Морем и сталью

Леди Альвида была влюблена не в первый раз — но в последний точно. Так она думала. Юный мальчишка, которого она подобрала в море, стал для нее самым дорогим и нежным сокровищем, любимой игрушкой, питомцем и таинственной надеждой на счастливое будущее. Луффи, который легко сломил ее броню своей непосредственностью и легкостью, стал для нее любимым вассалом — о его происхождении, конечно, она и понятия не имела. Все это безумно раздражало и выводило из себя Куроходолла — но теперь Альвида и не собиралась предавать этому значение. Она сняла для себя большой особняк недалеко от королевского парка и быстро стала частью светской жизни столицы, приводя к себе гостей, нанося визиты. Ее люди привезли к ней Кайю — ее дочь — юное тонкое существо шести лет, маленькую болезненную девочку, и та, на удивление, привязалась к Луффи не меньше матери. Тот стал центром ее вселенной — и Альвида с нежностью думала о будущем — однажды, когда столица надоест ей, она выйдет замуж за Луффи и заберет его с собой. Так она думала. — Я не собираюсь жениться, — говорил мальчишка. Он только что овладел ею в пятый раз за ночь и теперь основательно насыщался, восполняя свои силы, Луффи ел много и ел все подряд, что не характерно было для лорда. — Зачем? Мне хорошо с тобой и так. — Но милый… — Альвида легко обвивала руками его стан, — Я ведь леди… Я богата. Я дам тебе свою фамилию. Моя дочь станет тебе дочерью. Я рожу тебе еще детей… Это счастливая жизнь, которая станет и для тебя счастьем… Спокойствие, благоденствие и радость… — Я не о том мечтал, — упрямо заявил ей мальчишка. — И не о тебе. Но мне с тобой хорошо, как и тебе со мной. Пусть пока все будет так. — А потом? — спросила Альвида. Она села перед ним, не стесняясь своей наготы, ладонями обхватывая его лицо. — Луффи, ты покинешь меня? Бросишь свою Альвиду? — Потом я уйду в море, — спокойно сказал он ей. — Я для этого сбежал от деда. Я найду своих братьев и… — Господи… — покачала головой Альвида. — Невыносимо… Она устала слушать о его братьях — она считала, что Луффи выдумал их — и теперь прокручивала в голове варианты, как поторопить его с решением. Беременность казалась достойным вариантом — но Альвида не могла зачать ни от Куроходолла раньше, ни от Луффи теперь. Прельстить Луффи деньгами тоже не выходило — а свою красоту она принесла ему в дар с первого дня. — Что ты хочешь, чтобы я подарила тебе? — спросила она. — Что я должна отдать тебе, чтобы ты отдал мне свое сердце взамен, любовь моя? — сказала она. Ее пальцы касались его нагого тела, но Луффи не замечал ее. — Свой корабль, — сказал он, наконец. — Я хочу твой корабль. «Красотку»! Она легкая и динамичная. Как раз для моего путешествия! — Он твой, — восторженно заявила дама, ни секунды не сомневаясь. — Тогда я могу считать, что ты теперь женишься на мне, так? — Если тебе это так нужно, — сказал Луффи. — Но я не думаю, что… — Нет, мне это нужно, — Альвида расцеловала его руки. — Как только крон-принц выберет короля, мы уедем в мой город, в мое поместье. Я стану твоей. Я буду делать все для тебя, мы будем счастливы, любовь моя, наши дети будут править пределом и… Луффи улыбнулся ей, глядя, как радуется она просто, по-женски. Он-то в глубине души давно знал, что уплывет отсюда как только узнает что-то про Эйса и Сабо. И Альвиде он не особо нужен на самом деле. Она жаждет яркой жизни, молодости, которую у нее отобрали — но Луффи не сумеет подарить ей это все, если она сама не захочет. — Шхуна принадлежит мне, — счастливо сказал он. — Я могу выйти в море уже завтра… *** Принц Кизару не любил посещать покои старших братьев — там для него было скучно и холодно, но он хотел познакомиться с невестой Аокидзи. О леди Робин с Запада ходили страшные и странные слухи — говорили, что она знает вечную историю, что хранит летописи прошлого, что умеет читать древние языки. Кизару же, в отличие от Фуджиторы или Акаину, интересовался историей. Он знал ей цену — и помнил предначертанное — именно прошлое низвергнет настоящее и поможет воцариться будущему. Теперь же он стремился увидеть своими глазами леди с Запада. Ту, что несла с собой смерть для любого лорда. — Мой принц, — выдохнул Луччи, начальник стражи. — Никто не оповещал нас о вашем приезде. — Я просто навещаю братьев, — кивнул Кизару лучезарно и легко, как умел только он. — Соскучился. Не видел их четыре месяца… Привез с собой леди Намиморе с Востока. Она моя подданная. Нами вышла из-за его спины — и Луччи едва не выдохнул — настолько красива она была. Молодая, свежая, с рыжими волосами первых людей — алые губы надменно изогнулись, Нами почувствовала, что произвела нужный эффект. Она снова была беременна — округлый живот легко касался темной ткани, и Луччи понял, что отец ее ребенка — сам принц. Он поклонился девушке, и та улыбнулась ему. — Мой принц изволил отплыть на свои острова, — сказал Луччи, пропуская гостей впереди себя. — В грядущем месяце он женится на своей невесте, и подготовка занимает все его время… — Я слышал, — усмехнулся Кизару. — Могу выразить свою радость и мое почтение. Хочу увидеть его прекрасную невесту. Ведь я могу это сделать, лорд Луччи? — Ну… — тот смутился, но отказать принцу было бы жутким проступком, и он кивнул. — Леди Робин молится. Она набожная, и без его величества всегда проводит время в молитвах, — торопился сказать он. — Занятно, — сказала Нами — это было ее первое слово. Она легко прошла впереди Кизару и Луччи и открыла тяжелые двери внутренних покоев. — Я уже хочу ее увидеть, — надменно улыбнулась она. Они прошли по мраморным коридорам — вокруг было тихо и чисто, именно так жил Аокидзи — всюду мрамор, стекло и хрусталь, как лед и снег, ничего больше. Леди Робин они действительно нашли возле алтаря — и, услышав шаги, она обернулась — и остановилась удивленная. Она впервые видела девушку с востока — настолько она не была похожа на нее. — Мой принц, — сказала она, опомнившись. — Добро пожаловать, ваше величество… — Моя прекрасная сестра, — расплылся в улыбке Кизару, он впервые видел Робин, но вел себя так, как будто бы был хорошо знаком с ней. — Какая прекрасная у меня сестра… Зная моего брата, я бы решил, что он выберет монахиню, но вы… Вы прекрасны… Робин в темном платье, застегнутом на пуговички с вуалью в волосах, удивленно рассматривала Нами в легком платье, обнажавшем ее руки и изящную шею. Она никогда раньше не встречала таких красивых женщин — и сейчас восхищалась ею, ее молодостью. — Это леди Намиморе, — сказал Кизару поспешно. — Она дочь лорда Нептуна. Жена его младшего сына… — Мое почтение, — сказала Нами — по статусу она была ниже. — Миледи… — Могу я предложить вам чай, — спохватился Луччи. — Слуги будут готовы через минуту. — Сейчас время молитвы, — напомнила мягко Робин. — А потом я сама приготовлю чай для моего брата и его спутницы. Лорд Луччи, вы можете быть свободны. Она презирала своего тюремщика — и старалась избавиться от его присутствия. Кизару почувствовал это и улыбнулся. Он решил, что эта дама довольно забавна — и наслаждался ее обществом. Нами ревниво посмотрела на него и незаметно ущипнула его за локоть. — Мы должны вернуться в порт, — сказала она. — Мой народ прислал дары для его величества… Вы обещали быть там. — Ты права, моя дорогая, — улыбнулся Кизару. — Я уже увидел то, что хотел. Леди Робин, мое почтение. Вы прекрасная партия для моего брата. Хотя, скорее всего, он не заслуживает вас. — Мой отец пожелал этого брака, и я повинуюсь ему, — сказала Робин. — Надеюсь увидеть вас на нашей свадьбе. И вас, леди Намиморе. — Я думаю, что буду хорошо выглядеть в западных платьях, — по-ребячески заявила Нами. — Я не сомневаюсь в этом, — мягко сказала Робин. Они ушли — и она долго смотрела им вслед. Девушка с рыжими волосами была точь в точь с полотен древних авторов, которые рисовали Богиню Солнце. — Я должна вспомнить, где я читала упоминание об этих скрижалях, — сказала она сама себе. — Там ведь говорилось, что в город снов придет солнце, и… Робин, воодушевленная встречей, не заметила, как сзади к ней подкрались и тут же ощутила сильную руку на своей талии. Луччи ушел провожать гостей — и никто не увидел, как легкая тень унесла ее с собой по винтовой лестнице. Когда она открыла глаза — увидела суровый взгляд Зоро. Он смотрел на нее внимательно и нежно, как только мог. — Ророноа! — выкрикнула она, но он погасил ее слова поцелуем. — Я решил, что украду тебя, — сказал он спокойно и уверенно. — И пришел, чтобы сообщить это тебе.