Морем и сталью

Зоро с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. Он был счастлив и горд собой – он снова вышел в море. Настоящий пират, кровь, закаленная морской солью, дух, воспитанный штормами. И все-таки какое-то время он провел на суше, защищая интересы прекрасной леди Робин – вот только стоило ли?.. Холодная женщина со своими тайнами не спешила открывать ему свое сердце или просто довериться ему. Зоро видел в этом только ее личные капризы. Он был уверен – Робин не нужен ни лорд Крокодайл, ни богатства королевства – ей нужна свобода, и это то единственное, что сможет дать ей он. Он вез с собой драгоценный груз – и несколько сотен слуг на огромном корабле спешили защитить его от любых бед и несчастий. Ко дню рождения крон-принца Конга столица готовила грандиозный праздник – и все хранители пределов собирались возле своего принца. Лорд Крокодайл ждал в столице свою юную супругу – крон-принцесса Виви ехала в шатре в самом сердце корабля. Она недомогала из-за морской болезни – и страдала от тоски по родине. Ророноа Зоро понравилась юная наследница – она была хорошая собой, воспитана, и в отличие от леди Робин, была истинной особой королевских кровей. Такие девушки могут носить красивые платья и рубища – но все равно будут леди. Темноволосая голубоглазая девушка, которую оберегал Зоро, была другой – и если леди Виви он зауважал за эти несколько дней, то к леди Робин он испытывал смесь страсти и жажды обладать ею полностью, без остатка. - Господин Ророноа, - сказал родной брат леди Виви, лорд Коза, - скоро ли будет берег? Моей сестре плохо… Она недомогает, и ее лекарства вскоре перестанут ей помогать. - К сожалению, - грубовато ответил пират, - даже я не в силах помочь ее высочеству. Я понимаю ее состояние – но пара дней пути нам обеспечены. Сейчас месяц июль… - сказал он, глядя на горячее солнце. – В июле центральные районы страны переживают вторую весну. До сезона дождей совсем немного. Море иссушено. Почти нет попутного ветра. - Моя сестра – кровная родственница крон-принца Конга, - напомнил лорд Коза. – Она должна быть привезена к ее супругу в целости и сохранности. Почему, интересно, он сам не поплыл за ней? Видимо, столица и ее развлечения куда более интересны лорду Крокодайлу, чем его жена и ребенок? - Ребенок? – деликатно спросил Зоро, - Поздравляю ее высочество… Подарят боги ей здоровое потомство. - У нее родится девочка, - гордо сказал лорд Коза. – Настоящая девочка. Наследница пустыни. В Алубарне именно девочки наследуют трон. Мы воспитаем ее под звуки песка. Она вырастет прекрасной и сильной. - Лорд Крокодайл не знает о беременности супруги… – осторожно сказал Зоро, - Наверняка, он бы позволил ей остаться дома в ожидании родов, нежели заставил бы ее поплыть через великий океан… - Она бы и сама приехала в столицу, - лорд Коза поправил пенсне, - Моя сестра должны первой выразить свое почтение новому королю. Все мы жаждем восстановления короны, жаждем настоящего короля на престоле. И мы, как люди королевских кровей, потомки первых людей, должны быть преданы короне. Зоро слушал его восторженные речи – кивая время от времени, чтобы поддержать юного лорда. Он вдруг понял, что леди Виви беременна не от своего супруга – тот покинул Алубарну почти восемь месяцев назад, и лишь однажды возвращался по делам на Юг – примерно, три месяца назад. Скорее всего, принцесса беременна от какого-нибудь восторженного рыцаря – потому как ее мужу на нее наплевать. Ему стало жаль юную Виви, и он поторопился успокоить ее брата. - Вам следует отдохнуть, - сказал он. – Я постараюсь поймать попутный ветер и домчать вас до столицы как можно скорее. Надеюсь, у меня все получится – раз уж мы везем будущую наследницу южного предела… Лорд Коза кивнул ему, удаляясь в шатер своей сестры. Зоро смотрел ему вслед – солнце стояло высоко, ослепляя его своим светом. *** Она забеременела примерно через две недели после отъезда ее супруга. Уехавший в столицу Крокодайл через несколько месяцев вернулся в Алубарну, чтобы навестить своего тестя, который благоволил ему, и доделать несколько дел. Ему стоило бросить один взгляд на свою молодую жену – и выражение разочарованности не ушло с его лица. Виви почувствовала это на себе. Он надеялся увидеть большой живот и мягкие формы – но она была тонка и стройна как прежде – бесплодна. Острая боль пронзила тогда ее сердце. Виви гордилась собой, своим телом, своим здоровьем, корнями – южные женщины всегда были особенно плодовиты, недаром, ее мать родила ее через восемь месяцев после своей свадьбы. А она, наследница, не может подарить своему супругу сына… Или дочь… Она сухостой, пустая шкатулка, бессмысленная игрушка. - Раздевайся, - бросил он ей, когда вечером вошел в ее спальню. Прислужницы разбежались-было по углам, испугавшись господина – но он успел поймать самую молодую и симпатичную за острый локоть, вызвав сдавленную ревность и боль Виви. - Ты останься, - сказал он. – Встань у двери и смотри. Он навалился на Виви всей тяжестью своего тела – и грубо начал шарить по ее телу, сдавливая крохотные груди, играя с сосками, раздвигая коленом ее бедра. Наконец, нащупав драгоценную точку, он сжал ее так, что с уст Виви сорвался настоящий крик – а потом с силой ворвался в нее и тут же излился – настолько сильно было его желание, чтобы она понесла. Потом он отпустил ее. Виви успела натянуть на себя простыню, глотая слезы – а он уже ласкал иступлено и нежно ту самую прислужницу – и она отвечала ему. Ее губы скользили по ее телу, она глотала его слюну, водила языком по его мужественности, делала то, что Виви считала грязным и непристойным – доводила ее мужа до блаженства – и лишь позволяла ему оторваться от себя, чтобы снова излиться в тело своей госпожи… Жалкое подобие любви, бессмысленная игра! Виви смогла освободиться только через неделю, когда ее супруг уехал. Несколько ее прислужниц смотрели на нее с чувством собственного превосходства – та самая первая носила под сердцем ублюдка ее мужа. Виви глотала слезы от ненависти к целому миру – к ней снова пришли месячные крови, а любовница гладила свой округлившийся живот и радовалась заранее. Но как бывало и раньше ей помог Коза, единственный ее брат. Стоило ему вернуться из Юбы, где тот правил от имени отца – он сразу все понял. Все те девушки, с которыми развлекался Крокодайл, были казнены – как и положено прелюбодейкам. А сама Виви уехала в Юбу вместе с братом. Ей требовалась его помощь – и он помог ей. Перед глазами у нее плыли бездонные ласки, которыми одаривал женщин ее муж. Виви не могла признаться себе – но она хотела его заботы и одобрения. И если простить ему связи с безликими она могла, то была еще и Вечное Воскресенье, та самая леди, которую ее муж увез в столицу. Если такая сильная и умная женщина станет матерью его сына – что станет с самой Виви? Что станет с ее страной?.. Виви безумно боялась потерять то, чем так дорожила. Коза знал об этом – и он по-прежнему любил свою сводную сестру. Они уехали в небольшой дворец, откуда выслали почти всех слуг. Несколько недель они предавались отдыху и страсти – купались в бассейне с розовой водой, грелись в горячих источниках, а по ночам любили друг друга снова и снова. Впервые кто-то близкий и любимый заботился о Виви, кормил ее и старался быть с ней рядом. Он научил ее целовать мужчину. Научил приносить ему наслаждение. Научил засыпать нагой от счастья – и просыпаясь, снова предаваться страсти. Спустя время Виви поняла, что счастье приносит свои плоды. В ее чреве поселилась маленькая жизнь. Настоящее дитя Юга – дочь и сын Юга подарили ему жизнь. Она убедила себя – это вполне может быть дитя ее мужа. В этой жизни все имеет место быть, а значит, она ничем не согрешила – она права и счастлива. И теперь дело осталось за малым – родить ему дочь и объявить ее наследницей. С нежностью она касалась живота, называя его принцессой – Коза сидел рядом и гладил ее руку, гордый собой и своей сестрой. Когда ее муж написал ей о необходимости приехать в столицу, она была даже рада. Она не станет писать ему о беременности, она покажет ему все сама. Свой большой живот и набухшие от молока груди. И тогда, тогда уж точно, он начнет видеть в ней свою жену и королеву. - Я люблю тебя, - говорила она своему брату, когда садилась на корабль. - Я люблю тебя, - говорила она своей стране, когда покидала ее. - Я люблю тебя, - говорила она своей нерожденной дочери, когда несла ее под сердцем в новый мир. – Я все сделаю ради тебя. Столица расстилалась перед ней, кровепрестолоносной Виви Нефертари, дочери Тити Нефертари, крон-принцессы Юга, настоящей королевы южного предела. Она готовилась встретить новый мир в новом своем титуле – и никто не смог бы запретить ей это. Полы ее шатра раскрылись – Коза подошел к ней со спины, убирая ее волосы, расстегивая застежки плаща. - Ляг, любовь моя, - сказал он. – Тебе нужно расслабиться и отдохнуть. Он мягко снял с нее чулки и платье, оставив ее в просторной рубашке, обнажая сокровенные участки ее тела. Виви закрыла глаза, готовая предаться святой неге. Она была счастлива.