Морем и сталью

Сабо еще раз прочел последнюю строчку книги — и со вздохом заметил, что день кончился. Наступила глубокая ночь, а читать тут, в его новом доме, можно было лишь при свете солнца и в сумерках. Таков был закон — и Сабо подчинялся ему. Шесть месяцев он провел здесь, на границе двух пределов. И он отчаянно и слепо наслаждался долгожданной свободой, о которой так мечтал. Иногда он беспокоился о названных братьях — но прекрасно понимал, ни Луффи, ни Эйс никогда бы не оценили то, что так берег теперь он. Слишком сильно эти двое мечтали о приключениях, о вечных сражениях и прекрасных дамах — для Сабо же главным была истина мира и тайны его. Портрет темноволосой леди с Запада теперь и ныне не покоился в его кармане — его учитель, на след которого и вышел Сабо в своих поисках, сам бредил ею и даже знал ее имя. — Ее зовут леди Робин с Запада, — сказали ему его новые братья, — Она дочь лорда Саула, хранителя истории. Единственная в мире — только она может прочесть таинственные книги, которые хранит королевская семья. Правда, говорят, что ныне принц Аокидзи пленил ее — но за леди Робин ходит слава темной истины — там, где она, всегда смерть и забвение. Она разрушает чужие семьи и всегда исчезает с горизонта. Можно не беспокоиться — ее нахождение в столице предвещает смену власти… — Власть не имеет никакого смысла, — проносилось в голове у Сабо. — Я молод и неопытен, и принимаю решения просто и безо всякого умысла. Если я хочу изменить мир — я рушу старый и строю новый. И это мое главное решение. Он думал так и прилежно учился — много читал, изучал забытые языки и сражался с врагами. Таинственный монашеский орден, в который он вступил, благоволил к нему — а на стене его комнаты висел написанный акварелью портрет — темноволосая леди Запад улыбалась с него. *** Примерно два месяца спустя после его присоединения к ордену, его нашел мейстер Хак, могучий темнокожий мужчина, вылитый принц с Юга, который считался старшим братом среди всех орденоносцев. — Наш отец желает видеть тебя, брат мой, — сказал он. — Мейстер Ива или мейстер Кума? — Сабо редко видел двух старших братьев — оплоты ордена. — Кого из них мы зовем отцом? — Отцом мы зовем отца, — сказал Хак. — Ни старших братьев, а отца. Иди за мной, мой брат, я приведу тебя к нему. Они пошли сквозь темные переходы — вниз и вверх, по винтовой лестнице, пересекли морской пролив по узкому мосту — и спустились в подвал. Наконец, они вышла на морское побережье — приближался мрачный шторм, и ветер гнал тучи с запада. Хак легко нашел дорожку среди пыльного ковыля — и по ней вывел Сабо к горам. Там, посреди камня и скал, высилась узкая башня — увидеть ее с моря или с побережья было невозможно. — Я не знал, что тут есть еще одна башня… — сказал Сабо. — Мы храним там золото? Или оружие? — Там живет отец наш, — сказал Хак. — Иди один, брат мой. Дальше я с тобой не могу пойти. Так велел наш отец. Сабо пошел один, осторожно пригибая головки трав — чтобы не оборвать их и без того короткую жизнь, посреди скалистых островов. Толкнув тяжелую дверь, он поднялся по скрипучей лестнице — на третьем повороте он увидел небольшую келью. Он ожидал увидеть кого угодно — старца, ребенка, юродивого — но увидел высокого мужчину с растрепанными длинными волосами, могучего, такого же, как Хак. С белоснежней кожей и темными волосами — молодого и полного сил. — Отец мой? — спросил Сабо. — Я есть Драгон, — сказал мужчина. — Но можешь не стараться… Я знаю, зачем ты тут, дитя. Я помог тебе стать одним из нас — и я помогу тебе и дальше. — Как долго? — спросил Сабо. — Как долго вы следите за мной? Иногда я чувствовал на себе тяжелый взгляд со стороны, но списывал на усталость. — Я нашел тебя после шторма — и я же решил, что ты станешь одним из нас, — сказал мужчина. — Этот орден мой. Но он не монашеский. И не малый. Это большая семья — именно семья, и мы есть во всех пределах. Мы сильны. И движет нам благая цель. — Найти истину? — Сабо сел на крытую бархатом лавочку. — Найти себя? — Уничтожить мир старый, — сказал ему Драгон. — И создать на его руинах мир новый. Тот, в котором будет место для всех. — Я слышал о вас… — сказал Сабо, он пытался скрыть свое возбуждения, но был счастлив как ребенок. — Я читал о странных людях, чье влияние велико, кого боится сам крон-принц Конг… Это вы… Это вы, так? — Да, — кивнул Драгон. — И я создал эту силу. А ты стал ее частью. Я выбрал тебя — и не ошибся в тебе. — Но почему я? — Сабо внимательно посмотрел на Драгона. — В семье много сильных людей… Чья вера сильнее моей. — Я нашел в твоем потайном кармане ее лицо… — сказал Драгон. — Смотри… — кивнул он на стену своей кельи — с нее улыбалась Сабо темноволосая леди с запада. — Я зову ее Светом, — сказал Драгон. — Судьба ее незавидна. Ее отец был тем, кого я безумно уважал. Я еще сам был юн и неопытен — и мечтал служить ее отцу. Он был умен и честен — и знал, как изменить мир. Когда он умер, я потерял ориентир — но тут я узнал, что его семя проросло в прекрасный цветок. Она умна, она хранит историю и ищет ее. Она прекрасна. Именно ее я сделал символом своей организации — и именно ее искал ты в море, Сабо. Ведь так? — Я не знал ее истории… — смущенно признал парень. — Я влюбился в ее портрет, и мне захотелось стать ближе к ней, стать частью нее. Конечно, я не имел счастья узнать ее лично, но я решил, что в путешествии приближусь к своей мечте. — И ты приблизился к ней, — кивнул Драгон. — Ты поможешь мне достичь ее. И я помогу тебе. Ты станешь моей правой рукой — и мы изменим мир. А если погибнем — то никогда не почувствуем больше боли. И страха. Никогда. Он говорил уверенно и спокойно — и внезапно Сабо понял, что не знает, какие именно чувства ведут Драгона. Быть может, желание изменить мир. А может — банальная похоть. Он не знал и боялся человека впереди себя — и он оставался самим собой, тем Сабо, который сражался на рапирах с Эйсом и защищал Луффи от деда. Но он покинул дом. И искал новые смыслы. Быть может, самое время встать и сделать что-то, что никогда не делалось раньше… Выиграть или проиграть — встать или пасть низко. — Я помогу вам изменить мир, отец мой, — сказал он негромко. — Но помогите мне найти истинную историю. Узнать ее — чуть раньше, чем ее узнает весь мир. *** Когда Ророноа Зоро сумел улучить момент и подобраться к Робин, было утро — Луччи едва успел отвернуться, а его леди уже исчезла после утренней молитвы. — Миледи! — тщетно звал он. — Где вы? — Тише, тише, — сказал Зоро, затыкая ей рот, — Если закричишь, он найдет тебя. — Ророноа! — выпалила Робин. — Что ты тут делаешь? Тебя не должно быть тут! — Я пришел помочь тебе бежать, — сказал он упрямо. — Если тебе недостаточно этих слов, тогда я пришел похитить тебя! — Ты не можешь… — со вздохом сказала Робин. — Лорд Крокодайл знает, что ты здесь? — У него родилась дочь… — недовольно сказал Зоро — он не хотел, чтобы она вспоминала о другом мужчине. — Но младенец слаб, и он постоянно с семьей… — Ясно… — Робин улыбнулась. — Я рада за них. Принцесса Виви достойна семьи. — А ты — нет? — рассердился Зоро. — Почему ты выходишь за этого принца? Разве ты не говорила, что… — Забудь все, что я говорила… — Робин присела на пыльную ступень, не заботясь о темном бархате своего камзола и юбок. — Я отдана Аокидзи с самого детства. Он взял меня силой и воспользуется мной, чтобы стать королем. А потом отбросит меня, словно игрушку. Такова моя судьба. — Он трогал тебя?.. — в голове Зоро помутнело, глаза заволокло пеленой. — Как он посмел… Я убью его! — Ты не можешь… — лихорадочно выпалила Робин. — У тебя нет прав. А у него — целый мир под ногами. Никто не поможет мне — и даже ты. Забудь меня и уходи в море. Этот мир скоро станет грязным местом, и только море смоет пыль и сомнения. — Я пират… — буркнул Зоро. — Море и так принадлежит мне. И если тебе плохо — пойдем со мной. Я смогу позаботиться о тебе. Я всегда готов… Он запоздало взял ее за руку — и она не одернула ее. Плотина, которая сдерживала их чувства, внезапно накренилась и прорвалась. Робин осторожно прижала его ладонь к своим губам — и торопливо скрылась в просвете между домами. — Лорд Луччи, — сказала она. — Вы искали меня? — Где вы были? — спросил он. — Я искал вас повсюду… — Я молилась за здравие моего суженного, — язвительным тоном заметила она. — Проводите меня в мои покои.