовсе, да даже не задумывался о таком.       Да, даже родные способны на нож в спину.       Минхо…       Что же произошло с нами, почему я не уследил за нашей семейной жизнью, почему всё пошло под откос? Я ведь должен был сохранить нашу семью, я ведь хранитель семейного очага в этом доме, так почему не предотвратил, почему лишь разжег огонь противоречий?       Хреновый ты семьянин, Тэмин, хре-но-вый.       Главное – не заплакать. И успеть упаковать вещи до приезда моего муженька. Хотя, даже сомневаюсь, что он заявится домой к полудню, ведь у него тренировки, лига чемпионов, а он даже не замечает моего отсутствия на стадионе, неужели настолько безразличен или же он попросту не успевает?       Тэмин, прекрати оправдывать своего Минхо. Захотел бы – не допустил бы этой трагедии в нашей семье. Похоже, мы ещё развлечем Мельпомену, играя в театре жизни.       Оставлю всё как есть, лишь заберу малую часть – свою одежду. Без работы я не пропаду, лишь верну себе «товарный» вид и прямиком в студию Джонхёна, они с Ки давно переманивают в свое агентство фразами, что я обязан стать лицом их журнала. Хотя я категорически против этого, не люблю я такого, но соглашусь, несмотря на кипу предложений – в моем критическом положении мне необходима поддержка моей семьи, моего брата. Да и в случае чего Джонхён меня защитит, не позволит своевольничать Минхо в его агентстве, хотя они как бы лучшие друзья. Ненавижу тебя, Минхо, как бы ни любил, но тебя слишком много в моей жизни. Чересчур.       Руки предательски дрожат, когда я пытаюсь закрыть дверь нашего дома, слезы всё-таки скользят по щекам – ещё бы, сколько сил было потрачено на крепкий фундамент моей семьи. Жаль вот, что рабочие подкачали. – Прощай, мой сладкий Минни, твоя пташка покидает твою золотую клетку.       Никогда не думал, что это так сложно – оборвать все связи с тем, с кем прожил три года, кого искренне любил и был уверен во взаимности. Почему же ты ушёл на сторону, почему не мог сказать, чего тебе не хватает, ведь со своей стороны мне казалось всего в изобилии. Да, я требователен, иногда дико ревнив, но ведь у нас, к сожалению, такое коварное общество, где как бы ни старался всецело доверять – страх потери всегда будет дышать тебе в спину.       А дети…       Ты был не готов, да и я тоже. Но ведь мы оба засматривались на детские площадки, ты часами баловался с Юнги, а вечером засыпал с ним на большом диване нашей гостиной, когда племянника приводил мой Кибомми. Ты был бы великолепным отцом, уже поверь мне, моим омежьим глазам, которые чувствительны к этим розовым сценам.       Ты охладел ко мне.       И эта точка невозврата успешно преодолена нами.       Хотя я всё так же искренне люблю тебя. И, похоже, буду любить. Но тебе же нет никакого дела до этого, ведь так?... – Тэминни! – крики Кибома выводят меня из сплетений неутешительных мыслей, я натягиваю глянцевую улыбку радости и умиротворения, а когда моего брата обгоняет мальчуган лет пяти, я присаживаюсь на корточки, свалив все сумки на красивый зелёный газон. – Мой малыш Юнги! Вырос, проказник! – целую мелкую копию Кибома в круглую щёчку, а мелкий забавно кряхтит, но не вырывается, а обвивает мою шею тонкими ручками, и я с ним встаю на ноги. – А где дядя Минхо? Я очень скучаю по нему, – мелкий, вот же проказа. Я стараюсь не разреветься перед малышом, не пугать его и не пугать брата, который сейчас устроил Джонхёну очередную взбучку за то, что этот недоальфа не собирается ему помогать с моими сумками. Да, я не завидую хёну. – Малыш, дядя Минхо на работе, ты же знаешь нашего занятого дядю. Но он передавал тебе, что очень любит и скучает, и обязательно тебя навестит, – стараюсь сделать виноватое лицо, но, похоже, у меня вообще ни черта не получается, когда речь заходит о моем почти экс-муже. – Тогда почему ты такой грустный? Потому что дядя Минхо любит меня больше, чем тебя? – ах если бы это было так, я бы вообще не таил никакой обиды, малыш. – Хотя это не так, дядя Минхо любит тебя, я же вижу.       Вот только я этого не вижу, не ощущаю, Юнги, и от этого противно. – Так, живо в дом! Обед уже на столе, а вы до сих пор голодные! – Кибом свистал всех в гостиную, метая псевдо молнии негодования, но быстро превращается в цветущую майскую розу, когда Джонхён ловит свою проказу в объятия и целует в щёку.       И чтобы там не говорили, но эти двое прекрасно смотрятся вдвоём. – Я ничего не говорил Минхо, потому что его фактически не бывает дома, а звонить я ему не намерен. И спасибо огромное, что приютили меня, а то бы один я с ума сошёл, – искренне благодарю брата, когда Юнги вместе с Джонхёном убегают мыть руки. – Посмотрим, чем обернутся ваши игры в кошки-мышки. Ну, а теперь нам осталось привести тебя в порядок, уже середина июня, а это значит, что ты появишься на обложке июльского номера. График работы исключительно будет корректироваться тобой, – всё-таки неплохо, когда босс – старший брат. – Спасибо, хён, – благодарно улыбаюсь в ответ и обнимаю своего Ки, искренне радуясь за такого брата. – Мы же любим тебя и желаем лишь счастья, – он целует меня в висок и подталкивает к столу. Юнги уже активно орудует ложкой и обстреливает кашей бедного Джонга, который пытается укрыться тарелкой, но у него это весьма плохо получается, потому как каша попадает хорошо хоть не в лицо, но на плечи и на грудь, тут же приводя в непригодность черную рубашку. Меня эта картина веселит, я искренне смеюсь над этим, а когда подключается Ки, то вовсе хохочу – он отвешивает подзатыльник мужу и принимается сам кормить ребенка. А когда он поднимает строгий взгляд на меня, я тут же хватаюсь за еду, прямо как в детстве. Но как только подношу палочки ко рту, как меня резко скручивает и под удивленные взгляды уношусь в сторону ванной. – Что это с ним? – Джонхён косится на мужа, который в недоумении пожимает плечами. – У меня есть догадка, почему, но в его положении это кажется бредом, - Кибом уходит вслед за братом и покорно ждет у двери ванной. – Ты проверялся? – сразу же интересуется Ки, чтобы отбросить нелепую догадку, но видя бегающие глаза и невнятный ответ, закусывает губу и обнимает брата за дрожащие плечи. – Нет, и я не припомню, чтобы что было у нас последний месяц, – Тэмин не поднимает глаз, мысли разбегаются по дальним углам, он совершенно не понимает внезапную выходку своего организма. – Завтра тогда к врачу, узнаем, ждать мне племянника или нет, – Кибом ободряюще улыбается поникшему Тэмину, а тот задумывается, что Судьба таки решила над ним поиздеваться, ибо если он в положении – ни о каком разводе и речи идти не будет.       Минхо не позволит.